Подумайте над тем, что можно сказать о культуре хх века как историческом типе.

 

Раздел VI. Человек и его сущность

 

§ 31.

Проблема сущности человека

Попытки понять и определить сущность человека уходят в глубокую древность. Все мифы о сотворении человека говорили о том, что собою представляет человек: он должен нести на себе «бремя божье» (Вавилонская поэма о сотворении мира), он «душа живая», созданная по образу и подобию Божию («Библия», Быт. 1.27), он сам прообраз мира – Пуруша, гигант-прачеловек, из частей которого возникла Вселенная (Ригведа, Х, 90). Когда возникло научное мышление, появляются попытки философов и ученых дать такую дефиницию человека, в которой была бы схвачена отличительная сущность человека. Одна из первых таких попыток принадлежит Платону, который определил человека как «животное на двух ногах и без перьев», а когда его извечный оппонент Диоген из Синопа кинул к ногам Платона ощипанного петуха со словами: «Вот человек Платона», то добавил: «И с широкими когтями». Формально дефиниция человека, данная Платоном, отличает его от других животных, но и самому Платону было ясно, что это определение никак не схватывает основное в сущности человека. Поэтому уже в древности философы ищут новые определения человека. Аристотель говорит о человеке как политическом животном (как гражданине полиса). Плиний Старший – о его стремлении к новизне. Блез Паскаль в Новое время с печалью, но и гордостью заявляет, что человек – это мыслящая тростночка («Человек – это тростинка, самое слабое в природе существо, но эта тростинка мыслящая»). Б. Франклин называет человека животным, делающим орудия, И. Кант – единственным животным, которое должно работать. Наконец, наука присваивает человеку гордое звание Homo sapiens. Но и после этого не прекращаются попытки именования человека: homo ludens (человек играющий), homo negans (человек отрицающий), homo esperans (человек надеющийся), homo paciens (человек страдающий) и т.д. И любое подобное определение может быть принято, и в то же время любое из них может быть подвергнуто критике.

Прав Эрих Фромм, когда замечает, что человеку нельзя дать определение как столу или дому, или какому-либо предмету, и все же нельзя считать невозможным определение его сущности. Человек ускользает от любого определения, сразу показывая, что, кроме отмеченных в определении черт или свойств у него есть и такие, которые не подпадают под приведенную дефиницию. Но если человек уходит от любого своего определения, то, может быть, в этом и заключается его сущность – превосходить всякую свою определенность, выходить за свои границы. Сущность человека неопределенна, она постоянно требует своего определения. Чем обусловлена такая особенность человека?

Средневековый мистик майстер Экхарт говорил: «Однажды мне подумалось... вот что: что я есмь человек, ничем не отличающийся от любого другого человека, такого же, как я; я глазею, слышу, пью, жую подобно скоту; однако, что я есмь не принадлежит никому, как только мне самому, ни человеку, ни ангелу, ни Богу, – разве только я одно с Ним». Действительно, есмь могу сказать только Я. Но что это означает? Ведь просто есть – это пустота, ничто. Кант писал, что бытие (есть) не может быть предикатом в суждении, т.е. оно не может определять что-либо. Сказать о чем-то, что оно есть вовсе не значит определить это, отметив какую-то его характерную особенность. Но если приписывается есть чему-то, то это есть меняет отношение человека к тому, что есть. Для человека важно, существенно, это есть, это значит, что человек умеет с этим есть работать и для него важно и значимо его собственное есмь, он также знает и умеет «с ним работать». Человек обладает, владеет бытием. Он его хозяин. И тогда сущность человека – в его способности осмыслять и проявлять себя в бытии. Поэтому человек – это бытие, с которым он связан. Человек придает своему есть смысл, заполняет его, делает его своим миром. Человек – это его бытие. Поэтому, чтобы познать, что такое человек, необходимо рассмотреть то бытие, с каким человек тождественен, какое бытие он реализует.

§ 32.

