Сказание о сражении на поле кауравов

 

И тот, на чьем знамени знак обезьяний... — то есть Арджуна.

Кудрявый (санскр. "гудакета", буквально: "кругло — или густоволосый) — постоянный эпитет Арджуны, перекликающийся с эпитетом Кришны "хришикеша"; этот последний по аналогии с "гудакеша" в индийской комментаторской традиции нередко понимается как состоящий из компонентов "хриши" — "радостное возбуждение" и "кеша" — "волосы" (в данном случае — на теле); "хришикеша" тогда означает приблизительно: "тот, у кого волоски на теле подняты в радостном возбуждении". Иногда "хришикеша" истолковывается также — достаточно вольно — как "прямоволосый". Это связано с тем, что Кришна, как предполагает большинство индологов, изначально божество дравидийских племен, когда-то заселявших всю Индию и оттесненных на юг пришедшими ариями. Последние в;.лю, чияи Кришну в свой пантеон, сохранив его физический облик (само имя Кришны буквально значит "чёрный"), но изменив характер и содержание его культа.

 

Пастырь (санскр. "говинда", буквально: "коров обретающий" или "коров знающий") — эпитет Кришны Васудевы, земного воплощения бога Вишну. Родившийся в царской семье Кришна из-за козней своего дяди Кансы, который хотел убить его, был тайно доставлен родителями в дом пастуха Нанды и его жены Яшоды. Там он воспитывался до отроческих лет в качестве приемного сына. Кришна пас коров и предавался любовным играм с пастушками, сбегавшимися на звуки его свирели. Он совершил множество подвигов, убил злодея Кансу, стал царем и царствовал, творя разнообразные чудеса. Пастушеские забавы Кришны осмысляются приверженцами вишнуизма как благие деяния мудрого пастыря, направляющего и просветляющего души верующих, а влечение пастушек к Кришне — как стремление слиться с божественным началом. В битве пандавов с кауравами Кришна, казалось бы, поровну распределяет свои силы между враждующими сторонами; отдав свое войско кауравам, сам он делается колесничим пандава Арджуны. Это "внешнее" проявление действий Кришны всецело обусловлено сокровенным, внутренним смыслом его поведения: Кришна, как о том повествует первая книга поэмы, ипостась бога Вишну, воплотившегося в земном обличье царя ядавов, в частности, для того, чтобы, не допуская примирения пандавов и кауравов, разжечь пламя великого побоища и избавить Землю от чрезмерного обилия топчущих ее "людских орд".

 

За власть над мирами тремя... — Тройственная Вселенная членится на нижний, средний и верхний миры — соответственно, на Подземелье, Землю и Небо или, по другой трактовке, Землю, Эфир, Небо. Возможно также философское толкование тройственной формулы: есть воспринимаемая чувствами и разумом Вселенная, которая кажется существующей, но на самом деле иллюзорна (Бытие), есть истинная Вселенная (не-Бытие), которая не может быть никак воспринята, понята и описана. Между ними, как между Верхом и Низом, находится Вселенная идеальных сущностей (классов понятий и представлений: не-Бытие и не не-Бытие).

 

Сыны Дхритараштры — кауравы.

 

Не видят греха в истребленье потомства... — Ослепленные ненавистью кауравы, принадлежащие, как и пандавы, к роду Куру, не способны провидеть страшное будущее: с гибелью в сражении всех мужчин рода прекратится деторождение, и род также перестанет существовать в качестве некоего стройного целого.

 

Смешение каст. — Подразумеваются не сами касты — наследственно-профессиональные социальные объединения, а четыре основные сословия — варны. Нарушение запрета на браки между представителями высших (брахманы и кшатрии) и низших (вайшьи и шудры) вари ведет к рождению детей, чья сословная принадлежность уже не может быть точно установлена; в последующих поколениях подобная неопределенность все возрастает. Увеличение неопределенности расшатывает род (общество), низводит социальную организацию к хаосу.

 

И предки, о коих потомки забыли, // Лишив прародителей жертвенной пищи... — Важнейшей обязанностью сыновей — наследников рода является совершение поминального обряда — шраддха, цель которого — обеспечение (через ритуальные жертвоприношения) проживающих "в том мире" предков едой и питьем. Гибель рода является поэтому не только земной, но и космической катастрофой и равно страшна для обеих сторон: погибшие в сражении не смогут иметь заботящихся о предках потомков; поглощенные же ратными подвигами воины, чьи руки обагрены кровью, не могут и не должны совершать шраддху, — в любом случае проживающие на небесах предки будут низвергнуты в нижний мир и станут мучиться от голода и жажды.

