Глава 24. Феодально-католическая реакция. Торквато Тассо

Охарактеризованный в предыдущей главе процесс разложения ренессансной культуры под натиском феодально-католической реакции достигает своей высшей точки в конце XVI в. Воинствующая католическая церковь начинает в это время жестокий террор против последних представителей гуманистического вольномыслия, критицизма и духа свободного научного исследования. Длинный список жертв "святейшей" инквизиции пополняется рядом славных имен выдающихся писателей, мыслителей и ученых.

В 1600 г. на костре инквизиции погибает знаменитый астроном, натурфилософ и писатель Джордано Бруно (Giordano Bruno, 1548-1600), горячий сторонник и последователь Коперника, враждебного учению церкви о сотворении мира богом. В своем трактате "О бесконечности, вселенной и мирах" (1584) Бруно, расширив границы картины мира, нарисованной Коперником, говорил о бесконечном количестве звездных миров. В стихотворениях, написанных на латинском и итальянском языках, Бруно прославлял могущество науки и бичевал различные проявления "святой ослиности", к которым он относил астрологию, схоластику, ханжество и суеверие. В памфлете "Изгнание торжествующего зверя" (1584), представляющем собой сатирическую аллегорию, Бруно осыпал ядовитыми сарказмами католическую церковь.

Бруно был также автором замечательной сатирической комедии "Подсвечник" (1582), завершающей развитие жанра ренессансной литературной комедии в Италии XVI в. Комедия обличает суеверие, педантизм, распутство и жажду наживы, царящие в зажиточных слоях неаполитанского общества. Здесь показана целая свора ловких мошенников, переодевающихся полицейскими, чтобы легче было обирать попавших к ним в руки простаков. Через всю комедию проходит великолепно нарисованный образ лжеученого педанта Манфурио. Несмотря на свои реалистические достоинства, комедия не попала на сцену вследствие своей композиционной рыхлости.

Двумя годами раньше сожжения Бруно иезуиты объявили сумасшедшим и приговорили к пожизненному тюремному заключению великого философа-утописта Томмазо Кампанеллу (Tommaso Campanella, 1568-1639), автора утопического романа-сатиры "Город солнца" (1602), написанного под влиянием "Государства" Платона и перекликающегося со знаменитой "Утопией" Томаса Мора. В этом замечательном романе, написанном по-латыни, Кампанелла выступает противником частной собственности, проповедует общность имущества, выдвигает идеи равноправия женщин и общественного воспитания детей. Кампанелле принадлежит также сборник итальянских стихов "Философские стихотворения", не издававшийся в Италии до 1834 г. В этих сонетах, написанных с большим революционным подъемом, Кампанелла отстаивал идею высокого гражданского назначения искусства ("К поэтам"), выражал неутолимую жажду научных знаний ("Бессмертная душа"), призывал обратиться к изучению живой книги природы вместо изучения мертвых книг и "храмов людских" ("Способ философствовать").

Длительным и жестоким преследованиям подвергся также великий ученый Галилео Галилей (Galileo Galilei, 1564- 1642), продолжатель лучших традиций культуры Ренессанса, которого инквизиция заставила отречься от учения Коперника. В отличие от идеалиста Бруно, Галилей был материалистом. Он исключил из научного знания все "чудесное" и "потустороннее" и объявил содержанием философии раскрытие общих законов материального мира. Галилей изгонял бога из мира природы, отводя ему роль только "первичного толчка", приводящего в движение материю.

Гениальный физик, механик и астроном, один из основателей точного естествознания, Галилей был также выдающимся писателем. Большую часть своих научных трудов он написал на превосходном итальянском языке, живом и образном, изобилующем народными выражениями. Галилей был мастером полемического диалога, которым он пользовался для разоблачения своих идейных противников. Галилей тяготел и к художественной литературе. Ему принадлежит набросок одной комедии, "Стихотворение в терцинах", написанное в манере Берни, а также "Рассуждения о поэме Тассо", в которых он дал резкую критику "Освобожденного Иерусалима". Галилей критиковал Тассо за отступление от гуманистических традиций, за нарушение жизненной правды, за вычурность образов, главное же - за смешение светских и религиозных элементов в его знаменитой поэме. Критикуя Тассо за уступки, которые он сделал католической реакции, Галилей противопоставлял ему Ариосто как подлинного поэта-гуманиста.

