Государство как максимизатор монопольной ренты

Теперь можно рассмотреть более реалистичную модель государства, в

которой оно, используя свою монополию на использование насилия, пытается максимизировать величину своей монопольной ренты. Допустим, чтоставка налога устанавливается экзогенно (при этом на таком уровне, что равенство доходов и расходов правителя обеспечивало бы максимизациюобъема выпуска, т. е. ставка налога находится на уровне tc) и единственнойконтролируемой правителем переменной является занятость в государственном секторе.

Рис. 4.3. Графическая интерпретация недопроизводства правопорядка,

связанного с максимизацией ренты правителя

Как показано на рис. 4.3, максимизация ренты будет иметь место в точке,

где касательные кривых доходов и расходов имеют одинаковый наклон. При

этом оптимальное для правителя значение занятости в государственном

секторе Gm всегда будет меньше того значения данной переменной, при

котором максимизируется объем выпуска, Gc. Это связано с тем, что для

правителя имеет смысл увеличивать G до точки равенства его предельного

дохода в виде налоговых поступлений и предельных издержек в виде выплат

заработной платы, тогда как при достижении Gc его предельный доход равен

нулю, а предельные издержки положительны (рис. 4.3). Это значит, что при

максимизации правителем своей ренты будет иметь место недопроизводство

правопорядка.

Данная модель позволяет также отразить такое ограничение государства

как оппортунизм государственных служащих, проявляющийся в «произволе

чиновников». Последние могут способствовать увеличению ставки налога

сверх оптимального уровня, при котором равенство доходов и расходов пра-

вителя обеспечивало бы максимизацию объема выпуска (рис. 2.3 и 3.3). В

этом случае кривая доходов, R t Y (G), d = сместится вверх, а кривая расходов,

E (1 t) VMP G, d L = − — вниз (рис. 5.3).

Кроме того, бюрократия может быть заинтересована в разрастании

государственного сектора, которое, в конечном счете, может привести к

полному рассеиванию ренты правителя. При ставке налога, превышающей

оптимальный уровень, равенство доходов и расходов правителя не обеспечит

максимизации объема выпуска. Будет иметь место перепроизводство право-

порядка, при котором предельный продукт труда в государственном секторе

будет меньше предельного продукта труда в частном секторе.

 

 

Рис. 5.3. Графическая интерпретация перепроизводства правопорядка

в результате размывания ренты правителя по причине произвола чиновников

 

Согласно моделям МакГираОлсона и Финди-Уилсона, государство рассматривается как дискриминирующий монополист, который обеспечивает производство порядка, назначая различные цены разным группам населения в зависимости от переговорной силы. Для того, чтобы подобные модели адекватно отражали современную организацию экономико-политических систем, необходимо учитывать стремление групп с особыми интересами получать возможность извлекать прибыль, эксплуатируя сравнительные преимущества государства в осуществлении насилия.

26. Модель государства Д. Норта.

Норт в своей модели попытался соединить оба подхода: контрактный и эксплуататорский для того чтобы ответить на два основных вопроса:

1. почему действует тенденция к созданию государствами не­эффективных прав собственности, что приводит к их неспособ­ности достичь устойчивого экономического роста?

2. как можно объяснить присущую всем государствам неста­бильность, которая ведет к экономическим переменам, и, в ко­нечном счете, к экономическому упадку?

Государство Норт определяет следующим образом: «Госу-дарство — это организация со сравнительными преимуществами в осуществлении насилия, распространяющаяся на определен­ный географический район, границы которого определяются ее властью над налогоплательщиками. Сущность прав собственно­сти заключается в праве на исключение, и организация, обладаю­щая сравнительными преимуществами в насилии, оказывается в состоянии специфицировать и защитить права собственности».

Итак, государство — это монополист в применении легаль­ного насилия. «Легальность в осуществлении насилия государ­ством, т.е. отсутствие массового неповиновения этому насилию со стороны подданных, означает, что издержки его применения для государства в принципе являются наименьшими в сравнении с другими организациями, также способными применять насилие».

В своей модели Норт представил государство в виде прави­теля, цель которого — максимизировать свое богатство или свою полезность. У этой модели есть три отличительные черты.