 

Лук знаменитый. — Чудесный лук "Гандива" был подарен богом луны Сомой повелителю вод Варуне, тот преподнес лук в дар богу огня Агни, последний же вручил его Арджуне. С помощью этого бьющего без промаха лука Арджуна, посрамив остальных женихов-соперников, добился руки Драупади, ставшей общей женой пандавов.

 

Смятенье твое недостойно арийца... — Санскритское слово "арья" (первоначальное значение, по-видимому, "приветливый к чужим", позже стало значить "благородный, высший, лучший") здесь употреблено не терминологически (как название группы индоевропейских племен, пришедших в Индию три с половиной — четыре тысячи лет тому назад), но в смысле "благородный представитель высших вари".

 

Закона и Долга — Подразумевается санскритский термин "дхарма" (религиозный и нравственный долг). Существование личности в "явленном" (феноменальном) мире определяется тремя целями, из которых" дхарма" — наивысшая; две другие — "артха" (стремление к благосостоянию) и "кама" (стремление к чувственным удовольствиям).

 

Мы были всегда... — В последующих строфах Кришна излагает теорию метампсихоза, являющуюся психологической основой большинства религиозно-философских учений Индии. Суть ее составляют представления о вечном странствии неуничтожимого духа, сменяющего подверженные разрушению телесные оболочки: воплощение, облик и поведение его в каждом данном рождении определяется суммой заслуг и грехов во всех предшествующих рождениях.

 

Есть в чувствах телесных и радость и горе... — Источником знания о внешнем мире для человека являются ощущения типа: "приятное — неприятное", "холодное — горячее" и т. п.: ощущения непостоянны и противоречивы и потому — несущественны для истинно мудрого: осознавая их иллюзорный характер, он должен при любых условиях сохранять невозмутимость и спокойствие.

Скажи, — где начала и где основанья // Несуществованья и осуществованья? — Для истинно мудрого не только очевидно небытие ("асат") и бытие ("сат"), он знает и о призрачности самой этой противоположности: истиной лишь вечный, единый и нечленимый Дух (Брахман), все прочее — плод индивидуального сознания, опутанного тенетами неведския....равно не бывают // И тот, кто убил, и кого убивают. — В буквальном переводе: "(Дух) не уничтожает и не уничтожается". Доказывая Арджуне необходимость его участия в сражении, Кришна взывает к самому простому и понятному: всякий должен неукоснительно следовать предписаниям варны; Арджуна — воин (кшатрий), поэтому воинский долг для него должен быть превыше всего. Если же исполнению воинского долга нужно метафизическое обоснование, то оно заключается в следующем: и убиваемый, и убивающий, л самый ход убийства, и орудия убийства, и где и когда оно совершаете:! — все это лишь легкое (и к тому же кажущееся) волнение на поверхности недвижимого, вечного и всеобъемлющего Океана Духа, находящегося на пределами явлений типа: "смерть — рождение", "убийство — умирание"... Так, постепенно Кришна подводит Арджуну к пониманию одного из важнейших положений "Гиты": исполнять должное, не будучи заинтересованным в плодах своих деяний.

 

А если он есть, — и незрим, и неявлен... — Буквально: "Он (то есть — Брахман) называется "неявленным" (то есть — по вступающим в контакт с органами чувств и потому недоступным для чувственного восприятия), "немыслимыми (то есть — не могущим также быть постигнутым и рассудком) и "неизменным" (то есть — не характеризующимся ни концом, ни началом, пи длительностью существования, ни процессом становления; не подверженным никаким внешним изменениям или внутренним преобразованиям — единственно сущным и вечным).

