А голоса уже ничего не значат?

О том, как на Харьковщине волю
избирателей подменили... протоколом

(Приводится со значительными сокращениями)

(...) Подкуп, враньё, шантаж, фальсификации, запугивание «всех и вся» были положены в основу предвыборных кампаний многих кандидатов.

В первую очередь, это касается ловких «де­нежных мешков», любой ценой старающихся пробиться в дом на улице Грушевского в Киеве.

Особенно показательной стала истории с выборами в далё­ком от столицы 180-м округе, что на Харьковщине. Здесь, среди прочих претендентов, в погоню за депутатским мандатом включил­ся хозяин частной коммерческой империи Анатолий Моисеевич Гиршфельд.

В принципе, шансы Гиршфельда на победу в честной борьбе были минимальные.

Население преимущественно сельского изби­рательного округа № 180 впервые услыхало о заезжем харьковском бизнесмене только в прошлом году.

Каким-то значительным вкладом в экономическое развитие страны или благотворительны­ми акциями он тоже не отличился. Все устремления Гиршфельд сосредоточил на собственном обогащении. (...)

Кстати, в своей предвыборной программе кандидат Гиршфельд так прямо и напи­сал: «Мы в состоянии обеспечить достойную жизнь себе и своим близким».

Имея очень шаткий моральный «стартовый капитал», Гиршфельд не мог рассчитывать на любовь избирателей, это он прекрасно пони­мал.

И тогда, ему на помощь пришли политтехнологи, которые помогли извратить результаты народного голосования.

Всё строилось по кано­нам настоящей военной операции, проводимой в несколько этапов.

Этап первый — предвыборная кампания

Собственно, агитация Гиршфельда проводилась по простому и наиболее эффективному принципу: каждому обещать то, что он хочет услышать.

А чтобы враньё не выглядело пустопорожней бол­товней, его подкрепили несколькими подарками — вручёнными публично холодильниками и магнитофонами.

За что, согласно положению о выборах, надо было вообще снимать дарителей «с дистанции». (...)

Преследовалась главная цель: лишь бы все увиде­ли — блага, о которых уже рассказывалось, вроде бы, двигаются к массам.

Однако, под дымовой завесой этих громких «новаций», проис­ходили другие, более важные дела.

В духе сталинского изречения «кадры решают всё» — технологи Гиршфельда сделали всё и даже больше, чтобы взять под свой контроль окружную избирательную комиссию.

А, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку.

Поэтому, комиссию возглавила сотрудница одного из заводов, при­надлежащих империи Гиршфельда, Валентина Михайловна Годи­на — фактически его подчинённая.

Помощники патрона помогли Годиной подобрать кадровый состав окружкома, отсеяв всех не­угодных.

После этого, такая комиссия фактически превратилась в один из ведущих отделов агитштаба Гиршфельда. Результаты сра­зу дали о себе знать.

Окружная комиссия сделала всё возможное, чтобы снять с ре­гистрации опаснейших конкурентов главы фирмы, в борьбе за депутатский мандат.

Если оснований для этого не было, их искусст­венно создавали, принимая к рассмотрению «жалобы избирате­лей», написанные командой Гиршфельда. (...)

Но, вместе с тем, зак­рывались глаза на ряд настоящих нарушений Закона «О выбо­рах...» со стороны «своего» претендента. (...)

Поскольку полностью уничтожить конкурентов и отобрать у на­рода альтернативных кандидатов не удалось, на последней перед 31 марта неделе были изданы тиражом в 150 тысяч экземпляров и распространены по всем населенным пунктам округа газеты с гряз­ной клеветой на уцелевших.

Пропагандистская дичь дошла до того, что одного из кандидатов просто обвинили в собственноручном истязании подростков... в милиции.

Расчёт оказался точным: до выборов оставались считанные дни, и тот просто не успевал отре­агировать.

Этап второй — выборы

Принцип применения тут технологий прост.

Во-первых, умень­шить количество голосов в пользу конкурентов. В частности, реко­мендовалось портить бюллетени, в которых предпочтение отдава­лось другому кандидату, — и подобные операции, как оказалось, провели с несколькими тысячами таких документов.

Выполнить «особую миссию» должны были заранее проведённые в состав участковых комиссий, как и в окружком, свои люди.

А ещё не­скольким тысячам граждан, которые явно не симпатизировали Гиршфельду, прямо отказали в праве голосовать, гарантированном 70-й статьей Конституции.

Их просто не включили в списки изби­рателей на соответствующих участках, пропуская не то что жите­лей домов, а и целых улиц. (...)

Тем не менее, окружком, во главе с Годиной, поторопился эти списки утвердить без проверки (...)