1. Государство обменивает ряд услуг, которые можно назвать «защита и правосудие» на налоги. Поскольку при предоставлении этих услуг государством достигается экономия от масштаба, об­щий доход в обществе будет выше, чем в том случае, когда каждый гражданин самостоятельно защищает свои права собственности. Эти услуги «защита и правосудие» представляют собой лежащие в основе организации общества правила игры. Они выполняют дво­якую роль: во-первых, специфицируют права собственности с це­лью максимизации ренты, полагающейся правителю и, во-вторых,

в рамках первой цели сокращают трансакционные издержки для того чтобы обеспечить максимальный выпуск в обществе и, сле­довательно, увеличить налоговые поступления. Эта вторая цель проявляется в предоставлении правителем набора общественных благ и услуг, которые должны снизить издержки заключения и за­щиты контрактов.

2. Государство имеет право взимать налоги и при этом оно пытается вести себя как дискриминирующий монополист. Оно разбивает все население на группы и устанавливает для каждой группы свои права собственности таким образом, чтобы добить­ся максимальных поступлений в казну. У разных групп населения разные возможности противостоять налогообложению (напри­мер, военные, которые могут повлиять на смену власти в стране, не платят налогов, а неорганизованное, распыленное сельское на­селение может платить непосильный налог).

Чтобы собрать налоги, государству нужны сборщики на­логов, которые выступают в роли агентов, и возникает проблема агентских отношений. Часть монопольной ренты правителя будет присвоена оппортунистически ведущими себя исполнителями на местах. Кроме того, часть ее будет израсходована на контроль ис­полнителей.

3. Монопольная власть правителя, которая проявляется в его возможности увеличивать налоги и произвольно менять права собственности, ограничена, поскольку у правителя есть конкурен­ты, которые могут предоставлять населению тот же набор услуг.

Кто может выступать в качестве конкурента правителя?

а) Прежде всего это соседние государства. Граждане государ­ства могут эмигрировать в другую страну, неся при этом опреде­ленные затраты (выход — «exit»). В деспотическом государстве это могут быть затраты, связанные с пересечением границы, в том числе и гибель человека. Но и в демократическом государстве граждане несут весьма значительные издержки в связи с эмигра­цией. Необходимо отметить, что эти издержки значительно выше, чем у работников, которые меняют место работы. Эти издержки вызваны потерей специфических вложений в человеческий капи­тал (знание родного языка, знание неформальных и юридических правил своей страны, религия, национальная культура), которые могут утратить свою ценность при эмиграции, а также специфи­ческий социальный капитал (семейные, дружеские и деловые патриотические чувства и т.д.). Поэтому граждане страны оказываются в большей степени «заперты» в своей родной стране, чем, например, работники в фирме, и в этой ситуации у правителя могут усилиться стимулы к оппортунистическому поведению.

б) Далее, это могут быть претенденты на власть внутри стра­ны. Недовольные граждане могут свергнуть правителя и приве­сти к власти его соперника, который также может предоставлять услуги «защита и правосудие». В качестве подобных конкурентов правителя могут выступать лица или группы, имеющие военную силу (феодалы) или группы, обладающие ресурсами, необходи­мыми для обеспечения военной мощи групп, рвущихся к власти. Конкурентом государства в осуществлении функций специфика­ции и защиты прав собственности может выступать также органи­зованная преступность.

Итак, правитель заключает со своими подданными долго­срочный неявный контракт, который оговаривает условия обмена общественный благ на налоги. Цена, которую требует правитель, ограничена его монопольной властью. Там, где соперников (потен­циальных близких субститутов) нет, там правитель является деспо­том, диктатором или абсолютным монархом. Чем меньше степень свободы правителя, тем большая часть доходов остается у поддан­ных. «Чем более близкими являются субституты, тем меньшей сте­пенью свободы обладает правитель, и тем большая доля растущего дохода будет оставаться у избирателей».

Перед правителем стоит двоякая цель: с одной стороны он должен создать такую структуру прав собственности, которая по­зволила бы ему максимизировать свой собственный доход; с другой стороны, он должен создать эффективный набор прав собствен­ности, чтобы максимизировать доход общества. Если взглянуть на историю развития современной цивилизации, то мы увидим, что во всех государствах всегда существовало расхождение между этими двумя наборами прав собственности, т.е. правила, способ­ствующие экономическому росту, и правила, максимизирующие богатство общества, не совпадали. Правитель стремился к макси­мизации своей полезности в краткосрочном плане, а в долгосроч­ном плане общество проигрывало. Установленные правителем правила тормозили экономический рост. Это противоречие, по мнению Норта, и явилось причиной того, что в большинстве стран не удавалось поддерживать устойчивый экономический рост.

