Глава четвертая лексические синонимы

Лексические синонимы — одна из наиболее хорошо изученных семантических категорий. Им посвящены тысячи теоретических статей', они детальнейшим образом описаны в сотнях синонимических словарей². Если, несмотря на все это, мы вновь обращаемся к названной теме, то делаем это лишь потому, что хотим рассмотреть ее с новой точки зрения, введя понятие лексических синонимов в более широкие рамки общей теории синонимических средств языка.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЕКСИЧЕСКИХ СИНОНИМОВ СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА

Можно говорить о двух основных подходах к определению синонимов: чисто семантическом и операционно-семантическом.

В рамках первого подхода синонимы определяются как слова, имеющие одно и то же лексическое значение, но различающиеся его оттенками (ср. Очерки 1966)³. Имеется много терминологических вариантов этого опреде-

' См., например, обширную библиографию по синонимике только русского языка в сборниках Очерки 1966 и Синонимы 1972. Из современных работ отметим, помимо названных сборников, большую синтетическую монографию Филипец 1961; см. также Бережан 1973.

² К середине 50-х годов словарей синонимов только английского языка было около 300. Заслуживают упоминания следующие «объяснительные» словари синонимов: Бенак 1956, Дуден 1964, Вебстер 1968, Евгеньева 1970. Из словарей-инвентарей отметим словарь Александрова 1968. В последнее время разрабатываются методы автоматического построения синонимических словарей: Джоунс 1961, 1964, Эдмундсон и Эпштейн 1969.

Учитываются и другие возможные различия между синонимами: грамматические (стать — только сов. вид, начать — оба вида; слыхать, видать — только прошедшее время, слышать, видеть — оба простых времени); стилистические (ср. жена — супруга); эмоционально-экспрессивные (ср. лошадь — кляча); жанровые, социальные, профессиональные (ср. воспаление легких — пневмония, женщина — дама, летчик — пилот); территориальные (ср. петух — кочгт); сочетаемостные (ср. черный — вороной, коричневый — карий); см., например, Балли 1926: 119, Стерн 1931: 226, Виноградов 1951: 70, Ульман 1952: 181-182, Курилович 1955: 76, Филипец 1961, Звегинцев 1963, Евгеньева 1966 и др. В связи с этой классификацией возможных различий между синонимами делались интересные наблюдения над распределением синонимов по частям речи (охотнее всего синонимиэируются прилагательные, глаголы, абстрактные существительные, среди которых преобладают «идеографические» синонимы; конкретные существительные синонимизируются менее охотно, и среди них преобладают стилистические, территориальные, профессиональные и тому подобные синонимы).

 

Лексические синонимы

==217

ления, различающихся лишь тем, понятиям какой области — лингвистики, логики или психологии — отдается предпочтение (ср. Гумбольдт 1859: 92, Покровский 1896: 12, 20, Потебня 1912: 83, Огден и Ричарде 1927: 126, Брюно 1936: 79, Брендаль 1943: 25, 118, Эман 1951: 151, Уэллс 1957 и др.).

Попытка совместить естественное представление о синонимии как семантическом тождестве с представлением о синонимах как словах, которые могут отличаться друг от друга по значению, привела к концепции нейтрализации семантических различий синонимов в строго определенных позициях, задаваемых семантическими, лексическими, синтаксическими и иными признаками Было предложено считать синонимами лишь такие сходные по значению слова, различия между которыми способны нейтрализоваться (Апресян 1957: 87-88, Иванов 1957, Шмелев 1969: 18-19).

Отметим две общие черты большинства таких определений.

Во-первых, они не могут быть признаны вполне точными, так как сравнение значений не опирается на какую-либо формальную процедуру, а понятие оттенка значения не имеет достаточно ясного содержания (подробнее об оттенке значения см. с. 243 и ел.). Если мы хотим дать эффективное определение синонимов, опирающееся на возможность формального сравнения их значений, нам нужно иметь в своем распоряжении исчерпывающее описание значений слов данного языка (толковый словарь), выполненное с соблюдением ряда условий⁴. Ими могут быть, например, условия, накладываемые нами на метаязык описания, логическую структуру толкований и синтаксическую структуру толкуемого выражения (см. с. 70 и ел.).

