Универсальные культурные формы

Опыт, передающий деятельность во времени, сам также должен быть сохранен и транслирован. Следовательно, для этого также должен существовать специфический механизм передачи и сохранения, который поэтому также является культурой, но это уже не культура как опыт, а культура как формы хранения опыта. Это культура другого уровня – культура К-2 (см. Схема 2)

Схема 2.

На уровне К-2 культура предстает как система специфических форм хранения и трансляции опыта, и эти формы характеризуют собственно культуру. Если на уровне К-1 культура была индивидуальна и представлялась человеку в виде конкретных артефактов, произведений и конкретных умений и знаний, то на уровне К-2 в культуре выделяются всеобщие формы, т.е. такие культурные формы, которые свойственны каждой культуре, ибо они разрабатываются самой культурой для себя и для выполнения своих собственных задач – задач организации культурного содержания и формирования культурного человека, такого человека, который способен дать жизнь культурному содержанию. В культурных формах объективируется сама способность человека «оживлять» культурное содержание. Вероятно, существует много различных культурных форм, но можно выделить четыре их основных типа: остенсивные формы, императивные формы, аксиологические формы и формы-принципы.

Остенсивные (от лат. ostendere – показывать, держать напротив) формы – это формы демонстрации, с помощью которых прямо и непосредственно показывается одним человеком другому какая-либо деятельность или использование какого-либо культурного значения. Остенсивные формы – первые формы, возникшие в культуре для передачи значимого для сообщества содержания. «Делай, как я!» – вот их источник. К остенсивным формам относятся примеры, образцы, эталоны, каноны, прецеденты, парадигмы, собственные имена, а также такие образования культуры как привычки, обычаи, ритуалы, традиции и т.п., которые, вовлекая человека непосредственно в деятельность, передают ему сложившийся в данном сообществе тип поведения, действия, отношения и т.д.

Императивные формы – это формы предписания, которые передают содержание путем инструкций, через побуждение, через приказ. Императивные формы возникают на базе остенсивных форм и часто прямо выходят из форм демонстрации как их словесное описание, например, поучения или инструкции, но эти формы развиваются в самостоятельную сложную подсистему в культуре – нормы, запреты, догматы, лозунги, призывы, законы, указы и т.п.

Аксиологические формы превращают культурные значения и содержания в ценности, которые уже не диктуют и не предписывают какое-то поведение, а указывают направление выбора, который должен сделать сам человек, ибо ценности всегда альтернативны (добро – зло, красота – безобразие, справедливость – несправедливость и т.д.).

Наконец, формы-принципы передают культурные значения в самой абстрактной форме, указывая на сущность деятельности и задавая ее фундаментальные, ее последние основания.

Движение в культуре от остенсивных форм к формам-принципам – это логика развития культуры как в историческом, так и в личностном плане. Древние культуры, получившие в культурологии название традиционных культур, пользовались, прежде всего, остенсивными и императивными формами трансляции своего содержания. Ценности и принципы в древних культурах (например, в культурах Древнего Востока) еще только зарождаются и не играют решающей роли. Они становятся актуальными формами культуры со времен античности и средневековья, постепенно перехватывая пальму первенства у форм традиционных. Например, передача опыта нравственных отношения, опыта морального поведения начиналась со следования образцам и прецедентам, с руководства нормами-запретами (табу и т.п.) и нормами-предписаниями (см. различные мифологические тексты древности, или Тексты пирамид), затем уже в античную эпоху и позже подробно обсуждается ценностное содержание нравственного сознания и систематизируются нравственные ценности (Сократ, Аристотель), оформляются на основе универсальных предписаний принципы нравственности (например, принципы христианской морали). То же наблюдается и в отношении постижения эстетических характеристик мира: в диалоге Платона «Гиппий больший» Сократ, беседуя с софистом Гиппием, задает ему вопрос, что такое прекрасное. Гиппий же, отвечая ему, указывает на прекрасный предмет: «Прекрасное – это прекрасная девушка». Он не выходит за границы остенсивного определения прекрасного. Но Сократ заставляет его различить прекрасный предмет и само прекрасное как ценность, как идею, отличную от самих прекрасных предметов, ибо он спрашивает не о том, чтó прекрасно, а том, что такое прекрасное. Для Сократа становится существенна сама ценность как форма предъявления значимого для человека содержания, которое и направляет его поведение, поэтому Сократ считал, что знать добро – значит быть добрым. Обращение культуры к аксиологическим формам и формам-принципам превращает традиционную и однозначную культуру в культуру развитую и многозначную.

