Творчество Бомарше. Историческое значение « Севильского цирюльника» и « женитьбы Фигаро» Образ Фигаро.

Бомарше выражает идеологию третьего сословия. Традиционные фабулы, традиционные комические персонажи у Бомарше зажили новой жизнью. Граф Алмавива – ловкий кавалер, затем муж Розины, которого во второй пьесе цикла любовные плутни сделали посмешищем собственных слуг. Увлечение невестой Фигаро Сюзанной, искушающее графа прибегнуть к феодальному праву сеньора, описывается не как похоть, но лишь слабость, не свидетельствующая о порочности его сердца. Альмавива, стремившийся «обмануть всех», оказывается обманут сам, постоянно сетует на происки злого гения и, под конец удостоверившись, что его уловки оказались направленными к обольщению собственной жены, переживает новую влюбленность в прелестную Розину. Пришедший с годами жизненный опыт превращает Алмавиву в образец истинной добродетели и мудрости сердца, проявленной старым вельможей, когда в «Преступной матери» оказывается под угрозой честь и репутация Розины, простившей супругу былую неверность. Согласно Бомарше (авторское вступление к последней части трилогии) зритель, посмеявшись над бурной молодостью Альмавивы, должен был почерпнуть урок из «ошибок его зрелого возраста… которые так часто допускаем мы», а наблюдая за героем, достигшим преклонных лет, мог бы удостовериться, что угасание страстей вознаграждается сознанием безупречности моральных принципов.

Розина – воспитанница тайного сладострастника доктора Бартоло, мечтающего о наслаждениях, которых ему не дано изведать из-за вмешательства Альмавивы, покорившего сердце юной севильянки. Впоследствии уже ей самой предстоит вернуть угасшую страсть мужа, прибегнув для этого к дерзкой и хитроумной проделке. Недостаток «светскости», который ставит ей в вину опекун, для Розины оказывается самоочевидным аргументом в пользу ее добродетельности. Пребывание в доме Бартоло осознается Розиной как «темница», где ее держат «незаконно», то есть насильственно подавляя чувства и желания пленницы. Осуществление ее желаний равносильно обретению свободы и поэтому не требует для себя этических обоснований, даже если ради такой цели приходится прибегнуть к уловкам и обманывать не в меру доверявшего ей лекаря с его старческими вожделениями. Точно также полностью моральной, даже нравственно поучительной оказывается интрига, увенчанная возвращением графа в прискучившую ему супружескую спальню, пусть Розина для этого вынуждена лицедействовать, шокируя публику и заставляя автора оправдывать ее тем, что она действует «по доброте, снисходительности и чувствительности» (предисловие к «Женитьбе Фигаро»).

Фигаро, по словам автора, «наиболее смышленый человек своей нации», на протяжении действия раз за разом делами доказывающий излюбленную мысль Бомарше, что судьба личности определяется не силой обстоятельств, мешающих ее полноценному осуществлению, но силой сопротивления скверным обстоятельствам, сословным ограничениям и власти предрассудков. Представитель третьего сословия, к которому Бомарше и на вершине своей карьеры с гордостью причислял себя, Фигаро наделен лучшими, в авторском понимании, чертами людей этого круга: неподражаемой находчивостью, чувством юмора и всегдашним оптимизмом, уважением к собственности, а не к привилегиям и правам, даруемым простой принадлежностью к аристократии. Единственный из персонажей трилогии, Фигаро претерпевает на протяжении действия не мнимую, а достаточно поучительную эволюцию. Верный идее, что «без острых положений, беспрестанно рождаемых социальною рознью, нельзя достигнуть на сцене ни высокой патетики, ни глубокой нравоучительности» (предисловие к «Женитьбе Фигаро»), Бомарше провел героя через испытания общественными установлениями, представляющими собой, во мнении просветителей, реликт дикого средневекового варварства. Финальный монолог героя в «Женитьбе Фигаро» является кульминацией всей трилогии. Его произносит уже не лукавый и беспечный цирюльник, у которого жизнелюбие льет через край, а своего рода философ, облеченный правом и обязанностью сформулировать главные идеалы людей своего сословия, во многом идентичные идеалам Просвещения.

Фигаро — изобретателен, остроумен, жизнерадостен и энергичен. Он — представитель низшего сословия. Необыкновенно сообразительный, он с лёгкостью придумывает интриги и добивается своих целей. Фигаро обладает множеством талантов и полезных навыков. В предисловии к «Севильскому цирюльнику» автор перечисляет их: краснобай, сочинитель стихов, певец и гитарист.

Проживая в Севилье, он с успехом брил бороды, сочинял романсы и устраивал браки, с одинаковым успехом владел и ланцетом хирурга, и аптекарским пестиком, являл собой грозу мужей и любимчика жен^[1].