 

И должен ли ты предаваться печали, // Поняв, что неявлены твари вначале, // Становятся явленными в середине," Неявленностъ вновь обретя при кончине? — Если и отвлечься от идеи Абсолюта (Брахман) и обратиться к индивидуальным "я" (Атман), то и тогда, утверждает Кришна, нет оснований для скорби и отказа от сражения. Существование индивидуального "я" всецело определяется кармой ("действие", "поведение" и — переносно — "судьба") — законом перерождений и воздаяний; в соответствии с кармой Атман лишь меняет телесные оболочки — как человек меняет одежды; как, падевая новое платье, не следует жалеть об обветшавшем старом, так не следует и скорбеть в случае чьей-то смерти. Лишь то, что создано и, следовательно, имеет начало, должно иметь и конец и подвергнуться разрушению. Так обстоит дело с телом (как и с миром явлений вообще). Атман же не имеет начала и, значит, не имеет и конца, он — вечен. Жизнь есть кратковременный промежуток существования данного Атмана в данной телесной оболочке, и наблюдаемое от рождения до смерти бытие данного индивидуума явлено лишь этой "срединностыо": сознание высвечивает лишь центральный участок приходящей из бесконечности ("до рождения") и уходящей в бесконечность ("после смерти") прямой индивидуальной кармы. Поэтому "умерший" означает и "возрожденный", а все, что не связано с началом или концом данного существования, оказывается "неявленным", то есть — не принадлежащим явленному, феноменальному миру.

 

Убитый, — достигнешь небесного сада. // Живой, — на земле насладишься, как надо. — Речь Кришны строится как партитура симфонии с ее ритмичными чередованиями подъемов, пауз и снижений. Мастер риторики, Кришна начинает изложение с высочайших философских вершин, переходит затем к объяснению основы долга воина-кшатрия и, спустившись ярусом ниже, ведет далее изложение в терминах Атмана; наконец, он опускается еще ниже и приводит доводы, рассчитанные на самый неискушенный уровень сознания. Общежитейское же, упрощенно-земное представление о долге кшатрия состоит в том, что, вступая в битву, должно идти до конца и сражаться, не щадя жизни; наградой доблестному воину будут либо прижизненные почет и восхищение соплеменников, либо посмертные услады "на третьем небе", то есть — в райском саду Индры.

 

Услышал ты доводов разума много: // Внемли же, чему учит светлая йога. — Советом воспринимать одинаково приятное и неприятное, приобретение и утрату, победу и поражение и отважно сражаться, коль скоро и победивший и убитый в бою равно выигрывают, Кришна заканчивает до времени наставление Арджуны в "дисциплине знания" (джняна йоге) и — в свете этой последней — излагает основы "дисциплины поведения" (карма-йоги).

Все философские школы Индии и до "Гиты" признавали деяние главным препятствием на пути к освобождению человеческого "я": совершая деяние (а живя, невозможно бездействовать), думая о плодах деяния, человек неизбежно продолжает "накапливать" святую заслугу и скверну, а значит, остается в тенетах кармы и, следовательно, вновь и вновь возрождается в этом мире. Поэтому единственным способом избавления от привязанности к деяниям признавался аскетизм, отшельничество, полный уход от мирской суеты.

Путь этот, конечно же, был доступен немногим; "Гита", обращаясь к массам (а она и до настоящего времени остается любимейшей книгой индуистов), предлагает доступный любому мирянину путь к Освобождению: не деяние, а порождающее его Желание (то есть подверженность страстям) является главной помехой на пути к избавлению от уз кармы. Вот почему нужно подавить в своем "я" всякое желание действовать, всякое ожидание результата от предпринимаемого действия или намерения. Пусть действует тело (и все, что с ним связано: двигательные органы, чувства, рассудок, волн), Атман же должен пребывать спокойным, избавленным от желания. Только таков путь к Освобождению, и он не связан с уходом от мира: предоставить телу (то есть — Материи) совершать деяния (карма), "отстранив", "обособив" Атман (Дух), безразличный к самому деянию и его плодам.

Утверждая принцип нейтральности Атмана по отношению к деяниям тела, Кришна противопоставляет пути аскезы, отрешения от мира, доступному лишь одиночкам, более легкий, доступный всем путь к Освобождению в миру. Одновременно ведется спор с "буквалистами", считающими, что одним лишь чтением Вед и усложненным (доступным лишь избранным) толкованием ведийских гимнов, а также тщательным исполнением заданного Ведами ритуала мудрый тотчас же после смерти достигает Освобождения и вкушает небесное блаженство. Но истинно мудрый понимает, что целью должно быть не новое рождение (в том числе — на небесах), а окончательное избавление от любых новых воплощений Атмана в любых новых оболочках.