Во-вторых, конечно, задействовали все возможные резервы, чтобы увеличить количество голосов, отданных за самого Гирш­фельда.

На протяжении всего дня 31 марта десятки автобусов из Харькова и Днепропетровска развозили по участкам работников предприятий, принадлежащих империи Гиршфельда.

У каждого был приказ — явиться на участок с откреплением и проголосовать за шефа. (...)

Туда же направлялось большое количество друзей и бизнес-партнёров патрона и всех служащих Гиршфельда — они ехали на собственных авто.

В общем, количество подобных «мигрантов» достигло нескольких тысяч человек. Конечно, окружком и здесь «не заметил» нарушений (…)

Однако, вопреки всем этим махинациям, до конца фальсифицировать выборы по округу №180 не удалось.

Гиршфельд таки проиграл победителю, и неудивительно: тот большую часть своей жизни проработал на территории округа, его тут все знали, не то, что прибывшего «варяга».

Разрыв оказался почти в 3,5 тысячи голосов в пользу соперника. Однако, предприниматель-комбинатор призна­вать своё поражение не собирался.

Верный окружком сразу начал вновь пересчитывать голоса и выискивать недостатки исключительно на тех участках, где победил соперник.

Со своей стороны, Гирш­фельд устроил шум по поводу фальсификаций, из-за которых он, якобы, проиграл.

К делу подключились оплаченные им средства массовой информации, особенно на Харьковщине.

«Возмущён­ную общественность» изображали рабочие предприятий, принад­лежащих Гиршфельду.

Возглавляемые его доверенными лицами, они провели парочку несанкционированных митингов.

А процесс подсчета голосов затянули вплоть до 4 апреля, но и здесь окруж­ком ничего не смог поделать и был вынужден признать и огласить истинные результаты.

Гиршфельд остался только вторым, то есть — проиграл.

Этап третий — разборки с волей народа.

9 апреля апелляционный суд Харьковской области рассмот­рел жалобу Гиршфельда, в которой экс-кандидат требовал при­знать недействительными результаты выборов по 13 участкам, где он проиграл.

Кроме того, отменить решение окружкома об общих результатах выборов в округе №180 и постановление о призна­нии его конкурента победителем.

(...) Конечно, суд не рискнул отменить тысячи голосов избирателей, саму волю народа.

Он ограничился констатацией неко­торых мелких нарушений на нескольких из указанных Гиршфельдом участках, в целом не способных повлиять на общие результаты.

Но Гиршфельда это не остановило. Предусмотрительная Година уже держала наготове тексты четырёх новых постановле­ний окружкома.

В них она дописала всё то, что отказался при­знать суд, а именно: постановление № 87 констатировало — вы­боры по семи участкам недействительны (этого оказалось доста­точно, чтобы отбросить 3,5 тысячи голосов разницы между побе­дителем и Гиршфельдом); № 88 — утверждало протокол с новы­ми результатами выборов в округе; постановления № 89 и № 90 провозглашали Гиршфельда победителем в округе № 180 и от­меняли предыдущий документ окружкома от 4 апреля — о побе­де соперника.

10 апреля постановления и новый протокол наконец-то были го­товы.

При этом, чтобы избежать лишних хлопот, очередной подсчёт голосов проводили без участия председателей и членов участковых комиссий, как того прямо требует действующее законодательство (...)

В постановлении № 87 (о признании недействительными ито­гов голосования на семи участках) окружком хотя и ссылался будто бы на решение апелляционного суда, но это оказалось полностью немотивированным и необоснованным (...).

Предвзятая выборочность окружкома понятна. Признав недействительными выборы на этих участках за мажоритарщика, окружком почему-то оставил в силе результаты выборов на них же по многомандатному округу — то есть, за партии.

Хотя, голосовали одни и те же люди, списки которых у комиссии «вдруг» вызвали сомнение. (...)

(Далее в статье приводится множество фактов вопиюще­го беззакония, допущенного главой окружкома, при выбраковке «неправильных» бюллетеней и списании необходимого количества голосов избирателей для признания недействительной победы конкурента Гиршфельда.

К сожалению, дефицит страничной пло­щади не позволяет привести их полностью, поэтому, я ограни­чусь цитированием самого яркого фактажа, проливающего свет на эту тёмную историю — Э.Х.)

Этап четвертый — победителей не судят.

Тем не менее, главное сделано — прецедент создан, и «свой» для окружной комиссии кандидат провозглашён победителем.

Прав­да, отдельные члены окружкома обращали внимание на грубое об­хождение Годиной с Законом.

Но их мнение просто не принималось во внимание. Година, со своей командой, стала на путь откровенно­го уголовного преступления — служебного подлога (ст. 366-1 УК Украины).