Человек и природа

Несомненно, что человек непосредственно связан с бытием природным, точнее с бытием органической природы. Он – живое существо. Появление человека как особого биологического вида является результатом естественной эволюции природы, и этот факт не отрицает сейчас даже религия. Но чем характеризуется его природное бытие, в чем особенность биологической природы человека, особенность его как животного.

Человек имеет много общего с животными, но и отличается от них. Самое фундаментальное или экзистенциальное отличие (отличие по самому способу существования) со­сто­ит в сле­дую­щем. Жизнь жи­вот­ных оп­ре­де­ля­ет­ся ин­стинк­та­ми, то есть оп­ре­де­лен­ны­ми мо­де­ля­ми по­ве­де­ния, ко­то­рые заданы наследственными структурами. Конечно, у разных видов животных соотношение врожденных инстинктов и поведения, основанного на условных рефлексах, различно, но животное никогда не способно выйти за пределы своих инстинктов. Животное – часть природы. Оно не противопоставляет ее себе, оно не обособляется от нее, оно никогда не трансцендирует ее (от лат. transcendens – перешагивающий, выходящий за пределы), поэтому животные всегда живут в гармонии со средой, даже если природные стихии и катаклизмы угрожают их жизни. Сама природа наделяет животных способностями и органами, необходимыми для выживания в данных условиях.

Человек, конечно, также наделен инстинктами, но не они определяют его поведение. Человек может отделять себя от своих инстинктов: голодный человек может не прикоснуться к пище и даже умереть с голоду ради сохранения своего достоинства, ради какой-то идеи, он может броситься в огонь, на амбразуру пулемета, т.е. преодолеть самый главный инстинкт – инстинкт сохранения жизни. Это отделение своего поведения от инстинктов стало возможно потому, что человек в принципе отделил себя от природы, обособил себя, трансцендировал природу (перешагнул через нее). Именно тогда, когда родилось трансцендирование природы, родился человек[106].

Сама ситуация трансцендирования – как она появилась, это другой вопрос – является ситуацией, в которой необходимо возникает осмысление противостоящего человеку мира, т.е. необходимо возникает человек и его сознание. Сознание человека проявляет себя в том, что оно проводит грань между собой и миром, разрывает причинно-следственные связи между миром и человеком, или, как выразился французский философ Жан-Поль Сартр, нейтрализует небытием влияние бытия на сознание. Благодаря этому сознание (сознающий человек) становится неподвластным воздействию природной (и даже психической) причинности, оно (сознание), а вместе с ним и человек становятся свободными[107]. Человек, рожденный природой, разрывает с ней связь, уходит из нее. Куда? В мир, который он сам для себя выстраивает как собственный мир, как мир смыслов, как мир социальный. Человек живет в мире смыслов. Смысл – вот новая действительность, выделяющая и отличающая мир человека среди других миров.

Трансцендирование природы разрушило гармонию человека и природы. Человек остается частью природы, ибо он подчинен ее физическим и биологическим законам, но он стоит и вне природы, уже не является ее частью. Он природа и не природа одновременно. У него нет инстинктивной приспособленности к природе, поэтому он должен приспособиться к ней, обустраивая свою среду, придавая ей свой смысл. У него нет большой физической силы, поэтому он должен восполнить ее недостаток силой оружия и орудия. Орудия и оружие приобретают для него смысл. Он слаб в момент рождения, поэтому ему нужна забота окружающих и сила солидарности. Социальное окружение приобретает для него смысл. Его разум не знает природу так, как инстинкт знает свою среду, поэтому он должен познавать природу, а не узнавать ее. Познание и истина приобретают для него смысл. Короче, человек обустраивает свой мир как мир значимых вещей. В этом мире и само человеческое тело становится предметом его забот и действий: он его совершенствует, он его лечит, одевает, украшает и т.п. (см. § 21).

§ 33.