Поэтому для мудрого Веды, ритуал, стремление к райскому блаженству — лишь лестница, которую он отбрасывает, поднявшись на более высокий уровень знания; карма-йога заключается не в соблюдении обрядов ради воздаяния, а в строгой дисциплине поведения: делать должное без всякой заинтересованности в результатах. При этом Кришна, как будет очевидно из дальнейшего, вовсе не отрицает ритуал как таковой: напротив, соблюдение любых религиозных норм и предписаний, как единственных деяний, которые не привязывают "я" к новым перерождениям, всячески им приветствуется; следует только осознать непричастность Атмана к этим деяниям и отказаться от направленности на результат. Само слово "йога", производное от корня "йудж" — "запрягать" — и буквально означающее "ярмо" (близкое по значению и звучанию русскому "иго"), можно трактовать как "стойкость (в мыслях или поступках)", обретаемую соблюдением жестких ограничений и направленную на достижение определенной цели (Освобождения). Йога может подразумевать и самостоятельную философскую систему, но чаще она понимается как техника (совокупность приемов и средств) благого поведения и медитации.

 

Возмездия — кармы — разрушишь оковы. — В соответствии с теорией кармы, миром людей, а равно и богов и прочих живых существ, правят нравственные, а не какие-нибудь силы, и, соответственно, истории человеческого рода или отдельного индивидуума являются лишь "полями определенных этических напряжений". В индийской религиозно-философской традиции обретение счастья не связывалось ни с получением изобилия каких-то прижизненных земных благ, ни с вкушением посмертного блаженства на небесах. Главной достойной человека целью признавалось стремление к тому, чтобы навсегда "разрушить оковы кармы", "вырваться из колеса Бытия", то есть — избавиться от перерождений (в том числе — и от перерождений, обеспечивающих высокий земной, например царский, или небесный, например божественный, статус).

 

И смерть не страшна, если даже досталась // Тебе этой благости самая малость. — Буквально в тексте говорится: "На этом пути (совершения должного при незаинтересованности в плодах деяний) не бывает ни напрасных усилий, ни разочарований; даже малою толикою этой Истины избавляются от "великого страха". Под "великим страхом" в данном случае подразумевается подсознательный страх новых смертей и рождений, который гонит Атман через все новые и новые воплощения в бесконечной череде перерождений, "как пастух гонит палкой коров на пастбище".

 

На этом пути разум целен и прочен, // У прочих — безволен, расплывчат, неточен. — Йога в классическом определении понимается как "прекращение завихрения мыслей": устремляясь сознанием к единосущному Брахману и сосредоточиваясь всеми своими мыслями на стремлении к тождеству "я" с "Я", йогин достигает полной согласованности рассудка и чувств. У нетренированного в йоге, обычного человека сознание даже на короткое время не в состоянии сосредоточиться на познании одного объекта; хаотический разброд мыслей вызывается (и сам ее вызывает) активизацией находящегося в подсознании и обусловленного кармой Желания.

 

Самадхи (буквально: "стык, совмещение") — в узком смысле, с точки зрения йогической техники, означает один из высших уровней сосредоточенного размышления: экстатический транс, обретаемый лишь полным контролем над всякой — внутренней и внешней — активностью тела и духа и направленностью всей жизнедеятельности индивида на высшее начало. В ходе самадхи и достигается — на короткое время — отождествление "я" с "Я". В более широком смысле под самадхи понимается сам процесс глубинного размышления-медитации о тождестве Атмана и Брахмана.

 

Относятся Веды к трем гунам — к трем свойствам // Природы со всем ее бренным устройством. — Продолжая полемику с буквалистами, считающими слово Вед окончательной истиной, Кришна утверждает: Веды связаны с рассмотрением проблематики трех изначальных качеств гун, предлагают лишь дуалистическую ("двайта") философскую концепцию Бытия (основанную на сопоставленных противоположностях: "Атман — Брахма:;", "этот мир — тот мир" и т. п.). Истинным же является недвойственное ("адвайта") учение, признающее единственную реальность Брахмана (Абсолюта), свободного от связи с Гунами. Три гуны: "саттва" ("истина, святость, гармония"), "раджас" ("динамика, страсть, свет") и "тамас" ("инерция, тьма"), комбинируясь, образуют все многообразие иллюзорного (существующего лишь для непросветленного сознания) мира, подобно тому как комбинацией трех основных цветов образуется все многообразие красок.

