Билет 17. Проблема счастья и долга в романе «евгений онегин»

(основной источник – статья Белинского «Евгений Онегин» - №9 (1845), а также Дианина книжка)

Белинский называет «Онегина» первым в русской литературе национально- художественным произведением («Онегин" есть поэтически верная действительности картина русского общества в известную эпоху»). В романе «Евгений Онегин» ставится ряд нравственно-философских проблем. Это смысл жизни, свобода и счастье, честь и долг.

Проблему счастья и долга легче всего рассмотреть на примере судьбы Татьяны Лариной и её матери Прасковьи. В молодости мать Татьяны была влюблена в одного «Градинсона», но, подобно всем девицам той поры, была выдана замуж без любви, по велению родителей. Ларина

Рвалась и плакала сначала,
С супругом чуть не развелась;
Потом хозяйством занялась,
Привыкла и довольна стала.

Выйдя замуж согласно долгу, она обрела какое-то свое подобие счастья. «Привычка свыше нам дана/ Замена счастию она», - заключает автор. «Нежная девица» стала заурядной помещицей.

В чем-то Татьяна повторила судьбу матери: покорилась дочернему и супружескому долгу, вышла замуж за нелюбимого с разбитым сердцем. Однако «счастье» Прасковьи Лариной и недостижимое счастье Татьяны разнятся. Основная причина этого – Татьяна куда более сложная, глубокая и сильная натура, чем её мать и сестра Ольга. Рассмотрим подробнее образ Татьяны.

В Татьяне нет этих болезненных противоречий, которыми страдают слишком сложные натуры; Татьяна создана как будто вся из одного цельного куска, без всяких приделок и примесей. Как многие юные дворянки, Татьяна воспитывалась, по-видимому, французскими гувернантками, отсюда у нее знание французского языка, увлечение романами западноевропейских авторов, которые героиня читала по-французски. В то же время жизнь в деревне, на лоне природы, общение с крестьянами, особенно с няней, приобщили Татьяну к русской народной культуре. В отличие от Онегина, героиня не оторвана от национальных истоков. Отсюда те нравственные ценности, которые свойственны Татьяне. Это живая вера в Бога (Татьяна «молитвой услаждала /Тоску волнуемой души»), милосердие («бедным помогала»), искренность, целомудрие, отсутствие сомнений в святости брака. Кроме того, это любовь к русской природе, связь с народом, знание народных обычаев («Татьяна верила преданьям / Простонародной старины»); равнодушие к светской жизни: «постылой жизни мишура» не привлекает героиню.

История любви Татьяны и Онегина составляет основную сюжетную линию романа. Для Белинского Татьяна – «существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины». Скорее случилось последнее. Выйдя замуж за нелюбимого, Татьяна обрела покой, но не обрела счастья. Она презирает высший свет; готова отдать «всю эту ветошь маскарада» «за полку книг, за дикий сад / за наше бедное жилище… / да за смиренное кладбище, / где нынче крест и тень ветвей/ над бедной нянею моей». «А счастье было так возможно!..» горестно восклицает Таня.

Чувство её к Онегину не угасло («Я вас люблю: к чему лукавить?»), но ответить на него она не может. Для Татьяны, как для истиннойхристианки, верность супружескому долгу превыше всего. Безудержной страсти Евгения она противопоставляет христианскую покорность судьбе («судьба моя уж решена») и нравственную твердость. Романзавершается отповедью Татьяны Онегину:

Но я другому отдана,

Я буду век ему верна.

По мнению Белинского, «последние стихи удивительны - подлинно конец венчает дело! Этот Вот истинная гордость женской добродетели! Но я другому отдана, - именно отдана, а не отдалась! Вечная верность – кому и в чем? Верность таким отношениям, которые составляют профанацию чувства и чистоты женственности, потому что некоторые отношения, не освящаемые любовью, в высшей степени безнравственны... Восторженные идеалисты, изучившие жизнь и женщину по повестям Марлинского, требуют от необыкновенной женщины презрения к общественному мнению. Это ложь: женщина не может презирать общественного мнения, но может им жертвовать скромно, без фраз, без самохвальства, понимая всю великость своей жертвы, всю тягость проклятия, которое она берет на себя, повинуясь другому высшему закону - закону своей натуры, а ее натура - любовь и самоотвержение...