Человек и общество

Построив свой мир, мир социальный, человек оказался в новой экзистенциальной ситуации. Мир общества – это его мир. Он существо социальное, ибо так случилось в силу трансцендирования им своей природной сущности. Поэтому его сущность раскрывается в деятельности объективного духа, как отмечал, например, Гегель, или выступает как «совокупность всех общественных отношений», по Марксу[108]. И в том, и в другом случае сущность человека как неприродная сущность находится вне самого человека: это мир духа (идеи, ценности, понятия мира культуры) или мир общественных отношений (социальные роли, группы, институты и т.п.). Если рождаясь, индивид своим рождением приобретает свою природную сущность, своей социальной сущностью он должен овладеть, чтобы обрести свое общественное лицо, чтобы «стать» человеком. В процессе взаимодействия индивида и общества конкретный индивид овладевает своей социальной сущностью, делает ее своим достоянием и тем самым обретает свое собственное общественное лицо.

Можно выделить два типа отношения общества и человека, а в связи с этим и два типа социального проявления человека, две возможных социальных характеристики человека.

§ 33.1. Человек как функционер

Первый тип – тип функционирования, человек как социальная роль.

Человек, включаясь в систему общественных отношений, занимает в ней определенное место. Для того, чтобы это место исправно функционировало, он должен овладеть тем опытом, тем содержанием, которое накоплено обществом и закреплено за этим социальным местом (этим отношением, этим видом деятельности и т.п.). Таким образом, из всего богатства общественного опыта, из всей совокупности общественных отношений (всей сущности человека) индивид усваивает (делает своим достоянием) только часть и развивает себя как «частичный человек», или функционер.

Функционер – это такое социальное бытие человека, когда его сущность представляет какая-либо отдельная социальная роль (или некий набор ролей). Человек-функционер – это конкретный работник, чиновник, учитель, военный и т.п., это роль, за которой не видно собственного лица данного человека. Вспомним в связи с этим образы полковника Скалозуба из «Горя от ума» или чиновника Каренина из романа Л. Толстого, вспомним роман Замятина «Мы» или Оруэла «1984». Функционер живет в «закрытом» бытии, в бытии das Man, «безличном» бытии, по определению немецкого философа Мартина Хайдеггера. Поэтому человек-функционер может быть заменен другим функционером – отсюда выражение «Нет незаменимых людей». Функционер – часть общества и подчинен ему как целому. Он – орудие достижения общественных целей, ибо своих целей у него просто нет. Общество, сложенное из функционеров, действует как отлаженный механизм, это организованное и упорядоченное общество, где действие каждого элемента предсказуемо. Несомненно, что это положительная черта общественной жизни. На базе функционирования развивается в истории такая организация общества как гражданское общество и правовое государство. В гражданском обществе основными элементами выступают группы, возникающие благодаря общим потребностям и интересам и представляющие единое социальное лицо своих членов, а правовое государство закрепляет в законах, в правах и обязанностях функциональное членение общества. Но если общественная жизнь основывается только на принципах функционирования индивидов, тогда общество превращается в подобие муравейника, в общество, которое закостеневает в своем наличном состоянии и лишается источника развития, так как индивид-функционер способен только на воспроизводство заданного и не способен к продуктивному действию. Функционер не самостоятелен, он запрограммирован социальной действительностью на воспроизводство уже существующих смыслов.

§33.2. Человек как личность

Второй тип – самостоятельное действие, человек как личность.

Самостоятельное действие – удел не функционера, а человека как личности. Личность же возникает на путях реализации другого типа отношения человека и общество. Если «частичный» человек (функционер) есть «часть» общества и конституируется в результате частичного (неполного) овладения человеком своей социальной сущностью, то личность – не часть общества, а его партнер, и конституируется свободой. Личность – это такой способ бытия человека в социальной действительности, когда он соотносит себя с обществом. Этот способ требует особого отношения к своей социальной сущности. Личностное бытие – это характеристика такого отношения человека и общества, когда он действует в социальной системе таким образом, что утверждает (или отрицает) ее целостность, порождает ее как систему. Условием этого действия является овладение не частью своей социальной сущности и ее полнотой, собирание себя в человека целостного.

Как происходит это «собирание» человека в Человека целостного? Как возможно овладение, «присвоение» себе всей полноты общественной сущности? Каковы пути формирования личностной характеристики человека?