Он обладает даром слова: в Андалусии его стихи, загадки и мадригалы печатались в газетах, из-за чего он и был уволен с государственной службы. Писал пьесы, работал в театре (тут черты личности самого Бомарше). В трудный период своей жизни он обошёл пешком всю Испанию, бывало, сидел в тюрьме.

На протяжении трилогии Бомарше образ Фигаро подвергается изменениям.

В «Севильском цирюльнике» он — прежде всего весёлый, остроумный и неунывающий малый, прошедший через огонь и воду, отпускающий иногда довольно меткие остроты и иронические замечания, но ещё не поднявшийся до едкой сатиры и полных негодования обличений.

В «Женитьбе Фигаро», особенно в известном монологе пятого акта, Фигаро выступает уже в роли выразителя общественного и политического протеста, единомышленника энциклопедистов, предшественника деятелей 1789 г.

В третьей части трилогии («Виновная мать») постаревший и поломанный жизнью Фигаро является как бы тенью прежнего Фигаро; он превратился в образцового слугу и заурядного моралиста, ведущего борьбу с очень мелкими и ничтожными противниками, да и то лишь в интересах своих господ.

Своеобразие немецкого просвещения. Литература «Бури и натиска».

Исторические рамки немецкого Просвещения весьма широки. Собственно худ просветительская литература зарождается в 20-е годы 18 века и исторически сменяется романтизмом в конце столетия.Период интенсивного распространения романтических теорий и романтического искусства активно творят Гердер, Гете, Шиллер - крупнейшие нем просветители. Развитие немецкого Просвещения идет по восходящей линии. По мере роста общественного самосознания народа просветительская мысль становится более социально активной, а просветительский идеал все более гуманистически насыщенным. Литература теснее сближается с современностью, с жизнью, идет по пути реалистического изображения действительности..

Первый период (20-50 годы). Просветительская мысль в это время отличается умеренностью. Творчество писателей пронизано морализаторством. От Писателя требуется служение обществу, но понимается оно упрощенно, как непосредственное развенчание порока и прославление добродетели. Главный тон в лит. Жизни первого периода задают классицисты (Готшед и его единомышленники). В литературу проникают «чувствительные» веяния, связанные с философией сенсуализма. Зарождается чувствительная комедия, отражающая мещанский быт. Главным защитниками чувствительности были Геллерт и Лессинг.

Второй период (60 годы). Это время полной зрелости и большой социальной активности просветительской идеологии. Обличение направлено против проявлений крепостничества в моральной сфере. Наиболее показательными произведениями второго этапа являются «Мина фон Барнгерм» Лессинга, и его трагедия «Эмилия Галотти» Во втором периоде ведется острая борьба с классицизмом. В то же время отвергается чувствительность мещанской драмы. Выдвигается идея человека-героя. Ведущая роль в л-ре 60-х годов принадлежит Лессингу, Винкельману.

Третий период (70-е и пер. пол. 80-х годов). Его содержание составляют теоретические искания и творчество писателей «бури и натиска». Протест против уродливых явлений феодального общества приобретает на этом этапе бурный, эмоционально-приподнятый характер. В произведениях некоторых писателей 70-80 годов (в «Геце» Гете, «Золотом зеркале» Виланда и особенно в «Немецкой хронике» Шубарта) появляется крестьянская тема. В своем творчестве «бурные гении» провозглашали культ природы и чувства. Главным теоретиком движения «бури и натиска» был Гердер, а наиболее крупными его художниками были молодые Гете и Шиллер.

Четвертый период (Вт. Пол. 80 годов) образует т.н. «Веймарский классицизм», который представлен главным образом творчеством Гете и Шиллера зрелой поры. Основное внимание писатели уделяли созданию образа положительного героя (человечного человека). По своему худ методу «Веймарский классицизм» близок к передовому романтизму, это - идеальная поэзия, но только в объективной форме.

«Буря и натиск» (нем. Sturm und Drang) — период в истории немецкой литературы (1767—1785), связанный с отказом от культа разума, свойственного классицизму, в пользу предельной эмоциональности и описания крайних проявлений индивидуализма, интерес к которым характерен для предромантизма. Название литературного движения восходит к одноименной драме немецкого писателя Фридриха Максимилиана фон Клингера. Писателей, относивших себя к движению «Бури и натиска», называют штюрмерами (нем. Stürmer — «бунтарь, буян»).

Идеологом этого бунта против рационализма выступил немецкий философ Иоганн Георг Гаман, разделявший взгляды французского писателя и мыслителя Жан-Жака Руссо. Деятели «Бури и натиска» высоко ценили переводные пьесы Шекспира, Оссиановы поэмы и «природную» поэзию англичанина Юнга. В это же время в Европе зародилось новое литературное движение, именуемое сентиментализмом. Его сторонники, как и штюрмеры, выступали против рационалистических постулатов классицизма.