Во-вторых, в большинстве определений упор делается не на общие семантические свойства синонимов, а на различия между ними. Слова, полностью совпадающие по значению, все чаще рассматриваются как лексические дублеты, варианты и т.п., а подлинными синонимами начинают считаться слова, непременно расходящиеся по значению. Показательным в этом отношении является следующее высказывание из статьи А. Б. Шапиро, оказавшей сильное (и в других отношениях плодотворное) влияние на позднейшие работы по теории синонимии: «... общее мнение сошлось на том, что синонимами не являются слова различного звукового состава, полностью совпадающие по своему значению....Синонимами являются слова... содержащие в своих, сходных в целом, значениях те или иные различия» (Шапиро 1955: 72).

Таким образом, в качестве синонимов мы будем рассматривать только готовые словарные единицы, те единицы языка. Концепция так называемых речевых, или «контекстуальных», синонимов (см., например, Будагов 1953, где в качестве синонимов рассматриваются слова бездна, мгла, чрево, жерло) не может быть обоснована в рамках развиваемой в данном исследовании теории семантики. Критику этой концепции см, например, в работе Шмелев 1964: 144-145.

 

 

==218

Глава 4

Последовательное развитие подобных взглядов породило концепцию, в силу которой синонимичность — понятие относительное (Шаумян и Соболева 1965, Хеллер и Макрис 1967: 42). Степень синонимичности может быть даже нулевой — для языковых единиц, не имеющих общих семантических компонентов.

Точка зрения, в силу которой «только смысловое тождество (а не близость значений...) позволяет рассматривать слова как синонимы» (Григорьева 1959: 7—8; см. также Мельчук 1968: 435—436, Лич 1969: 5), находит гораздо меньше сторонников. Между тем она не только отражает языковую реальность, а именно — факт наличия в естественном языке достаточно большого числа слов с полностью совпадающими лексическими значениями, но и возвращает термину его первоначальное содержание.

В дальнейшем мы будем говорить о точных синонимах, если толкования двух слов полностью совпадают, и о неточных синонимах, или квазисинонимах, если они имеют большую общую часть (см. с. 158 и ел.). Уже здесь следует подчеркнуть, что деление синонимов на точные и неточные отнюдь не означает, что подлинным предметом теории лексической синонимии являются только точные синонимы. Просто теория семантических преобразований требует четкого различения тех и других при их фиксации в словаре, потому что в противном случае нельзя будет показать их различного отношения к системе перифразирования.

Обычное определение синонимов как слов с совпадающими или сходными значениями не опирается на строгую теорию толкований и поэтому само по себе не обеспечивает формального установления факта синонимичности— несинонимичности двух выражений. Это всегда осознавалось как серьезный недостаток теории лексических синонимов, и уже самые ранние поиски надежной операционной основы для установления факта синонимичности двух слов привели к формулировке по существу дистрибутивного критерия синонимичности — взаимозаменимости синонимов в одном и том же контексте без (заметного) различия по смыслу, хотя и с возможными стилистическими и иными различиями (см., например, Покровский 1896: 21, Блумфильд 1933: 145, Ульман 1951: 46, Курилович 1955: 74, Звегинцев 1963, Дюбуа 1964 и многие другие).

Критерий взаимозаменимости известен в двух вариантах — сильном и слабом. Сильным критерием взаимозаменимости, а именно принципом взаимозаменимости в любом контексте, оперировал в свое время С. Ульман, в некоторых своих работах определявший синонимы как слова, «идентичные по значению и взаимозаменимые в любом контексте» (цит. соч.)⁵. Очень скоро, ⁵ В этом определении сохраняется принципиальная неясность всех подобных дефиниций — остается открытым вопрос о том, какие элементы текста относятся к самим сравниваемым единицам, а какие — к контексту. Влиять (на зрение) и сказываться (на зрении) взаимозаменимы и, следовательно, синонимичны, если формы на что-л. и на чём-л. относятся

 

Лексические синонимы

==219

однако, он убедился, что сформулированному им условию не удовлетворяет ни одна пара слов, обычно зачисляемых в разряд синонимов⁶. Это привело его к выводу, что всякое исследование синонимов, не ограничивающееся вопросами их происхождения и распределения в словаре, является импрессионистическим (Ульман 1953: 233); по нашему мнению, естественней было бы заключение, что чересчур жесток избранный исследователем критерий синонимичности.