Во-первых, через рефлексию, через осмысление человеком своего места функционирования и своей роли в общественной системе. В силу разделения труда и видов деятельности каждый конкретный индивид привязан к определенной общественной сфере, выход за пределы которой реально либо невозможен, либо затруднен. Но через осмысление места своего действия в общественной системе, через формирование своего отношения к своей роли в обществе он начинает существовать в горизонте всего общества и культуры, т.е. выходит за сферу роли, за границы своей общественной маски. Л.Н. Толстой писал: «Человек может рассматривать себя как животное среди животных, живущих сегодняшним днем, он может рассматривать себя и как члена семьи, и как члена общества, народа, живущего веками, может и даже непременно должен (потому что к этому неудержимо влечет его разум) рассматривать себя как часть всего бесконечного мира, живущего бесконечное время. И потому разумный человек должен был делать и всегда делал по отношению бесконечно малым жизненным явлениям, могущих влиять на его поступки, то, что в математике называется интегрированием, т.е. устанавливать, кроме отношения к ближайшим явлениям жизни, свое отношение ко всему бесконечному по времени и пространству миру, понимая его как одно целое»[109].

Во-вторых, через овладение опытом основных видов деятельности человека. Целостность человека делает его микрокосмом общества, подобным макрокосму общественной системе по структуре. Общественная система включает множество различных видов деятельности и отношений, но три основных вида деятельности необходимо и достаточно для возникновения и существования общества как особой реальности. Это – производство вещей, общение (конституирование групп) и управление (утверждение порядка). Тогда, когда этот «набор» деятельностей появился в истории, стало возможно говорить о возникновении общественной жизни, социальной сферы как особого бытия. Общественная целостность человека проявляется также в трех сферах, изоморфных основным социальным деятельностям – в области работы, поведения и активности. Каждый индивид проявляет себя в этих направлениях, и в той мере, в какой он себя в них реализует, он раскрывает свое общественное лицо как лицо личности. Причем здесь важно то, что индивид раскрывается как личность только тогда, когда он в каждый момент своей деятельности проявляет все свои способности и возможности. Личность как бытие неделима на труд, поведение, активность, она должна и в акте труда проявлять свое отношение к людям (общение) и свои цели и установки (активность), также и в актах поведения или в своей активности она должна высветить себя целиком.

Каждая из сфер деятельности требует определенного опыта, которым индивид должен овладеть. Можно условно выделить три уровня овладения опытом и проявления его в мире личности соответственно каждой из отмеченных сфер. Первый уровень – уровень объектно-субъектный, ситуативный, который в сфере труда означает для человека овладение определенными «навыками и умениями», в области поведения – овладение «правилами общения», в области активности – характеризуется «желаниями». Навыки, правила поведения, желания характеризуют как человека, так и ситуацию, в которой он находится, и меняются в зависимости от ситуации.

Второй уровень – уровень субъектный, который формируется вне зависимости от ситуации. В сфере труда (работы) – это «знания», в области поведения – «ценности», в сфере активности – «интересы». Знания, ценности, интересы характеризуют человека как субъекта деятельности, ее потенциального носителя. На этом уровне социальные действия и общественные отношения представлены в «свернутом» виде, в форме способности и готовности индивида к их реализации. Здесь социальный мир представлен содержанием знаний, ценностей и интересов, но он стал теперь внутренним миром индивида, в котором распоряжается он сам, а не общество.