В заключении необходимо сказать, что возникновение госу­дарства является важнейшим условием для экономического про­гресса. Во все исторические времена когда перед индивидами сто­ял выбор между государством, каким бы эксплуататорским оно ни было, и анархией, люди выбирали государство.

 

27. Понятие институциональных изменений. Классификация институциональных изменений. Простейший механизм институциональных изменений.

Институциональные изменения (institutional changes) — процесс изме­нения формальных и неформальных правил, ограничивающих поведение людей, а также поддерживающих их механизмов принуждения.

Во всех общественных сферах институциональные формы меняются, являются объектом конструирования, исторически развиваются, хотя и воспроизводят, выражают в обновленном виде основополагающие базовые институты. Институциональные формы образуют конкретную институциональную среду общества, они изменчивы, постоянно модифицируются, имеют исторически преходящий характер. Очевидно, что "никакая институциональная система никогда не является вполне однородной в смысле единодушного принятия ее целостности, и различные степени приятия могут стать очагами конфликта и изменений? Фундаментальные процессы, благодаря которым сохраняется преемственность социальных систем и их важнейших институциональных производных, порождают передвижки в распределении власти и (экономических) позиций среди неравных групп и категорий людей в обществе и в их отношении к предпосылкам социального порядка" (Эйзенштадт, 1999, с. 85). Такие передвижки, порождаемые как внутренними импульсами, так и влиянием международного окружения, требуют новых, адекватных складывающимся условиям, институциональных форм, в которых закрепляется очередной уровень легитимизации социальных взаимодействий. Поэтому институциональная среда, образованная разнообразными, постоянно меняющимися институциональными формами, подвижна и обусловлена историческим, временным, культурным контекстом. В отличие от них, базовые институты, образующие институциональную матрицу общества и поддерживающие фундаментальные процессы сохранения социальной преемственности и общественной эволюции, неизменны, устойчивы и сохраняют свое содержание.

 

В соответствии с таким разграничением процесс институциональных изменений можно понимать как процесс совершенствования институциональных форм, осуществляемый в русле эволюции, задаваемой типом институциональной матрицы общества. Это означает, что хотя базовые институты как сущностные связи между основными сферами человеческой деятельности в обществе сохраняют свое содержание, их воплощение в конкретных формах меняющейся социальной практики постоянно развивается. Такой подход отличается от известных концепций институциональных изменений, в которых не принимается во внимание природа институциональной матрицы общества.

Сегодня можно выделить два типа институциональных изменений: эндогенные и экзогенные. Эндогенными можно назвать такие трансформации институциональной структуры экономики, которые осуществляются путем эволюционного изменения существующих правил и норм, составляющих основу институтов.

Экзогенные институциональные изменения являются по своей природе более радикальными и чаще всего проявляются при импорте институтов. Импорт институтов возможен только тогда, когда вектор развития имеющихся “отечественных” институтов совпадает или, по крайней мере, не противоречит требованиям сознательно внедряемых институтов. Экзогенные институциональные изменения осуществляются и в том случае, когда институты конструируются на основании мыслительных конструкций, идеологий и теоретических построений, которые нигде не существовали на практике. Примером этому может служить конструирование нового общества и новой экономики после Октябрьской революции в России 1917 года.

Все типы институциональных изменений, которые описаны в экономической литературе можно сгруппировать так:

1. Инкрементные институциональные изменения за счет закрепления неформальных правил, норм, институтов в относительно малых группах с семейно-родственными связями. Эффективно снижают трансакционные издержки для членов группы.

2. Эволюция институтов. Возникающие неформальные практики постепенно закрепляются как общепризнанные в формальных институтах.

3.Революционные институциональные изменения. Обычно проявляются при экзогенном заимствовании институтов, или их «импорте».

«Главная роль, которую, институты играют в обществе, заключается в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя и необязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми».

Координация в экономике осуществляется на основе текущих цен. В долгосрочном периоде распределение ресурсов и, следовательно, экономическая координация будут зависеть от институтов. Таким образом, роль институтов и правил в долгосрочном периоде и в эволюционном аспекте тождественна роли цен. В плановой экономике фактически не было ценовой координации, но зато существовала координация институциональная, которую обычно не учитывают.

