Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 167 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 167



взаимоотношений с естественными науками. Важным механиз­мом возникновения новых научно-технических дисциплин стано­вится отделение одних технических наук от других, т. е. происхо­дит дифференциация технического знания. Ускоряются темпы математизации технических дисциплин.

Период от начала XX в. и до середины 50-х гг. XX в. является переходным от «классического» к «неклассическому» этапу разви­тия естествознания. В то же время технические науки продолжали преимущественно находиться на этапе «классического» периода своего развития. Но именно в этот период развитие естествозна­ния и автоматизации производства подготовили переход техни­ческих наук к современному состоянию своего развития, что про­явилось в зарождении таких наук, как электроника, радиоэлект­роника и др. На этом этапе все более нарастает поток, идущий от науки к технике, производству, сравниваясь с потоком, идущим в противоположном направлении; начался процесс единения науки и производства. С середины XX в. начинается «неклассический» этап развития.

На этом этапе в результате усложнения объектов инженер­ной деятельности, точнее усложнения проектирования такого рода объектов, формируются комплексные научно-технические дис­циплины (технические науки неклассического типа) — эргоно­мика, системотехника, дизайн систем, теоретическая геотехно­логия и т. д.

Сложившиеся в науке внутридисциплинарные и междисцип­линарные механизмы порождения знаний, как замечает В. В. Сте-пин, обеспечили ее систематические прорывы в новые предмет­ные миры. В свою очередь эти прорывы открывают новые воз­можности для технико-технологических инноваций в самых раз­личных сферах человеческой жизнедеятельности1.

1 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 95.


Глава III;

Структура научного познания

§1. Эмпиризм и схоластическое теоретизирование

В истории познания сложились две крайние позиции по воп­росу о соотношении эмпирического и теоретического уровней на­учного познания: эмпиризм и схоластическое теоретизирование. Сторонники эмпиризма сводят научное знание как целое к эмпи­рическому его уровню, принижая или вовсе отвергая теоретичес­кое познание. Эмпиризм абсолютизирует роль фактов и недооце­нивает роль мышления, абстракций, принципов в их обобщении, что делает невозможным выявление объективных законов. К тому же результату приходят и тогда, когда признают недостаточность «голых фактов» и необходимость их теоретического осмысления, но не умеют «оперировать понятиями» и принципами или делают это некритически и неосознанно.

Эмпиризм (от греч. impeiria — опыт) отрицает активную роль и относительную самостоятельность мышления. Единственным источником познания считается опыт, чувственное познание (жи­вое созерцание), вследствие чего эмпиризм всегда был связан с сенсуализмом (от лат. sensus — чувство), но это не тождествен­ные понятия. При этом содержание знания сводится к описанию этого опыта, а рациональная, мыслительная деятельность сво­дится к разного рода комбинациям того материала, который да­ется в опыте, и толкуется как ничего не прибавляющая к содер­жанию знания.

Однако для объяснения реального процесса познания эмпи­ризм вынужден выходить за пределы чувственного опыта и описа-


Глава III. Структура научного познания______________________ 169

ния «чистых фактов» и обратиться к аппарату логики и математи­ки (прежде всего к индуктивному обобщению) для описания опыт­ных данных в качестве средств построения теоретического зна­ния. Ограниченность эмпиризма состоит в преувеличении роли чувственного познания, опыта и в недооценке роли научных абст­ракций и теорий в познании, в отрицании активной роли и отно­сительной самостоятельности мышления.

Говоря о схоластическом теоретизировании, необходимо от­метить, что понятие «схоластика» чаще всего употребляется в двух смыслах: прямом — как определенный тип (форма) религиозной философии, в особенности характерный для Средних веков, и в переносном — как бесплодное умствование, формальное знание, оторванное от реальной жизни и практики.

