Шестой шаг. Трапеза (1): жизнь и Причастие.

Необходимо распределять свое время так, чтобы ничто не мешало вашему добровольному намерению жить постоянно (или почти постоянно) с мыслью о Боге. Почему это необходимо? Попробуйте, и вы сами убедитесь в правильности вашего решения жить, постоянно внимая Богу. Ведь если вы о ком-то редко думаете, разве это не значит, что вы не любите его? Думайте о Боге не только потому, что вы так решили, но и потому, что Бог всегда думает о нас, любит нас, дает нам силу, радость жить и любить — продлевает наше существование.

Давайте поговорим сегодня об очень важном моменте нашей жизни — о трапезе. Я призываю вас принять решение всегда молиться перед едой, людей преклонных лет сейчас охватят воспоминания, точнее — ностальгия по временам их молодости, когда принято было говорить: “Благослови нас, Господи, благослови трапезу нашу...” Сегодня же молодые, раскрыв глаза от изумления, скажут: “Это еще что такое?”

Действительно, 30—40 лет назад молитва “Благослови, Господи” почиталась, была святой обязанностью для того поколения; потом наступил период “отлива”. Теперь мы боимся искусственных жестов, нам кажется, что эта молитва несет печать архаичной набожности, что она устарела, — наш секуляризованный мир свободен от условностей и социальных “оков”. Короче говоря, мы не знаем, как совместить эту молитву с нашей жизнью. Вы, наверное, думаете, что для меня, архиепископа Парижа, не существует сомнений в том, как следует поступать. Но я признаюсь вам: очень часто, принимая гостей, я колебался и спрашивал себя, надо ли вменять моим гостям в обязанность чтение молитвы, даже если я знаю, что они христиане? И я все-таки решился ответить на этот вопрос утвердительно. Призываю вас сделать то же самое и сейчас объясню — почему.

Как велико было значение застолья еще несколько лет назад! За столом принимали гостей, именно вокруг него собирались, словом — общались. Вкушали за общим столом хлеб, делили друг с другом пищу... Застолье — это повод для реального объединения, это важное событие дня, это символ общения.

В наше время нравы изменились. Многие из нас часто даже забывают поесть или хватают что-нибудь на ходу, довольствуясь бутербродом. В лучшем случае мы идем в закусочную, или так называемый “self”. Слово “self” — по-английски оно означает “сам” — кажется мне знаменательным для нашего времени. Оно свидетельствует о том, что “каждый за себя” в тот момент, когда хорошо бы встретиться, поделиться... Сегодня питание не связано с общением, с дружбой, оно только индивидуальный способ поддержания жизни. Раньше трапеза была обрядом, который объединял семью или определенную группу людей, а иногда и целую деревню. То были минуты мира, отдыха, праздника и прежде всего — общения, ведь было принято, чтобы взрослые разговаривали друг с другом, только детям полагалось молчать. Трапеза была тем фундаментом, на котором строилась совместная жизнь, даже если это был только скучный ритуал, только действия, совершаемые вместе всеми членами семьи. Сегодня же трапеза превращена в строго индивидуальное действие. Но если из-за социальных изменений потребность в общении за трапезой уступила место индивидуальной биологической необходимости, то и пища в новых условиях стала играть новую роль и по-новому влиять на образ жизни. Сегодня речь больше не идет о голоде, который угрожал большому числу людей всего 30—40 лет назад. Когда я был ребенком, меня ругали, если я не относился бережно даже к крошкам хлеба. С каким ностальгическим чувством я вспоминаю так называемый “большой хлеб”, который я покупал у булочницы (это всегда были именно булочницы). Она взвешивала буханку на весах “Роберваль” и для точности веса добавляла еще кусочек. Старые парижане это помнят. На обратном пути моим вознаграждением за покупку хлеба было право съесть этот дополнительный кусочек, довесок — если память мне не изменяет, именно так говорили тогда. Каким вкусным был этот хлеб, каким теплым и хрустящим! Нет теперь этого вкуса у хлеба... Но довольно воспоминаний, будем довольствоваться тем, что имеем!

Итак, о том, какое место занимает питание сегодня. Никогда еще не уделялось такого внимания диетам, идеальному весу. Став делом индивидуальным, питание приобрело неслыханное значение и новую эмоциональную нагрузку: каждый внимательно следит за тем, что он ест, даже если ест на ходу.

