Интеллектуальная история» как направление исторической науки.

Интеллектуальная история» как направление исторической науки.

"Эпистемологическая революция", в которую история ока­залась вовлечена позднее других социально-гуманитарных наук, вновь поставила не только историографию в целом, но и ее отдельные субдисциплины, в состояние активного переопределения своих методоло­гических и содержательно-предметных оснований. Интеллектуальная история в 1980-90-е гг. существенно обновила свою проблематику и уверенно вы­ходит на авансцену современных исторических исследований.

Исходной пред­посылкой возникновения интеллектуальной истории как субдисциплины является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей усло­вий и форм интеллектуальной деятельности, с другой. - того, казалось бы, очевидного факта, что их невозможно изучать раздельно. Принципиальным становится учет взаимодействия, которое существует между движением идей и их отнюдь не абстрактной истори­ческой "средой обитания", теми социальными, политическими, религи­озными, культурными контекстами, в которых идеи порождаются, рас­пространяются, извращаются, модифицируются, развиваются.

Эта исследовательская установка, по самой своей сути, является междисциплинарной и интегральной. По определению Дональда Келли, интеллектуальная история - это скорее не раздел истории, а способ (или способы) целостного рассмотрения прошлого человечества.., задача интеллектуального историка - изучить все области человеческо­го прошлого, в которых сохранились его поддающиеся расшифровке следы (как правило, письменные и изобразительные), и придать им со­временный смысл средствами языка. Интеллектуальные историки все­гда могут обращаться к таким дисциплинам, как экономика, социология, политология, антропология, философия. Совре­менная интеллектуальная история включила в себя весьма разнород­ные составляющие, которые до сих пор сохраняют свои "родовые" суб­дисциплинарные черты: речь идет не только о традиционной философ­ски ориентированной истории идей и идейных систем, об истории есте­ствознания и техники, об истории общественной, политической, фило­софской, исторической мысли, которые по большей части сводились к их "внутренней истории". В новейшей историо­графии различные по своему происхождению течения переплавляются в ту "новую культурно-интеллектуальную историю" (термин принадле­жит Р.Шартье), которая видит свою основную задачу в исследовании интеллектуальной деятельности и интеллектуальных процессов (в сфере гуманитарного, социального и естественно-научного знания) в их конкретно-историческом социокультурном контексте.

Новейшая историография подхватила вызов, брошенный "интерпретативным поворотом" символической антропологии и "лингвисти­ческим поворотом" постструктурализма, которые сделали приоритет­ным анализ опосредований между исследователем и изучаемой им ис­торической реальностью. Базовой характеристикой нового купьторологического подхода к истории, является признание активной роли языка, текста и нарратив­ных структур в созидании и описании исторической реальности.

Главная задача исследователя состоит в том, чтобы показать, каким именно об­разом субъективные представления, мысли, способности, интенции ин­дивидов включаются и действуют в пространстве возможностей, огра­ниченном объективными, созданными предшествовавшей культурной практикой коллективными структурами, испытывая на себе их постоян­ное воздействие.

С точки зрения но­вого подхода, человеческая субъективность выступает в ее истинной целостности, неразрывно соединяющей категории сознания и категории мышления.

Одной из исходных предпосылок современной интеллектуальной истории является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей условий и форм интеллектуальной деятельности, с другой.

«Новая культурно-интеллектуальная история" проявляет преимущественный интерес к историческим категориям мышления, интел­лектуальной деятельности и продуктам человеческого интеллек­та, а также к историческому развитию интеллектуальной сферы (включая ее художественные, гуманитарно-социальные, натуралистические, философские компоненты) в рамках общекультурной пара­дигмы.

Зарождение дискурсивного мышления: от Мифа к Логосу. Раннегреческая философия

Раннегреческая натурфилософия: Фалес, Гераклит Философия зародилась в странах Древнего Востока: Древней Индии и Древнем Китае в середине I в. до н. э. Древне- восточная философия это большое, относительно самостоятельное направление историкофилософского процесса, тесно связанное с религией и культурой данного региона. Спецификой древнегреческой философии в ее на- чальный период является стремление понять сущность природы, мира в целом, космоса. Главным вопросом древнегреческой фи- лософии был вопрос о первоначале мира. И в этом смысле философия перекликается с мифологией, наследует ее ми- ровоззренческую проблематику. Но если мифология стре- мится решить этот вопрос по принципу — кто родил су- щее, то философы ищут субстанциальное начало — из чего все произошло. Родоначальник греческой фило- софии Фалес, рассматривал все существующее многооб- разие вещей и явлений природы как проявление единого, вечного начала — воды. Он утверждает, что все вещи воз- никают из воды и, разрушаясь, вновь превращаются в во- ду.

Одним из наиболее крупных философских учений раннегреческой философии является учение Гераклита Эфесского. Главное произведение Гераклита — «О приро- де». Гераклит в качестве субстанциально-генетического начала Вселенной рассматривает огонь. Мир по Гераклиту — упорядоченный Космос. Он вечен и бесконечен. Он не создан ни богами, ни людьми, а всегда был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно потухающим.