Если обратиться к логике нравственного развития личности, то она также повторяет логику основных культурных форм: моральное становление личности начинается со следования образцам (вспомним В. Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо»), с усвоения правил поведения – этикетных норм (воспитанный человек – человек, умеющий себя вести соответственно правилам), затем формируется само моральное сознание личности, которое принимает определенные моральные ценности и отвечает за них, ручается за них своим поведением, и тогда формируется приверженность индивида к определенным нравственным принципам, которые позволяют принимать ему нравственные решения в сложных ситуациях, когда нет готовых правил действий.

§ 27.1. Культурные формы как категории культуры

Способность культурных форм передавать содержание культуры и тем самым обеспечивать непрерывность общественной жизни и истории основывается на том, что сами эти формы содержательны. Всякий конкретный пример, образец или эталон имеют свое содержание и этим своим содержанием они порождают определенную деятельность человека. Также содержательны и конкретные нормы, конкретные ценности или принципы. Их содержание всегда реализуется в конкретной направленности той деятельности, которую они продуцируют и для трансляции которой они и возникли в культуре. Но кроме своего конкретного содержания каждая культурная форма несет в себе определенное культурно-абстрактное содержание, которое превращает формы трансляции в культурные категории, в универсалии культуры, в которых заключается логика порождения личности культурой. В этом случае культурные формы-категории определяют ориентацию человека в многообразном мире культурного содержания, а тем самым и направление его развития.

Есть два глобальных мира, в которых живет человек и с которыми он взаимодействует, осмысляя их и преобразуя их в ходе своей деятельности – это мир природы и мир общества. Процесс овладения человеком природой и выделения из нее отражается в формах мышления и познания, которые получили свое выражение в системе философских (логических) категорий. Процесс овладения человеком социальным миром и выделения из него как процесс приобретения исторической свободы, как процесс становления личности отражается в формах организации социально осмысленной деятельности, которые закрепляются системой категорий культуры. Категории культуры – это особый тип категорий. Это не абстрактные понятия, подобные категориям науки и философии, это – формы закрепления в культуре универсальных способностей человека, которые превращают его в общественного субъекта как такового, в субъекта, способного утверждать свое бытие.

В содержании каждой категории культуры закрепляются и выражаются разные стороны отношения «человек – общество», разные аспекты их взаимодействия, в процессе которого происходит как историческое становление сущности человека, так и приобщение конкретного индивида к этой сущности, формирование и развитие социального лица каждого человека. Содержание категорий культуры – это обобщенное, культурно-абстрактное содержание, в котором нет указания на конкретные поступки и действия, но в котором есть общее представление об общественной значимости самой деятельности человека, с одной стороны, и представление о направленности деятельности на утверждение человеческой сущности – с другой. Поэтому каждая категория культуры, своим общим содержанием фиксирующая какую-то принципиально важную сторону организации отношения «человек – общество», оказывается ступенькой на пути становления человека как социального и культурного субъекта, на пути выделения индивида из нерасчлененного социального целого, на пути его развития как личности. Система категорий культуры, логика их связи друг с другом указывают логику постижения человеком своей сущности. Это априорные культурные формы, указывающие на онтологическую последовательность ступенек конституирования человеком себя как субъекта культуры.

Первая ступенька – это содержание остенсивных форм как таковых. Конкретные остенсивные формы – образцы, примеры, эталоны и т.п. определяют содержание конкретных действий (например, показывают, как вести себя в этой ситуации, как решить этот тип задачи и т.п.). Сама же форма демонстрации (остенсивность как таковая) также имеет определенное содержание, которое указывает на то, что индивид в своей деятельности принадлежит сообществу, что есть что-то важное и необходимое вне индивида, во что он необходимо вовлечен, что он узнает и признает как свое. Подражание, принятие демонстрации открывает индивиду определенное содержание как содержание, к которому он привержен, в которое он «необходимо» вовлечен, которому он «открыт», оно вовлекает индивида в культуру. Именно эта «открытость», «очевидность», «необходимость» для индивида содержания, воплощенного остенсивной формой, выражается самим демонстрированием, что и нацеливает индивида на подражание, на культивирование этих действий, явлений, ситуаций. Присутствие в категории остенсивности такого культурно-абстрактного содержания как приверженность индивида определенной целостности (культуре, сообществу) и порождает ту слитность человека с традициями, тот схематизм, привычность его действий, который лежит в основании всякой личности. Усвоение культурного содержания через остенсивные формы формирует у человека идею «МЫ» («Наше», «Родное» и т.п.). Содержание остенсивности в сфере культуры приобретает вид отношения наставника и ученика, форму учения, в простейших видах которого первый вовлекает второго в сложившийся в обществе круг действий и отношений, а в более сложных видах – мастер приобщает ученика к неотторжимому от человека культурному опыту. Следование открываемому опыту, которое порождается остенсивной формой культуры, является первым отрезком пути становления человека.

