Юдхиштхира осекся. Я зарделась и едва сдерживала слезы. Юдхиштхира попросил прощения за оплошность Бхимы.

Заметив, в каком я состоянии, Кувера опечалился:

- Если бы Бхима с самого начала поставил меня в известность, что Деви Драупади хочет золотые лотосы, я бы лично послал ей сотни тысяч этих цветов, но Бхима ничего никому не сказал. Он не затруднил себя даже спросить моего разрешения, а просто принялся срывать цветы. Вот почему случилось то, что случилось. Видно, такова уж судьба – чему бывать, того не миновать. Теперь Бхимасена может преподнести любимой жене столько золотых лотосов, сколько пожелает. Кроме того, лично от себя я дарю Деви Кришн е десять лакхов этих цветов. Благодаря прикосновению пыли с ее стоп лотосы в моем озере станут еще краше. Эти благоухающие лотосы стократ дороже золота. Я соглашусь подарить их только Деви Драупади.

Я отказалась:

- Я не могу принять твой дар. Сейчас я стою на берегу озера дхармы. Здесь и сейчас я клянусь: отныне я никогда не стану украшать себя золотом, серебром и драгоценностями; я никогда не позволю себе наслаждаться всем этим. Тебе известно, что клятвы мои нерушимы. Эти лотосы золотые. Прости, но я не возьму их. Настоящие украшения – это добрые дела, и все же, даже зная об этом, я поддалась алчности. Спасибо Юдхиштхире: он вовремя остановил меня.

- Деви!Если ты не примешь мой дар, я очень обижусь. Фактически, вы с Кришной тезки. Что скажут люди, если после сегодняшней шумихи ты уйдешь отсюда с пустыми руками? Нужны тебе эти лотосы или нет, прими их от меня в подарок и тем самым спаси от дурной молвы. Я не расточителен, но потратить богатства ради стоящего дела мне не жаль. Если не хочешь наслаждаться цветами сама, используй их в каких-нибудь благородных целях.

Я оценила искренность Куверы. Тьма рассеялась; здесь, в лесу Камьяка, скоро сбудутся мои мечты!

- Владыка, из-за разногласий между горожанами-ариями и неарийскими лесными племенами, из-за того, что образ жизни и мышления этих двух народов отличается друг от друга, в будущем может возникнуть много сложностей. Неграмотные и невысокой культуры лесные жители считают себя хуже арийцев, последние же мнят о себе слишком высоко. Из-за этого между двумя общинами нарастает враждебность. Если всего-навсего разбудить в людях приятельские чувства, со временем они перерастут в тесную дружбу. Мирное соседство Пандавов с шабарским племенем кирмиров в лесу Камьяка – тому свидетельством. Но если не делать никаких шагов к ним навстречу, развить взаимопонимание будет очень трудно. Если проложить дорогу в лесные дебри, то можно легко наладить с ними отношения. И пусть бы они тоже посещали города и святые места паломничества. Так наладится связь между ариями, не-ариями, мудрецами и отшельниками. Можно было бы обмениваться мыслями, устраивать совместные праздники, свадьбы и другие торжества. Это укрепило бы нашу дружбу и сделало бы возможным браки между представителями разных народов. Арьяварта, которая сейчас в опасности, только выиграет от этого. Прошу: на сумму ста лакхов золотых лотосов построй дороги, связывающие между собой леса Камьяка, Двайту, Наимишу и Гималаи, ашрамы мудрецов и Хастинапур. Тогда мои мечты сбудутся. Шабары, ракшасы и другие всегда чинят препоны подвизающимся мудрецам. Главной причиной тому – разобщенность. А что думаешь об этом ты?

Юдхиштхира слушал, как зачарованный. Как и Кувера, он был поражен. Мудрец Ломаша одобрил и подтвердил мои слова. Накула смеялся:

- Ягьясени так настрадалась в этих непроходимых чащобах! Вот почему теперь она просит проложить дороги, воздвигнуть храмы и построить в лесах гостиницы. Да, нужно признать, что по нашему возвращению все это окупит те трудности, с которыми мы столкнулись, и принесет людям благо.

Сахадева нежно улыбался:

- Многочисленные распри только сплотят Арьяварту. Сегодня, под руководством мудреца Ломаши, будет заложен первый камень Дворца Единства имени Ягьясени.

Кувера рассмеялся:

- Пусть церемонией руководит Бхима, супруг Хидимбы. Именно их брак положил начало отношениям между ариями и не-ариями. Идеал Бхимы – беспристрастие. Вот кто должен заложить первый камень вышеупомянутого Дворца Единства.