 

Нам Веды нужны лишь как воды колодца... — Здесь подразумеваются ритуальные предписания и обрядовые правила, зафиксированные в текстах Вед. Для стремящегося к Освобождению (непросвещенного" они необходимы, как колодец в пустыне для страдающего от жажды. Черпающие из глубин Знания Брахмана в них не нуждаются.

 

Пред йогой ничто все дела, ибо ложны... — Здесь под "делами" подразумеваются все те обычные поступки обычных людей, которые совершаются при наличии — осознанной или бессознательной — заинтересованности в плодах содеянного.

 

...станешь... бесстрастен // К тому, что услышал... — То есть станешь безразличен к любому воздействию раздвоенности Вселенной, к ее видимому разделению на "этот" и "тот" миры. Кроме того, термином "шрута" или "глрути" (буквально: "услышанное") в индийской традиции обозначаются памятники так называемого "Откровения" — прежде всего тексты Вед и различных сутр, которые якобы были созданы богами и только записаны со слов богов легендарными мудрецами. Литература "шрути" противопоставляется текстам "смрити" (буквально: "запомненное)), то есть "Преданиям", представленным авторскими трактатами и сочинениями, по форме, как правило, являющимися комментариями к текстам "шрути" (прежде всего — к Ведам), но в действительности излагающими новые философские учения или разрабатывающими отдельные положения известных доктрин. Таким образом, и в данном случае, поучая Арджуну, Кришна одновременно полемизирует со сторонниками тщательного соблюдения ведийского ритуала.

 

Как только твой разум отвергнет писанье, // Ты к йоге придешь, утвердясь в Созерцанье. — Буквально в тексте говорится: "Если при наличии противоречивых суждений твой разум, утвержденный в самадхи (см. выше. — Б.), останется недвижным, тогда обретешь йогу". Термин "йога" здесь употреблен в его буквальном значении ("соединение") и означает "тождество с Брахманом".

 

Предметы уходят, предел им назначен... — То есть внешний мир с его чувственно воспринимаемыми объектами делается безразличен, как бы перестает существовать. Однако потенциальная приверженность подсознательным страстям (см. выше о "Желании"), нарушающим устойчивость в мыслях, сохраняется, пока "я" окончательно не прозрест и но ощутит свое тождество с "Я".

 

...Вне ясности нет созидающей мысли... — У того, кто сознательно не впрягается в ярмо йоги, контролируя разум и обуздывая чувства, отсутствует мыслительная активность, а следовательно, и способность к самонаблюдению ("видению Атмана") и к сосредоточенному размышлению о надличном ("видению Брахмана"), являющемуся основой религиозно-философской практики. Но тогда невозможно вырваться из-под гнета и преградить путь потоку чувственных импульсов, поступающих извне и изнутри, невозможно выработать в себе равно нейтральное отношение к приятным я неприятным чувственным ощущениям и впечатлениям, — короче говоря, невозможно достичь успокоенности ("шашги"), а без этого невозможно и счастье.

 

Могучий на битвенном поле (буквально: "великорукий") — постоянный эпитет Арджуны.

 

Все то, что для всех — сновиденье, есть бденье // Того, кто свое пересилил хотенье, иль бденье всего, что познало рожденье, // Для истинно мудрого есть сновиденье. — Здесь под "сновиденьем" (буквально: "ночь") подразумевается тьма неведения индивидуального "я" относительно его тождества с Брахманом; под "бденьем" имеются в виду неустойчивые, постоянно сменяющиеся радости и горести бытия в иллюзорном мире явлений;

"тот, кто свое пересилил хотенье" означает обуздавшего чувства йогина, с глаз которого спала пелена неведения, и он "узрел Брахмана" — и, значит, внешний мир для такого просветленного просто перестает существовать (оборачивается "ночью"). Непросвещенный же — "бодрствует" (то есть — существует) лишь в феноменальном мире, и скрытый мраком неведения Брахман для него — лишь "сновиденье".

 

Как воды текут в океан полноводный... — Воды бесчисленных рек прибывают в океан, но тот, наполняемый, не переполняется ими и остается недвижимым; таково же "я" обуздавшего чувства йогина (то есть приверженного йоге): желания входят в него, как воды рек в океан, но, контролируя чувства, не привязанные к объектам, йогин не подпадает под власть страстей, и Атман его — недвижимый, как океан, — остается незатронутым ни ими, ни деяниями тела, происходящими под воздействием Желания. У йогина Атман обособлен от управляющих действиями тела желаний и потому пребывает в полном спокойствии, что невозможно для ослепленного страстями ("желающего желаний").