Более реалистичным и привлекательным казался многим исследователям слабый дистрибутивный критерий синонимичности — условие частичной взаимозаменимости синонимов в некоторых контекстах или типах контекстов (Апресян 1957, Джоунс 1964, Лайонс 1968). В этой связи заслуживают внимания идеи Дж. Лайонса. Дж. Лайонс предлагает различать а) полную—неполную синонимию (тождество — частичное сходство семантических и эмоционально-экспрессивных свойств синонимов); б) глобальную—лекальную синонимию (взаимозаменимость в любых контекстах — взаимозаменимость в некоторых контекстах). В результате получается следующая классификация синонимов: 1) полные, глобальные; 2) полные, локальные; 3) неполные, глобальные; 4) неполные, локальные. Интересным свойством этой классификации является то, что в ней воплощена идея независимости совпадения—несовпадения слов по значению, с одной стороны, и их способности—неспособности к взаимозамене в одних я тех же контекстах, с другой. Правда, эта идея проведена недостаточно радикально: по крайней мере, частичная взаимозаменимость считается обязательным свойством синонимов.

Более трезвую оценку роли взаимозаменимости для лексических синонимов можно получить, если обратиться к выдвинутому А. К. Жолковским и И. А. Мельчуком понятию лексического параметра. Как уже говорилось (см. с. 45), лексический Параметр — это такое типовое значение, которое при разных словах выражается различными средствами. Лексические корреляты данного параметра могут оказаться синонимами, которые находятся в строго

к глаголам влиять и сказываться соответственно. Если же управляемые предлоги считаются частью контекста (см., например, Рей-Дебов 1966: 88), то взаимоэаменимости нет и нет, следовательно, синонимии.

Формальной логике давно было известно, в частности, что синонимы не взаимозаменимы в (метаязыковых) высказываниях, предметом которых являются они сами, ср. «Совершенный вид глагола строить, в отличие от его синонима сооружать, образуется с помощью приставки по-». Разновидностью метаязыковой структуры является и толкование слова, и поэтому в общем случае слово и его толкование (напр., кобель = 'самец собаки'), несмотря на полную идентичность значений, невзаимозаменимы (см. Вейнрейх 1962: 73, Лайонс 1968: 451, Гак 1970: 104). С другой стороны, «абсолютная свобода заменимости (при тождественном логическом содержании) уменьшается по мере того, как мы все более и более приближаемся к тому типу словосочетаний, которые называются устойчивыми» (Звегинцев 1963: 432).

8*

 

К оглавлению

==220

Глава 4

или почти дополнительном распределении; ср. производить (впечатление), но оказывать (влияние). Таким образом, признание идеи лексического параметра влечет за собой отказ от принципа (даже частичной) взаимозаменимости как обязательного свойства любых синонимов.

Надо сказать, что его ограниченность давно понимали лексикографыпрактики. Так, в предисловии к Вебстеровскому словарю синонимов английского языка говорится: «...взаимозаменимость не является окончательным критерием (синонимии. — Ю. А.), поскольку на ее пути встает идиоматичное словоупотребление» (Вебстер 1968: 25а; первое издание — 1951 года) В связи с этим составители Вебстеровского словаря выдвинули другой операционный критерий синонимии — возможность истолковать синонимы одинаковым или почти одинаковым образом: «Единственным удовлетворительным критерием синонимов является их совпадение в обозначении (denotation). Это совпадение редко бывает настолько полным, чтобы значения слов были абсолютно идентичны, но оно всегда достаточно ясно для того, чтобы определение двух или более слов, являющихся синонимами, могло быть доведено до некоторой точки в одних и тех же терминах» (там же). Правда, та точка, до которой должно быть доведено общее толкование, устанавливается нестрого; в частности, «полные определения», даваемые в начале каждой словарной статьи Вебстеровского словаря синонимов, в большинстве случаев настолько широки, что под них без труда подводятся не только те слова, которые авторы считают синонимами, но и те, которые они трактуют в качестве «аналогичных» (тематически близких); однако сам принцип сравнения толкований представляется в высшей степени разумным.

