Хогвартс. Лестничные коридоры

 

Гарри гоняется за Альбусом по этажу.

 

АЛЬБУС: Что, если я сбегу? А я сбегу.

 

ГАРРИ: Альбус, живо в постель.

 

АЛЬБУС: Я снова убегу.

 

ГАРРИ: Нет, не убежишь.

 

АЛЬБУС: Убегу! И будь уверен, в этот раз Рон нас не найдет.

 

РОН: Я слышал свое имя?

 

Рон заходит на сцену, теперь его прическа суперагрессивная, а мантия слишком короткая. Он в очень эффектном образе.

 

АЛЬБУС: Дядя Рон! Cлава Дамблдору. Нам сейчас как раз нужна одна из ваших шуточек.

 

Рон смущенно хмурится.

 

РОН: Шутки? Я не знаю ни одной шутки.

 

АЛЬБУС: Ну конечно, знаешь. Ты же владелец магазина шуток.

 

РОН (Теперь ужасно сконфуженно): Магазина шуток? Ну что ж. В любом случае я рад, что нашел тебя… Я собирался принести тебе конфет, что бы ты, эм, быстрее выздоровел, но, эм… на самом деле Падма мыслит намного глубже, чем я, и считает, что было бы лучше подарить тебе что-то полезное для учебы. Поэтому мы дарим тебе набор перьев для письма. Да. Да. Да. Посмотри на эти штуковины. Лучшие из ассортимента.

 

АЛЬБУС: Кто такая Падма?

 

Гарри с неодобрением смотрит на Альбуса.

 

ГАРРИ: Твоя тетя.

 

АЛЬБУС: У меня есть тетя Падма?

 

РОН (К Гарри): Он что, получил Конфудусом по голове? (К Альбусу.) Моя жена, Падма. Ты помнишь. Говорит медленно и слишком близко к твоему лицу, слегка пахнет мятой. (Наклоняется.) Падма, мама Панджу! (К Гарри.) Собственно поэтому я здесь. Панджу. У него снова проблемы. Я хотел послать Громовещатель, но Падма настояла, чтобы я пришел лично. Не знаю почему. Он просто смеется надо мной.

 

АЛЬБУС: Но... вы же в браке с Гермионой.

 

Рон ничего не понимает.

 

РОН: Гермионой? Нет. Неееет. Мерлинова борода.

 

ГАРРИ: Альбус даже забыл, что он в Гриффиндоре. Удобно.

 

РОН: Да, что ж, извини, cтарина, но ты Гриффиндорец.

 

АЛЬБУС: Но как я вообще попал в Гриффиндор?

 

РОН: Ты убедил Распределяющую шляпу, не помнишь? Вы с Панджу поспорили, сможешь ли ты попасть в Гриффиндор, если от этого зависит твоя жизнь. Ты и выбрал Гриффиндор назло ему. Я тебя не виню, (сухо) все мы порой хотим стереть улыбку с его лица. (В ужасе.) Пожалуйста, не говори этого Падме.

 

АЛЬБУС: Кто такой Панджу?

 

Рон и Гарри изумленно смотрят на Альбуса.

 

РОН: Боже правый, ты действительно не в себе? В любом случае лучше я пойду, пока не отправил Громовещатель самому себе.

 

Он спотыкается, ни капли не похож на прежнего себя.

 

АЛЬБУС: Но это же... бессмысленно.

 

ГАРРИ: Альбус, как бы ты не изворачивался, это не сработает. Я не изменю свое решение.

 

АЛЬБУС: Папа, у тебя два варианта, либо ты берешь...

 

ГАРРИ: Нет, вариант всего один, Альбус, или у тебя будут большие, просто огромные проблемы, понял?

 

СКОРПИУС: Альбус? Ты в порядке? Это фантастика!

 

ГАРРИ: Он полностью здоров. И нам пора идти.

 

Альбус поднимает глаза на Скорпиуса и его сердце замирает. Он продолжает идти.

 

СКОРПИУС: Ты злишься на меня? Что происходит?

 

Альбус останавливается и оборачивается на Скорпиуса.

 

АЛЬБУС: Сработало? Что-нибудь сработало?

 

СКОРПИУС: Нет… Но, Альбус...

 

ГАРРИ: Альбус. Какую бы ерунду ты ни сказал, тебе нужно остановиться, сейчас же. Это последнее предупреждение.

 

Альбус разрываясь смотрит на своего отца и друга.

 

АЛЬБУС: Я не могу, понимаешь?

 

СКОРПИУС: Что ты не можешь?

 

АЛЬБУС: Просто... нам будет лучше друг без друга, ладно?

 

Скорпиус остается, смотря ему вслед. С разбитым сердцем.

 

АКТ ВТОРОЙ. СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

ХОГВАРТС. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА

 

Профессор Макгонагалл полна недовольства, Гарри переполняют мысли, Джинни не уверена, что ей следует здесь находиться.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Я не уверена, что Карта мародеров предназначена для этого.

 

ГАРРИ: Если вы увидите их вместе, вы должны как можно быстрее добраться до них и разделить.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Гарри, ты уверен, что это правильное решение? Я не сомневаюсь в мудрости кентавров, но Бэйн очень темный кентавр и… он любит толковать созвездия в своих целях.