Следующий шаг в постижении и закреплении в культуре становления сущности человека и развития его самостоятельности – императивные категории культуры. Если остенсивные формы манифестируют культурное содержание и вовлекают в него, то императивные формы побуждают человека выполнять определенные требования. Обобщенное, культурно-абстрактное содержание императивной категории отражает новый момент в связи человека и общества – отношение зависимости индивида от сообщества, его производность от него, его вторичность. Содержанием императивной формы становится идея долженствования. Осваивая культурное содержание через императивные формы человек постигает свою зависимость от другого, от сообщества, он открывает дистанцию, существующую между ним и сообществом и осмысляет идею «ОН». Вместе с идеей «ОН» в человеке формируются такие социальные характеристики как приверженность долгу, признание общественных интересов, способность к ориентации в социальном пространстве.

Остенсивные категории порождают необходимость принятия индивидом уже сложившихся структур деятельности, императивные категории побуждают активность индивида в деятельности по реализации общественно значимых целей, но и в том и другом случае индивид, неся в себе общественное начало, не распоряжается им самостоятельно. Путем овладения содержанием остенсивных и императивных категорий человек формируется как функционер, как «личность-в-себе». Превращение индивида из «личности-в-себе» в «личность-для-себя», т.е. становление действительно свободным социальным субъектом, который сам определяет свою судьбу и тем активно утверждает и не только утверждает, но и развивает дальше общественные отношения, участвует в истории, – это превращение направляется и организуется следующими типами категорий культуры – аксиологическими категориями, или ценностями.

Ценности культуры по своему содержанию различны в каждой культуре, в них выражаются интересы и потребности разных обществ, групп. Но ценность как категория культуры имеет свое определенное содержание, которое выражает более глубокий уровень отношений «человек-общество», чем только что рассмотренными категориями культуры. В содержании категории «ценность» заключена воз­мож­ность вы­бо­ра. Куль­тур­но-аб­ст­ракт­ным со­дер­жа­ни­ем ак­сио­ло­ги­че­ской ка­те­го­рии яв­ля­ет­ся са­ма аль­тер­на­тив­ность, ее воз­мож­ность и действительность в деятельности человека, которая в реальном содержании конкретных ценностей превращается в полярность их содержания: добро – зло, законность – беззаконие и т.п. Ценность порождает способность личности к выбору и делает человека свободным от непосредственных требований общества. Конечно, ценности даются человеку обществом и культурой, но применить их в своем действии, сделать на основе них выбор человек должен сам. Ценность вводит личность в опыт свободы и формирует в сознании человека идею «Я». На уровне структуры личности аксиологические категории находят свое проявление в системе ценностных ориентаций, в идеалах, которые определяют поле выбора человека.

Социально-культурное функционирование аксиологических категорий связано с возникновением еще одного типа культурной категории – категории «принцип» Принцип – основание деятельности человека. В его культурно-абстрактном содержании как категории культуры выражается самая глубинная сущность отношения «личность-общество» – то, что именно человек как личность, как развитый субъект является, в конечном счете, творцом, создателем всего социального мира. В культурно-всеобщее содержание категории «принцип» входит представление о его интенциональности и его рефлективном характере. На уровне личности содержание этой категории проявляется в самосознании личности и становлении идеи «ТЫ». Как культурная категория принцип порождает способность личности осмысленно пользоваться своей свободой, т.е. осознавать свою ответственность за другого, за его жизнь, его бытие. На уровне принципа завершается формирование структуры личности, но не завершается развитие личности, ибо жизнь личности есть постоянное наполнение ее структуры конкретным культурным содержанием и постоянная реализация ее в своей деятельности.