Подытожим идеи, которыми в дальнейшем мы будем руководствоваться. В множестве слов, обычно признаваемых синонимами, следует различать лексические синонимы в узком смысле слова и квазисинонимы: они ведут себя по-разному относительно системы перифразирования. И те и другие должны быть определены в чисто семантических терминах; во всех естественных языках, в силу идиоматичности лексической сочетаемости, возможность полной или частичной взаимозаменимости не вытекает непосредственно из факта тождества или сходства лексических значений. Определение синонимов должно допускать эффективную проверку факта синонимичности; одной из возможных операционных процедур такого рода является сравнение толкований при условии, что толкования выполнены с соблюдением ряда формальных требований.

ЛЕКСИЧЕСКИЕ СИНОНИМЫ: АНАЛИЗ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Первое условие лексической синонимии мы уже сформулировали: синонимы в узком смысле слова должны иметь в словаре одно и то же толкование, т. е. переводиться в одно и то же выражение семантического языка.

 

Лексические синонимы

==221

Однако одного этого условия недостаточно для признания двух лексических единиц синонимами. В известном смысле одно и то же лексическое значение имеют пары глаголов строить и строиться, входить и вмещать и тому подобные во фразах Рабочие строят дом — Дом строится рабочими, В бутылку входит три литра — Бутылка вмещает три литра. Действительно, предложения внутри каждой пары ситуативно равнозначны друг другу; очевидно далее, что все совпадающие слова каждой пары предложений (рабочие, дом, бутылка и т. д.) используются в одном и том же значении; из этого следует, что и те слова, которыми рассматриваемые предложения отличаются друг от друга (строить — строиться, входить — вмещать), по крайней мере денотативно, тоже равнозначны. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что формы страдательного залога никогда не толкуются в словарях самостоятельно: их значение раскрывается пометой «страд.» и отсылкой к форме действительного залога соответствующего глагола. Между тем никому не придет в голову квалифицировать строить — строиться и тому -подобные пары слов как лексические синонимы.

Различие между парой строить—строиться, с одной стороны, и парой сооружать—строить, с другой, может быть описано двояко. Во-первых, строить и сооружать имеют одну и ту же «ролевую» структуру, а строить и строиться — разные; у строить и сооружать первая валентность — субъектная, а вторая — объектная, а у строиться, наоборот, первая валентность объектная, а вторая — субъектная. Чтобы исключить строить и строиться из числа лексических синонимов, достаточно ввести в определение условие, в силу которого ролевые структуры синонимов должны совпадать. Это определение будет вполне работоспособным, если мы примем два довольно естественных соглашения об описании ролевых структур предикатов типа быть больше — быть меньше (быть выше — быть ниже, превосходить — уступать), с одной стороны, и предикатов типа покупать — продавать (снимать — сдавать), с другой.

Предикаты первого типа, дающие «залоговые» синонимические перифразы (Петр выше Ивана — Иван ниже Петра, Он всех превосходит в мастерстве — Все уступают ему в мастерстве), суть пары антонимов, а антонимы семантически неравноправны: один из них в некотором смысле семантически проще другого (см. главу шестую). В частности, в парах параметрических прилагательных типа большой — маленький, высокий—низкий и т. п. семантически проще антоним, обозначающий большой полюс соответствующей шкалы (см. с. 65 и ел.). По этой причине именно предикат быть больше, а не предикат быть меньше был отобран в качестве элементарного в словарь семантического языка. Если предикату быть больше приписана ролевая структура 'субъект — контрагент — количество' (X больше У-а на Z), то у семантически производного от него предиката быть меньше естественно усматривать ролевую струк-

 

 

==222

Глава 4

туру 'контрагент — субъект — количество'. Тогда в парах быть больше —быть меньше имеет место различие ролевых структур, в принципе подобное тому, которое обнаруживается в парах строить — строиться, и они, таким образом, исключаются из числа лексических синонимов.

Перейдем к конверсным предикатам типа покупать — продавать. На первый взгляд, их ролевые структуры тождественны: 'субъект — первый объект (товар) — контрагент — второй объект (цена)'. Более внимательный анализ показывает, однако, что если для описания ситуации купли-продажи выбирается предикат покупать, то первый ее участник изображается как субъект и получатель, а третий — как контрагент и источник (разъяснение этих терминов см. на с. 125 и ел.); если же для описания ситуации купли-продажи выбирается предикат продавать, то первый ее участник изображается как субъект и источник, а третий — как контрагент и получатель. Таким образом, и в этом случае ролевая структура предикатов оказывается различной, и пары слов типа покупать — продавать тоже исключаются из числа лексических синонимов.