 

ГАРРИ: Я верю Бэйну. Альбус должен держаться подальше от Скорпиуса. Для его же безопасности и безопасности остальных.

 

ДЖИННИ: Я думаю, Гарри имел в виду, что...

 

ГАРРИ (Окончательно): Профессор знает, о чем я.

 

Джинни смотрит на Гарри, удивленная тем, что он говорит с ней в таком тоне.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Альбус был проверен величайшими волшебниками и волшебницами страны, никто не смог найти и почувствовать чары или проклятие.

 

ГАРРИ: А Дамблдор… Дамблдор сказал...

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Что?

 

ГАРРИ: Его портрет. Мы разговаривали. В его словах был смысл...

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Дамблдор мертв, Гарри. И как я говорила раньше, портреты не представляют из себя даже половины своих владельцев.

 

ГАРРИ: Он сказал, что любовь ослепила меня.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Портрет директора — это воспоминание. И оно должно работать, как механизм поддержки решений, которые я должна принять. Но когда я заняла эту должность, мне посоветовали, не путать картину и человека. И ты бы поступил благоразумно, если бы сделал то же самое.

 

ГАРРИ: Но он был прав, сейчас я это понимаю.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Гарри, ты пережил огромные трудности: потеря Альбуса, его поиски, страх того, что может значить твой шрам. Но поверь моим словам — ты совершаешь огромную ошибку.

 

ГАРРИ: Я не нравился Альбусу и раньше. Могу не понравиться снова. Но он будет в безопасности. С большим уважением, Минерва... у вас нет детей...

 

ДЖИННИ: Гарри!

 

ГАРРИ:...вы не понимаете.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ (С глубоким разочарованием): Я надеялась, что жизнь, потраченная на преподавание будет иметь значение...

 

ГАРРИ: Эта карта в любое время покажет вам, где находится мой сын. Надеюсь, вы ею воспользуетесь. А если я узнаю, что нет, то приду в школу и использую все силы Министерства, это понятно?

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ (Сбитая с толку такой дерзостью):Вполне.

 

Джинни смотрит на Гарри, не понимая, кем он становится. Он не оборачивается.

 

АКТ ВТОРОЙ. СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ

ХОГВАРТС. КЛАСС ЗАЩИТЫ ОТ ТЕМНЫХ ИСКУССТВ

 

Альбус слегка неуверенно входит в класс.

 

ГЕРМИОНА: Ах, да! Наш беглец с поезда. Наконец-то к нам присоединился.

 

АЛЬБУС: Гермиона?

 

Гермиона выглядит изумленно. Она стоит в передней части класса.

 

ГЕРМИОНА: Для тебя, Поттер, я профессор Грейнджер.

 

АЛЬБУС: Что вы здесь делаете?

 

ГЕРМИОНА: Преподаю. За свои грехи. А что ты здесь делаешь? Учишься, я надеюсь.

 

АЛЬБУС: Но вы... вы... Министр магии.

 

ГЕРМИОНА: Ты снова говоришь ерунду? Итак, сегодня мы будем изучать Патронус.

 

АЛЬБУС (Удивленно): Вы наш учитель Защиты от Темных искусств?

 

Хихиканье.

 

ГЕРМИОНА: Мое терпение лопнуло. Минус десять балов за глупости.

 

ПОЛЛИ ЧАПМАН (Вскакивает c оскорблениями): Нет. Нет. Он делает это намеренно. Он ненавидит Гриффиндор, и все это знают.

 

ГЕРМИОНА: Сядь Полли Чапман, прежде чем не стало еще хуже. (Полли вздыхает и садится.) А я предлагаю вам присоединиться к ней, Альбус. И закончить этот балаган.

 

АЛЬБУС: Вы же не это имели в виду.

 

ГЕРМИОНА: Минус двадцать очков Гриффиндору, чтобы Альбус Поттер понял, что я имею в виду.

 

ЯНН ФРЕДЕРИКС: Если ты сейчас же не сядешь, Альбус...

 

Альбус садится.

 

АЛЬБУС: Могу я просто сказать...

 

ГЕРМИОНА: Нет, не можешь. Просто молчи, Поттер, иначе ты потеряешь ту ограниченную популярность, что у тебя еще осталась. А теперь кто может мне сказать, что такое Патронус? Нет? Никто. Вы действительно самая разочаровывающая группа.

 

Гермиона улыбается. Ее улыбка довольно скупа.

 

АЛЬБУС: Нет. Это глупо. Где Роуз? Она скажет вам, что вы нелепы.

 

ГЕРМИОНА: Кто такая Роуз? Твоя невидимая подруга?

 

АЛЬБУС: Роуз Грейнджер-Уизли! Ваша дочь! (Осознает.) Ну конечно... Так как вы с Роном не поженились, Роуз не...

 

Хихиканье.

 

ГЕРМИОНА: Как ты смеешь! Пятьдесят баллов с Гриффиндора. И уверяю, если меня еще хоть раз перебьют, я вычту сотню.

 

Она оглядывает комнату. Никто не шевелится.

 

Хорошо. Патронус — заклинание, проецирующее все ваши наиболее счастливые чувства. Оно принимает вид животного, с которым вы наиболее духовно связаны. Это дар света. Если вы можете вызвать Патронус, вы можете выстоять против всего мира. Как показывает практика, рано или поздно это становится необходимо.

 

АКТ ВТОРОЙ. СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