Дело в том, что составленный 10 апреля Годиной с оче­видными нарушениями новый протокол об итогах выборов и на­правленный в Центральную избирательную комиссию был подписан всеми без исключения членами окружкома.

Но, один из них — В.П. Жуков — в тот день не мог принимать участие в заседании комис­сии, поскольку находился в командировке.

Это подтверждается про­токолом № 17 заседания окружной избирательной комиссии по вы­борам народных депутатов Украины в избирательном округе № 180 от 10 апреля 2002 года.

Когда этот факт был отмечен на заседании ЦИК 18 апреля, кандидат в народные депутаты Украины А.М. Гиршфельд немед­ленно предъявил ещё один протокол окружкома об итогах голо­сования в одномандатном избирательном округе № 180.

Этот до­кумент, также датированный 10 апреля 2002 года, был подписан председателем комиссии В.М. Годиной и членами комиссии, но уже без В. П. Жукова.

Интересно, что оба варианта этого докумен­та скреплены печатью окружной избирательной комиссии и со­ставлены, как это указано в самих протоколах, в 14 часов, то есть, в одно и то же время.

Есть ли смысл говорить о каких-то предварительных ошибках и нарушениях, когда подмена происходила прямо на глазах шоки­рованных членов ЦИК?

Тем не менее, попытки некоторых членов ЦИК разобраться в этой истории натолкнулись на упорное нежелание других углуб­ляться в неё. (...)

Правда, ЦИК отметил махинации окружкома с протоколами о результатах голосования в округе и потребовал привести их в по­рядок, в соответствии с требованиями Закона.

То есть, фактически создать новые, «уточнённые» протоколы для обоснования наперёд объявленной «победы» кандидата Гиршфельда.

Протесты от­дельных членов ЦИК о том, что такой процедуры и таких «уточнён­ных» протоколов Закон просто не предусматривает, остались без внимания.

Со своей стороны и Година оставила без внимания протесты членов участковых избирательных комиссий, когда вновь, без их участия, провела пересчёт голосов по участкам и отнесла к недей­ствительным 7416 голосов.

Все члены участковых комиссий отка­зались подписывать такие протоколы и обратились в ЦИК с просьбой выслушать не только Годину, но также и их пояснения.

Тем не менее, «уточнённый» протокол об итогах голосования в округе к постановлению о провозглашении Гиршфельда победителем был немедленно отправлен в ЦИК.

Теперь он имел не «минус» 3,5 тыс. голосов, а «плюс» 92 голоса. Все жалобы конкурента Гиршфельда, чью победу фактически отменили при помощи таких манипуляций, ЦИК принял, но оставил без внимания.

Стало ясно, что дело перейдёт в Верховный Суд Украины. Упреждая своего конкурента, Гиршфельд тут же подал иск, где высказал претензии к ЦИК.

Мол, Центральная избирательная ко­миссия не имела права принимать к рассмотрению жалобы его конкурента, поскольку для них есть предельный срок подачи — 5 дней с момента выборов (п. 6 ст. 29 Закона «О выборах...»). То есть, до 5 апреля. А жалобы были поданы только 12-15 апреля.

Шаткость положения Гиршфельда состояла в том, что эта норма Закона, в данной ситуации, неприемлема.

Ведь, в жалобах оспаривались беззаконные действия окружной комиссии во гла­ве с Годиной, которые имели место 10 апреля.

Разумеется, Вер­ховный Суд не мог бы закрыть на это глаза. И для Гиршфельда было важно, чтобы решение по его жалобе Верховный Суд при­нял раньше, чем конкурент вообще получит возможность обра­титься в суд.

И тут начинается самое интересное. Центральная избиратель­ная комиссия, чьё решение собирались оспаривать в Верховном Суде оба кандидата, завершила рассмотрение дела в 21.00 22 ап­реля, а само решение выдала им на руки только 24 апреля.

Но Гиршфельд сумел подать жалобу в Верховный Суд 22 апреля. Поразительная осведомлённость, не так ли?

А к моменту, когда 24 апреля его конкурент смог подготовить свою жалобу, Верховный Суд уже рассматривал его дело и признавал правоту Гиршфель­да — срок для подачи жалоб его конкурентами только до 5 апре­ля, и он давно миновал.

Сложилась странная ситуация: по одному и тому же делу Вер­ховный Суд одновременно рассматривал две разные жалобы, но решение мог принять только одно.

Решающую роль тут сыграло то обстоятельство, чья жалоба была подана раньше. И более опера­тивным «почему-то» оказался Гиршфельд.

Это и предрешило ис­ход рассмотрения остальных жалоб. Опираясь на судебное реше­ние по делу Гиршфельда, все жалобы его конкурента просто оста­вили без рассмотрения (...).