Третий уровень – это уровень «ядра личности», который формируется постепенно и включает убеждения, принципы, идеалы и в котором уже нельзя провести разделения на какие-либо сферы проявления личности. Ядро личности – глубинный уровень ее структуры, который полностью является достоянием самой личности. Его конституирование и утверждение – дело самого человека, дело его личных усилий, его ума, его воли и чувств. Никто за него эту работу выполнить не может. Общество и культура могут предоставить более или менее благоприятные условия для этого, но только сам человек утверждает свою суть. Здесь обнаруживается то понимание сущности человека, о котором уже говорилось – сущность человека не дается ему, а задается им самим. Личность как целостность и полнота человека собирается в момент становления ее глубинного ядра, а происходит это тогда, когда человек решает для себя вечные проблемы жизни – жизнь и смерть, Бог и человек, любовь и одиночество, дары и долги и многое другое. Каждая эпоха, каждое поколение людей ищет и находит ответы на эти вопросы, но каждый раз каждый из нас должен сам для себя ответить на них. В этот момент стояния один на один с вечными вопросами культуры и зарождается личность, которая знает себя. Так становится еще один структурный элемент личности – «Я», самосознание человека. «Я» видит себя суверенным, независимым, обособленным от всего другого мира бытием. «Я» как самосознание скрепляет целостность личности и выявляет ее индивидуальность. Индивидуальность – средоточие личности и ее феноменальное проявление, ибо только личность обладает ею, или, во всяком случае, для нее индивидуальность значима. «Ядро» личности, «Я» человека выстроено им, выстрадано им и принадлежит ему, а индивидуальность оказывается феноменом культуры, необходимой характеристикой личности как культурного бытия. Поэтому личность, вырастающая на стыке социальной системы и культуры, соединяет, сплавляет собою и в себе культурное и социальное и не сводится ни к тому, ни к другому.

Человек определяется как личность во взаимодействии с обществом и культурой, определившись, он также не порывает с ними связи, но это связь особая – связь свободы и связь самоопределения. Здесь обнаруживает себя крайне интересная методологическая проблема: определение личности – это процесс двусторонний. С одной стороны, это процесс онтологический: человек определяет себя (о- предел- ивает, ставит вокруг себя пределы, границы) как личность в бытии, становится личностью. С другой – это процесс эпистемологический: он осознает себя как личность, знает себя как личность, т.е. дает себе определение (например, получает имя-характеристику). Поэтому определение личности – это всегда утверждение личности как феномена реальности и как феномена сознания (самосознания – Я знаю себя, и сознания Другого – Он знает обо мне).

Расчленение на сферы и уровни проявления личности – это сугубо аналитическое расчленение, которое необходимо для теории и которое должно учитываться, например, в практике педагогической деятельности, но которое «пропадает», «отмирает» в самой личности воспитанника. Движение от первого уровня к ядру личности – это движения освобождения, обособления суверенного «Я» от социального окружения, это становление свободы, в поле которой и живет личность. Свобода – вот подлинный мир личности. Логика движения человека к свободе определяется и совпадает с логикой культурных категорий, в которой культура осознает необходимость свободы (§ 26). Этим культура отличается от социальной системы, которая в своей структуре, в своей логике не содержит не только необходимости, но даже возможности свободы. Система общества ориентирована на функционера, а не на личность. Поэтому человек как личность не часть общества, а его полноправный партнер.

И снова мы встречаемся с парадоксом определения сущности человека: личность не может появиться вне общества, она рождается в ходе освоения индивидом всего общественного богатства, всех общественных отношений, но она уходит за пределы данных общественных достижений и за пределы данных общественных отношений.

Куда? В Историю...

§ 34.

Человек и история

Человек как личность реализует себя в деяниях, которые становятся событиями, свершениями, входящими в ряд других событий, составляющих историю. Теперь его бытие соотносится с бытием историческим, с бытием времени. Для человека как личности становится актуально его отношение с историей, с наследием истории. Это отношение человек конституирует для себя в форме отношения к достижениям общества, ко всему общественному богатству. Оно осмысляется человеком через понимание смысла своей жизни, через стремление к определенному идеалу собственного развития.

Личность рождается в процессе овладения культурным опытом как в его содержательном аспекте, так и в его формальном аспекте – овладение самой способностью выделять и утверждать значимое бытие. Эти два аспекта культурного опыта становятся основанием двух типов отношения человека к общественному и историческому наследию в процессе реализации своего бытия как личности. Личностное развитие человека предполагает, что уже было отмечено, отношение человека к обществу как целому, что дает человеку способность свободно распоряжаться своей жизнедеятельностью. Свобода – пространство бытия личности. Здесь и на этой основе рождается идеал развития человека как личности. Этим идеалом становится независимая свободная личность. Условием же свободы является способность самостоятельно распоряжаться всеми теми средствами, которые необходимы для всякой возможной деятельности человека. Вот эта способность человека ко всякой возможной деятельности и осмысляется как идеал всестороннего (целостного) развития личности.