Перейдем к другой возможности. Различие между парами типа строить — сооружать, с одной стороны, и парами типа строить — строиться, с другой, могут быть описаны как различия не в ролевой, а в актантной структуре предикатов: у строить и сооружать места (валентности) с одним и тем же номером заняты именами одних и тех же актантов (реальных участников ситуации), а у строить и строиться места с одним и тем же номером заняты именами разных актантов: строить, сооружать строиться

1=В

 

2=А

 

t-A	2= В
"ЮА	^вин

Как видим, у строить на первом месте стоит А, а на втором — В, а у строиться, наоборот, на первом месте стоит В, а на втором — А. С этой точки зрения второе условие синонимичности может быть сформулировано как условие совпадения актантных структур двух слов (или других лексических единиц).

Перейдем к последнему кругу фактов, та или иная интерпретация которых непосредственным образом сказывается на определении лексической синонимии. Условию совпадения толкований и тождества валентных структур отвечают не только слова типа кидать — бросать, но и пары чисто синтаксических производных, ср. поддерживать — поддержка, равный — равенство, быст-

 

Лексические синонимы

==223

рый — быстро и т. п. (см. с. 165). Кажется более или менее очевидным, что считать такие производные синонимами нецелесообразно. Синонимы — нерегулярная, чисто лексическая категория: в естественном языке они даны в готовом виде и не могут быть образованы по каким-либо продуктивным моделям. В противоположность этому дериваты — регулярная, в известном смысле грамматическая категория. Поскольку пары типа равный — равенство принципиально представимы как регулярные, их и надо описывать таким образом, несмотря на то что они отличаются от прочих типов производных тождеством лексического значения — свойством, которое действительно сближает их с лексическими синонимами.

Требуемый эффект — исключение синтаксических производных из числа лексических синонимов - достигается введением в определение последних условия, в силу которого они должны принадлежать к одной и той же части речи. Тогда пары типа стоит — как только (Стоит ему войти — Как только он входит), сам — лично (Скажите это ему самому — Скажите это лично ему), один — только (Я скажу об этом ему одному — Я скажу об этом только ему) должны трактоваться как супплетивные производные (см. с. 172—173).

Итак, для признания двух слов (или синтаксически неразложимых фразеологических единиц) Л и В лексическими синонимами необходимо и достаточно, (1) чтобы они имели полностью совпадающее толкование, т. е. переводились в одно и то же выражение семантического языка, (2) чтобы они имели одинаковое число активных семантических валентностей, причем таких, что валентности с одним и тем же номером имеют одинаковые роли (или присоединяют к предикату имена одних и тех же актантов), (3) чтобы они принадлежали к одной и той же (глубинной) части речи⁷.

Заметим, что это определение не требует от синонимов совпадения или хотя бы частичного сходства их сочетаемости или конструкций, в которых они употребляются, а также совпадения их стилистических свойств.

Существует и очень широко распространено мнение, что «абсолютных» синонимов в естественных языках нет. Мы не знаем, какое содержание вкладывается в этот термин, и поэтому не беремся оценить правильность приве-

⁷ При желании это определение легко было бы обобщить таким образом, чтобы в качестве синонимов можно было рассматривать слово и словосочетание, как это предлагает Р. Эккерт (Эккерт 1968); ср. его примеры окунуть — погрузить в воду, окурить — обдать дымом, щуриться — щурить глаза. Для этого достаточно было бы потребовать, чтобы у синонимов совпадало число и ролевая (актантная) структура их внешних синтаксических валентностей. Однако в этом нет нужды, так как многие из таких словосочетаний получаются по достаточно регулярным правилам преобразования из синонимичных им слов; см. главу седьмую.

 

 

==224

Глава 4

денного суждения. Можно, однако, утверждать, что если понимать точные синонимы в определенном выше смысле, в естественных языках их не так уж мало⁸.

Материал, иллюстрирующий этот тезис, удобнее всего представить в виде обзора некоторых языковых процессов, в результате которых язык может обогащаться семантически точными синонимами.