Слова Куверы встретили единодушное одобрение. Под началом мудреца Ломаши было начато благо дело. Кауравы угрожали дхарме, истине, справедливости на Земле. Начинание было очень своевременным. Это подтверждали небожители сварги, благословляя нас цветочным дождем. Закончив работу, мы вернулись в Бадарикашрам – ждать возвращения Арджуны.

Глава 38

Мне хотелось остаться в Бадарикашраме навеки, потерять себя в красоте природы, раствориться в безмолвии. Пять лет пребывания Арджуны на сварге истекли. Мы ждали Арджуну у подножия горы Гандхамаданы.

В тот день небо было пасмурным. Свинцовые тучи напоминали прекрасного смуглого Пхалгуни. Наконец в небе вспыхнул ослепительный свет. Гандхамадану озарила инкрустированная самоцветами колесница: Арджуну доставил возничий Индры, Матали! Пандавы были в восторге. Не моргая, созерцала я несравненную, ослепительную красоту Арджуны: после пяти лет, проведенных на сварге, она стала поистине божественной. Над его головой сиял нимб. Бхима восторженно подхватил Арджуну и пустился с ним в пляс. Арджуна ласково улыбался. Он был неотразим!

Пхалгуни прикоснулся к стопам старших братьев, обнял младших. Он привез со сварги много дорогих подарков. Юдхиштхире, который мечтал, что в будущем его царство уподобится сварге, он преподнес карту царства, политический план и документы, предназначенные для правителей. Для Бхимы были припасены редкостные, нектарные лакомства, райские плоды и клубни, на которые тот набросился сразу же, не дожидаясь совместной трапезы! Накуле достались расшитые самоцветами уздечки, седла и охотничий костюм из дворца Индры. Сахадеве небеса пожаловали диковинное устройство, с помощью которого можно было наблюдать движение звезд и планет и даже заглянуть в будущее. Все были весьма рады подаркам.

Я стояла молча, неподвижно глядя перед собой, словно в сказочном сне. Бхима спросил:

- Что-нибудь для Драупади?..

Арджуна, смеясь, приблизился ко мне:

- Для тебя?.. А чего бы тебе хотелось? Говори!

Глаза мои наполнились слезами:

- Довольно того, что ты ускользнул от восхитительных небесных апсар - больше мне ничего не нужно.

Арджуна снял с себя драгоценное ожерелье и корону. Затем принес из колесницы множество дорогих золотых украшений и положил все это передо мной:

- Кришн а! Помнишь, как по приказу Дурьодханы заносчивый Карна сорвал с тебя украшения? В тот день я поклялся озолотить тебя с головы до пят. За эти пять лет боги надарили мне столько украшений! Я бережно сохранил все это для тебя. Ты вернешься из ссылки в Хастинапур в этом убранстве.

Молча приняв подарки, я протянула сверток с украшениями мудрецу Ломаше:

- Муж мой! Я не нарушу своей клятвы. Не носить мне уже драгоценности. Все эти богатства сварги пойдут на праведное дело: мы установим мир во всем мире.

Арджуна остолбенел. Он ничего не понял. Ломаша поведал ему всю историю с самого начала, рассказал об идее сближения арийцев с не-арийцами. Арджуна был очень рад услышать об этом. Юдхиштхира сказал:

- Я полагал, что горячность царевны Драупади свидетельствует лишь о переполняющем ее гневе, гордыни, обиде. Но теперь я вижу, сколько в ней смирения и сверхчеловеческих качеств. В ней течет бурная Мандакини доброты, всепрощения, сострадания и любви. Это подземный поток, похожий на Пхалгу. Как поздно я об этом узнал! Благодаря Ягьясени сама жизнь в лесу преобразилась, и разногласия между народами утихли.

Арджуна сжал мои ладони:

- Кришн а! Лишь твоя преданность и верность дали мне силы устоять перед натиском апсары Урваши. Но мне пришлось пожертвовать своим мужеством – в течение года мне не быть мужчиной. Тебе будет больно слышать об этом. И все же… спасибо отцу, что, вырвавшись из лап Урваши, я стал евнухом всего на год, а не до конца жизни. Готова ли ты потерпеть меня год в таком состоянии?