Итак, удачливый коммерсант господин Гиршфельд успешно продемонстрировал, как, благодаря юридическим «тонкостям», впол­не возможно отменить и справедливость, и волю народа.

Возмож­ны ли такие манипуляции с подменой результатов выборов без помощи больших денег? (...)

(«Правда Украины», №№ 60-70, 17мая 2002 г.)

Напомню, что ранее приведённая статья из газеты «Известия», рассказывающая о методах поглощения украинских предприятий коммерческой империей Анатолия Гиршфельда, заканчивалась сло­вами:

«Так мастерски завладеть заводами сможет не каждый. Тут нужен талант особого рода...»

Думаю, не менее лестной характе­ристики заслуживают деяния Анатолия Моисеевича и на выбор­ном поприще: при наличии многочисленных объективных «проти­вопоказаний», так мастерски завладеть депутатским мандатом — тут уж действительно нужен талант особого рода!

В этом смысле, Анатолий Гиршфельд представляет собой уникальное еврейское дарование, многочисленные таланты которого, в сочетании с почти безграничными финансовыми возможностями, позволяют добить­ся гарантированной победы во всех его устремлениях — и «рыбку съесть», и в парламент сесть...

С момента описанных событий минуло почти полтора года, но беспрецедентное, по своему беззаконию и цинизму, выборное «дело» народного депутата Гиршфельда продолжает будоражить общественность.

В течение всего этого времени предпринимались мно­гократные попытки восстановить справедливость, однако, до сих пор они не принесли никаких результатов.

Не помогли ни адресо­ванные в Центризбирком коллективные протесты председателей участковых комиссий 180-го избирательного округа, ни обраще­ния в Генеральную прокуратуру 85 народных депутатов, представ­ляющих 10 парламентских фракций и групп, ни депутатские пись­ма в адрес Президента Украины, ни запросы Комитета ВР по борь­бе с организованной преступностью и коррупцией, ни многочис­ленные публикации в прессе…

Дело о фальсификации результа­тов голосования в избирательном округе № 180 так и не дошло до суда — Анатолий Моисеевич Гиршфельд оказался недосягаем для Закона, так же, как Закон оказался недосягаем для его конкурента.

Как же удалось Анатолию Гиршфельду обеспечить собствен­ную «неприкасаемость»?

Несложно догадаться, что без финансо­вых «романсов» здесь не обошлось, однако, известно немало слу­чаев, когда большой скандал бессильны замять даже очень боль­шие деньги.

А в данной ситуации речь идёт о скандале именно такого масштаба. Что же, в таком случае, оказалось решающим фак­тором, заставившим украинскую Фемиду прищуриться на один глаз и явно «закосить» в сторону харьковского олигарха Гиршфельда?

Похоже, ответ на этот вопрос содержится в открытом послании самого Анатолия Моисеевича, адресованном председателю парла­ментского комитета по вопросам борьбы с организованной пре­ступностью и коррупцией Владимиру Стретовичу, неоднократно публиковавшему в газете «Голос Украины» результаты расследо­вания по «делу Гиршфельда».

10 декабря 2002 года в том же «Голосе Украины» появляется открытое письмо народного депутата Анатолия Гиршфельда, на­писанное в ответ на публикацию Владимира Стретовича «Закон и коррупция: кто кого?». Вот фрагмент этого письма:

«...Теперь борец с коррупцией, юрист Стретович, выдвигает коллективное обвинение избирательным комиссиям, судам, про­куратурам всех уровней в коррумпированности.

С чего вы взяли, юрист Стретович, что в нашей стране перевелись порядочные люди и профессионалы, способные дать оценку фактам и отстоять закон?!

Или они коррупционеры только потому, что признали закон­ными требования человека по фамилии Гиршфельд?..»

Вот он, главный козырь «человека по фамилии Гиршфельд»!

Ну, до чего же всё-таки талантлив наш Анатолий Моисеевич — как ловко он прищучил «юриста Стретовича» собственной «пятой гра­фой»!

Другой бы на месте Стретовича, после такого заявления, заб­росил бы к чёрту борьбу с коррупцией да занялся куда более важ­ным делом — решением проблемы толерантности, например. А этот — упирается...

Не удивлюсь, если в следующем своём послании Анато­лий Моисеевич окончательно «разоблачит» Владимира Стретовича, как воинствующего антисемита, пытающегося сделать «бедного ев­рея» Гиршфельда жертвой парламентского Холокоста...

Однако, справедливости ради, нужно заметить, что манипули­рование собственным «еврейством» не является гиршфельдовским ноу-хау: этот безотказный приёмчик регулярно используется собратьями Гиршфельда «по несчастью», в том числе и Александ­ром Борисовичем Фельдманом — ещё одним «бедным евреем».