В свое время Гегель справедливо называл схоластику «вар­варской философией рассудка», лишенной всякого объективного содержания, которая «вертится лишь в бесконечных сочетаниях категорий» (а точнее— слов, терминов). При этом «презренная действительность» остается рядом и ею совсем не интересуются, что не позволяет понять ее существенные характеристики и фор­мообразования. Однако, как верно заметил великий математик Г. Вейль, ученый обязан пробиваться сквозь туман абстрактных слов и «достигать незыблемого скального основания реальности».

Схоластика — отвлеченно-догматический способ мышления, опирающийся не на реалии жизни, а на авторитет канонизирован­ных текстов и на формально-логическую правильность односто­ронних, чисто словесных рассуждений. Она не совместима с твор­чеством, с критическим духом подлинно научного исследования, поскольку навязывает мышлению уже готовый результат, подго­няя доводы под желаемые выводы.

Таким образом, схоластика представляет собой такой способ мышления, для которого характерны несвобода и авторитарность мысли, ее отрыв от реальной действительности, обоснование офи­циальной ортодоксальной доктрины и подчинение ей, абсолюти­зация формально-логических способов аргументации, субъекти­визм и произвольность в оперировании понятиями и терминами (зачастую переходящие в «словесную эквилибристику»), работа в рамках компилятивного, комментаторского исследования текстов, многосложность и полисемантичность дефиниций и вместе с


170_______________________________ Основы философии науки

тем — стремление к четкой рационализации знания, формально­
логической стройности понятий. ;

Отрыв от опыта, от экспериментально установленных фак- \ тов, замкнутость мышления только на самого себя — недопусти- j мое явление для научного познания. Как подчеркивал А. Эйнш-; тейн, «чисто логическое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира ис­ходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности»1. Вели­кий физик считал, что даже самая блестящая логическая матема­тическая теория не дает сама по себе никакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверена наибо­лее точными наблюдениями, возможными в науках о природе.

Проявления схоластического мышления чаще встречаются в \
социально-гуманитарном познании, чем в естественнонаучном,
особенно в условиях тоталитарных политических режимов. Это —
цитатничество, начетничество и компилятивность, которые ста­
новятся основными «методами» исследования; несвобода и авто­
ритарность мысли, ее подчинение официальной идеологической
доктрине и ее обоснование, субъективизм и произвольность в опе­
рировании понятиями и терминами («словесная эквилибристика»),
комментаторство и экзегетичность (произвольное толкование текс-,
тов). «Это — пресловутая «игра в дефиниции», манипулирование |
«голыми» (зачастую «заумными») терминами, тяга к классифика- I
торству и системосозиданию, доказыванию давно доказанного, 1
псевдоноваторство с забвением азбучных истин, движение мысли |
от умозрительно сконструированных схем и формул к реальным |
процессам (но не наоборот), бесплодные перетасовки понятий и |
бесконечное «плетение словес» и т. д. |

I

§2. Особенности эмпирического j

исследования \

Научное познание есть процесс, т. е. развивающаяся система 1 знания, которая включает в себя два основных уровня — эмпири­ческий и теоретический. Они хотя и связаны, но отличаются друг

1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965, С. 62.


Глава III. Структура научного познания______________________ 171

от друга, каждый из них имеет свою специфику. В чем она заклю­чается?

На эмпирическом уровне преобладает живое созерцание (чув­ственное познание), рациональный момент и его формы (сужде­ния, понятия и др.) здесь присутствуют, но имеют подчиненное значение. Поэтому исследуемый объект отражается преимуще­ственно со стороны своих внешних связей и проявлений1, доступ­ных живому созерцанию и выражающих внутренние отношения. Сбор фактов, их первичное обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальных данных, их систематизация, классификация и иная фактофиксирующая деятельность — характерные призна­ки эмпирического познания.

Эмпирическое, опытное исследование направлено непосред­ственно (без промежуточных звеньев) на свой объект. Оно осваи­вает его с помощью таких приемов и средств, как описание, срав­нение, измерение, наблюдение, эксперимент, анализ, индукция, а его важнейшим элементом является факт (от лат. factum — сде­ланное, свершившееся).