Сочинения Галилея о литературе положили начало итальянской научной прозе.

К периоду разнузданной церковной реакции относится и деятельность последнего великого поэта итальянского Возрождения Торквато Тассо (Torquato Tasso, 1544-1595), отразившего с наибольшей полнотой крушение и распад гуманизма в исторических условиях того времени.

Личность Тассо получила большую популярность благодаря поэтической легенде, сложившейся еще при его жизни и много раз разрабатывавшейся поэтами разных стран (Гёте, Байроном, Батюшковым). Согласно этой легенде Тассо был влюблен в принцессу Элеонору Эсте, сестру феррарского герцога Альфонсо II; возмущенный такой дерзостью со стороны незнатного поэта, герцог велел посадить его в сумасшедший дом, где Тассо провел долгие годы, подвергаясь унижениям со стороны стражей. В итоге образ Тассо стал символом гения, гонимого людьми, которые в своем ослеплении считали его безумцем. Сейчас, однако, установлено, что несчастная страсть поэта к принцессе Элеоноре являлась плодом вымысла и что Тассо был действительно психически болен. Он был человеком очень нервным и впечатлительным, испытывавшим мучительный разлад между эпикурейскими и аскетическими настроениями, боялся впасть в ересь и стать жертвой инквизиции, болезненно переживал унижения, связанные с жизнью при дворе, которая противоречила его идеалу свободной, независимой поэзии. Все это расшатало нервы Тассо и развило в нем манию преследования, перемежавшуюся припадками буйного помешательства. Тассо явился жертвой тех нездоровых настроений, которые развились в Италии времен феодально-католической реакции.

Торквато Тассо родился в Сорренто в семье известного эпического поэта Бернардо Тассо. Уже в детстве он проявлял большие способности к поэзии, но отец, знавший по собственному опыту необеспеченность положения поэта, заставил его изучать право. Тассо учился в университетах Падуи и Болоньи, где занимался, помимо юриспруденции, богословием, философией и риторикой, изучал Ксенофонта, Аристотеля и Вергилия. Получив блестящее классическое образование, он сблизился с рядом видных гуманистов и заинтересовался вопросами теории поэзии. Уже в юности он написал трактат "Рассуждения о поэтическом искусстве и, в особенности, о героической поэме" (1564-1565), в котором дал обоснование собственным исканиям в области эпического жанра. В отличие от большинства итальянских теоретиков XVI в., противопоставлявших эпические поэмы в античном стиле рыцарским романам, Тассо утверждал, что рыцарский роман однороден с эпопеей. Этим он необычайно поднимал престиж средневековой рыцарской тематики, которую разрабатывали Боярдо и Ариосто; в то же время он настаивал на внесении в рыцарскую поэму классической правильности и единства действия. Он опирался здесь на ряд попыток сочетания рыцарской тематики и классической формы, сделанных в середине XVI в. Луиджи Аламанни ("Аваркида") и Бернардо Тассо ("Амадис"), в противовес попытке Триссино создать чисто классическую эпопею в гомеровском стиле ("Италия, освобожденная от готов", 1547-1548). Тассо решительно выступал против педантизма Триссино, который копировал "Илиаду", механически заменяя языческих богов ангелами и т. п. Сам он тяготел к рыцарской романтике Ариосто, поддаваясь обаянию его блестящей фантазии и изящной, легкой формы.

Торквато Тассо. С портрета работы Александро Аллори

Под непосредственным воздействием Ариосто возникла первая юношеская поэма Тассо "Ринальдо" (1562), в которой он обработал рыцарский фантастический сюжет согласно правилам классицистической поэтики. В отличие от внешне беспорядочной композиции поэмы Ариосто, Тассо стремится установить между частями своего произведения ясную связь. Кроме того, под влиянием изменившихся вкусов высшего итальянского общества времен феодально-католической реакции он преодолевает фривольность Ариосто, его игровое, легкомысленное отношение к серьезным темам. "Ринальдо" имел большой успех и создал имя начинающему поэту, который с этого времени начал мечтать о создании большой национальной эпопеи, где были бы разработаны события мировой важности. Этот замысел, владевший поэтом в течение всей его жизни, привел его впоследствии к созданию "Освобожденного Иерусалима".

