Веберовская концепция становления капитализма

Поскольку, согласно Максу Веберу, всякое социальное явление в основе своей имеет целерациональное действие человека, то и хозяйственная деятельность человека возможна только благодаря сознательно построенным действиям людей. Поэтому тип хозяйства определяется устремлениями людей, целями, которые они ставят и реализуют. Не сложившиеся условия, не внешние факторы жизни и деятельности, хотя, конечно, они значимы для человека, определяют его хозяйственную жизнь, а структура мотивации, установки, одухотворенность деятельности ценностями определяют ее содержание. Субъект хозяйства должен быть подготовлен для определенного типа хозяйствования, чтобы оно могло утвердиться в действительности. Вебер считал, что именно моральная готовность субъекта к определенному типу действий является решающим фактором экономического развития, а поскольку мораль непосредственно связана с религиозным сознанием общества, то последнее оказывается важнейшим культурным фактором хозяйственных изменений в обществе.

Обращаясь к анализу капиталистического хозяйства, Вебер показывает, что европейский промышленный, или, как он его называет, буржуазный капитализм[75] развивается в Европе благодаря рождению новой мотивации поведения, которую немецкий мыслитель называет духом капитализма. Эта структура мотивации появляется благодаря Реформации, которая приводит к возникновению новой разновидности христианства – протестантизма. Протестантизм утверждает, что между человеком и Богом не должно быть посредника вроде священников и церкви, что человек имеет личную связь с Богом, что выражается в принятии им библейского писания и личной ответственности перед Богом за свои деяния. Этика протестантизма (а одна из работ М. Вебера прямо носит название «Протестантская этика и дух капитализма») и формирует ту мотивацию, которая необходима, по Веберу, для становления капитализма. Эта этика дает религиозное освящение повседневного труда, так как, выполняя исправно свой трудовой долг, человек тем самым исполняет свое предназначение.

Культ частной инициативы и профессионального долга, утверждаемый этой этикой, формирует такого исполнителя, на ответственность которого можно положиться. А для рыночного хозяйства доверие к партнеру является гарантией его успешного функционирования. Не рынок как таковой дает простор развитию капитализма, а трудовая этика, профессиональный долг, ответственность и обязательность человека, рациональная организация деятельности на основе знания и науки становятся конститутивными началами капитализма. Немаловажное значение имело для развития капитализма и то, что протестантизм ориентировал человека на достижение финансового успеха в делах, но не для того, чтобы окружать себя роскошью, а чтобы расширять свое дело. Личный аскетизм, чувство общественного долга, дисциплина труда, ориентация на рационализацию всех общественных отношений, – все это формирует человека, чье поведение оказывается, как отмечал Вебер, в отношении адекватности с хозяйственной задачей промышленного капитализма.

§ 22.2. Работа и деньги

Сфера производства – источник появления материальных предметов, всех вещей нужных обществу и индивиду. Она обеспечивает саму себя, производя средства производства, организуя производство, которое является фундаментом общественного хозяйства и свидетельством существования общества как особой системы, отличной от индивидов. Она обеспечивает эту самостоятельно существующую общественную систему особыми материальными предметами, которые нужны только ей – армейское вооружение. И это также свидетельствует о том, что общество существует как самостоятельное образование. Наконец, оно обеспечивает все действия индивидов, которые нуждаются в предметных средствах для своей реализации, а также обеспечивает сами потребности индивидов. Таким образом, рассматривая человеческую действительность под знаком движения (использования) предметных образований, мы обнаруживаем общественную жизнь, которая, конечно, всегда порождается индивидуальными действиями, но существует независимо от них.

В рамках хозяйственной жизни формируются еще два значимых феномена, через которые индивиду раскрывается общество. Это работа и деньги[76]. Социальный смысл работы, которая исходно восходит к трудовым актам, направленным на трансформацию вещей, заключается в исполнении индивидом обязанностей в отношении других людей или институтов. Для современного человека работа, хотя она и характеризует «трудовой» стаж индивида, строго говоря, не является трудом по определению, а выступает формой его занятости. Она вводит человека в ситуацию, которая предложена обстоятельствами, а потому и выступает для него способом его общественного действия. Работа оказывается общественным актом индивида не столько потому, что она обязывает его считаться с некой общественностью (иметь обязанность по отношению к общему), сколько потому, что через нее индивид укрепляет общественное, внося в него свою лепту. Своей работой индивид увеличивает общественное достояние (богатство). В свое время Маркс, следуя трудовой теории стоимости, разработанной классиками английской политэкономии, считал, что трудом, увеличивающим общественное богатство, является только простой физический труд, который создает прибавочную стоимость и увеличивает капитал. Поэтому сложный труд ученого, врача, учителя, артиста и т.п. он не считал производительным трудом. Но если для промышленного капитала умственный труд и другие виды работы (сфера услуг), действительно, не приносили прибыли и были, с его позиции, не производительными, то для общества их полезность вытекала из их необходимости. Эта полезность выражалась в том, что общество оплачивало эти виды работы. Деньги были знаком общественного признания. А в современном обществе сфера услуг, умственная деятельность становятся «производительными» и с точки зрения капитала, так как могут его увеличивать.