Как мне рассказывали очевидцы, на встрече с трудовым коллекти­вом одного из подразделений «Списка Фельдмана» неуверенный ропот некоторых служащих был решительно пресечён одной-единственной репликой Александра Борисовича: «Вам что, фамилия моя не нравится?»

На что возмутители спокойствия ответили уси­ленной демонстрацией «толерантности»...

Но, вернёмся к Анатолию Гиршфельду, а вернее — к его та­лантам.

Ярким примером многогранной одарённости Гиршфельда является виртуозное жонглирование «литературными» стилями, лег­ко меняющимися, в зависимости от аудитории, к которой он обра­щается.

Чтобы и вы смогли по достоинству оценить редкую даро­витость Анатолия Моисеевича, предлагаю провести сравнительный анализ отрывков из двух его «произведений».

Первый — из пред­выборной «агитки» кандидата в народные депутаты Украины Ана­толия Гиршфельда, баллотировавшегося, как вы помните, по 180-му — сельскому — округу, основным электоратом которого явля­ются, так называемые, рабоче-крестьянские массы.

Обратите внима­ние на стиль обращения к этим самым «массам» бывшего старше­го научного сотрудника лаборатории агрофизики одного из украинских НИИ, в багаже которого остались «золотая медаль» сред­ней школы и «красный» диплом Харьковского института радио­электроники, о чём с гордостью сообщается в автобиографии Гиршфельда (все выделения в тексте соответствуют оригиналу):

Почему иду в народные депутаты?

Я не мог себе даже представить, что когда-нибудь буду уча­ствовать в выборах. Не думал, что мне придётся лезть в эту бодягу. Мне всегда казалось, что это абсолютно бессовестное дело. Пото­му что всегда надо чего-то обещать. И причём, нужно обещать боль­ше, чем твои конкуренты, чтобы выглядеть более успешным.

Так, в чём же дело? А дело в том, что сегодня я, как руководи­тель, несу ответственность за предприятия. Несу ответственность за судьбу тех людей, которые на них работают. Работают на совесть.

Производится высококачественная продукция, которая нужна людям. Одним из таких предприятий является Лозовской кузнечно-механический завод, выпускающий тракторные комплек­ты.

Сегодня интересы производителей и селян общие. И получа­ется, что отрасль, которая в Украине, наверно, самая сильная, пос­ле металлургии, оказалась брошенной государством. Нет защи­ты отрасли. Нет защиты сельхозмаша на государственом уровне. В этом — корень зла.

Ситуация понятна. Что делать? Было проведено не одно сове­щание. Обсуждения были жёсткими. Ругались до хрипоты. Выход подсказала сама жизнь. (...)

Скоро выборы. Такую возможность нельзя упустить. И мы решили бороться.

Заводчане убедили меня в том, что надо идти в народные депутаты. Почему? Да, наверно, потому что я реально заинте­ресован в этом.

Знаю отрасль изнутри и со всеми её про­блемами и со всеми её возможностями. Мы занимаемся сельхозмашем уже семь лет. Есть серьёзные достижения и есть серьёзные наработки.

Решать нашу общую проблему, проблему завода, сельхозма­ша и всего сельского хозяйства в целом, нужно не в Лозовой, не в Краснограде, не в Харькове, а в Киеве — во власти.

Нужен такой человек, который будет ночевать под дверью у министра, чтобы решить проблемы своего предприятия, города, округа. Та­кой человек, от которого нельзя будет просто отмахнуться и выс­тавить за дверь.

Отказаться — значит уйти от ответственности, расписаться в собственном бессилии. Поэтому, я убеждён, что надо идти в на­родные депутаты и защищать наше общее дело.

Иначе, ляжем все. (...)

Я не буду вдаваться в подробные комментарии, относительно содержания этого, насквозь пронизанного фарисейством, агита­ционного «шедевра» Гиршфельда — его стенания в адрес «отрас­ли, брошенной государством», беспощадное разоблачение «кор­ня зла», битьё в грудь, по поводу личной ответственности за судь­бы предприятий и их работников, в том числе, Лозовского кузнечно-механического завода, им же разорённого и разграбленного, говорят сами за себя.

В данном случае, нас больше интересует «форма», в которую облёк свои предвыборные обещания народ­но-отраслевой «заступник» Анатолий Гиршфельд.

Обратите внимание на стиль изложения депутатских намере­ний кандидата Гиршфельда: налицо обилие просторечных выра­жений, местами граничащих с жаргонными, подмена литературной нормы слов их упрощённо-разговорной формой, явное избегание сложных предложений и предпочтение отрывисто-коротких фраз — именно так говорят люди «из народа».