ИСТОЧНИКИ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СИНОНИМИИ

Для всякого литературного языка характерна тенденция к преодолению «нефункционального различия единиц» (Панов 1966: 55), крепнущая по мере его нормализации. Обычно отмечается, что в этом состоит одно из главных отличий литературного языка от диалектов, типичным для которых оказывается обилие семантически никак не дифференцированных способов выражения одной и той же мысли. К этому следует добавить, что и внутри самого литературного языка, особенно если включать в него просторечие, разные пласты лексики по-разному реагируют на эту тенденцию. В первую очередь она подчиняет своему влиянию устойчивые, т. е. издавна существующие в языке (исконные или вполне ассимилированные), стилистически нейтральные высокоупотребительные деривационно простые или опрощенные (непроизводные) единицы в их основных значениях. Постоянно протекающие в этом слое лексики процессы семантической дифференциации приводят к тому, что господствующую роль приобретает квазисинонимия, а точная синонимия сокращается. Представление о точной синонимии таких единиц могут дать следующие достаточно редкие примеры: бросать — кидать, гасить — тушить (ср. с. 244), глядеть — смотреть, зреть — спеть (фрукты), исчезать — пропадать (книга), кастрировать — оскопить, метитъ(ся) — целитъ(ся), прекращаться — переставать, спешить — торопиться, супить — хмурить (брови), хвалиться — хвастаться; забастовка — стачка, козявка — букашка, колонка — столбец (цифр), осьминог — спрут, подлинник — оригинал (картины), фига — кукиш; громадный — огромный, одинаковый — тождественный, сухощавый — худощавый; везде — всюду, впопыхах — второпях, едва — еле (дошел), едва — чуть (занялась заря).

Итак, даже ядро словаря литературного языка может в принципе, хотя и очень слабо, противостоять тенденции к устранению семантически незначащего лексического разнообразия. Во всех других слоях лексики сопротивле-

⁸ Если, конечно, не предпринимать «произвольной дифференциации синонимических форм: на этих путях легко можно сделать литературный язык без надобности затрудненным» (Щерба 1940: 65). Преувеличение различий между семантически точными синонимами — один из типичных недостатков некоторых синонимических словарей; см. Ульман 1964: 144—145, Гак 1966: 322.

 

Лексические синонимы

==225

ние материала этой тенденции, поддержанное различными противостоящими ей процессами инновации, значительно возрастает (ср. Шмелев 1968а: 121, 19686). Экспрессивная лексика, слова в переносных и фразеологически связанных значениях, некоторые производные, недавние заимствования составляют в целом гораздо больший процент словаря, и каждая такая единица гораздо реже встречается в текстах. Поскольку на долю каждой из них приходится не слишком много употреблений, они оказываются менее подходящим объектом для действия семантической дифференциации, которой трудно проявить себя на таком относительно скудном материале.

Стремление языка к обновлению своих лексических средств, приводящее к возникновению точных синонимов, полнее и яснее всего проявляется в сфере экспрессивной лексики. На легкость установления синонимических отношений среди «аффективных» слов обратил внимание еще Ж. Вандриес (Вандриес 1937: 149 и ел.). Аналогичные наблюдения содержатся в работах Шапиро 1955: 75 и ел., Иванникова 1966: 93, с несколько другой точки зрения Ульман 1964: 138—139 и др. Примерами могут служить брякнутъ - ляпнуть (что-н. несусветное), вкатить - влепить (выговор кому-л.), вылупить выпучить - выпялить - вытаращить (глаза), драпать - улепетывать, заладить - зарядить (одно и то же), обстряпать - обтяпать (дельце), прошибить - пронять (страх); барахло - манатки, вздор - чушь, горлодер - горлопан, дьявольщина - чертовщина, каланча - верста, ободранец - оборванец,, пролаза - проныра, пустомеля - пустозвон - пустобрех - пустослов; безголовый - безмозглый, мозглявый - тщедушный; крупица - капелька (ни крупицы таланта), пропасть - тьма (мух), чуть-чуть - капля (жалости). Любопытно, что именно в сфере экспрессивной лексики с наибольшей силой проявляется один из самых интересных семантических процессов - процесс синонимической аналогии, иначе называемый синонимической деривацией, или синонимической иррадиацией⁹.