Но как достичь этого идеала? Существует множество социальных, культурных и педагогических «рецептов» его достижения, которые могут быть сведены, в конце концов, к двум полюсам, порожденным двумя аспектами культурного опыта. Один из них – понимание всестороннего развития как разностороннего (экстенсивного), другой – как творческого (интенсивного) развития в определенных сферах.

Точка зрения на целостное развитие личности как на разностороннее развитие предполагает максимально широкое образование и максимально широкое вовлечение человека в различные виды деятельности. В пределе, индивид должен овладеть, должен сделать своим достоянием все общественное достояние – преодолеть разделение труда, познать все науки и искусства, быть вовлеченным во все виды общественной деятельности и т.д. К такому представлению о гармоническом развитии человека склонялись многие социалисты-утописты (например, Т. Кампанелла, Ш. Фурье с их учением о перемене труда). В конечном счете, такое понимание всесторонности личности приводило к непреодолимым противоречиям. Во-первых, по мере роста культуры, развития знаний, техники, усложнения общественной жизни и т.д. возможность присвоения индивидом всего социального богатства, объективирующего сущность человека, становится все более проблематичной или просто нереализуемой. Во-вторых, стремление лично испытать и постигнуть все неминуемо приводит к неравенству индивидов или даже к их столкновению: всегда окажется у кого-то больше того или иного (пусть даже это будут личные библиотеки), всегда есть в культуре и обществе уникальные образования, доступ к которым всех людей просто невозможен (невозможно, чтобы все пришли в Лувр или Эрмитаж). Потребительское отношение человека к общественным достижениям и к своей сущности – по принципу «Все мое!» – не может дать идеала всестороннего и гармоничного развития личности, ибо оно изначально сопряжено с неравенством и столкновениями людей. Но это не означает, что подобный подход к полноте и целостности развития человека совершенно должен быть отброшен. Образование всегда опиралось именно на этот принцип отношения индивида и общественного богатства, и система образования, особенно в новое время, строилась на том, чтобы максимально охватить все достижения науки и культуры, и, конечно, трудно себе представить систему образования без разносторонней подготовки учащихся.

Другое понимание гармоничного и всестороннего развития человека видит достижение этого идеала на путях продуктивного (творческого) отношения индивида к общественнм достижениям и к своей сущности. Конкретный человек всегда занимает определенное место в системе общественных отношений, но, если он действует в этом месте не как функционер, а творчески, привносит в это место нечто новое, то вся система общественных отношений, именно потому, что она система, переходит в другое состояние. И тогда это новое состояние всей системы становится достоянием данного индивида не потому, что он носит его в своем кармане, а потому, что без него оно не могло бы появиться. Человек вправе по отношению к этой системе сказать: «Это мой мир!» Здесь реализуется теоретическая модель полноты личности: человек отождествляется со всей совокупностью общественных отношений и всем богатством культуры, творя их. Становясь действительным событием истории благодаря своей деятельности, человек достигает полноты своей сущности. Именно творчество является путем к личности, ибо оно вводит человека во время, в историю. В продуктивном действии человека коренится историчность социокультурного бытия и тождество человека с историей.

Конечно, прежде всего, индивид должен приобщиться к общественному богатству, должен освоить накопленные достижения культуры, но не здесь он находит свое подлинное содержание, а тогда, когда он это богатство превосходит. Абсолютно прав был Сартр, когда писал, что главное «не то, что сделали из человека, а то, что он делает из того, что сделали из него»[110]. Творчество не только реально открывает индивиду полноту его бытия: ситуация вдохновения, творческого увлечения и проникновения в тайну своего дела награждает человека ощущением абсолютного совершенства, но оно также вводит человека в мир социального равенства при абсолютном индивидуальном различии людей. Человек на уровне творчества, или на уровне мастерства, достигает вершин индивидуального развития – каждый мастер своеобразен и не похож своим мастерством на другого, но все мастера и творцы неразличимы в состоянии творчества. О неравном равенстве говорил в этом случае русско-украинский философ ХVIII века Г.С. Сковорода: «Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вместимости. Над фонтаном надпись: неравное всем равенство... Меньший сосуд меньше имеет, но в том равен есть большому, что равно есть полный»[111].