В 1565 г. Тассо поступил на службу к кардиналу Луиджи Эсте, которому он посвятил своего "Ринальдо", и переехал в Феррару. Здесь он окунулся в блестящую придворную жизнь, в то же время не прекращая заниматься поэзией. Он сочинил множество лирических стихотворений, в которых изящная чувствительность сочеталась с необычайной мелодичностью. В сущности, подлинным призванием Тассо была лирика, несмотря на то, что в течение всей своей жизни он занимался эпической поэзией.

Мастерство лирического поэта проявилось также в знаменитой пасторальной драме Тассо "Аминта" (1573), сочиненной для постановки при дворе феррарского герцога Альфонсо II, к которому он перешел на службу в 1571 г. "Аминта" является шедевром пасторального жанра, столь широко распространенного в итальянской литературе XVI в. В противоположность стремлению большинства своих предшественников к усложнению сюжетной схемы пасторали Тассо разрабатывает в "Аминте" весьма несложную фабулу, возвращаясь к античным первоисточникам - к эклогам Феокрита и Вергилия. Он изображает историю любви "благородного" пастуха Аминты к "благородной" и неприступной нимфе Сильвии, подруге его детства, которая упорно отвергает его любовь и соглашается выйти за него замуж только после того, как он сделал попытку покончить с собой из-за ложного слуха о ее гибели.

Идея "Аминты" сводится к провозглашению могущества любви и тщетности сопротивления ей. Тассо сосредоточивает внимание не на внешних положениях, а на различных оттенках любви, которые он рисует с большой психологической тонкостью. Наряду с многочисленными реминисценциями из античной поэзии в пьесе рассеяно немало намеков на жизнь и нравы феррарского двора. Простота, свежесть, непосредственность поэтической манеры Тассо противоречиво сочетаются с искусственностью отражаемого им придворного быта. Кое-где в "Аминте" поэт противопоставляет подлинной простоте искусственность, искреннему чувству аристократическую игру в любовь, но эти нотки тонут в типичной для пасторали XVI в. идеализации придворного быта.

Классическая простота, прозрачная ясность слова и непревзойденная гармония стиха делают "Аминту" произведением ренессансного стиля. Но, с другой стороны, пастораль Тассо уже противостоит культуре Ренессанса своей глубокой меланхолией и отсутствием той бурной динамики страстей, которая была присуща всему искусству Возрождения. На ней уже лежит отпечаток своеобразного мистицизма, характерного для периода феодально-католической реакции.

Несколькими годами позже "Аминты" возник второй шедевр итальянской пасторали - "Верный пастух" (1585) Джованни-Батисты Гварини (Giovanni-Battista Guarini). Эта пьеса уже выходит за пределы ренессансного стиля, знаменуя собой начало его разложения, которое в области изобразительных искусств принято называть маньеризмом. В отличие от простой фабулы "Аминты", пастораль Гварини обладает запутанной интригой. Действие развертывается в ней по трем переплетающимся сюжетным линиям (отношения трех пар влюбленных) и сочетает драматургические приемы трагедии (движущий мотив - веление судьбы) и комедии (недоразумения, путаницы, узнавание отцом сына, счастливый конец). Поэтический слог "Верного пастуха" отличается от простоты слога "Аминты" расточительной образностью, обилием внешних эффектов. Все это уже черты новой литературной эпохи.