С этим положением согласуется фундаментальная идея Шумпетера о том, что сущность экономического развития заключается не столько в накоплении капитала и приращении дополнительной рабочей силы, сколько в перераспределении наличного капитала и наличной рабочей силы из менее эффективных сфер экономической деятельности в более эффективные. И такое перераспределение в равной степени зависит от относительных цен и институтов.

Механизм институциональных изменений в зависимости от того, в рамках какого экономического порядка осуществляется, тоже может различаться.

«Эволюционная теория обосновывает вывод о том, что с течением времени неэффективные институты отмирают, а эффективные - выживают, и поэтому происходит постепенное развитие более эффективных форм экономической, политической и социальной организации».

«Источником изменений служат меняющиеся относительные цены или предпочтения».

Сложность изучения институциональных изменений определяется еще и тем фактом, что такие изменения в большинстве случаев имеют инкрементный и непрерывный характер (в отличие от дискретных, революционных изменений). Поэтому оценить предельные институциональные изменения довольно сложно, так как они «могут быть следствием изменений в правилах, неформальных ограничениях, в способах и эффективности принуждения к использованию правил и ограничений».

В отличие от эволюции биологической, в социальной эволюции навыки, умения, знания и опыт не передаются по наследству, а усваиваются, приобретаются, наследуются в ходе обучения в социальных организациях и группах. Если в биологической эволюции происходит наследование признаков родителей, то в социальной – опыта традиций социальных коллективов и общества в целом.

Если цены на рынке образуются благодаря конкуренции, то долгосрочные ориентиры, определяющие сам порядок экономической организации, тоже конкурируют с альтернативными вариантами поведения. Если институциональная структура находится в стадии формирования или изменения, то институты, конституирующие ее, будут возникать и закрепляться в зависимости от сравнительной эффективности альтернативных способов координации хозяйственной деятельности.

Неэффективность одних и эффективность других механизмов координации выявляется в результате институциональной метаконкуренции. Обычно в экономической литературе под метаконкуренцией понимается конкуренция институтов: "если какая-либо форма экономической организации существует, значит она эффективна, потому что в процессе конкурентной борьбы выживают сильнейшие, т. е. наиболее эффективные институты".

Объяснение способа институционального отбора в зависимости от предельной выгоды (количество блага/ издержки) от применения того или иного института:

1. В расширенном порядке закрепляются институты, которые при значительном увеличении числа индивидов, следующих в рамках их правил и ограничений, дают возрастающую предельную отдачу для всей группы, в рамках которой применяется данный институт. Причем группа, по всей видимости, должна быть большая, следуя традиционной теории групп. Действия в рамках таких институтов будут привлекательными для большинства индивидов в группе, поэтому для выполнения правил и ограничений, предписываемых институтом, нет необходимости для насилия или какого - либо другого принуждения. Здесь выбор индивиды делают сами. Примером может служить возрастающая предельная отдача от института индивидуализированной собственности, или системы свободной контрактации, или рыночного обмена.

2. Также может наблюдаться преимущественно убывающая отдача от следования правилам и ограничениям того или иного института. Хотя для узкого круга лиц предельная отдача может наблюдаться положительной, при увеличении круга лиц, входящих в сферу действия этого института, предельная отдача непременно снижается. Примером здесь могут служить институты распределения экономических благ и льгот в командной экономике. Следование таким институтам невозможно без принуждения (по крайней мере, в довольно длительном периоде).

Примером такого института в современной России является социальное страхование, в частности, выплаты на лечение и отдых. В 1997 году 80% таких выплат были предоставлены 20% домохозяйств, имеющих наивысшие доходы.

 

28. Модель институциональных изменений Д. Норта

 

Норт выделил следующие основные источники институцио­нальных изменений.

Изменения в относительных ценах приводят к институцио­нальным изменениям, которые восстанавливают экономическую эффективность в экономике или способствуют ее достижению. Изменения в относительных ценах (например, изменения в со­отношении цен факторов производства — цен на землю и труд, труд и капитал, капитал и землю) меняют стимулы экономиче­ских агентов, которые вступают во взаимодействие друг с другом. Новые относительные цены создают новые возможности получе­ния доходов, которые требуют институциональных изменений.