18. Трагедия «Борис Годунов»

В 1824 году Пушкин был отправлен в ссылку в село Михайловское. Уже в начале 1825 года поэт сумел преодолеть душевный кризис. Этому способствовали созерцание русской природы, здоровый образ жизни, общение с простым народом. Важную роль сыграли также частые посещения Святогорского монастыря, встречи с монахами, чтение Священного Писания, размышления над событиями русской истории. Пушкин разочаровался в кумирах романтической эпохи – Наполеоне и Байроне. Он все более интересовался творениями Шекспира: его удивляла способность английского драматурга проникать в глубины истории. Пушкин постепенно уходил от романтических иллюзий. Теперь главной творческой задачей он считал отражение реальной действительности. Переломным в этом отношении произведением следует считать трагедию «Борис Годунов» (1825). Трагедия, написанная в декабре 1824 - ноябре 1825 в Михайловском, стала не только первым завершенным драматургическим произведением Пушкина, но и его первым опытом масштабного художественного осмысления исторического прошлого России.

Вдохновленный чтением знаменитой «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, историческими пьесами-хрониками Шекспира и русскими летописями, Пушкин- драматург обратился к одному из переломных моментов в истории России- Смутному времени (конец XVI-начало XVII в). Однако полностью полагаться на опыт своих предшественников (Расина, Корнеля, и более близких- Сумарокова, Катенина) он не хотел. Пушкин думал о реформировании и трагедии в целом, и современного российского театра. 7 ноября 1825 года Пушкин заканчивает писать трагедию и тут же пишет письмо Катенину: «Я прочел свою трагедию еще и еще раз, бил в ладоши и кричал: ай да Пушкин, ай да сукин сын!». Однако отзывы о ней были в основном критические: Николай I повелел сделать из нее историческую повесть наподобие Вальтера Скотта, другие же и вовсе предлагали ее уничтожить - ведь на сцене этого не сыграть. Заметим, кстати, что это театр был еще не готов принять такое произведение, а Пушкин здесь совсем не виноват. Именно от этой трагедии тянутся нити к «Медному всаднику», «Полтаве» и «Капитанской дочке».

Как и в «Е. Онегине», в трагедии ярко выразились творческие искания Пушкина, его художественное новаторство. Поэт создал «истинно романтическую», «истинно трагедию», которой до него не существовало. Но так как пушкинское понимание романтизма близко к тому, что сейчас мы называем реализмом, что можно смело утверждать, что «Борис Годунов»- первая русская реалистическая трагедия.

В пьесе Пушкина много необычного по сравнению с трагедиями предшественников и современников. Декламационный александрийский стих, считавшийся для трагедии обязательным, он заменил пятистопным безрифменным ямбом, ряд сцен написал прозой. В пьесе нет традиционного деления на акты, ее текст состоит из 23 сцен разного объема, причем половина из них очень короткие.

Отсутствует так называемый «пятый акт», в котором в допушкинских трагедиях решался основной конфликт. Напротив, в финале трагедии центральный конфликт - нравственное противостояние народа преступной «высшей власти»- не только не разрешается, но и заостряется. Последняя сцена как пролог нового, еще более серьезного конфликта народа с властью, персонифицированной на этот раз в Лжедмитрии.

Единство места и времени решительно отброшено. Сюжетные эпизоды различны по временной протяженности, количеству персонажей и времени действия.