Меня глубоко опечалили эти слова. Уж лучше было Пхалгуни остаться на сварге, чем страдать от проклятия, лишившись мужества на год! Мужчина, которому я посвятила всю себя, которого считала лучшим из мужчин, - как смириться с тем, что на год он перестанет быть мужчиной? Сочувствуя моему горю, Сахадева сказал:

- Не печалься, Драупади! Нет худа без добра: печать проклятия, которое легло на брата, станет благословением, когда нам придется целый год жить неузнанными.

Арджуна спокойно добавил:

- Я отверг любовь Урваши, и своим проклятием она превратила меня в евнуха. Но по просьбе отца она смягчила проклятие: мне придется жить в этом состоянии всего лишь год. Утешая меня, отец сказал: «В течение года, когда вы должны будете жить инкогнито, проклятие Урваши обернется благословением». Только что Сахадева слово в слово повторил то, что сказал отец. Все, что ни делает Господь – все к лучшему.

Слушая Сахадеву, я взывала к сакхе и предавалась Ему. Если Арджуна, сакха Кришны, вынужден нести бремя проклятия и оставаться евнухом целый год, то краснеть тут должна не Кришн а, а Кришна.

Глава 39

Время дождей – это время жизни. Я поняла это во время пребывания в лесу Двайта. Когда мы с Арджуной возвращались в лес Камьяка, вождь киратов, Субаху, на несколько дней пригласил нас в гости. К тому времени в лесу уже появилась дорога. Также были возведены храмы и гостиницы. Представители лесного племени шабаров начали посещать тиртхи и ашрамы гималайских мудрецов. Пошла молва о любви Пандавов к шабарам и о моей мечте: воссоединении шабаров с ариями. Жизнь шабаров, населяющих лес Камьяка, начала меняться. Наши отношения со всеми лесными племенами складывались как нельзя более удачно. Разжигаемая Кауравами вражда между ариями и не-ариями утихла благодаря тому, что Пандавы равно относились к представителям разных народов. Мы были рады принять дружбу вождя киратов, Субаху, и остались с ними на несколько дней.

Мне хотелось остаться в лесу Двайта месяца на три. Дожди здесь просто сказочные: зеленые струи повсюду расточают свою несравненную красоту. Пандавы были зачарованы чудесной красотой этого места. Бхима с Накулой охотились на холме Ямуна. Случилось так, что в один из дней Бхиму схватил змей Нахуша. Юдхиштхира поспешил на помощь. Оказалось, что отец Яяти, предок династии Куру – Нахуша – на долгие годы превратился в змея по проклятию Агастьи. Пандавы взмолились о спасении своего предка от проклятия. Юдхиштхира дал верные ответы на вопросы Нахуши, и Бхима освободился из змеиных колец, а сам Нахуша, избавившись от проклятия, благословил Пандавов и исчез.

Освободить предков от проклятия – величайшее благодеяние со стороны потомков. Именно в царстве Субаху Пандавы получили такую редкую возможность и стяжали благословения своих праотцев. Юдхиштхира возблагодарил Субаху, а тот со сложенными ладонями отвечал:
- Кто я такой? На все Божья воля. А иначе как бы вы появились в моем царстве?

Бхима сказал:

- Брат, у нас много божественного оружия. С нами все племя шабаров, поддержка Ядавов, Шри Кришны и Баларамы. Теперь и предки нас благословили. Чего еще ждать? Когда Панчали сможет заплести свои волосы? Дурьодхана раздувается от гордости, он зависит от Карны. Вернувшись из завоевательного похода, Карна готовится к великому жертвоприношению. Нас тоже пригласили на него. Но им известно, что ближайшие тринадцать лет ноги нашей не будет в Хастинапуре. Своим приглашением они просто сыпали соль на наши раны. По окончанию этого великого жертвоприношения Дурьодхана рассыпался похвалами в адрес Карны. Забывшись, Карна публично объявил, что до тех пор, пока не убьет Арджуну, не прикоснется к мясу, вину, женщине и никому ни в чем не откажет. Так что пришло время сбить с него спесь. Теперь мы можем смело возвращаться в Хастинапур.

Ни один мускул не дрогнул на лице Юдхиштхиры:

- Я знаю о клятве Карны. Мне также известно, насколько он серьезен. Прямо сейчас мы ничего с ним не поделаем. Еще не время. Как мы вернемся в Хастину? Пройдет тринадцать лет, включая год, который мы должны будем прожить неузнанными, и мы вернемся. Но сперва мы должны попытаться наладить взаимопонимание и сотрудничество мирным путем, не прибегая к насилию.