В качестве примера Норт приводит изменение в относитель­ных ценах на землю и труд в XIV и XV веках. В этот период в Европе наблюдается резкое сокращение численности населения в резуль­тате голода, повторяющихся эпидемий чумы и других болезней, войн и революций. Это был период абсолютного сокращения чис­ленности населения, в результате которого произошло изменение относительных цен факторов производства: земли и труда.

Вторым источником институциональных изменений служат технологические инновации, которые в свою очередь ведут к изме­нению относительных цен. Рассмотрим условный пример институ­циональных изменений в результате появления новых технологи­ческих возможностей. Представим себе, что мы можем отапливать дом не масляным или газовым обогревателем, а с помощью уста­новленного на крыше коллектора солнечных лучей. Чтобы принять решение мы должны сравнить техническую эффективность обогре­вателей и их цены. Для традиционных видов отопления это сделать нетрудно, а техническая эффективность солнечной батареи очень сильно зависит от институциональных соглашений, принятых в обществе, ведь ваш сосед может вырастить на своем участке дерево, которое будет препятствовать попаданию солнечных лучей в ваш коллектор. Т.е. техническая эффективность новой техники зависит от сложившейся институциональной среды.

Институциональное изменение (принятие закона, запреща­ющее вашему соседу создавать препятствия для пользования сол­нечной батареей) станет следствием появления новой технологии. Производители солнечных батарей и те, кто намерен пользовать­ся ими, предпримут определенные действия, которые приведут к институциональным изменениям.

И, наконец, еще один источник институциональных изме­нений — это изменения во вкусах и предпочтениях людей. В качестве примера здесь можно привести серьезное институциональное из­менение, которое само по себе не может быть полностью объяс­нено изменением соотношения цен, и в котором основную роль играли идеи — это движение за отмену рабства в Соединенных Штатах. Ведь во время Гражданской войны в Америке институт рабства еще оставался экономически выгодным.

 

Простейшая модель институциональных изменений

Итак, мы говорили о том, что одним из источников институ­циональных изменений является изменение относительных цен. Но цены меняются постоянно и поэтому возникает вопрос о том, когда изменения относительных цен ведут к институциональным изменениям, а когда их следствием является просто пересмотр контрактов в рамках действующих правил.

Для дальнейших рассуждений нам потребуется опреде­ление институционального равновесия, которое дает Д. Норт: «Институциональное равновесие — это такая ситуация, в которой при данном соотношении сил игроков и данном наборе контракт­ных отношений, образующих экономический обмен в обществе, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на реструктуризацию отношений. Заметьте, что такая ситуация не означает, что все игроки довольны существующими правилами и контрактами. Она означает лишь то, что при данных относитель­ных издержках и выигрышах от изменения игры, которую ведут участники контрактных отношений, им невыгодно менять игру» [Норт, 1997б, с. 111—112].

Агентами институциональных изменений являются пред­приниматели (экономические и политические), формирующие организации, которые являются их орудием. Индивиды, конеч­но, могут действовать и в одиночку, но могут и организоваться с определенной целью. Организованные группы способны к более концентрированному действию.

В институциональную структуру встроены стимулы, и они играют решающую роль в том, какие организации будут возни­кать, и какие знания и навыки они будут приобретать. Если ин­ституциональная структура общества поощряет криминальную деятельность, то будут возникать организации, которые исполь­зуют эти возможности максимизации прибыли. Если, наоборот наибольшую выгоду в данных институциональных рамках пред­приниматели могут получить от производственной деятельности, то будут возникать организации, которые станут инвестировать средства в приобретение знаний и навыков в этой сфере.

Поведение организаций, максимизирующих богатство, мо­жет принимать форму выбора в рамках существующих правил и ограничений, или проявлятся в виде попыток изменения самих правил и ограничений. Какое направление выберет организация, зависит от ее восприятия выигрыша. В современной экономике организации затрачивают ресурсы в обоих направлениях.