 

Свободный от самости, верной тропою // Придет он, поправ вожделенья, к покою. — Под "самостью" имеется в виду один из "внутренних органов" (см. прим. к стр.) — "ахамкара", чувство "я" (самосознание); именно активность ахамкара порождает в индивидууме ложное представление об Атмане как о деятеле. Движение к Спасению предполагает и сознание этого заблуждения, и обретение знания о принадлежности ахамкара к явлениям материального порядка (Пракрити), а не духовного (Атман).

 

...в нирване пребудешь отныне! — Термин "нирвана" (буквально: "выдувание") предполагает и негативное значение — "прекращение феноменальных существований" ("небытие") и позитивное — "отождествление "я" с "Я", растворение в надличном (.Атмане, Брахмане или Боге)"; здесь скорее предполагается акцент на позитивном начале. Этими словами Кришна подводит итог метафизическим спекуляциям ("Санкхья") и приступает к более подробному обоснованию преимуществ "дисциплины поведения" ("карма-йоги") перед "дисциплиной знания" ("джняна-йогой"). Это связано с практической целью Кришны — он должен убедить Арджуну в необходимости сражаться, — но не вполне соответствует метафизике "Гиты" (как и в других философских системах Индии, Знание признается в "Гите" главным средством спасения — см. ниже). Отсюда — неизбежные противоречия, обходя которые Кришна так и не даст обоснованного ответа на сомнения Арджуны в целесообразности "страшного дела".

 

В бездействии мы не обрящем блаженства. — В мире явлений тело любого (и аскета) подвержено воздействию гун (см. прим. к стр.). Поэтому отвергнуть нужно не деяние как таковое (ибо какая-то, пусть неосознанная, деятельность неизбежно имеет место в мире, управляемом Гунами), но привязанность к нему, то есть — заинтересованность в результате.

 

Кто, чувства поправ, все же полнит в печали // Предметы, что чувства его услаждали... — В индийской (особенно индуистской) религиознофилософской традиции в принципе не различаются инструменты, процессы и объекты восприятия. Так, например, одно слово "чакшус" может означать и "глаз", и "зрение", и "воспринимаемое". Поэтому употребляемое здесь и далее в тексте слово "индрия" (буквально: "властвующий") одновременно предполагает и одно из чувств — например, "зрение", "осязание", и орган данного чувственного восприятия ("глаз", "кожа"), "то, что воспринимается глазом или находится в поле зрения; то, что можно увидеть"; "то, что доступно осязанию; осязаемое". В философии Санкхья внутренняя структура личности трактуется как соподчинение одиннадцати "органов": в нижней области располагаются так называемые "индрия действия": руки, ноги, гортань, анальное отверстие, детородный орган; выше их — "индрия знания": глаза, уши, нос, язык, кожа; еще выше находится особый "орган мысли" — "манас" (приблизительно соответствующий "рассудку"); вершину занимает Атман. В ранней Веданте, философской системе, провозвестником идей которой можно считать Кришну, "манас" вместе с "буддхи" ("интеллектом"), "читта" ("разумностью, мыслительной активностью") и "ахамкара" ("чувством "я", самосознанием") составляет "внутренние органы", или "внутренние индрия", выше которых располагается только Атман ("я"). Успеха на пути карма-йоги достигает лишь тот, кто, обуздав рассудком-манасом все чувства-индрия, избавившись от привязанности к чувственно воспринимаемым объектам, стремясь к высшему, действует (а не уклоняется от деятельности), имея в виду само действие, а не результат.

