Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Писатель не притронулся к меню, резко потребовал яичницу на сале, А в ответ на вопрос халдея – «что Будете пить. » – изобразил обиду.

Поиск

– Земляк, – проникновенно произнес он. – Я пролетел четыре тыщи верст и прибыл в город моей молодости. Потом пришел к тебе и попросил яичницу на сале. Как ты думаешь, что я буду пить?

– Водку, – без раздумий ответил халдей.

– Действуй!

Денис огляделся; в углу заметил кого-то, смутно знакомого; впрочем, знакомый равнодушно скользнул по нему взглядом и сразу отвернулся, тем более что его компания состояла из двух раскрашенных, с голыми плечами баб из серии «угостите даму закурить». Бабы маскировали вторые подбородки горностаевыми манто и выглядели архетипически, наподобие карикатур из молодежного еженедельника «Строитель новой жизни». «Не дай бог, и Таня придет в манто, – панически подумал Денис. – С нее станется. Она все лето психовала, что денег нет. И по дому расхаживала только в любимой майке с надписью: ‘‘Конченая сука’’». Иногда это очень возбуждало Дениса, в другие моменты бесило. Так они и прожили почти полгода: непрерывная война с ежедневными перемириями под одеялом.

Тем временем Годунов закурил сразу две сигареты, издал стон наслаждения и спросил:

– Это заведение для разложенцев?

– Да.

– Хорошее место. Жаль, цветов нет. Среди цветов разлагаться приятнее. А разложенцы – это те, кто делает деньги, а не вещи?

– Точно.

– А если человек делает вещи и на этом разбогател? Он не разложенец?

– Нет, – ответил Денис. – Он правильный предприниматель.

– И он не ходит в «Евроблины»?

– Ходит. Только у таких людей нет времени ходить в «Евроблины». Правильные предприниматели деньги экономят и все вкладывают в дело, а не пропивают по злачным местам. «Евроблины» и прочие заведения, где принимают только твердые червонцы, созданы по инициативе государства. Для добывания из карманов граждан свободно конвертируемых ценностей. Лития, драгоценных металлов и валюты.

– Звучит как учебник.

– А я вам как раз учебник и цитирую. Правильный предприниматель экономит и бережет. А разложенец – тратит.

– Хо! – сказал Годунов. – Нас учили по-другому.

– Процветать, – подсказал Денис.

– Да. Развиваться. Нас учили не ограничивать себя в развитии. А вас учат экономить и беречь.

– Вас учили потреблять.

– Не все подряд, – сказал Годунов. – Только то, что развивает. Ладно, это чепуха все. Давай выпьем, Денис. За твою маму.

Они не успели выпить за маму: раскрашенные блядчонки и их смутно знакомый Денису кавалер одновременно повернули головы, как и все прочие посетители. Годунов замер, едва не уронив графин с огненной водой. Официанты выпрямили спины. Меж столиков шла Таня. Только один человек не пожирал ее глазами: ее парень, без пяти минут жених, молотобоец и студент Денис Герц.

Годунов вскочил и отодвинул стул.

– Привет, – музыкально сказала ему Таня. – Вы не похожи на свои фотографии.

– Зачем фотографии, – страстно вскричал Годунов, – если перед вами оригинал!

– Привет, Денис, – сказала Таня.

Молотобоец кивнул.

– Подождите, – сказал Годунов. – Не смотрите на него! Смотрите на меня. Так мы создадим иллюзию того, что вы пришли ко мне, а не к нему.

Таня улыбнулась:

– Но я действительно пришла к вам.

– Хо! Как это прекрасно! Последний раз такая женщина приходила ко мне тридцать четыре года назад. Конечно, потом тоже приходили, но совсем не такие…

– А какие?

– Тетки, – сурово произнес Годунов. – В возрасте. Пятнадцать минут секса и два часа разговоров о взрослых детях. Знаете, что такое старческая любовь? – Годунов трагически поморщился. – Ой, не спеши, у меня давление поднимется… Ой, погоди, у меня в спину вступило…

Таня расхохоталась, и Годунов быстро ей налил.

– Перестаньте, – попросила она. – Это ужасно! Я не хочу стареть.

– Я тоже не хотел, – ответил Годунов. – И до сих пор не хочу.

– Лучше расскажите, как там у вас. Под Куполом.

Денис вздохнул.

Выпили. Таня чокнулась с Денисом вполне непринужденно, но в глаза не посмотрела. «Ну и пусть, – подумал он. – Разумеется, она только за этим и пришла. Писатель Годунов ее не интересует. Ее интересует Годунов, приехавший из-под Купола».

Тем временем писатель Годунов в несколько мгновений ликвидировал яичницу из пяти яиц, накидал в пустую сковороду мятых салфеток и потребовал фирменных блинов с семгой.

– Под Куполом скучно, – сказал он. – Там совершенно нечего делать. Там ничего не происходит. Однообразие. Там сейчас даже песни пишут без припева.

– Вы всегда курите сразу по две сигареты? – спросила Таня.

– Нет. Просто у вас с этим строго. А без обычной дозы табака я становлюсь вял.

– А под Куполом? Там можно курить?

– Нельзя. Но можно купить разрешение.

– Вот видите. А тут не продают разрешений. И много чего не продают.

– По-вашему, это главное?

Таня спокойно пожала плечами.

– Конечно нет. Но я – женщина. Молодая. Мне пора думать о детях. Я не очень вижу своих детей в этой обстановке. Я не хочу, чтобы мой сын или моя дочь росли здесь. На рыбьем жире и вареной морковке.