Таким образом, в понимании идеала своего личностного развития человек реализует онтологический принцип жизни культурного и социального наследия. И здесь еще раз мы убеждаемся, что сущность человека неотделима от активности человека, причем активности социально и культурно значимой, т.е. имеющей смысл в этих условиях жизнедеятельности человека. Оба выделенные типа понимания человеком своего отношения к истории, а тем самым к своей социальной сущности, исключая, дополняют друг друга, и это снова показывает, что не может быть однозначного определения и подхода к человеку. Если посмотреть на принципы отношения человека к своей сущности как на методологические основания конструирования себя как личности, то отсюда вытекает сле­дую­щее важ­ное тре­бо­ва­ние: вся­кое «строение» себя долж­но основываться на прин­ци­пе до­пол­ни­тель­но­сти «по­тре­би­тель­ско­го» и «про­дук­тив­но­го» по­ни­ма­ния смысла отношения с внешним миром. Этот принцип должен реализовываться в каждой конкретной ситуации, в которой оказывается человек, в каждом конкретном действии, который он совершает.

Другаяформа утверждения человека в исторической реальности, в бытии во времени реализуется в ситуациях выбора, в принятии решений. Личность находит себя в свободном действии, но само свободное действие всегда конкретно и индивидуально, как конкретна и индивидуальна личность. Поэтому утверждение себя как личности для каждого человека – это путь его собственной жизни, путь, который может пройти только он сам, на котором ему приходится постоянно выбирать направление и принципы своей жизни. Выборы на жизненных перекрестках, как назвал их известный польский педагог академик Богдан Суходольский, и составляют еще одну из форм утверждения человека как личности и форм проявления его судьбы[112].

Отметим вслед за польским ученым некоторые из таких перекрестков.

Первый. Жизнь каждого из нас складывается как череда желаний и их удовлетворения. Этот ритм организует нашу жизнь и ее порядок. Время между возникновением желаний и их удовлетворением может быть различным: есть желания, которые исполняются быстро, есть такие, для удовлетворения которых нужно долго работать. И человек нередко оказывается перед выбором – предпочесть ли радости настоящей минуты, сиюминутные желания и удовольствия, или подчиниться суровой дисциплине ради достижения каких-то целей в будущем. Выбор между жизнью в настоящем и жизнью ради будущего не оказывается таким однозначным, как представляется на первый взгляд. С одной стороны, жизнь настоящей минутой кажется жизнью легкомысленной, а жизнь ради больших целей жизнью серьезной и основательной. Но, с другой стороны, может ли человек постоянно жертвовать настоящим ради будущего, если действительная жизнь совершается только в настоящем? Может ли эта действительная жизнь быть средством для будущего? Решая для себя эти вопросы, человек определяет себя, а тем самым и определяет мир – он совершает за него выбор. Причем это решение не может быть ни абсолютным, ни однозначным, а, значит, на этот перекресток человек будет постоянно возвращаться.

Другой перекресток: выбор между гедонизмом и героизмом. Чему человек посвятит свою жизнь – себе, своим целям (близким или далеким) или исполнению долга, выполнению обязательств перед кем-то (Богом, государством, партией, семьей и т.д.). Что более человечно для человека? Кант с пафосом и трепетом говорил о долге: «Две вещи поражают мое воображение: звездное небо надо мной и нравственный закон во мне!» Десятки, сотни великих людей отдали жизни ради свободы народов, ради утверждения мощи государств, ради служения людям. Но ведь с лозунгом «Ради...!» действовал и фанатизм – или религиозный (Ради подлинного Бога!), или националистический (Ради великого Рейха!), или политический (Ради уничтожения классового неравенства!). И разве не прав поэт, когда говорит: «Все прогрессы реакционны, если рушится человек...» (А. Вознесенский)? На этот перекресток человек также будет возвращаться не раз, хотя, кажется, что он однажды уже выбрал для себя дорогу.