 

Оковы для мира, — бездушны и мертвы // Дела, что свершаются не ради жертвы. - Только заданные ритуалом действия во время жертвоприношения или иные деяния, совершаемые исключительно ради жертвы, не привязывают живое существо к подчиняющемуся закону кармы (см. прим. к стр.) существованию в феноменальном мире; в результате любых других действий узы кармы становятся еще прочнее. Поэтому, освободившись от привязанности к чувственно воспринимаемым объектам, следует действовать, постоянно имея в виду Жертву (то есть — Веру). Ведь жертва — идеал миропорядка, именно ею поддерживается равновесие между двумя мирами: творя жертву, жертвующий отдает (пищу богам), но одновременно и получает (небесные блага: своевременные дожди, обильные урожаи, процветание и т. п.); принимающие же жертву (боги) одновременно являются и дающими. Таким образом, следует совершать даяния ради Жертвы, а не роли результата (здесь опять — скрытая полемика с ритуалпетами). Но жертва "творится", она — производив от (ритуальных) действий, ритуал же берет начало в Ведах, а Веды — творение Несокрушимого и Всесущего (то есть-Абсолюта, Брахмана), поэтому Брахман всегда присутствует в жертве, и — можно сказать — "Жертва есть Он". Итак, поучает Арджуну Кришна, вовлеченность в деятельность — неизбежна, но надо быть не орудием или объектом деятельности, а субъектом, то есть действовать: а) сознательно; б) обуздав чувства и подчинив их контролю рассудка: в) при безразличии к плодам деяний, а имея в виду некую Высшую Цель (слияние с Брахманом). Иначе ты не способствуешь дальнейшему вращению колеса миропорядка: жертвующие — жертва — получающие жертву — воздающие за жертву, и тогда, пребывая в ослеплении, живешь во мраке неведения.

 

Кто в Атмане счастлив — свободен от дела. — Для человека, подчинившего чувства разуму, пребывающего погруженным в Атмана, уже не существует ничего "долженствующего быть сделанным": он избавлен от уз кармы.

 

Джанака (буквально: "порождающий"). — В данном случае, по-видимому, имеется в виду не праведный царь Митхилы (один из героев "Рамаяны"), но один из божественных мудрецов и подвижников, прародителей мира.

 

Кто лучше других, — тот учитель по праву, // Он всех своему подчиняет уставу. — Божественные установления в частности, принесение Жертвы — не должны подвергаться обсуждениям или сомнениям: утвержденный миропорядок просто следует поддерживать своей деятельностью, не думая о плодах, как бы "не ведая, что творя". Таким образом, следует поступать, как если бы ничего не было известно о результатах деяний: в этом смысле нужно уподобиться человеку с неразвитым сознанием, но только последний привязан к миру смертей и рождений, а мудрый должен оставаться непривязанным, стремящимся к слиянию с Брахманом. Кришна в этих и последующих строках утверждает столь важный для индуизма непререкаемый авторитет наставника и принцип иерархичности знания.

 

Три гуны вращаются в гунах природы. — Мудрый знает, что основу и чувств, и чувственных объектов составляет единая субстанция: гуны (см. прим. к стр.), вибрация которых создает все многообразие Материи, или Природы (Пракрити). Чувства, органы чувств, процессы чувственного восприятия, объекты такового и т. д. — лишь "вращение гун (чувств, эмоций, мыслей) в гунах (объектах восприятия)".

 

...долгу чужому служенье — опасно! — Каждому следует делать должное в соответствии с его положением (в частности, принадлежащий к Варне кшатриев Арджуна обязан сражаться), не думая о плодах деяний. Следование же не своему, но чужому, пусть даже высшему долгу (например, для Арджуны — долг брахмана, который как раз обязан не сражаться), рождает великий страх (см. прим. к стр.), то есть опасность все новых и новых рождений в мире явлений.

 

Врага порази, чья утроба взалкала, — // Прозренье и знанье пожрать захотела. — Под "знаньем" здесь имеется в виду различительное знание ("виджняпа") объектов феноменального мира. Под "прозреньем" подразумевается высшее мистическое Знание лишенного гун Абсолюта, предполагающее тождество "я" и "Я". Именно Знание ("джняна"), позволяющее его носителю получить контроль над своей судьбой, признается в Гите главным средством Спасения; тогда как соблюдение строгих этических правил, подвижничество и приверженность — в той или иной форме — личному Богу считаются вторичными, хотя и вполне возможными, путями к Освобождению.

