Личность императрицы Екатерины II.

Безусловно, личность императрицы Екатерины II наряду с политикой ''Просвещённого абсолютизма'' во многом определила формирование понятия ''Золотой век''. Ее личные качества повлияли на очень многие стороны деятельности и стали одним из тех явлений, которые породили период русской истории, получивший такое название. Поэтому, для того, чтобы наиболее полно раскрыть сущность понятия ''Золотой век'', чрезвычайно важно охарактеризовать многостороннюю личность Екатерины и дать ей оценку.

Главный вопрос, который возникает при оценке эпохи и личности Екатерины II: каков побудительный мотив, принципиальный стержень всех ее деяний? Этот вопрос волновал и дореволюционных историков, и современных исследователей (А. Б. Каменский, В. Т. Козлов). Была ли ее деятельность осуществлением продуманной системы реформ, а сама она – новатором, реформатором либерального толка, попытавшимся взрастить на русской почве идеи Просвещения (А. Б Каменский)? Или же Екатерина – традиционный деятель, под покровом новых европейских идей решающий все возникающие перед ней задачи в духе русской традиции и русской теории (В. О. Ключевский)? Или весь период ее царствования – непредугадываемые зигзаги политики, обусловленные влиянием фаворитов (В. Т. Козлов) [4, с.120].

Екатерина II была довольно сложной и, безусловно, незаурядной личностью. Ее характер, с одной стороны, приятной, сдержанной и любвеобильной женщины, с другой – человека – крупнейшего государственного деятеля, начал складываться в семье губернатора немецкого города Штеттина и окончательно сформировался при русском дворе.

Положение Екатерины Алексеевны было не из простых. Пятнадцатилетней девушкой она жребием судьбы оказалась заброшенной в чужую и совсем незнакомую для нее страну. С первых дней своего пребывания при русском дворе великая княгиня задала себе два важных урока – во-первых, в совершенстве овладеть русским языком и по возможности усвоить русские обычаи, во-вторых, научиться нравиться. [11, с.163]. Но как ни была она гибка, как ни гнулась под русские придворные нравы и вкусы, ей приходилось трудно. Нельзя забывать о сложных отношениях Екатерины с императрицей Елизаветой Петровной и пренебрежении со стороны мужа, Петра Федоровича, отношения с которым приносили ей много огорчений.

Настоящую надежную союзницу Екатерина встретила в книге. Образование и умственное развитие императрицы, начатое в духе передового для того времени французского Просвещения еще на родине благодаря французским воспитательницам, было завершено ею самой.

Работы серьезных авторов вызывали у нее наибольший интерес. История, философия, труды французских энциклопедистов стали для будущей императрицы необходимой духовной пищей. [2, с.5-6].

Екатерина II хорошо изучила общество и страну, которой управляла, и в этом ее огромная заслуга. С уверенностью можно утверждать, что такого ответственного подхода к управлению Россией, такого тщательного изучения ее обычаев и порядков (хотя и на уровне ''верхних'' слоев населения) еще не было. Возможно, в этом и заключается преимущество происхождения императрицы.

Когда настал час переворота (1762 год), Екатерина действовала смело и решительно. Новой императрице присягнули не только полки гвардии, но и Сенат и Синод. Петр Ш, напротив, растерялся и не знал, что ему делать. Фридрих II в беседе с французским посланником графом Сергюром сказал о Петре Ш: ''…он позволил свергнуть себя с престола как ребенок, которого посылают спать''. [2, с.6].

Выдающиеся способности Екатерины II позволили ей тридцать четыре с небольшим года занимать престол могущественной Российской империи. При этом, будучи по происхождению немкой, она хорошо понимала главное – русская императрица должна иметь в виду прежде всего интересы России и старалась не отступать от этого основополагающего правила. Подтверждением тому служат ее слова: ''Я никогда ничего не предпринимала, не будучи глубоко убеждена, что то, что я делаю, согласно с благом моего государства: это государство сделало для меня бесконечно много; и я считала, что всех моих личных способностей, непрестанно направленных ко благу этого государства, к его процветанию и к его высшим интересам, едва может хватить, чтобы отблагодарить его'' – так писала императрица о себе и о России, – стране, в которой она прожила более полувека и которая стала для нее настоящей родиной. [19, с.111].

