Акт четвертый. Сцена первая.

МИНИСТЕРСТВО МАГИИ. БОЛЬШОЙ КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

 

Волшебники и ведьмы со всего света еле помещаются в большом зале заседаний. Гермиона поднимается на поспешно сделанную сцену. Она поднимает руку, требуя тишины. Она не ожидает такого сильного эффекта на присутствующих и оглядывается.

 

ГЕРМИОНА: Спасибо. Я так рада, что вы все смогли посетить мое... второе... Очень Срочное Собрание. Мне есть, что сказать. Задавайте вопросы, а вопросов будет много, только после того, как я закончу.

 

Как вы знаете, в Хогвартсе найден труп. Труп Крэйга Боукера. Он был хорошим мальчиком. Мы не можем со стопроцентной уверенностью сказать, кто его убил, но вчера мы обыскивали дом престарелых Святого Освальда. Комнату, в которой были две вещи. Первая - пророчество, предсказывающее возвращение Тьмы. Второе, написанное на потолке - заявление, что у Волан-де-Морта есть ребенок.

 

Новость разносится по помещению.

 

Нам известно не все. Мы навели справки, подняли связи среди Пожирателей Смерти... Нет точных данных о ребенке или же о пророчестве, но кажется, что частица правды в этом есть. Ребенок был спрятан от мира волшебников, а сейчас она... она...

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Она? Дочь? У Него была дочь?

 

ГЕРМИОНА: Да. Дочь.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: И сейчас она под стражей?

 

ГАРРИ: Профессор, она просила не задавать вопросов.

 

ГЕРМИОНА: Все нормально, Гарри. Нет, профессор, все намного хуже. Я боюсь, мы не сможем заключить ее под стражу. Ну, или остановить ее, что бы она ни делала. Она вне нашего влияния.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Разве мы не можем организовать поиски?

 

ГЕРМИОНА: У нас есть все причины полагать, что она спрятана от нас во времени.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: После всех тех безрассудных глупостей вы оставили у себя Маховик Времени?

 

ГЕРМИОНА: Профессор, я уверяю вас...

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Позор на вашу голову, Гермиона Грейнджер.

 

Лицо Гермионы темнеет от злости.

 

ГАРРИ: Она этого не заслуживает. У вас есть право злиться. У всех нас. Но это не вина Гермионы. Мы не знаем, как эта ведьма получила Маховик Времени, может даже мой сын отдал ей его.

 

ДЖИННИ: Либо наш сын дал его ей, либо она его у него украла.

 

ДЖИННИ присоединяется к Гарри на сцене.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Уважаю вашу солидарность, но это не делает вашу небрежность менее серьезной.

 

ДРАКО: К этой небрежности я тоже причастен.

 

ДРАКО поднимается на сцену и становится рядом с Джинни. Это почти Спартанский момент. Захватывающе.

 

Гермиона и Гарри не делали ничего плохого, только пытались защитить нас всех. Если они виновны, то и я тоже.

 

Гермиона смотрит на нее сквозь отряд — идет. Рон присоединяется к ним на сцене.

 

РОН: Просто скажи: «Я почти ничего не знаю об этом, так что не могу взять на себя ответственность — и я уверена, что мои дети не имели ничего общего с этим», — но раз все вы здесь стоите, то и я тоже.

 

Джинни: никто не знает, где они находятся — вместе ли они или врозь. Я думаю, что наши сыновья сделают все возможное, чтобы ее остановить, но...

 

ГЕРМИОНА: Мы не сдались. Мы пошли к великанам. Троллям. Ко всем, кого мы были в состоянии найти. Мракоборцы по всему миру ищут и ведут переговоры с теми, кто знает тайны и хранит их.

 

ГАРРИ: Но одной истины мы не можем избежать: что где-то в нашем прошлом ведьма пытается переписать все, что мы когда-либо знали — и все, что мы можем сделать – это ждать — ждать момента, когда она либо преуспеет, либо потерпит неудачу.

 

ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: А если она преуспеет?

 

ГАРРИ: Тогда — как и в прошлый раз — большинство людей в этой комнате исчезнут. Мы больше не будем существовать, и Волан-де-Морт снова будет править.

 

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ. СЦЕНА ВТОРАЯ.

ШОТЛАНДИЯ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ АВЬЕМОР. 1981

 

Альбус и Скорпиус с опаской глядят на смотрителя.

 

АЛЬБУС: Одному из нас придется поговорить с ним, да?

 

СКОРПИУС: Привет, мистер Смотритель. Мистер магл. Вопрос: Вы не видели, тут ведьма не пролетала? И, как бы то ни было, какой сейчас год? Мы только что сбежали из Хогвартса, потому что напугались кое-чего, но все же нормально?