Любое научное исследование начинается со сбора, системати­зации и обобщения фактов. Понятие «факт» имеет следующие ос­новные значения: 1. Некоторый фрагмент действительности, объективные события, результаты, относящиеся либо к объектив­ной реальности («факты действительности»), либо к сфере созна­ния и познания («факты сознания»). 2. Знание о каком-либо собы­тии, явлении, достоверность которого доказана, т. е. синоним истины. 3. Предложение, фиксирующее эмпирическое знание, т. е. полученное в ходе наблюдений и экспериментов.

Второе и третье из названных значений резюмируются в по­нятии «научный факт». Последний становится таковым тогда, когда он является элементом логической структуры конкретной систе­мы научного знания, включен в эту систему. Данное обстоятель­ство всегда подчеркивали выдающиеся ученые. «Мы должны при­знать, — отмечал Н. Бор, — что ни один опытный факт не может быть сформулирован помимо некоторой системы понятий»2.

1 Иногда утверждают, что эмпирическое познание отражает лишь вне­
шние свойства и отношения предметов и процессов. Но это неверно,
ибо тогда мы никогда не выявим их внутренние связи, существенные,
закономерные отношения.

2 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961. С. 114.


172 Основы философии науки

Луи де Бройль писал о том, что «результат эксперимента никогда не имеет характера простого факта, который нужно только кон­статировать. В изложении этого результата всегда содержится не­которая доля истолкования, следовательно, к факту всегда при­мешаны теоретические представления»1.

А. Эйнштейн считал предрассудком убеждение в том, что буд­
то факты сами по себе, без свободного теоретического построе­
ния, могут и должны привести к научному познанию. Собрание
эмпирических фактов, как бы обширно оно ни было, без «дея­
тельности ума» не может привести к установлению каких-либо
законов и уравнений. ■

В понимании природы факта в современной методологии на-1
уки выделяются две крайние тенденции: фактуализм и теореМ
тизм.
Если первый подчеркивает независимость и автономность!
фактов по отношению к различным теориям, то второй, напро-1
тив, утверждает, что факты полностью зависят от теории и при
смене теорий происходит изменение всего фактуального базиса
науки. Верное решение проблемы состоит в том, что научный факт,.
обладая теоретической нагрузкой, относительно независим от те­
ории, поскольку в своей основе он детерминирован материальной
действительностью. \

Парадокс теоретической нагруженности фактов разрешается 1 следующим образом. В формировании факта участвуют знания, \ которые проверены независимо от теории, а факты дают стимул для образования новых теоретических знаний. Последние, в свою очередь, — если они достоверны — могут снова участвовать в фор­мулировании новейших фактов и т. д.

В научном познании факты играют двоякую роль: во-первых, совокупность фактов образует эмпирическую основу для выдви­жения гипотез и построения теорий; во-вторых, факты имеют ре­шающее значение в подтверждении теорий (если они соответству­ют совокупности фактов) или их опровержении (если тут нет со­ответствия). Расхождение отдельных или нескольких фактов с те­орией не означает, что последнюю надо сразу отвергнуть. Только в том случае, когда все попытки устранить противоречие между теорией и фактами оказываются безуспешными, приходят к вы­воду о ложности теории и отказываются от нее. В любой науке

Бройль Луи де. По тропам науки. М., 1962. С. 164—165.


Глава III. Структура научного познания______________________ 173

следует исходить из данных нам фактов, которые необходимо при­знавать, независимо от того, нравятся они нам или нет.

Говоря о важнейшей роли фактов в развитии науки, В. И. Вер­надский писал: «Научные факты составляют главное содержание научного знания и научной работы. Они, если правильно установ­лены, бесспорны и общеобязательны. Наряду с ними могут быть выделены системы определенных научных фактов, основной фор­мой которых являются эмпирические обобщения.