Отличительной чертой личности Екатерины II, ее сильной стороной, была огромная работоспособность, обусловленная неистовой силой воли и осознанной целеустремленностью. Вместе с тем ей присуща была немалая храбрость в сочетании с большой хитростью, лицемерием, неограниченным честолюбием и тщеславием. Она была скорее натурой рационалистической, нежели эмоциональной, умеющей в различных условиях подавлять в себе вспышки гнева, радости и печали. Для ее повседневной деятельности и поведения в свете характерными были жесткий самоконтроль и постоянное стремление ориентироваться на ''общественное мнение''. Справедливости ради надо сказать, что эти последние свойства характера Екатерины II, к сожалению, в немалой степени были утрачены в последние годы царствования.

Развернутая характеристика Екатерины приведена В. О. Ключевским. По меткому выражению историка, она была ''последней случайностью на русском престоле'', и все время ''твердым, хотя и неслышным шагом шла по намеченному пути, прокрадываясь к престолу''. [2, с.6]. В итоге незаконно и при этом дважды захватила власть: отняла у мужа и не передала сыну Павлу.

Ключевский отмечал далее, что Екатерине наряду с трезвым умом были присущи острая наблюдательность, редкий дар бесподобного умения слушать и особый талант завоевывать общие симпатии. Она была вежлива даже с прислугой, проявляла доброту, но имела холодное сердце. При жизни ее ценили выше, чем стали ценить после смерти, и объясняется это тем, что сама она больше дорожила вниманием своих современников, чем мнением потомков. [2, с.6-7].

Оценивая личность Екатерины II, нельзя не упомянуть о фаворитизме. Составленные разными историками перечни официальных фаворитов включают от 12 до 15 человек. Многие из них особенно в конце царствования, были значительно моложе императрицы. В течение первых десяти лет возле Екатерины находился Григорий Орлов, артиллерийский офицер, воспитанник сухопутного Кадетского корпуса, участник Семилетней войны. Он и его брат Алексей были главными организаторами дворцового переворота и возведения Екатерины II на престол. С 1774 года фаворитом императрицы стал крупнейший государственный деятель России светлейший князь Г. А. Потёмкин. [10, с.209]. Несомненно, такие люди влияли на политику государства, но если учесть, что Екатерина никогда не поступалась и частицей своей самодержавной власти, а также была свободолюбива и независима, то вряд ли влияние фаворитов можно считать значительным. Оно проявлялось лишь в той мере, в какой это допускала сама императрица. Таким образом, есть основания утверждать, что позиция некоторых историков, настаивающих на том, что ''весь период царствования Екатерины – это зигзаги политики, обусловленные влиянием фаворитов'', не состоятельна.

Следует сказать несколько слов о Екатерине как о государственном деятеле. В политике она была достаточно жесткой и властной, беспринципной и гибкой, терпеливой и работоспособной, умеющей разбираться в людях и брать от них лучшее или играть на слабостях, образованной, и главное, умной.

Отдавая отчет в трудности своего положения, избегавшая столкновения с дворянами, давшими ей трон и корону, желая сгладить впечатление захвата власти и стать популярной в чужом отечестве, императрица посвятила себя и свою политику служению интересам этого класса. Таким образом, главной чертой Екатерины II как государственного деятеля стала откровенная и полная поддержка правящего класса дворян.

Историк В. О. Ключевский был осторожен в публичных оценках коронованных особ русского самодержавия. Но в записках, сделанных им для себя, откровенно заметил: ''При Екатерине II когти правительства остались те же волчьи когти, но они стали гладить по народной коже тыльной стороной, и добродушный народ подумал, что его гладит чадолюбивая мать''. [2, с.21].

При этом следует подчеркнуть, что Екатерина широко использовала социальную демагогию. Она любила пофилософствовать об ''общем благе'', о ''всеобщем благоденствии'' народа. Также стоит заметить, что, описывая состояние своих подданных, императрица не гнушалась грубым обманом. В письме Вольтеру она писала: ''Впрочем, В России подати столь умеренны, что нет у нас ни одного крестьянина, который бы, когда ему ни вздумалось, не ел курицы, а в иных Провинциях с некоторого времени стали предпочитать курицам индеек''. [2, с.21]. Такие заявления, в определенной мере свойственные характеру Екатерины, очень строго оцениваются некоторыми историками, но не следует забывать, что личные устремления императрицы часто противоречили практической деятельности, ей часто приходилось приспосабливаться, и данный обман можно простить как издержки характера, не принимая его за главный критерий при оценке личности.

Четко определившись в том, что ей нужно и чего от нее ждут, императрица давала широкие предначертания, воскрешала память Петра Великого, по словам Ходасевича, привлекала сердца, восхищала умом, чаровала улыбками. ''Царствование Екатерины II, – подчеркивал Пушкин, – имело новое и сильное влияние на политическое и нравственное состояние России''. [2, с.306].