Категории сознания Средневековья

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Время

Каждая цивилизация обладает собственным отношением ко времени. Оно представляет собой существеннейший аспект картины мира. Коренные установки средневековья относительно времени определялись преимущественно христианской религиозностью. Ею были заданы рам ки развертывания времени - от сотворения мира в течение семи дней и вплоть до «конца времен».

Если в архаических обществах время воспринималось как циклическое, как «вечное возвращение», если в системе ценностей античных обществ наиболее значимым было прошлое, и они «двигались вперед с головой, повернутой назад», то христианство, опираясь на ветхозаветную концепцию времени, ориентированную на будущее, на ожидаемый приход мессии, вместе с тем радикально ее перестроило, придав времени новую специфическую структуру.

Историческое время подчинено сакральному, но не растворяется в нем: христианский миф дает своего рода критерий определения исторического времени и оценки его смысла. Средневековая хронология имела целью не только и даже не столько установить дату того иного события, сколько продемонстрировать связь его с другими событиями сакральной и земной истории.

Средневековая цивилизация на протяжении всей своей истории оставалась аграрной, и поэтому ритмы и ход времени преимущественно воспринимались как природные и повторяющиеся.

Сельская природа общества исключала потребность в точном измерении времени, и в тех относительно редких случаях, когда такая потребность все же возникала, ее удовлетворяли с помощью песочных, водяных и солнечных часов, доступных, разумеется, лишь ограниченному кругу лиц.

Человеческая память не контролировалась постоянным измерением времени, так что многие простолюдины не знали даже точно своего возраста и определяли его приблизительно.

Время воспринимается не как некая абстракция, скорее оно осознается в качестве параметра человеческой активности, и поэтому те отрезки времени, которые не наполнены значимыми событиями и деяниями людей, воспринимались как «пустые» и, по сути дела, игнорировались. время в эпосе, саге, а отчасти и в анналах не столько протекает плавно и непрерывно, сколько движется как бы толчками, от одного события к другому, и подчас остается совершенно неясным, какими временными промежутками разделены эти «сгустки времени».

Минимальной единицей времени, которую принимали во внимание, был час, но и его протяженность варьировалась соответственно времени года.

Что касается вечности, то это понятие в указанном выше смысле было доступно прежде всего ученым людям, тогда как остальные верующие представляли себе вечность в виде очень протяженного, бесконечно длящегося времени.

Средневековые авторы подчеркивали быстротечность времени. Одна из профилирующих тем поэзии — Ubi sunt: деяния и слава великих мужей прошлого развеялись, как дым, все земное бренно. Очевидно, что время все изменяет, и тем не менее, по представлениям средневековья, образ мыслей, поведение и быт людей древности оказываются сродни современным. Поэтому высказывания древних без затруднений прилагались к живым, а в искусстве, изображающем сцены из библейской или античной истории, встречаются те же предметы обихода, костюмы, оружие, здания, какие были характерны для времени художника.

Богословы утверждали, что время принадлежит не человеку, а Богу.

Но этой идее ученых людей церкви противостояла памятьнеграмотных простолюдинов — носителей устной культуры, которые мыслили преимущественно категориями мифа и эпоса. История схоластов и анналистов была им неведома; их память о событиях, еще не переработанных в легенду, как правило, не распространялась долее, чем на одно —два поколения. По определению Э.Леруа Ладюри, народ жил на «островке времени», без прошлого и будущего. Однако это наблюдение едва ли правомерно распространять на все аграрное население Европы. До самых недавних пор Исландия оставалась крестьянской страной, но память рядового исландца охватывает тридцать поколений предков, которые жили в этой стране начиная с ее заселения в кон. IX — нач. X вв. Отсчет времени по поколениям, а не по хронологической шкале, был характерен для его восприятия на протяжении всего средневековья.

Ментальные установки в отношении ко времени были теснейшим образом связаны с установками и отношении к ПРОСТРАНСТВУ.

Экземплум (короткое повествование, выдаваемое за истинное и предназначенное для того, чтобы быть включенной в какую-либо речь (наапр. проповедь) Специфика «хронотопоса» экземплума может быть определена как драма встречи двух миров - земного мира повседневной жизни с миром трансцендентным. Рисуемое в E.um событие изображается в виде чудесного и неожиданного столкновения и взаимопроникновения обоих миров, которые в момент чуда образуют специфический «хронотопос»: земное времяна мгновение соприкасается с вечностью, человеческое пространство сливается с пространством потусторонним. В результате рисуемое в «примере» событие происходит одновременно и «тут» и «там» и, следовательно, и «не тут» и «не там», но в особом, поражающем воображение «хронотопе».

Двумирность

Распространено мнение о двумирности средневекового сознания: мир живых противостоит миру мертвых. Первый подчиняется течению времени, второй принадлежит вечности. Земная социальная иерархия отрицается в потустороннем мире или выступает в перевернутом виде. Вместе с тем социальное устройство общества уподобляется небесной иерархии.