 

АЛЬБУС: Знаешь, что меня бесит? Папа подумает, что мы сделали это сознательно.

 

СКОРПИУС: Альбус. Ты серьезно? То есть, серьезно-серьезно? Мы в ловушке. Потеряны во времени. Возможно, навсегда. И все, о чем ты волнуешься - что твой папа об этом подумает? Я никогда вас не пойму.

 

АЛЬБУС: Тут не то чтобы много понимать. Папа весь такой сложный...

 

СКОРПИУС: А ты - нет? Вопрос не о твоем вкусе в женщинах, но ты воображал... ну...

 

Они оба знают, о ком он говорит.

 

АЛЬБУС: Я знал, не так ли? Я имею в виду, что она делала с Крэйгом…

 

СКОРПИУС:: Давай не будем думать об этом. Сосредоточимся на том, что у нас нет ни одного волшебной палочки, ни метлы, ни средств возвращения к настоящему времени. Все что мы имеем это самих себя - и каким-то образом мы должны остановить ее.

 

СМОТРИТЕЛЬ (на сильном шотландском диалекте): Вы думаете, что старый и ненадежный поезд задерживается, мальчики?

 

СКОРПИУС:Извини?

 

СМОТРИТЕЛЬ: Если вы ждете старый и ненадежный поезд, то вам уже поздно бежать. Поезд уже в пути. Это есть на информационном табло.

 

Он смотрит на них, они в недоумении оглядываются назад. Он хмурится и вручает им исправленный график. Он указывает на правильную его часть.

 

Поздно.

 

Альбус берет его и рассматривает. Его лицо меняется в то время, как он получает все больше информации. Скорпиус просто смотрит на Смотрителя.

 

АЛЬБУС:Я знаю где она.

 

СКОРПИУС: Ты это понял?

 

АЛЬБУС: Посмотри на дату. На табло.

 

СКОРПИУС смотрит и читает.

 

СКОРПИУС: Тридцатое октября, 1981. День перед Кануном Всех Святых, тридцать девять лет назад. Так где она?.. Ох.

 

СКОРПИУС понимает это и отчаивается.

 

АЛЬБУС: День смерти моих бабушки с дедушкой. Нападения на моего папу, когда он был ребенком. Момент, когда заклинание Волан-де-Морта сработало на нем самом. Она не собирается исполнять своё пророчество, она пытается предотвратить другое.

 

СКОРПИУС: Другое?

 

АЛЬБУС: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда…»

 

СКОРПИУС присоединяется.

 

Скорпиус и Альбус: «…рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…»

 

От сказанного, лицо Скорпиуса погрустнело.

 

СКОРПИУС: Это моя вина. Я сказал ей, что пророчества можно изменять... Я сказал ей, что логика пророчеств сомнительна...

 

АЛЬБУС: Через двадцать четыре часа Волан-де-Морт проклянет сам себя в попытке убить младенца. Дельфи попытается предотвратить это. Она убьет Гарри сама. Нам нужно в Годрикову Впадину, сейчас же.

 

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ. СЦЕНА ТРЕТЬЯ

ГОДРИКОВА ВПАДИНА, 1981.

 

Альбус и Скорпиус проходят центр Годриковой Впадины. Это оживлённая, красивая маленькая деревушка.

 

СКОРПИУС: Ну, пока никаких видимых знаков атаки...

 

АЛЬБУС: Это Годрикова Впадина?

 

СКОРПИУС: Разве твой папа ни разу не брал тебя сюда?

 

АЛЬБУС: Нет, пытался пару раз, но я отказывался.

 

СКОРПИУС: Ну, сейчас нет время для экскурсий, у нас тут смертельно опасная ведьма, от которой надо спасти мир, но смотри: вон там церковь Святого Джерома...

 

Он указывает на церковь.

 

АЛЬБУС: Величественно.

 

СКОРПИУС: И кладбище Святого Джерома, по слухам населено призраками (показывает в другом направлении), а там поставят статую Гарри с его родителями...

 

АЛЬБУС: У моего папы есть статуя?

 

СКОРПИУС: Ну, не сейчас. Но будет. Надеюсь. А это - дом, где жила Батильда Бэгшот... Живет...

 

АЛЬБУС: Батильда Бэгшот? Которая написала "Историю магии"?

 

СКОРПИУС: Она самая. Ой, смотри, вот она. Вау. Писк. Мое ботанство дрожит во мне.

 

АЛЬБУС: Скорпиус!

 

СКОРПИУС: А это...

 

АЛЬБУС: Дом Джеймса, Лили и Гарри Поттеров.

 

Молодая, красивая пара покидает дом с ребенком в коляске. Альбус хочет было пойти за ними, но Скорпиус удерживает его.

 

СКОРПИУС: Они не должны тебя увидеть, Альбус. Это может изменить время, а нам не нужно делать это снова.