Закончив "Аминту", Тассо целиком отдался работе над задуманной им поэмой "Освобожденный Иерусалим", которую он завершил вчерне в 1575 г. С разрешения герцога Тассо отправился в Рим, чтобы показать свою поэму знатокам. Последние напали на Тассо за некоторые детали поэмы и требовали ее переделки. Эта критика была воспринята самолюбивым поэтом весьма болезненно. Вскоре после этого Тассо стали мучить сомнения, что в его христианской эпопее слишком много чувственных, языческих элементов, противоречащих ее религиозному замыслу. Заподозрив себя в ереси, Тассо добровольно отдал свою поэму на суд инквизиции, и хотя последняя оправдала его, сомнения поэта не рассеялись. Тассо решил не печатать своей поэмы, пока не переработает ее. Однако в 1580 г. один почитатель его напечатал 14 песней "Освобожденного Иерусалима" под названием "Готфрид", а в следующем году другой почитатель выпустил полное издание поэмы. Тассо протестовал и отрекся от поэмы, которая сразу после ее выхода в свет вызвала восторги одних читателей и нападки других. Недоброжелатели Тассо, в свою очередь, распадались на две группы: одни осуждали поэму за ее католический дух, другие, напротив, находили в ней слишком много светских, романтических мотивов.

Нападки врагов на "Освобожденный Иерусалим" усиливали мрачные, аскетические настроения, крепнувшие у Тассо с каждым годом. Под влиянием этих настроений Тассо приступил к решительной переработке своей поэмы, озаглавив ее вторую редакцию "Завоеванный Иерусалим" (1592). Он постарался изъять из поэмы весь языческий элемент, все романтические мотивы; но вместе с ними из поэмы исчезли и ее художественные красоты. Главной задачей Тассо во второй редакции явилось поэтическое выражение богословских идей, извлеченных из сочинений блаженного Августина и Фомы Аквинского. Но эта попытка не увенчалась успехом. Превратившись в конце жизни в ортодоксального католического поэта, Тассо пережил глубокий творческий упадок. Об этом упадке свидетельствует, помимо "Завоеванного Иерусалима", клерикальная поэма "Сотворенный мир" (1594, изд. в 1600). Последние годы жизни Тассо скитался по Италии. Свое пристанище он нашел в Риме, где папа Климент VIII назначил ему пенсию. Друзья и почитатели поэта добивались для него великой чести, которой был удостоен Петрарка,- венчания лавровым венком на Капитолии, но поэт умер накануне торжества.

Несмотря на отречение Тассо от "Освобожденного Иерусалима", отвегнутая поэтом редакция поэмы получила широчайшее распространение и сразу была признана одним из наиболее замечательных поэтических произведений итальянской литературы. Задача поэмы вполне гармонировала с настроениями итальянского общества времен католической реакции. Она заключалась в показе величия и могущества христианской веры путем изображения столкновения двух культур - языческой и христианской. Тема поэмы - осада и взятие крестоносцами Иерусалима - имела политическую актуальность в связи с водворением в Европе турок, закрывших итальянской торговле выход на Восток. Поэма должна была, по замыслу Тассо, вдохнуть в современников героический дух, необходимый для отражения экспансии турок, которое возможно было только посредством всенародной борьбы (борьбы, которая была немыслима для раздробленной Италии, обессиленной вечными распрями!). С другой стороны, изображенная в поэме борьба христиан с "неверными" ассоциировалась в сознании современников Тассо с происходившей в то время борьбой католицизма против Реформации. Таким образом, предпринятая Тассо романтизация крестовых походов и подвигов христианских рыцарей имела вполне актуальный характер. Если предшественники Тассо в области эпического жанра во главе с Ариосто повествовали о подвигах христианских рыцарей иронически, то Тассо трактовал о них серьезным тоном и дал им чисто религиозную мотивировку.

Центральным персонажем поэмы является Готфрид Бульонский, стоявший во главе войска крестоносцев, которое завоевало большую часть Малой Азии и осадило Иерусалим, находившийся в руках "неверных". Осада Иерусалима предпринята по велению бога, сообщенному Готфриду архангелом Гавриилом. Божественное провидение руководит подвигами христиан, тогда как язычники повинуются демонам ада. Таким образом, борьба происходит, в сущности, между высшими силами, а люди являются только исполнителями их предначертаний. В течение долгого времени Готфриду не удается победить сарацин, несмотря на героизм воинов, пока, наконец, вмешательство небесных сил не обеспечивает победу христианам.