Сюжетное действие в пьесе охватывает 7 лет (1598-1605) и организовано по хроникальному принципу. Однако не исключаются и временные пробелы, коих не так мало. Самый большой пробел- 5 лет между событиями 1598 года (первые 4 сцены) и последующими сценами, относящимися к 1603-1605 гг. Пятая сцена (Ночь. Келья в Чудовом монастыре) датирована 1603 г. В первой сцене есть указание точной даты- 20 февраля 1598 года. Также есть еще 2 опорные даты: 16 октября 1604 года (так помечена сцена «Граница литовская», в которой показано вторжение войск Самозванца на Русь) и 21 декабря 1604 года (сражение и победа войск Самозванца в сцене «Равнина близ Новгорода-Северского»).

Как в и Е.О. некоторые сцены пространны, и в них легко обнаружить микросюжеты (Келья в Чудовом монастыре, Корчма на литовской границе, Краков. Дом Вишневецкого и др). Однако многие сцены напоминают этюды или эскизы, т.к. состоят всего лишь из нескольких реплик персонажей, иногда даже безымянных (кто-то из народа).

Прерывистость сюжетных эпизодов, дополненная вольным обращением с пространством и временем,- главный композиционный принцип Пушкина. Также он решительно отверг костюмно-бутафорское прочтение прошлого, столь заметное в исторических произведениях классицистов и романтиков. Деталей исторического быта в пьесе немного, они не заслоняют характеры героев и суть происходящих событий. Вытеснена на периферию любовная интрига, но мы не можем сказать, что ее совсем нет. Сцена, где Самозванец с трепетом ожидает прихода Марины Мнишек, очень напоминает сцену из «Ромео и Джульетты», их встречу в саду. Однако свидание пушкинских героев быстро переходит в сцену сговора двух авантюристов.

Пушкин скуп на авторские ремарки, так как, по его словам, говорить должны «люди минувших дней, их умы и предрассудки», а не автор, декламирующий попеременно то за одного, то за другого персонажа. Принципиальная новизна речевого поведения героев - одна из важнейших художественных особенностей пушкинской трагедии.

Создание неповторимых словесных «автопортретов» персонажей - важный прием драматурга. Речь каждого индивидуализирована, свободна от жанрово-стилистических ограничений, лишена ненужной архаизации и неоправданной модернизации. В речи Бориса Годунова, например, преобладают элементы «высокого» стиля, когда он произносит свою первую тронную речь, а в общении с детьми его речь вполне обычная, даже «просторечная». Смена речевых стилей- важнейший принцип характеристики Самозванца. Особенно резко меняется его речь в сцене «Краков. Дом Вишневецкого» в зависимости от того, с кем из посетителей ведет диалог.

Существенную роль играет в трагедии принцип контраста, широко используемый и в композиции (особенно важен контраст между поведением народа в начальных и заключительных сценах), и в изображении персонажей.

Жанровая уникальность БГ стоит в том, что Пушкин создал сплав «высокой» трагедии и народной драмы. Поэтому суть пушкинской пьесы не выражают ни трактовка ее только как «трагедии совести» Бориса Годунова, особенно ощутимая в театральных постановках, ни стремление увидеть в ней исключительно «народную драму», отодвинув на второй план трагедию заглавного героя.

«Человек и народ- Судьба человеческая, судьба народная» - вот авторская формула, указывающая на два важнейших содержательных пласта произведения. Трагедия человека, достигшего «высшей власти», дополненная трагикомической одиссеей беглого монаха Гришки Отрепьева, и трагедия народа, втянутого в безнравственную, лживую борьбу за власть, находятся в сложном диалектическом единстве.

В пьесе развернуты две «судьбы человеческие»- судьба царя Бориса Годунова и судьба беглого монаха Григория Отрепьева, Самозванца, принявшего имя погибшего царевича Дмитрия. Из семилетнего правления царя выбрано всего лишь несколько эпизодов. Годунов соглашается занять «трон московский», размышляет об итогах своего правления, пытается уничтожить Самозванца, а потом внезапно умирает, оставляя трон сыну Феодору.