Рассмотренные категории культуры, естественно, не исчерпывают все категориальное строение культуры. Они выступают самыми общими категориями, организующими и систематизирующими содержание любой культуры. Их общность вытекает из того, что они своим содержанием выражают логику взаимосвязи «человек – сообщество»: индивид, осваивая общественное содержание, выходит из общества, достигает свободы и су­ве­рен­но­сти, что­бы стать твор­цом ис­то­рии об­ще­ст­ва. Ло­ги­ка ка­те­го­рий куль­ту­ры оп­ре­де­ля­ет объ­ек­тив­ный путь раз­ви­тия личности, путь становления ее суверенности.

§ 27.2. Культурные категории и универсальные человеческие чувства

Система формальных категорий культуры не только задает логику связи человека и его социо-культурного мира, она становится основанием структурирования человеческой души. Душа, внутренний мир человека – это сложное образование. Душа – это целостность и определенность человека, целостность его внутреннего мира. Но целостность этого мира дается особым образом. Мой внутренний мир никогда не дан мне в его цельности, но хотя каждый раз в моем сознании присутствует только одно какое-то конкретное переживание, однако я знаю целостность своего душевного мира. Благодаря чему? Благодаря универсальным интенциям моего внутреннего мира, благодаря универсальным состояниям души, универсальным человеческим чувствам таким, как любовь, вера, надежда и чувство мысли (всепонимание или мудрость). Эти универсальные состояния (интенции) души пронизывают весь внутренний мир человек, придавая ему цельность, они сопровождают любое переживание человека, включая его в содержание внутреннего мира человека или исключая из него.

Именно в логике формальных категорий культуры коренятся основные содержательные интенции личности, которые определяют духовность человека и задают направленность его жизни. Действительно, если в таком сложном и необычайно многоликом чувстве как любовь выделить наиболее очевидное, то, без чего нет самого состояния любви, то этим окажется необходимость непосредственного контакта и переживание чувственной близости с предметом любви (это важно и тогда, когда человек любит какой-то предмет – блюдо, книгу, картину, и тогда, когда любит другого человека). Переживание любви возникает тогда, когда человек в этом конкретном предмете, человеке, ситуации видит мир, открывает ценность целого мира. А этот чувственный контакт и способность вчувствования, «вхождения» в другое, несет в себе культурно-абстрактное содержание остенсивных категорий.

Состояние веры также, несмотря на всю сложность этого переживания, предполагает прежде всего осмысление дистанции между человеком и чем-то абсолютным, осмысление, в конце концов, дистанции между sacrum и profanum, которое переживается как чувство восхищения, трепета и опасения одновременно. Вера всегда ставит человека на границе, которую он или не хочет переступить, но боится, что может это сделать, или, наоборот, желал бы переступить, но боится этого шага. Истоки такого состояния сознания коренятся в культурно-абстрактном содержании императивности как категории культуры.

Состояние надежды, определяющей чувство будущего, отношение человека к будущему и его оценку настоящего, в своих сущностных моментах восходит к культурно-абстрактному содержанию ценностности (аксиологичности) как таковой. Ситуация выбора, которая порождается ценностями, ставит человека в отношение к будущему, которое возникнет в результате его выбора.

Чувство мысли или мудрость, всепонимание, которое заключается в умении выделить в любом конкретном культурном явлении его глубинную связь с целым культуры, с целым человеческой жизни вообще и целым жизни этого человека, в частности, в умении расщепить форму и содержание всякого явления для уяснения его сути, не отделимы от культурно-абстрактного содержания категории принцип. Умение выделить самую суть дела приходит к человеку с опытом жизни и деятельности, с постижением искусства дела и жизни, что и выводит сознание человека на уровень мудрости.

Конечно, любовь – вера – надежда – мудрость (или в более привычном для уха звучании, идущему от христианской традиции – Вера, Надежда, Любовь и мать их София) как экзистенциальные состояния человека, являются сложными образованиями культуры, без которых не функционирует ни одна культура, не тождественны с формальными культурными категориями. Наоборот, их можно трактовать как содержательные категории культуры, которые задают каркас экзистенциальной структуры личности и направляют ее жизнь содержательно. Но для того, чтобы возникло содержательное наполнение чувства, должна конституироваться структура этого чувства. Последняя и задана универсальными культурными категориями, которые предшествуют всякому конкретному культурному содержанию.

§ 28.