Именно так заговорил Гир­шфельд «для народа».

А если, ко всему вышеперечисленному, до­бавить такие сугубо «профильные» перлы, как «серьёзные нара­ботки», «ругались до хрипоты», «ночевать под дверью министра», складывается полное впечатление, что перед нами никакой не оли­гарх, а самый, что ни на есть, «красный директор», как называли в советские времена представителей директорского корпуса союз­ной промышленности.

Такие речи не только близки и понятны каж­дому рабочему из пролетарской «массы» избирателей, но и более того — вызывают щемящее чувство ностальгии по ушедшим вре­менам, когда действительно ругались до хрипоты и приходилось ночевать «под дверью министра», но, при этом, работали предпри­ятия, выплачивались зарплаты, выделялись профсоюзные путёвки,.. а «серьёзные наработки» позволяли вращаться гигантскому меха­низму государственного производства.

А то, что «директор» не особенно красноречив, а временами и вовсе косноязычен, то, что посылает в «бодягу», а может и вообще «по матушке» — так это ничего, мужик-то — толковый, да ещё и «свой»...

Конечно, можно было бы поверить, что «отраслевой» оли­гарх Гиршфельд действительно изъясняется на пролетарском «ди­алекте», если бы не подчёркнуто интеллигентный стиль, который демонстрирует Анатолий Моисеевич в другой обстановке и для другой аудитории.

Вашему вниманию — отрывок из уже упомянутого здесь откры­того письма Анатолия Гиршфельда, адресованного Владимиру Стретовичу и опубликованного в парламентской газете «Голос Ук­раины».

Но прежде, чем вы с ним познакомитесь, хочу обратить ваше внимание на небольшую сноску, сопровождающую данную публикацию:

«По требованию автора, печатается без правок и на языке оригинала».

Так что у вас есть возможность сравнить «язык оригинала» народного депутата Анатолия Гиршфельда с «ориги­нальным языком» кандидата в народные депутаты Анатолия Гирш­фельда.

(...) Обвинение в коррупции от председателя профильного ко­митета — вещь серьёзная. Может, кто-то отменил в Украине пре­зумпцию невиновности, господин Стретович?

После таких ваших безответственных действий исчезает надежда на то, что столь важ­ный комитет может работать эффективно.

Ведь, кроме диплома юриста, нужно быть ещё и справедливым человеком, граждани­ном.

Ваши подходы полностью дискредитируют проект переуст­ройства органов государственной власти, предложенный «Нашей Украиной», многие положения которого я искренне разделяю.

Уважаемый коллега Стретович!

Я сожалею о том, что вы нео­бдуманно поставили свою подпись под материалом, который не­заслуженно оскорбляет очень многих людей.

Но, нам с вами, пред­стоит работать в ближайшие годы. Я хотел бы, чтобы это было пос­леднее наше общение через страницы печати.

Приглашаю вас к кон­структивности и согласию, к толерантности, о которой часто и спра­ведливо говорят руководители вашей фракции.

Процесс консолидации парламента так труден. Взаимопонимание так хрупко. Связи такие тонкие.

Давайте беречь их. Ведь, именно этого от нас с вами ждут миллионы людей.

(«Голос Украины», 10.12.2002г.)

Как вы могли убедиться, «многоотраслевой» стилист Анато­лий Гиршфельд прекрасно осознаёт, что связи с аудиторией «та­кие тонкие», а взаимопонима­ние с избирателями «так хруп­ко», и посему, отлично ориен­тируется в том, что от него, в тот или иной момент, «ждут миллионы».

Следующий при­мер продемонстрирует, как в период агитационной компании кандидат в народные депутаты миллионер Гиршфельд нала­живал «процесс консолида­ции» с прозябающим в нищете электоратом 180-го избира­тельного округа.

Из агитацион­ной прокламации Анатолия Гиршфельда:

(...) Сегодня ты не имеешь работы. Зарплата, которую ты получаешь, не обеспечивает тебя и твою семью. Твоя пенсия унизительно мала. Сегодня ты не знаешь, что будет завтра.

Но всё равно ты идёшь на завод, в поле, в школу, в больницу, на станцию. Потому что НАДЕЖДА не позволяет сдаться. Чтобы надежда стала жизнью, нужно иметь ВОЛЮ. Общую волю БО­РОТЬСЯ и ЖИТЬ. Поэтому мы должны сегодня сделать ВЫ­БОР — ПОГИБНУТЬ ИЛИ СПАСТИСЬ, прозябать в нищете или ЖИТЬ БОГАТО и ДОСТОЙНО. (...)