– Вы хотите, чтобы они росли под Куполом?

– Ну… Начнем с того, что я хочу рожать в нормальных условиях. Я хочу, чтобы меня наблюдал нормальный доктор, а роды принимал нормальный акушер…

Годунов понимающе кивнул.

– Милая Таня, – сказал он. – Знаете, почему Пирогов был великим хирургом? Потому что много резал. И он резал солдат. Он отпиливал им руки, ноги, делая до двадцати операций в сутки. Можно предположить, что под его ножом умерли многие – но в конце концов опыт был накоплен, и сейчас Пирогов считается величайшим хирургом всех времен. Так вот, Таня: хороший доктор – это тот, у кого богатая практика. Если в больнице грязно, это не значит, что вас будут плохо лечить.

– Это слабо утешает, – твердо сказала Таня.

– Ваши опасения я понимаю, но вас не пустят рожать под Купол. Либо потребуют за это огромных денег. Беременным женщинам из Европы запрещен въезд в Новую Москву. А беременность определят сразу, еще в аэропорту. Там для этого есть очень чувствительная техника…

– Значит, я забеременею там, – сказала Таня. – В Новой Москве.

– Это другое дело, – ответил писатель. – Но чтобы жить в Новой Москве, вы должны получить официальное приглашение…

– Я все это знаю, – перебила Таня. – Либо по приглашению, либо за деньги… – Она помедлила, искоса взглянула на Дениса, коротко вздохнула. – Слушайте, у меня есть человек – он готов организовать мне переезд. И не только мне – ему тоже, – она небрежно ткнула пальцем в Дениса. – Не буду скрывать – тот человек желает, чтобы я оказала ему определенные услуги.

– А Денис против, – сказал Годунов.

– Да. Денис против.

Годунов просверлил Таню выцветшими глазами.

– Он прав.

Таня побледнела.

– Нет! Неправ. Он во всем меня устраивает, он хороший, честный и смелый парень. Но однажды мы разошлись, и у меня появился другой мужчина. Его друг, кстати!

– Некто Глеб Студеникин, – тихо вставил Денис.

– Хо! – выдохнул Годунов. – Даже так.

– То есть я жила с другим мужчиной на его глазах. Он все знал.

– И молчал, – подсказал Годунов.

– И молчал! – воскликнула Таня, неприятно вытаращив глаза. – Потом я вернулась к нему, и он меня принял. Я, простите, утром вылезла из чужой постели, а вечером пришла в его постель, и это его не смутило. Теперь еще одно. Для того чтобы добыть деньги, он до сих пор таскает балабас. Знаете, что такое балабас?

– Примерно.

– Он, – Таня ткнула пальцем в Дениса, – носит на сотые этажи аккумуляторы и еду. Рискует жизнью и свободой. Я предлагаю ему все изменить. Я опять залезу в чужую постель, ненадолго… За это мы с ним получим все. Безопасность, покой, здоровых детей, нормальную работу, не связанную с криминалом, с риском для жизни… Разумеется, я все понимаю. Это проституция. Настоящая, банальная.

– Нет, – небрежно возразил Годунов. – Не банальная. Банальная – это вокзальный минет за мятую сотню.

Денис взял графин. Горло его было ледяным, но он почувствовал холод не пальцами – головой. Он налил, проглотил, ничего не понял.

– Прошу вас… – произнес он.

Язык не слушался. Странно, что ярость заставляет губы неметь: должно ведь быть наоборот. В моменты гнева все обязано работать идеально: и ноги, и руки, и мозг, и гортань. Чтобы было легче рвануться, всей силой мышц, обездвижить врага боевым криком и пронзить его насквозь.

– Пожалуйста… давайте… не будем. Таня, мы поговорим вдвоем… Не сейчас…

– Нет, – грубо ответила Таня. – Мы поговорим сейчас. Мы же для этого собрались, правильно? Жаль, что твоя мама уехала, она бы меня поняла. Но я не успела с ней обсудить… А теперь – вот, приехал человек, друг твоего отца и твоей матери… Ты зачитывался его книжкой. «Бледные люди»… Я, кстати, тоже прочитала… Пусть он скажет, как нам быть. Ты сам говорил: делай что хочешь, я приму тебя любую. «Если тебе хорошо с Глебом – будь с Глебом». Так ты говорил. А теперь я хочу быть с той сволочью, которая устроит нашу жизнь. Я так хочу, понял?!

– Эй, – миролюбиво сказал Годунов. – Молодые люди! Ваша проблема – не проблема. Мы ее решим в пять минут. Не волнуйтесь. Через полчаса мы выйдем отсюда, и каждый будет знать, что делать.

– Верю, – пробормотал Денис, вставая. – Извините, Гарри. Я сейчас.

В туалете негромко играло что-то плавное, из раннего Тихона Беса, и гнев понемногу отступил, освободил Дениса. Но горечь осталась. Зачем она так? Захотела лечь под миллионера-разложенца – иди, ляг. А что ты там потребуешь взамен – деньги, тряпки или билет в город под Куполом – это не важно. Хочешь? Иди, сделай молча. Только не надо превращать это в трагический подвиг. А тем более – с кем-то обсуждать. Я никогда не требовал от тебя верности. Я вообще ничего от тебя не требовал. Делай что хочешь. Либо мы вдвоем, либо поодиночке, остальное не важно.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-09-19; просмотров: 200; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.119.255.183 (0.009 с.)