Существо этого процесса четко описано С. Крешем: «Слово Х со значением А развивает значение В. Аналогичным образом слово Y, тоже имеющее значение А и являющееся синонимом X, развивает значение В» (Креш 1926: 39). Если, допустим, рассматриваемая нами тенденция привела к появлению у

⁹ См., например, Покровский 1896: 19, Мейе 1921: 247 и ел., Креш 1926: 39, Стерн 1931: 188, Ульман 1952: 184, Кронассер 1952: 133 и ел., Виноградов 1953: 208 и ел., Ульман 1964: 150—151, 225. Почти все исследователи ограничивают действие синонимической аналогии рамками арго; Мейе указывает на ее распространенность «в языках всех специальных групп». Материалы Г. Стерна и В. В. Виноградова показывают, что это - закономерность литературного языка; ср. пример В. В. Виноградова - (квази)синонимы отличный - исключительный, у которых на основе значения 'не такой, как все' развилось экспрессивное значение 'превосходный', 'очень хороший'.

 

 

==226

Глава 4

слова бить нового значения 'стрелять' (ср. бить по наступающим короткими очередями), то оно же может развиться и у его (квази)синонимов колотить, лупить и т. п., ср. Фашистская артиллерия лупила по ним с утра, но прямого попадания ни в один из домов... не случилось (А. Эйснер). Синонимическая аналогия в сфере экспрессивной лексики настолько сильна, что временами приобретает статус продуктивного процесса; Г. Стерн считал ее семантическим законом.

Вследствие своей экспрессивной маркированности легко вступают в синонимические отношения и фразеологические единицы, ср. бездельничать — бить баклуши, брать в оборот — брать в работу, быть на вершок от гибели — быть на волосок от гибели, загнать в угол кого-л.- припереть к стене кого-л., навести кого-л. на ум (на разум) — научить кого-л. уму-разуму, намять бока кому-л.- наломать бока кому-л., трепать языком — чесать языком; благим матом — во всю ивановскую (кричать), во весь дух — во все лопатки — со всех ног — что есть духу (бежать), ни капельки — ни на волос — ни на мизинец (не отстал), от всей души — от всего сердца (благодарить); не все дома — винтиков в голове не хватает.

Развитие у слова переносных и фразеологически связанных значений — еще один процесс, порождающий семантически точную синонимию. Этому способствует прежде всего сам механизм метафорического переноса, ибо один из наиболее распространенных способов метафоризации значения состоит в снятии его дифференцирующих семантических компонентов (см. с. 178), например, Часы убегают <уходят> на пять минут; ср. прямые — не синонимичные — значения глаголов убегать — уходить.

Синонимизации переносных и фразеологически связанных значений способствует также то обстоятельство (тесно связанное с только что рассмотренным механизмом метафоризации), что в целом они беднее семантическим содержанием, чем прямые значения (ср. всплыть 1 S 'плывя кверху, появиться на поверхности жидкости'; всплыть 2 (Всплыли темные махинации) s 'обнаружить себя', выходить 1 из А = 'идя, переставать находиться в А', выходить 2 из-под А (напр., власти) = 'переставать быть объектом А'). Это особенно характерно для фразеологически связанных значений, которые представляют собой конечный этап развития переносных значений.

Заметим, наконец, что и переносные и фразеологически связанные значения ограничены конструктивными условиями реализации гораздо жестче, чем свободные (ср. выйти из комнаты, выйти из-под навеса, выйти на площадь, выйти в зал, выйти к реке, выйти за околицу, выйти пообедать и т. п., но только выйти из-под власти); это также сковывает возможности семантической дифференциации синонимизирующихся значений.

Перейдем к материалу. Синонимию переносных значений можно иллюстрировать следующими примерами: бежать — идти (Шоссе идет <бежит> к

 

Лексические синонимы

==227

Ленинграду), влететь — достаться — нагореть — попасть (от отца), входить — влезать (Часть вещей не войдет <не влезет> в чемодан), всплыть вскрыться (недочеты), выпадать — вылезать (Шерсть на спине выпадает <вылезает>), выпадать — выдаваться (Денек выпал <выдался> великолепный), высадиться — сойти — слезть (в Одессе), выходить — получаться (Из него выйдет <получится> первоклассный спринтер; Он плохо вышел <получился> на фотографии), гадить — пакостить (соседу),'ковыряться —/копаться (Долго ты еще будешь ковыряться <копаться>7), нагнать — наверстать (упущенное), нестись — лететь (по улице), облечь — обложить (Тучи облегли <обложили> небо), обскакать — обставить (кого-л), пилить —точить (мужа), прозевать — проморгать (выгодный случай), рвать — дергать (зубы), тащиться — плестись (по улице), усиливаться — усугубляться (противоречия); вандал — варвар (фашистские вандалы <варвары>), наука — урок (мне на всю жизнь), бесконечная — безмерная (благодарность), близкая — скорая (разлука), буквальный — прямой (смысл слова), кованый — литой (стих), полярные — противоположные (мнения); где — куда (тебе с ним равняться), зачем — куда (тебе столько книг⁷), гораздо — куда (более достойный).