ЗАКОН ПРЕВЫШЕ ВСЕГО И ОДИН ДЛЯ ВСЕХ. Наказание за нарушение закона должно быть неотвратимо. Равная ответствен­ность перед законом гражданина, депутата, руководителя любого ранга. Свобода — это когда зависишь только от законов. Мудрых законов. (...)

Ну, что тут скажешь?! Сверхцинизм, на грани откровенного из­девательства!

Создаётся впечатление, что слова эти принадлежат не еврейскому олигарху, «поднявшему» свои миллионы на десят­ках разорённых предприятий и тысячах искалеченных судеб, а уни­женному и оскорблённому украинскому шахтёру, пытающемуся вы­жить в умирающем городе Зоринске.

«Сегодня ты не имеешь работы», «зарплата, которую ты полу­чаешь, не обеспечивает тебя и твою семью», «твоя пенсия унизи­тельно мала», «сегодня ты не знаешь, что будет завтра» — гово­рит делец, подмявший под себя целую отрасль государственной промышленности и выстроивший собственную империю на нескон­чаемых бедах тех, к которым он «по-свойски» обращается на «ты».

«Погибнуть или спастись», «прозябать в нищете или жить бо­гато и достойно» — предлагает «выбрать» фарисей, прекрасно зна­ющий, что «прозябающим в нищете» не светит «жить богато и достойно», их лишили права выбора такие, как он, — давно сде­лавшие свой собственный выбор.

«Закон превыше всего», — заявляет «гражданин», откровенно ста­вящий собственные Деньги превыше всякого Закона...

И последняя «агитационная» цитата «народного избранника» Анатолия Гиршфельда:

Я считаю, что мы не должны бездумно ругать и отвергать всё то, что было в прошлом. Ведь было много хорошего.

Каждый помнит, что такое жить в великой стране, ГОРДИТЬ­СЯ своим заводом, школой, армией. Своим трудом, который даёт детям БУДУЩЕЕ, пожилым — достойную старость.

Каждый помнит радость собраться всей семьёй за праздничным столом, сходить на концерт любимого артиста. Чувствовать себя частью великого народа, строить планы на будущее.

Именно этим людям мы обязаны очень многим. Наши отцы и деды строили города и заводы. Растили и воспитывали нас. И за­бывать об этом нельзя.

Многие ИДЕИ КОММУНИСТОВ СПРАВЕДЛИВЫ И АКТУАЛЬ­НЫ СЕГОДНЯ.

(...) Мой отец был коммунистом. Я уважаю его за то, что он сохранил свои убеждения. И я уважаю взгляды тех, кто продолжа­ет верить коммунистам.

Вместо комментария к вышесказанному, отмечу, что в этом месте сверхцинизм «сына коммуниста» Гиршфельда достиг своего апо­гея и, я бы сказал, граничит с куражом...

Добавлю лишь, что боль­шинство из нас — вне связи с выборами — действительно помнят, как много было хорошего, как гордились мы своей по-настоящему великой страной, как строили планы на будущее.

И главное — чув­ствовали себя частью великого народа. Наверное, то же самое чув­ствовал и старый коммунист Моисей Гиршфельд, сын которого предпочёл стать частью исключительно «богоизбранного» народа и посвятил себя его безграничному возвеличиванию...

По прошествии года после выборов, газета «Машиностроитель», выходящая на Лозовском кузнечно-механическом заводе, опубли­ковала «отчёт» народного депутата Гиршфельда, возглавляющего в Верховной Раде подкомитет Комитета по вопросам экономичес­кой политики, управления народным хозяйством, собственности и инвестициям.

Приведу несколько наиболее ярких моментов «по­ствыборного» выступления Анатолия Моисеевича, передающих общий тон этой публикации:

(...) Идея возрождения сельхозмашиностроения, с которой я шёл в парламент, оказалась никому не нужна. Я пытался поднять проблему на разных уровнях. А все плевать хотели на то, что Украи­не нужны комбайны и трактора. Что сотни и тысячи людей, которые работают в этой сфере, ждут решения проблемы.

(...) Весь этот балаган в парламенте, смена правительства де­лается для «забалтывания» проблем. А в это время делят после­дние остатки работающих предприятий самым мародёрским спо­собом. Это напоминает мне историю о том, как в город привозят цирк шапито. Голодные люди посмотрят на клоунов, и боль в же­лудке ненадолго утихнет.

Я даже не спрашиваю, стало ли кому-то лучше жить. Если сре­ди вас есть те, кто думает по-другому, дальше они могут не читать.

Ситуация в округе такая же, как во всей стране. Средств из бюджета едва хватает на выплату зарплат и пенсий. Заводы стоят, сельское хозяйство в упадке. Постоянно растёт безработица. Денег не хватает на решение всех проблем. (...)