 

АЛЬБУС: Но тогда она не сможет.... Если мы сделаем это.... Она не сможет...

 

СКОРПИУС: Так что же нам теперь делать? Мы будем готовы, чтобы бороться с ней? Потому что, она, очень могущественная....

 

АЛЬБУС: Да. Мы действительно не думали об этом, правда? Что мы сейчас можем сделать? Как защитить моего отца?

 

 

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

МИНИСТЕРСТВО МАГИИ. КАБИНЕТ ГАРРИ

 

 

Гарри поспешно копается в документах.

 

ДАМБЛДОР: Добрый вечер, Гарри.

 

Удар. Гарри смотрит на портрет Дамблдора, его лицо спокойно.

 

ГАРРИ: Профессор Дамблдор, в моем кабинете. Я почтен. Я должен был быть в самой гуще событий?

 

ДАМБЛДОР: Что ты делаешь?

 

 

ГАРРИ: Разбираю бумаги, ищу, если я пропустил что-то, что не должен был. Силы патруля борются ограниченно, по сравнению с нами. Зная, что борьба теперь бушует далеко от нас. Что еще я могу сделать?

 

Пауза. Дамблдор молчит.

 

Где вы были, Дамблдор?

 

ДАМБЛДОР: Сейчас я здесь.

 

ГАРРИ: Битва проиграна. Или вы не согласны с тем, что Волан-де-Морт вот-вот вернется?

 

ДАМБЛДОР: Это... возможно.

 

ГАРРИ: Идите. Оставьте меня. Я не хочу, чтобы вы были здесь, вы не мне нужны. Вы отсутствовали каждый раз, когда ваше присутствие было важно. Я сражался с ним трижды - без вас. И я встречу его снова, если необходимо - в одиночку.

 

ДАМБЛДОР: Гарри, ты не думал, что я не хотел сражаться с ним от твоего имени? Я мог отстранить тебя, если бы я мог...

 

ГАРРИ: "Любовь ослепляет нас"? Вы вообще знаете, что это значит? Вы знаете, насколько плох был этот совет? Мой сын... мой сын сражается за нас так же, как я сражался за вас. И я доказал, что настолько плохой отец, каким были вы для меня. Он чувствовал себя нелюбимым, годами взращивал обиды...

 

ДАМБЛДОР: Если ты про Тисовую аллею, то...

 

ГАРРИ: Годы! Годы я провел там в одиночестве, не имея понятия, кто я, почему я там, без кого-либо, кто заботился бы обо мне!

 

ДАМБЛДОР: Я не хотел привязываться к тебе...

 

ГАРРИ: Защищали себя тогда уж!

 

ДАМБЛДОР: Нет. Я защищал тебя. Я не хотел, чтобы тебе было больно...

 

Дамблдор пытается уйти, но не может. Он плачет, но пытается скрыть это.

 

Но в конце концов мне пришлось встретиться с тобой... Одиннадцать лет, а уже такой храбрый. Такой хороший. Ты без жалоб и нытья прошел в одиночку по тропе, что была тебе предначертана. Ну конечно, я любил тебя... И знал, как все может случиться. Моя любовь может принести непоправимый вред. Я не создан для любви... Я никогда не любил кого-то, не принося ему боль. (Огорченно)

 

ГАРРИ: Мне бы было не так больно, если бы вы сказали мне все это раньше.

 

ДАМБЛДОР (всхлипывает уже открыто): Я был слеп. Слеп из-за любви. Я не понимал, что тебе нужно услышать это от слепого, хитрого, опасного старика... любившего тебя.

 

Пауза. Двое мужчин переполнены эмоциями.

 

ГАРРИ: Это неправда, я часто жаловался и ныл.

 

ДАМБЛДОР: Гарри, в этом эмоциональном, запутанном мире никогда не найти идеальных ответов. Идеалов человечеству не достичь даже путем магии. В каждом светлом моменте радости есть капля яда: осознание, что боль придет снова. Страдать для людей, как дышать.

 

ГАРРИ: Вы это мне однажды говорили.

 

ДАМБЛДОР: Это все, что я могу сегодня предложить.

 

Он пытается уйти.

 

ГАРРИ: Не уходите!

 

ДАМБЛДОР: Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас, Гарри. И даже смерть это не изменит. Краски... и память... и любовь.

 

ГАРРИ: Я тоже любил вас, Дамблдор.

 

ДАМБЛДОР: Я знаю.

 

Он уходит, оставив Гарри в одиночестве. Входит Драко.

 

ДРАКО: Ты знал, что в другой реальности - в той, в которой Скорпиус побывал - я был Главой отдела Магического Правопорядка? Может быть, этот кабинет скоро станет моим. Ты в порядке?

 

Г арри разбитый своим горем.