Третий перекресток: одиночество или мир: я сам себе судья или мне важно мнение других, самодостаточен я или мне нужны другие. Не будем спешить с ответом и на эти вопросы. Свобода, без которой нет меня как личности, не может не обрекать индивида на одиночество и самодостаточность. Но нет меня и без любви, без дружбы, без людей, с которыми я связан тысячами нитей. Каждый раз, каждый день я буду оказываться на этом перекрестке, даже тогда, когда я буду вместе с теми, кого я люблю и без кого не мыслю своей жизни. И в этом случае человеку нужно побыть одному.

Можно указать и на такой выбор, с которым человек постоянно сталкивается – как понять жизнь? Есть у нее смысл, и тогда жизнь приобретает цельность, законченность, или жизнь смысла не имеет, и тогда человек оказывается перед пустотой, а страх смерти будет уделом его жизни. Решать этот вопрос должен каждый. И вряд ли можно утверждать, что кто-то может его решить окончательно и однозначно.

Все эти, как и многие другие перекрестки жизни человека делают жизнь именно жизнью, то есть постоянным беспокойством и сменой состояний, но в то же время они рождают и личностную судьбу человека. Выбирая, решаясь на то или это, человек освобождает себя от данных ему условий, но взамен порождает новые условия своей жизни – свою судьбу, время своей, именно своей, жизни.

Судьба, как ее понимали и толковали, начиная с мифологии, это предопределенность человеческой жизни во времени. Есть ли такая предопределенность? Да, есть. Человек – природное существо, и как природное существо он имеет наследственную предопределенность (некие задатки, тип нервной системы, болезни и т.п.). Но, как уже отмечалось, человек трансцендирует природу, и он может выйти за границы своей биологической природы: найти средства против врожденных болезней и пороков, пойти по пути вопреки своему темпераменту, выбрать профессию вопреки задаткам и т.п. Конечно, может случиться так, что «гены» рано или поздно возьмут свое, тогда-то и возникает представление о судьбе – «ему (ей) все-таки так на роду было написано!» В этом случае судьба – предрасположенность, которая может реализоваться или нет, и которая обнаруживает себя в случае удачного исполнения (в древнегреческой мифологии это олицетворяла одна из Мойр, богинь судьбы – Лахесис, «дающая жребий»).

Предопределенность может существовать и на социальном уровне – в обществе с жесткими социальными границами рождение индивида в той или иной среде определяет его общественную судьбу. В этом случае «судьба» – удел, доля, участь, с которыми индивид должен считаться, а иногда и смириться. Таковая судьба функционера, или индивида, смирившегося со своей участью (ролью, функцией). Это судьба Сизифа, как ее толкует А. Камю. В этом случае судьба подключает человека к истории общества, и жизнь индивида полностью зависит не от него, а от внешних условий (в древнегреческой мифологии такую судьбу олицетворяла вторая из Мойр – Клото, «прядущая»).

Но есть и судьба как неотвратимость (в древнегреческой мифологии третья сестра среди богинь судьбы – Атропос, «неотвратимая»), которая живет решениями самого человека и вытекает из сущности личности, из ее внутреннего ядра, из неповторимой индивидуальности человека. Это судьба моей позиции в мире, моей решимости, моего мира. Сформировавшаяся личность не может изменить себе, необходимости своего бытия – это ее судьба, но может изменить себя, решительно пересмотрев свои идеалы, убеждения и принципы организации жизни – человек, действительно, хозяин своей судьбы. Вспомним Аврелия Августина или Льва Николаевича Толстого, которые своими «Исповедями» поведали нам о перевороте в своей судьбе. Поэтому никто не может однозначно и навсегда, пока жив человек, определить его сущность и его судьбу. Судьба человека не существует как некая данность – вот она, знай ее, бери ее, а существует как самореализация человека в процессе обустраивания им своего мира, который и должен быть местом бытия его сущности и его судьбы. Поэтому судьба как неотвратимость личностной определенности человека – это жизнь во времени, это порождение человеком св