Убийство Борисом маленького царевича Дмитрия- лейтмотив всех суждений о царе. В трагедии немало сцен, где Годунов, оставаясь наедине со своими мыслями, снова и снова возвращается к тому страшному дню. Пушкин становится на сторону Карамзина- фактически вина царя не доказана, но вина пушкинского царя очевидна. Однако БГ страшит не суд мирской, а муки собственной совести, он заложник своего преступления. Жизнь БГ завершается не исповедью и покаянием, а политическим завещанием и наставлением своему сыну. Он надеется, что с его смертью род Годуновых очистится от греха и Феодор станет «законным царем». Это последнее трагическое заблуждение героя.

Судьба Самозванца внешне не похожа на трагическую судьбу БГ. Он изображается как удачливый и беспечный авантюрист, баловень фортуны и в то же время яркий, одаренный человек, использующий уникальный исторический шанс для того, чтобы вознестись на немыслимую высоту власти. Пушкин сравнил его с шекспировским персонажем, Генрихом IV, найдя между ними много общего. Как и шекспировский персонаж, Самозванец всегда в движении и переменах, он обладает удивительной способностью к перевоплощениям. Он предстает перед нами и монахом, и бродягой, и дипломатом, и воином. В нем есть что-то и от героев плутовского романа. Обратим внимание на то, что автор постоянно называет его Григорием, и лишь один раз он назван Лжедмитрием (в последней сцене «Лес»). В какой-то момент мы видим, что бунтовщик будто бы сам поверил,что унаследует власть от самого Ивана Грозного, однако его ждет печальный финал. Шуйский первый понял, кто он такой. Но этот финал уже за пределами произведения, и хоть мы и понимаем, что он неизбежен, мы его не видим.

На фоне трагического крушения БГ и столь же печальной судьбы Самозванца, удивительной чистотой отличается жизнь монаха-летописца Пимена. Он не участвует в большинстве сцен, но его роль в пьесе- одна из ключевых. В образе Пимена отразились представления Пушкина о людях, которым судьба предназначила быть глашатаями прошлого, беспристрастными свидетелями своей эпохи. Пимен честный, но отнюдь не равнодушный свидетель и летописец- он не скрывает личного отношения к персонажам своей летописи. Вспоминая об Иване Грозном, Пимен с одобрением подчеркивает его готовность покаяться. Семена прошлого прорастают в настоящем и будущем, историческая правда, запечатленная в искреннем и честном слове патриота, является нравственной энергией, питающей современные события,- такова мысль драматурга, создавшего образ Пимена, древнерусского книжника-летописца и человека счастливой судьбы.

Народ в пушкинской трагедии - уникальный «хоровой» персонаж. Подобно хору в античных трагедиях, Народ является в ключевых сценах, но присутствует незримо почти в каждом сюжетном эпизоде- в монологах и диалогах персонажей пьесы. С народным мнением вынуждены считаться и в палатах царя, и в ставке Самозванца. В «народных сценах» исторические персонажи как бы уменьшаются в размерах и отступают. Народ в трагедии- многогранный символический образ. Поэт не дает никаких указаний, конкретизирующих принадлежность тех или иных реплик, произносимых людьми из народа, избегает столь любимого романтиками этнографического колорита. Отсутствует и социальная дифференциация авторов реплик. Но это вовсе не серая масса, а «хор», распавшийся на множество голосов, носитель высшей нравственной истины. Но на самом деле, об этом никто не задумывается. Народа страшатся, его именем клянутся, ищут его расположения и любви, но никто не интересуется его судьбой. Можно заручиться поддержкой народа, но это будет всего лишь козырем в руках честолюбца. И люди это чувствуют. Вот почему именно народным молчанием завершается пьеса. Это молчание многозначно и символично. В нем больше смысла, нежели было бы в шуме и драках в ответ на призыв кричать «да здравствует царь Димитрий Иванович». Безмолвие народное- символ той исторической бездны, в которую менее чем через год канет Самозванец вместе со своими сторонниками, осмеянный и растерзанный этим молчащим московским людом, который еще недавно называл его своим «отцом» и царем.

Маленькие трагедии