Если работа открывает индивиду его общественную «принадлежность» через отношение обязанности, то деньги открывают эту принадлежность через отношение вознаграждения. Деньги олицетворяют общественный «дар» и общественную «возможность» (не случайно, греческое слово «талант», первоначально означавшее меру веса и денежную меру, затем стало означать меру способностей человека). В деньгах общественное начало выражено, по крайней мере, дважды. Во-первых, деньги изначально появляются только в акте отнесения, они изначально существуют как замещение одной вещи другой в ситуации обмена, они есть само замещение. То есть их существование прямо указывает на бытие социального, которое и есть бытие отнесения (§ 6), экзистенциальная функция денег заключается в том, чтобы быть обнаружением самого социального, общности одного и другого, самой общности, общественности. Деньги есть само откровение социальности как действия и общности. Поэтому для них, в конечном счете, их конкретная форма существования несущественна. Они могут быть скотом, раковинами, металлическими монетами, бумажками, или даже просто электронными импульсами в компьютере. Их вид как сущего не важен, так как они есть откровение самого общественного бытия человека, есть истина этого бытия. А последнее – это деяния человека, которые существуют либо как самые различные акты, как события, либо как их возможность. Поэтому, во-вторых, деньги есть концентрированное представление общественных возможностей. Всякое общественное действие требует каких-то средств для своего совершение, деньги становятся универсальным «средством», которое заменяет любое конкретное средство. В деньгах объективируется общественное, деньги становятся «превращенной формой» общественного, возможностью любых общественных проявлений.

Вот знаменитые слова Барона, героя маленькой трагедии А.С. Пушкина «Скупой рыцарь», который знал силу золота, собранного сундуках его подвалов:

Что не подвластно мне? как некий демон

Отселе править миром я могу;

Лишь захочу – воздвигнутся чертоги;

В великолепные мои сады

Сбегутся нимфы резвою толпою;

И музы дань свою мне принесут,

И вольный гений мне поработится,

И добродетель и бессонный труд

Смиренно будут ждать моей награды.

Я свистну, и ко мне послушно, робко

Вползет окровавленное злодейство,

И руку будет мне лизать, и в очи

Смотреть, в них знак моей читая воли.

Мне все послушно, я же – ничему;

Я выше всех желаний; я спокоен;

Я знаю мощь мою…

Эта мощь, сконцентрированная в золоте, становится мощью того, кто владеет им, даже если сам он для этого не имеет никаких способностей. Он будет окружен произведениями искусства, хотя сам может не только не быть художником, но даже ничего не смыслить в искусстве, но свободный гений искусства будет ему служить. Он будет жить в чертогах, хотя сам не будет строителем, а строитель будет ютиться в лачугах. Он будет вкушать райские плоды, хотя не будет садовником, а садовник будет питаться черствым хлебом. Деньги как концентрация богатства становятся силой отчуждения способностей и возможностей от одного человека и присвоения их другим, если они функционируют в обществе, экономика которого не способна обеспечить общее благосостояние и основана на частной собственности. Поэтому стремление к деньгам и богатству, которое они олицетворяли, часто в культуре подвергалось осуждению как подмена подлинного достоинства человека видимостью и пустой формой.

Однако это не означает, что деньги сами по себе зло. Деньги – орудие реализация общественных возможностей. Как всякое средство они могут оказывать влияние на осуществление действия. Молоток – орудие для забивания гвоздей, чтобы крепить доски, но его можно использовать и для того, чтобы прибить руки и ноги человека к кресту. Но сам молоток не орудие распятия. Так и деньги. Деньги могут превращать благо во зло, они могут изменять желания и намерения людей, но это зависит от готовности самих индивидов к тем или иным действиям, а не от денег как формы концентрации общественной возможности.

В современном обществе деньги становятся знаком ценности занятия индивида, знаком возможности влияния его занятия на других индивидов. Современная хозяйственная жизнь, а вместе с ней и общественная жизнь строятся на растущей дифференциации деятельности, что ставит каждого человека в зависимость от множества других людей. Структурные связи и отношения, в которые включен индивид, определяют вес и значение его позиции. Выражением этого значения позиции, т.е. того деяния, которое предоставляет индивид в распоряжение других, становится оценка ее в денежной форме. В отличие от классического периода развития капиталистического типа хозяйства, когда стоимость товара измерялась общественно необходимыми затратами труда на его производство, современное общество измеряет стоимость товаров и услуг прежде всего их уникальностью. Конечно, продолжает действовать и классическая схема определения цены товаров и услуг, но все больший смысл приобретает именно особенность и неповторимость предлагаемых товаров и услуг. И прежде всего это относится именно к услугам, которые в современной экономике становятся главным предметом «производства-потребления».

Деньги, родившиеся из необходимости предъявления на рынке меновой стоимости товара (они продолжают это исполнять и сейчас), деньги, становившиеся средством отчуждения и присвоения человеческих талантов (что может наблюдаться и сейчас), приобретают еще одну способность – быть средством оценки различного как различного, особенного как особенного, быть средством выражения общественного признания уникального. Премии, награды, призы, джек-поты, договорные вознаграждения и т.п., – свидетельство этой новой функции такого старого изобретения как деньги.

Работа вводит индивида в область обязанности и несвободы, деньги открывают ему область свободы. Обменивая свою работу на деньги, человек меняет необходимость на свободу. А если он в своей работе достигает уровня уникальности, увеличивая разнообразие общественного мира, он открывает новые степени свободы. Тогда он уже имеет реальную свободу, а не ее возможность в форме денег. Хотя, если они прибавятся к этому, к свободе творения прибавится комфорт, а это материальный эквивалент свободы.

 

Задание:

Почитайте:

Маркс К. К критике политической экономии: Предисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13;

Маркс К. Развитие машин (Капитал, Т.1, Гл.1 §1) // Там же. Т. 23.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990;

Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995;

Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1990;

Тоффлер А. Футурошок. СПб., 1997.

§ 23.