В видениях потустороннего мира различия между вечностью и временемподчас замутнены, так что и на том свете сохраняется церковное время. Умершие подчас продолжают вести себя подобно живым.

Между обоими мирами, по тогдашним верованиям, при всей их противоположности, существовало постоянное интенсивное общение. Из потустороннего мира могла поступать корреспонденция.

Как мы видели, отдельные лица, умирая лишь на короткий срок, попадали в потусторонний мир и странствовали в его пределах. Но имело место и движение в обратном направлении: покойники на время возвращались в мир живых для улаживания своих дел, либо с тем, чтобы известить близких о собственной участи в потустороннем мире.

Мертвец, согласно средневековым представлениям, мог быть субъектом права, стороной в судебном процессе, и ему вчиняли иск как живому.

Лица, умершие «дурной смертью» (казненные, самоубийцы), считались опасными для живых; их надлежало перезахоронить или расчленить их трупы, с тем чтобы предотвратить их вредоносное воздействие.

С внедрением понятия чистилища общение между обоими мирами еще более интенсифицировалось.

Распространяется торговля индульгенциями.

Двумирность средневекового сознания представляется относительной; с не меньшим основанием можно говорить о противоречивом единстве двойственно расчлененного средневекового мира.

Интеллектуальная история» как направление исторической науки.

"Эпистемологическая революция", в которую история ока­залась вовлечена позднее других социально-гуманитарных наук, вновь поставила не только историографию в целом, но и ее отдельные субдисциплины, в состояние активного переопределения своих методоло­гических и содержательно-предметных оснований. Интеллектуальная история в 1980-90-е гг. существенно обновила свою проблематику и уверенно вы­ходит на авансцену современных исторических исследований.

Исходной пред­посылкой возникновения интеллектуальной истории как субдисциплины является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей усло­вий и форм интеллектуальной деятельности, с другой. - того, казалось бы, очевидного факта, что их невозможно изучать раздельно. Принципиальным становится учет взаимодействия, которое существует между движением идей и их отнюдь не абстрактной истори­ческой "средой обитания", теми социальными, политическими, религи­озными, культурными контекстами, в которых идеи порождаются, рас­пространяются, извращаются, модифицируются, развиваются.

Эта исследовательская установка, по самой своей сути, является междисциплинарной и интегральной. По определению Дональда Келли, интеллектуальная история - это скорее не раздел истории, а способ (или способы) целостного рассмотрения прошлого человечества.., задача интеллектуального историка - изучить все области человеческо­го прошлого, в которых сохранились его поддающиеся расшифровке следы (как правило, письменные и изобразительные), и придать им со­временный смысл средствами языка. Интеллектуальные историки все­гда могут обращаться к таким дисциплинам, как экономика, социология, политология, антропология, философия. Совре­менная интеллектуальная история включила в себя весьма разнород­ные составляющие, которые до сих пор сохраняют свои "родовые" суб­дисциплинарные черты: речь идет не только о традиционной философ­ски ориентированной истории идей и идейных систем, об истории есте­ствознания и техники, об истории общественной, политической, фило­софской, исторической мысли, которые по большей части сводились к их "внутренней истории". В новейшей историо­графии различные по своему происхождению течения переплавляются в ту "новую культурно-интеллектуальную историю" (термин принадле­жит Р.Шартье), которая видит свою основную задачу в исследовании интеллектуальной деятельности и интеллектуальных процессов (в сфере гуманитарного, социального и естественно-научного знания) в их конкретно-историческом социокультурном контексте.

Новейшая историография подхватила вызов, брошенный "интерпретативным поворотом" символической антропологии и "лингвисти­ческим поворотом" постструктурализма, которые сделали приоритет­ным анализ опосредований между исследователем и изучаемой им ис­торической реальностью. Базовой характеристикой нового купьторологического подхода к истории, является признание активной роли языка, текста и нарратив­ных структур в созидании и описании исторической реальности.

Главная задача исследователя состоит в том, чтобы показать, каким именно об­разом субъективные представления, мысли, способности, интенции ин­дивидов включаются и действуют в пространстве возможностей, огра­ниченном объективными, созданными предшествовавшей культурной практикой коллективными структурами, испытывая на себе их постоян­ное воздействие.

С точки зрения но­вого подхода, человеческая субъективность выступает в ее истинной целостности, неразрывно соединяющей категории сознания и категории мышления.

Одной из исходных предпосылок современной интеллектуальной истории является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей условий и форм интеллектуальной деятельности, с другой.

«Новая культурно-интеллектуальная история" проявляет преимущественный интерес к историческим категориям мышления, интел­лектуальной деятельности и продуктам человеческого интеллек­та, а также к историческому развитию интеллектуальной сферы (включая ее художественные, гуманитарно-социальные, натуралистические, философские компоненты) в рамках общекультурной пара­дигмы.