Представление о синонимии фразеологически связанных значений дают следующие примеры: брать — забирать (Дорога берет <забирает> круто в сторону), брать — ставить (кого-л. на учет, что-л. под контроль), бросаться — ударять (Хмель бросается <ударяет> в голову), быть — находиться — стоять (у власти), взвинтить — вздуть (иены), выходить (из терпения) — терять (терпение), глодать — грызть (тоска), закатить — залепить (пощечину), затопить — захлестнуть (Волна забастовок затопила <захлестнула> южные штаты), испытывать (влияние) — подвергаться (влиянию), ложиться — падать (На него легло <пало> подозрение, На него ложится <падает> тяжкая ответственность), нести — терпеть (потери), отбить — отшибить (память), приближаться — подходить (к 5 кг, о весе), снести — стерпеть (обиду), создаваться — складываться (впечатление), стихнуть — улечься (ветер), терять — утрачивать (власть над чём-л.); безутешное — неутешное (горе), дословный — буквальный (перевод), заклятый — злейший (враг), избитый — заезженный (острота), напускной — деланный (веселость), невыносимый — нестерпимый (боль), несметные — несчетные (полчища), сущий — чистый (правда <наказание>); беззастенчиво — бессовестно (врать).

Недосягаемыми для регламентирующего воздействия процессов семантической дифференциации являются и многие словообразовательные процессы, приводящие к возникновению в языке так называемых однокоренных, или однокорневых, синонимов. В русском языке наиболее богата однокорневыми синонимами глагольная лексика, причем охотнее и регулярнее всего они обра-

 

 

==228

Глава 4

зуются с помощью приставок от основ глаголов, обозначающих изменение пространственного положения или состояния объекта или субъекта: свергнуть — низвергнуть (самодержавие), отварить — сварить (картофель), обогнать — перегнать (бегуна), нашлепать — отшлепать (ребенка за шалости), обождать — подождать (друга), закоченеть — окоченеть (от холода), перен. влезть — залезть (кому-л. в душу), замолкнуть — смолкнуть — умолкнуть, испугать — напугать (кого-л.), заснуть — уснуть, заточить — наточить — отточить (нож), похоронить — схоронить (кого-л. на кладбище для бедных). Распространенная морфологическая разновидность этого типа представлена парами «бесприставочный глагол» — «приставочный глагол», ср. варить — отваривать (картофель), готовить — подготавливать (почву для сева), зреть — созревать (фрукты), кончать — оканчивать (институт), менять — обменивать (квартиру), мести — подметать (комнату), множить — умножать (пять на два), расти — нарастать (волна забастовок), рвать — взрывать (мост), слабеть — ослабевать (связи), считать — подсчитывать (деньги), точить — затачивать (нож), чистить — очищать (апельсины) (о соотношениях в парах типа множить — умножить см. с. 174—175).

Другой регулярный тип словообразовательной синонимии представлен префиксальными глаголами с синонимичными или квазисинонимичными основами, ср. взвивать — вздымать — взметать (пыль на дороге), выворачивать — выкручивать (лампочку), заглядеться — засмотреться, набрасываться — накидываться, оговориться — обмолвиться, одолеть — осилить (врага), опростать — опорожнить (ведро), отвалить — отчалить, отковырять — отколупать, подбить — подшибить (глаз), подстеречь — подкараулить, препираться — пререкаться, прильнуть — приникнуть, приходиться — причитаться (На твою долю приходится <причитается> 100 рублей), пробрать — пронять (мороз, страх), промазать — промахнуться, прочитать — прочесть (книгу), сбить — сшибить, совладать — справиться (с собой), сопровождать — сопутствовать (Жар сопровождает заболевание, Успех сопутствует каждому его выступлению), спарить — случить (животных).