Такова сюжетная канва поэмы, в которой нетрудно заметить влияние эпической структуры "Илиады" и "Энеиды". Однако подражание античным эпопеям переплетается в поэме Тассо с воздействием "Неистового Роланда", по образцу которого Тассо вплетает в сюжет своей поэмы многочисленные романтические эпизоды. Эти эпизоды - сентиментальные, элегические и идиллические - являются наиболее интересными и художественно полноценными элементами поэмы. Такова во II песни поэмы трогательная история Олинда и Софронии, двух влюбленных, каждый из которых самоотверженно признает себя виновным в похищении образа богоматери, перенесенного по приказу султана Аладина в мечеть и чудесным образом исчезнувшего; они оба восходят на костер, чтобы спасти христиан от преследований Аладина. Такова в VII песни история бегства прекрасной сарацинки Эрминии, влюбленной в христианского рыцаря Танкреда и находящей приют у пастухов, ведущих тихую жизнь на лоне природы; как настоящая пасторальная героиня, Эрминия поверяет эхо грустную историю своей любви к Танкреду. Таково в XVI песни описание волшебных садов Армиды, в которых рыцарь Ринальдо забывает обо всем в объятиях волшебницы. Вот, например, описание того волшебного пояса, при помощи которого Армида зачаровала влюбленного в нее рыцаря:

Притворные отказы, воздыханья, Смущенный шепот, нежные слова, Немые слезы, жаркие лобзанья, И стоны страсти, слышные едва,- Все это в раскаленном состоянье Смешав, она посредством волшебства, Используя запретной власти силу, В невиданный свой пояс претворила.

Образ Армиды является замечательнейшим созданием Тассо. Из волшебницы, преследующей христиан своей ненавистью, она постепенно превращается в обыкновенную женщину, побежденную своей любовью к Ринальдо. Уход Ринальдо из волшебных садов Армиды, несмотря на его страсть к ней, подчеркивает аскетическое отречение от земной любви во имя служения богу. Однако хотя Ринальдо, уйдя от Армиды, исполнил свой долг, он не в силах заставить себя забыть прекрасную язычницу, так же как и она не может заставить себя возненавидеть Ринальдо. Последняя встреча Ринальдо и Армиды в пустынном месте, где несчастная Армида собирается пронзить свою грудь отравленной стрелой, а Ринальдо удерживает ее от самоубийства, признавая себя ее рыцарем и рабом и умоляя ее перейти в христианство, показывает всю остроту идеологических противоречий в сознании Тассо. В столкновении христианского аскетизма с языческой чувственностью побеждает, в сущности, последняя, и поэзия страсти получает перевес над поэзией религиозного долга. Намечаемый в конце поэмы переход Армиды в христианство является своеобразной отпиской, при помощи которой Тассо все же не удается обеспечить реальную победу христианским идеалам.

Другой пример такого же компромиссного разрешения идеологических противоречий дает история отношений Танкреда и прекрасной сарацинской девы-воительницы Клоринды. Танкред влюбляется в Клоринду точно так же, как Ринальдо влюбляется в Армиду. Однако их любовь имеет трагический исход: Танкред сражается с Клориндой у стен Иерусалима и, не узнав ее в темноте, наносит ей смертельную рану; умирающая Клоринда просит Танкреда окрестить ее перед смертью. Такая благочестивая концовка не может затенить чувственного, языческого элемента, который, по существу, побеждает христианский в чисто художественном плане.

Изображая любовные сцены, Тассо остается в своей стихии: их сентиментальный лиризм, напоминающий поэтическую манеру "Аминты", в высшей степени соответствовал характеру поэтического дарования поэта. Когда же Тассо пытается подняться на высоты стиля героического эпоса, он впадает в натянутую декламационность и аффектацию. В итоге Тассо не удалось создать настоящую христианскую героическую эпопею как в силу особенностей своего дарования, так и потому, что творческие силы Италии в тот момент уже иссякли: в условиях феодально-католической реакции не могло возникнуть полноценной героической поэзии.

Всеми наиболее ценными сторонами своего творчества Тассо связан с традициями литературы итальянского Ренессанса, которые он оказался бессилен преодолеть и заменить новыми. В его творчестве поэзия Ренессанса дает свою последнюю яркую вспышку, перед тем как навсегда погаснуть в обстановке социально-политического упадка и культурной деградации, характеризующих Италию XVII в.