Это тот основной фонд науки, научных фактов, их классифи­каций и эмпирических обобщений, который по своей достоверно­сти не может вызвать сомнений и резко отличает науку от фи­лософии и религии. Ни философия, ни религия таких фактов и обобщений не создают»1. При этом недопустимо «выхватывать» отдельные факты, а необходимо стремиться охватить по возмож­ности все факты (без единого исключения). Только в том случае, если они будут взяты в целостной системе, в их взаимосвязи, они и станут «упрямой вещью», «воздухом ученого», «хлебом науки».

Хотя любой факт, будучи детерминирован реальной действи­тельностью, практикой, так или иначе концептуализирован, «про­питан» определенными теоретическими представлениями, одна­ко всегда необходимо различать факты действительности как ее отдельные, специфические проявления, и факты знания как отра­жение этих проявлений в сознании человека. Не следует «гнать­ся» за бесконечным числом фактов, а, собрав определенное их количество, необходимо в любом случае включить собранную си­стему фактов в какую-то концептуальную систему, чтобы при­дать им смысл и значение. Ученый не вслепую ищет факты, а всегда руководствуется при этом определенными целями, задача­ми, идеями и т. п.

Таким образом, эмпирический опыт никогда — тем более в современной науке — не бывает слепым: он планируется, конст­руируется теорией, а факты всегда так или иначе теоретически нагружены. Поэтому исходный пункт, начало науки — это, стро­го говоря, не сами по себе предметы, не голые факты (даже в их совокупности), а теоретические схемы, «концептуальные каркасы действительности». Они состоят из абстрактных объектов («иде-

У Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 414—415.


174 Основы философии науки

альных конструктов») разного рода — постулаты, принципы, оп­ределения, концептуальные модели и т. п.

Как в этой связи отмечал А. Уайтхед, научное познание пред­ставляет собой соединение двух слоев. Один слой складывается из непосредственных данных, полученных конкретными наблю­дениями. Другой — представлен нашим общим способом пости­жения мира. Их можно, считает Уайтхед, назвать Слоем наблю­дения и Концептуальным Слоем, причем первый из них всегда интерпретирован с помощью понятий, доставляемых концепту­альным слоем.

Согласно К. Попперу, является абсурдом вера в то, что мы можем начать научное исследование с «чистых наблюдений», не имея «чего-то похожего на теорию». Поэтому некоторая концеп­туальная точка зрения совершенно необходима. Наивные же по­пытки обойтись без нее могут, по его мнению, только привести к самообману и к некритическому использованию какой-то неосоз­нанной точки зрения. Даже тщательная проверка наших идей опы­том сама в свою очередь, считает Поппер, вдохновляется идеями: эксперимент представляет собой планируемое действие, каждый шаг которого направляется теорией.

Поппер считает, что если в факты не «встроено нечто теоре­тическое», то такие «факты» не являются ни основой, ни их гаран­тией. Однако между теорией и фактами, описываемыми данной теорией, всегда надо проводить «реалистическое различие».

Причисляя себя к «реалистам», Поппер отмечает, что ответ на вопрос о том, истинны или нет созданные человеком теории, за­висит от реальных фактов, которые, за очень немногими исклю­чениями, явным образом не созданы человеком. Созданные че­ловеком теории могут приходить в столкновение с этими реаль­ными фактами, и тогда в наших поисках истины нам приходится приспосабливать теории к фактам или же отказываться от этих теорий1.

Таким образом, мы «делаем» наш опыт. Именно теоретик ука­зывает путь экспериментатору, причем теория господствует над экспериментальной работой от ее первоначального плана и до ее последних штрихов в лаборатории. Соответственно, не может быть и «чистого языка наблюдений», так как все языки «пронизаны тео-

1 См.: Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С. 309.


Глава III. Структура научного познания______________________ 175

риями», ъ голые факты, взятые вне и помимо «концептуальных очков», не являются основой теории.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-08-14; просмотров: 129; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.89.163.156 (0.034 с.)