Как бы то ни было, существует два аспекта питания как жизненно важного акта: это социальный акт сопричастности и общения и индивидуальный акт поддержания жизни каждого отдельного человека.

В каких бы условиях ни совершался прием пищи, он всегда имеет еще одно очень глубокое значение — религиозное, христианское. Богатую и выразительную символику трапезы мы находим на страницах Библии. В Книге Бытия величественно раскрывается логическая связь между творением и Творцом, создавшим актом Своей любви человека по Своему образу и подобию и давшим ему в пропитание все растения Эдемского сада, пишу, произрастающую из земли: “...вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; вам сие будет в пищу” (Быт 1. 29). Мир создан для того, чтобы человек мог в нем жить и питаться.

Библия говорит: “И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь” (Быт 2. 16—17). Грех связан с едой так же, как он связан с сексуальностью. Вкушение плодов дерева жизни означает проявление свободы в жизненно важной функции принятия пищи. Человек — это не животное, щиплющее травку! С момента сотворения человека пища имеет для него особое значение. С ней связан первородный грех, из-за которого человек, созданный по образу и подобию Бога, лишился благодати и потерял права на исключительные условия жизни, права царя всего сотворенного и, как следствие, должен был услышать: “В поте лица твоего будешь есть хлеб” (Быт 3. 19). Отныне пища будет связана с мучениями, трудностями, работой.

Когда мы говорим “зарабатывать на жизнь”, это значит для нас зарабатывать деньги как средство пропитания для себя и своей семьи. Но в то же время Христос говорит: “Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее; Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?” (Мк 8. 35—36). Сберечь свою душу — значит сохранить ее не только физически, но и духовно, то есть найти и осознать смысл, достоинство и красоту жизни. Когда Бог обещает Израилю “святую” землю — святую, потому что Бог пребудет в ней со своим народом, соединится с ним, — Он называет ее “земля, где течет молоко и мед” (Исх 3. 8), пища одновременно человеческая и божественная, обещанная избранному народу для его жизни. А во время всех испытаний в пустыне, испытаний постом, голодом, нуждой, когда жизнь человека находится в постоянной опасности, Бог поддерживает ее пищей, исходящей от Него, — манной (Исх 16. 15).

Бог сообщает Свою волю народу Израиля, установив с ним Завет. Народ получает от Бога закон жизни, который велит ему поклоняться Богу и помогает найти смысл своего существования. Завет закрепляется жертвоприношением, своего рода обрядом причащения. Священные приношения Богу возвращаются к человеку, когда он участвует в божественном пиршестве, олицетворяющем трапезу Мессии — Христа, которую предвещает пророк Исайя: “ И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин... Поглощена будет смерть на веки...” (Ис 25. 6-8).

В этой главе книги пророка Исайи символика пищи поднимается до высот пророчества о Воскресении. Здесь речь не идет о выживании, здесь говорится о новой жизни, полученной от Бога, которая разрывает оковы земной жизни и становится сильнее смерти. Другими словами, когда пророк Исайя говорит, что Бог дает пищу Своему народу, он имеет в виду не только вызов, брошенный смерти, но и победу над смертью. Бог дарует такую жизнь, которая не ограничена жизнью тела, заранее обреченного на смерть, — Он дарует жизнь, которая торжествует над смертью.

В течение сорока дней Христос постился в пустыне. Он прошел через испытание голодом, и Сатана искушал Его: “Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами” (Мф 4. 3). Иисус, Мессия, Сын Бога Живого, отвечает, цитируя Второзаконие: “Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек” (Втор 8. 3). Некоторое время спустя Христос-Мессия повел толпу людей в пустынное место и накормил их там пятью хлебами, символизирующими пищу новую, Плоть и Кровь, отданные за нас (ср. Ин 6). Перед смертью на кресте Христос установил пасхальный обряд: “Иисус взял хлеб и, благословив, преломил, и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сие творите в мое воспоминание” (Мф 26. 26—28; Лк 22. 19).

Эти примеры помогают нам понять, символом какой духовной реальности является пища. Два аспекта — приобщение к Богу и жизнь, получаемая от Бога, — составляют единое целое: соединение в Боге.