Рассмотрим теперь простейшую модель институциональных изменений. Относительные цены изменились, и одна из сторон, участвующих в обмене (это может быть обмен как экономический, так и политический) чувствует, что она одна или они обе могут выиграть от изменения контракта. В этом случае будет предпри­нята попытка пересмотра контракта. Однако контракты вписаны в иерархию других правил и изменение условий договора может оказаться невозможным без изменения правил, находящихся на более высоких ступенях иерархии (или без нарушения какого-то неформального правила). В этом случае та сторона, которая хочет улучшить свое положение, может попытаться затратить ресурсы на изменение правил, более высокого уровня. Если же речь идет о неформальном правиле, то изменения в относительных ценах могут привести к их эрозии и замене другой нормой. Если люди начинают игнорировать неформальное правило, и оно переста­ет подкрепляться механизмом принуждения, то со временем оно перестает действовать и заменяется другим институтом.

Рассмотренная модель очень простая, здесь не учитывается большое количество других факторов, например, проблема безбилет­ника, которая препятствует коллективному действию.

Источником дискретных институциональных изменений служат войны, революции, завоевания и стихийные природные бедствия, которые нарушают непрерывность институционального развития. Дискретные изменения — это радикальные изменения в формальных правилах.

Почему непрерывность институциональных изменений на­рушается и происходят революции? Обычно институциональные изменения происходят в рамках, с которыми согласна каждая из сторон. Кризисная ситуация в обществе может разрешаться с помо­щью перестройки политических институтов, но для этого институ­циональная структура общества должна предоставлять возможно­сти компромиссов между игроками. Если в обществе нет институ­циональных рамок для разрешения конфликтов, если отсутствуют институты, которые выполняли бы роль посредника, тогда агенты институциональных изменений могут сформировать коалиции, ко­торые попытаются разрешить кризис с помощью насилия.

 

В связи с революциями возникает вопрос о том, почему люди участвуют в революции, ведь издержки участия могут быть очень велики (вплоть до гибели), в то время как выигрыши весьма нео­пределенны. Как в этом случае удается преодолеть проблему без­билетника? Стандартная экономическая теория, использующая принцип методологического индивидуализма и считающая, что индивиды действуют только исходя из своей выгоды, сопоставляя выгоды и издержки, ответить на этот вопрос не может. Здесь всту­пает в действие идеология, которая может быть весьма действен­ным способом преодоления проблемы коллективных действий. Чем сильнее идеологические убеждения участников, тем большую цену они готовы заплатить. Однако неоинституциональной тео­рии не удалось пока объяснить идеологию с позиций методологи­ческого индивидуализма.

 

29. Институциональная динамика: роль прошлого в развитии институтов – два подхода.

Какую роль играет прошлое в современном развитии инсти­тутов? Можно выделить два основных подхода к этому вопросу.

1. Сторонники первого считают, что в обществе действует эволюционный механизм, который отбирает наиболее эффектив­ные институты и организации, приносяшие наибольшую пользу обществу.

2. Другие авторы уверены, что выживают не обязательно са­мые эффективные институты и организации. Развитие в прошлом могло пойти по неоптимальному пути.

Круг авторов, которые считают (иногда в неявном виде), что эволюционные процессы в целом ведут в направлении к оптималь­ности и эффективности, достаточно широк. Их иногда называют историческими оптимистами, а этот подход — панглоссианским по имени героя философской повести Вольтера*.

* В философской повести Вольтера «Кандид или оптимизм» есть герой, ко­торого зовут доктор Панглосс — это наставник главного героя. Доктор Панглосс, который с тупым оптимизмом постоянно утверждал: «Все к лучшему в этом лучшем из миров», в конце концов, был повешен за богохульственные речи в Лиссабоне после землетрясения.

В современной экономической литературе этот подход прояв­ляется в попытке оправдать гипотезу о максимизирующем поведении экономических агентов или гипотезу о рациональном поведении ссыл­кой на естественный отбор. Впервые такая попытка была предприня­та Алчианом в 1950 году в его знаменитой статье «Неопределенность, эволюция и экономическая теория».

Статья была написана как ответ на критику предпосылки не­оклассической теории о максимизирующем поведении экономи­ческих агентов. Это направление критики маржиналистской тео­рии возникло в 1930-х годах в Англии и в 1940-х годах в Америке на базе эмпирических исследований поведения предпринимателей, которые показали, что при принятии решений предприниматели не осуществляют расчет и сопоставление предельных величин из­держек и выгод. Зачастую они даже не располагают информацией, необходимой для этих расчетов.