Иногда ноги к вам не несут. Откровенно стыдно за то, что творится в парламенте и стране. (...)

(«Машиностроитель», № 15, 5.04.2003г.)

Вот такой, с позволения сказать, «отчёт» представил своим из­бирателям народный депутат Украины Анатолий Гиршфельд после года пребывания в высшем законодательном органе страны.

Инте­ресно, насколько полегчало жителям Лозовского района Харьковс­кой области, бывшего 180-го избирательного округа, от того, что их представитель в Верховной Раде сообщил своим «подопечным» большую «новость»: ситуация в округе такая же, как во всей стра­не — денег нет, заводы стоят, сельское хозяйство в упадке, безрабо­тица растёт и т.д.

А впрочем, никто и не должен надеяться на «полегчание» — Анатолий Моисеевич так прямо и сказал: мол, не жди­те, жить не станет ни лучше, ни веселее, а если кто-то думает по-другому, может думать сколько угодно...

Встречаются же, всё-таки, честные депутаты!

Ну, кто ещё, если не Анатолий Гиршфельд, открыл бы глаза тысячам лозовчан на то, что творится в округе и в стране!

А заодно, на парламентский балаган, где все «плевать хотели» на государственные проблемы, на людей, ожидающих их решения, и главное — на предвыборные обещания Анатолия Моисеевича, которыми он щедро «посевал» в преддверии выборов-2002.

Причём, с особой честностью депутат Гиршфельд от­читывается за работу возглавляемого им подкомитета, занимающе­гося вопросами экономической политики, управления народным хо­зяйством, собственности и инвестициям: оказывается, какие-то не­сознательные граждане «в это время делят последние остатки рабо­тающих предприятий самым мародёрским способом»!

Вот так взял и рубанул правду-матку, чтобы народ знал: есть ещё мародёры, кроме Анатолия Гиршфельда, не он один известным способом захватывает «последние остатки работающих предприятий, и не только в его округе происходит такой «ай-я-яй!», но и по всей Украине.

А в том, что ни одна из проблем, по поводу которых Анатолий Гиршфельд рвал на груди рубашку, арендованную на время предвы­борной кампании у папы-коммуниста, так и не была решена, нет никакой его вины: он же пытался, а нехороший парламент «забалты­вал», у него же были идеи, а все плевать хотели, и вообще — средств не хватает, заводы стоят, сельское хозяйство в упадке и т.д., и т.п.

Точно как в «Сказке про белого бычка».

И вновь в памяти всплывает «сюжет» об Антихристе, порази­тельным образом накладывающийся на «ситуацию в округе», кото­рая «такая же, как во всей стране»: мало ли кому и что обещал лукавый, ведь «небо не хочет дать земле дождя, а земля не даёт плодов»...

И в заключение этой «бесконечной истории» о Гиршфельде, приведу отрывок из его предвыборного интервью телеканалу «Сиг­ма», опубликованного в уже знакомой вам газете «Машинострои­тель» — «боевом листке» сначала кандидата, а затем, народного депутата Анатолия Моисеевича Гиршфельда (напоминаю, что все выделения в тексте соответствуют оригиналу):

Гиршфельд: (...) Вы спросили меня — что дальше. ДАЛЬШЕ МЫ БУДЕМ НАСТУПАТЬ. Мы будем завоёвывать доверие, мы бу­дем доказывать людям правоту своей позиции. Я уверен, что люди нас поймут. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы изменить ситуацию в Лозовой, в округе, в душе каждого человека. А значит, МЫ СУМЕЕМ ПОБЕДИТЬ.

Корреспондент: Анатолий Моисеевич, спасибо Вам за ин­тервью. Хочется пожелать Вам успехов в том деле, которое Вы на­чали.

Гиршфельд: Спасибо и Вам. И не сомневайтесь. МЫ ПОБЕ­ДИМ.

(«Машиностроитель», № 13,26.03.2002г.)

«Мы будем наступать», «мы сумеем победить», «мы побе­дим»... — такие слова и с таким напором, как правило, звучат только в одной ситуации — перед решающей схваткой с врагом.

Навер­ное, именно так говорили советские солдаты, отчаянно продиравшиеся навстречу Победе и, в конце концов, вырвавшие её в 1945 году.

Но, кто же сегодня тот враг, против которого развернуто столь напористое наступле­ние, каковы будут результаты вожделенной победы и кто эти «мы» — завоевывающие дове­рие людей и, по признанию Гиршфельда, не сомневающиеся в ус­пехе своей атаки?

Ответы на все вопросы уже даны в этой главе.

На первый из них ответил Сергей Нилус: главный объект уда­ра — «все государственные нееврейские силы», котор