 

ГАРРИ: Заходи - Я дам тебе путевку.

 

Драко нерешительно входит в комнату. Он с неприязнью оглядывается.

 

ДРАКО: Дело в том, однако — никогда не представлял, что буду человеком Министерства. Даже когда был ребенком. Мой отец, это все, чего он когда-либо хотел.

 

ГАРРИ: Чем же ты хотел заниматься?

 

ДРАКО: Квидич. Но я не был достаточно хорош. В основном я хотел быть счастливым.

 

Гарри кивает. Драко смотрит на него ещё секунду.

 

Извини, я не очень хорош в светских беседах, ты не думал, если мы упускаем важную сделку?

 

ГАРРИ: Конечно. Что - серьезно - сделка?

 

ДРАКО: Не думал ли ты, что у Теодора Нотта всего один Маховик Времени?

 

ГАРРИ: Что?

 

ДРАКО: Маховик Времени, который захватило Министерство - прототип. Сделан из недорогого металла. Да, конечно, он делает свое дело. Но может отправлять в прошлое всего на пять минут - серьезный недостаток. Такую штуку настоящему коллекционеру Темной Магии не продашь.

 

Гарри понимает, что говорит Драко.

 

ГАРРИ: Он делал его для тебя?

 

ДРАКО: Нет, для моего отца. Ему нравилось обладать вещами, которых больше ни у кого нет. Министерские Маховики, спасибо Крокеру, всегда были для него простоваты. Он хотел иметь возможность отправляться в прошлое дальше, чем на часы, он хотел путешествовать на годы назад. Так никогда им и не воспользовался. Хотя, по секрету скажу, думаю, что он предпочел бы мир без Волан-Де-Морта. Но да, Маховик Времени был построен для него.

 

ГАРРИ: И ты сохранил его?

 

Драко показывает Маховик.

 

ДРАКО: Никакого ограничения в пять минут, и сияет как золотой. Все как Малфои любят. Ты улыбаешься.

 

ГАРРИ: Гермиона Грейнджер. По этой причине она оставила первый, из страха, что где-то должен быть второй. Исходя из этого, ты мог бы быть отправлен в Азкабан.

 

ДРАКО: Рассмотрим альтернативы. Если бы люди знали, что у меня была возможность перемещаться во времени, это вызывало бы у слухов больше доверия.

 

Гарри смотрит на Драко, прекрасно его понимая.

 

ГАРРИ: Скорпиус.

 

ДРАКО: Мы были способны иметь детей, но Астория болела. Проклятие по крови, это очень серьёзно. Один из предков был проклят..и это отразилось на ней. Знаешь как эти вещи могут возродиться через поколения.

 

ГАРРИ: Драко, мне жаль.

 

ДРАКО: Я не хотел рисковать её здоровьем, я говорил, что бы не говорил мой отец, мне не важно, если линия Малфоев умрёт со мной. Но Астория...она не хотела ребёнка для наследия Малфоев, она хотела его для нас. Наш ребёнок, Скорпиус, родился...это был лучший день в наших жизнях, но это серьёзно ослабило здоровье Астории. Мы спрятались ото всех. Я хотел сохранить её силу...но пошли слухи.

 

ГАРРИ: Не могу даже представить, каково это было.

 

ДРАКО: Астория всегда знала, что не доживёт до старости. Она хотела, чтобы у меня был кто-то, когда она уйдёт, потому что....быть Драко Малфоем всегда было очень одиноко. Я всегда буду казаться подозрительным. Этого не вычеркнуть из моего прошлого. Но я не понимал, что если я буду так отчаянно защищать сына от слухов, то вызову ещё большие подозрения.

 

ГАРРИ: Любовь слепа. Мы оба пытались дать нашим сыновьям не то, что нужно им, а то, что нужно нам. Мы были так заняты переписыванием собственного прошлого, что проморгали их настоящее.

 

ДРАКО: Поэтому он и нужен тебе. Храня его, я едва смог устоять, чтобы не использовать его, даже при том, что продал бы душу, чтобы хоть на минуту увидеть Асторию.

 

ГАРРИ: Драко, мы не можем. Мы не можем его использовать.

 

Драко смотрит на Гарри, и впервые, за столько лет ненависти, они смотрят друг на друга, как друзья.

 

ДРАКО: Мы должны найти их - даже если это займёт столетия, мы должны найти наших сыновей.

 

ГАРРИ: Мы не имеем ни малейшего понятия о том, в каком они времени и где. Заниматься поисками во времени, когда ты не знаешь, в каком именно времени искать — пустая трата времени. Боюсь, это не под силу сделать ни любви, ни маховику времени. Теперь все зависит от наших детей: спасти их под силу лишь им самим.

 

 

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ. СЦЕНА ПЯТАЯ