В ответ на эту критику Алчиан заявил, что выживают те фир­мы и индивиды, которые максимизируют прибыль, даже если они и не делают это целенаправленно. Он выдвинул аргумент о есте­ственном отборе, который был призван доказать, что обезличен­ные рыночные силы действуют таким образом, что соблюдаются все теоремы, описывающие поведение фирмы в неоклассической теории, даже если предпосылки о поведении фирмы, направлен­ном на максимизацию прибыли, неверны. В условиях неопреде­ленности, неполной информации и несовершенного знания мак­симизация прибыли не может быть руководством к действию. Заранее, ex ante, мы не можем сказать, какое поведение приведет к наилучшим результатам. Лишь задним числом, ex post можно определить, какие действия принесли наибольшую прибыль.

В теории Алчиана не предполагается, что экономические агенты действуют целенаправленно и сознательно. Индивид мо­жет реагировать на неопределенность, строго придерживаясь при­вычек и обычного поведения, которые ассоциировались с успе­хом в прошлом, он может использовать метод проб и ошибок, или имитировать поведение наиболее удачных фирм. Рынок же от­берет те виды поведения, которые были бы правильными в усло­виях совершенного предвидения. Подобный тип рациональности Уильямсон называет органической (organic rationality). C этим типом рациональности ассоциируются эволюционные теории (Алчиан, Нельсон и Уинтер), а также австрийская школа (Хайек, Менгер, Кирцнер)

Фридмен в статье 1953 года пошел еще дальше и заявил, что естественный отбор ведет к оптимизирующему поведению аген­тов и фирм. Естественный отбор у Фридмена — это основание для того чтобы предполагать, что агенты действуют так, как будто они рационально стремятся максимизировать ожидаемый результат, независимо от того, делают они это или нет. «Таким образом, они как будто знают соответствующие функции спроса и издержек, вычисляют предельные издержки и предельный доход от всех до­ступных им видов деятельности и увеличивают масштаб каждого из видов деятельности до такого момента, пока соответствую­щие предельные издержки и предельный доход не сравняются».

У этих авторов, однако, остается неясным сам механизм естественного отбора. Алчиан предполагает, что фирмы имити­руют тех, кому удается максимизировать прибыль. Но остается невыясненным вопрос о том, откуда фирмы знают, какие харак­теристики они должны имитировать. В качестве критики идеи Алчиана Пенроуз высказывает аргумент о том, что в экономике нельзя проводить аналогию с естественным отбором в биологии, поскольку не обнаружен экономический аналог наследственным характеристикам, передаваемым с помощью генов.

Итак, этот подход основывается на идее о том, что капита­листическая конкуренция действует подобно эволюционному процессу в биологии, отбирая наиболее эффективные институ­циональные формы и способы организации. Эта идея прослежи­вается в работах Йенсена, Уильямсона, Меклинга, Норта и других институционалистов.

 

Сторонники второго подхода обращают внимание на те яв­ления, которые противоречат тезису о том, что выживают только наиболее эффективные институциональные структуры и органи­зационные формы. Одно из таких явлений — это зависимость от траектории развития (path dependence).

Если бы институты существовали в мире, где трансакци­онные издержки равны нулю, то предшествующее экономиче­ское развитие не имело бы никакого значения. Изменения в от­носительных ценах или в предпочтениях немедленно влекли бы за собой соответствующую перестройку институтов. Но в реаль­ном мире, где трансакционные издержки не равны нулю, важное значение приобретает сам процесс, в ходе которого возникли со­временные институты, ведь этот процесс ограничивает выбор в будущем. Именно он определяет расходящиеся направления раз­вития общества, политических систем и экономик. «Зависимость от траектории предшествующего развития означает, что история имеет значение. Нельзя понять альтернативы, с которыми мы сталкиваемся сегодня (и определить их содержание в процессе моделирования экономической деятельности), не проследив путь инкрементного развития институтов».

Примеры технологических ано­малий: упорное существование узкой железнодо­рожной колеи, вытеснение системами с переменным током других систем, работающих на токе постоянном, победа бензинового ав­томобильного двигателя над паровым и электрическим — все это иллюстрация того факта, что выбранное однажды направление изменений в технологической сфере может привести к преобла­данию одного технического решения, даже, если оно оказывается менее эффективным по сравнению с альтернативным решением, которому не удалось закрепиться.