 

Познанье важнее всех чувств, но сознанье // Превыше познанья в моем пониманье. // А выше сознания — Он, Безграничный. — Под "сознаньем" здесь имеется в виду рассудок ("напас")

 

...Но йоги деянья важнее значенье... // Тот стал Отрешенным, кто, делая дело, // И зло обуздал, и желания тела. — Под "Отрешенным" имеется в виду "санъясин" — придающийся подвижничеству отшельник-одиночка, отказавшийся от всего суетного ради постоянного размышления-медитации об Атмане (состояние саньясина признавалось четвертой — и последней обязательной стадией человеческой жизни; три первые были: ученичество, статут домохозяина и добродетельное существование в лесном скиту). Таким образом, медитирующий санъясин обычно противопоставляется приверженцу йоги деянья, но в данном случае Кришна делает акцепт на конечном тождестве йоги знанья и йоги деянья, подчеркивая одновременно большую "простоту" и доступность последней: соответственно саньясин (то есть следующий путем джняна-йоги) тоже объявляется карма-йогином: ведь для достижения состояния отрешенности и возможности предаться джняна-йоге предварительным условием также является некоторая деятельность, — в частности, необходимы определенные усилия, чтобы перестать и вожделеть, и страшиться плодов деяний, привязывающих к миру перерождений ("обуздать зло и желания тела"), и стать безразличным к результатам деятельности, а также отрешиться от осознания "мнимых" противоположностей: "счастье — несчастье", "приятное — неприятное", "горячее — холодное" и других, служащих основой мира явлений. Именно поэтому — "йоги деянья важнее значенье".

 

Без йоги достичь отрешенья труднее. — В данном случае под Йогой подразумевается "йога деяпья" ("карма-йога"), а под "отрешеньем" — "йога знания" ("джняна-йога").

 

То чувств и предметов телесных общенье, // А я не участвую в этом сраженье. — Вновь повторяется (ср. выше: "гуны в гунах вращаются") важнейшее для "Гиты" положение: двойственность индивидуального "я" и тела проявляется в том, что именно тело (к которому прпна; лежат все "индрия", включая и "внутренние", — см. прим. к стр.) акп:; но взаимодействует с объектами феноменального мира, будучи частью этого мира и определяемое, как и мир, вращением трех гун; "я" (Атман) — причастен к этому, составляя часть субъективного надличного "я" (Атмана или объективного всесущего "Я" (Брахмана). Ложное представлен и об Атмане как о "деятеле" порождается активностью принадлежать к Пракрити (материальному миру) чувства самосознания ("ахамкара"), именно оно и стимулирует все новые возрождения Атмана в новых оболочках.

 

Лишь разумом, чувствами, сердцем и телом И пусть действует дело избравший уделом. — Кришна подчеркивает преимущества йоги деянья. Йогин может и должен делать любые повседневные дела, совершать все предписанное, зная, что все это — лишь активность связанного с Пракрити тела, включающего все "индрия", рассудок ("манас"), а также — сознание и волю ("буддхи"); Атман же пребывает нейтральным и безразличным к плодам деяний. Город девятивратный. — Тело с его девятью отверстиями: уши, глаза, рот, анальное отверстие, половой орган — вовлеченное в контакты с объектами и в действия; сосредоточенный же на Атмане карма-йогин достигает счастия, не действуя и не побуждая к действию.

 

...Природа сама по себе существует. — Нередкое в противоречивом "Гите" воплощение идей двойственной философии Санкхьи: как — на низшем уровне-раздельны "тело" и "я", так — на высшем раздельны и независимы друг от друга Материя (Пракрити) и Дух (Атман) или Бог (Прабху),

 

Постигнув его и себя в Нем, Высоком, // Ушли они, выиграв битву с пороком. — То есть они навсегда избавились от скверны неведения и уходят из жизни, с тем чтобы вновь уже не возрождаться в феноменальном мире.

 

...Направив свой взор напряженный в межбровье, // В ноздрях уравняв с дыханьем дыханье... — Здесь определяются две важнейшие составные части йоги как дисциплины физической и умственной активности: медитирование и контроль над дыханиями. И то и другое предполагают несколько все более усложняющихся ступеней. Цель — осознание тождества Атмана и Брахмана и растворение первого во втором — достигается абсолютным сосредоточением всей психической и умственной активности на Атмане и равновесием "входящего" и "исходящего" дыханий на физиологическом уровне; в частности, последнее предполагает подчинение всех вегетативно управляемых компонентов контролю центральной нервной системы. Это позволяет, например, регулировать ритм работы сердца, легких, органов внутренней секреции, кровеносных: сосудов; произвольно изменять артериальное давление, перистальтику и т. п.