Какие чувства испытывает лирический герой стихотворения А.С. Пушкина «Бесы»?

Лирический герой, который едет в чистом поле один-одинешенек, без спутников, признается, что ему очень страшно: «Страшно, страшно поневоле, / Средь неведомых равнин». В душе его тревога, смутная, неясная тоска, мрак: Во второй – четвертой строфах путь героя напоминает перемещение по замкнутому кругу: «нет мочи», «все дороги занесло», «следа не видно», «в поле бес нас водит, видно», «сил нам нет кружиться доле», «колокольчик вдруг умолк», «кони стали».

Во второй части усиливается напряжение. «Нет мочи» – эта фраза ямщика передает охватившее людей отчаяние. Теперь уже и лирический герой замечает беса: «Вот уж он далече скачет; Лишь глаза во мгле горят». Испуганные лошади снова понесли. Герой становится свидетелем какого-то шабаша, разгула нечистой силы.

В третьей, итоговой части, лирический герой передает свои чувства от всего, что он увидел и пережил: «Визгом жалобным и воем / Надрывая сердце мне...» Здесь уже герой испытывает не просто страх, а ужас, панику. Знаменательно выражение «надрывая сердце…» Следовательно, герою горько и мучительно смотреть на разгул нечистой силы.

 

Какую роль в данном стихотворении играют повторы?

Основной образ стихотворения, – это образ «кружения», «снежного вихря»: «В поле бес нас водит, видно, /И кружит по сторонам». Образ этот разрастается до бесконечности. Ощущение этого однообразного и страшного кружения («бес водит») создаётся при помощи различных средств выразительности. Одно из них – повтор. Повторы подчеркивают монотонность и однообразие зимнего пути, и одновременно нарастающий страх героя («еду, еду», колокольчик «дин-дин-дин», «страшно, страшно», «вон, вон»). Кроме того, они нужны для усиления мистического впечатления: «вьюга злится, вьюга плачет». Интересно и использование звукоподражательного повтора: «колокольчик дин-дин-дин», что заставляет вспомнить о магической функции бубенцов и колокольчиков: они являются средством «отгона» нечистой силы.

Композиция стихотворения – симметричная, кольцевая. Симметричность создается пейзажем, играющим роль своеобразного рефрена. Уже сам по себе рефрен изнутри построен на повторах, что прекрасно передаёт круговое движение снежных вихрей: «мчатся тучи, вьются тучи», «мутно небо, ночь мутна».

 

Сопоставьте стихотворение А.С. Пушкина «Бесы» с приведённым ниже

стихотворением А.А. Фета «Чудная картина...». Чем различаются пейзажные зарисовки в этих стихотворениях?

Стихотворение А.С. Пушкина «Бесы», на первый взгляд, привязано к времени года. Это зима, зимняя буря: «снег летучий», «вьюга», «дороги занесло», «белеющие равнины». Пушкин показывает разгул стихийных сил, полный мрачной красоты. Однако читаем:

Бесконечны, безобразны, В мутной месяца игре Закружились бесы разны, Будто листья в ноябре...

Очевидно, поэту понадобилось сблизить два времени года: осень и зиму, листья и снег. Отсюда появился ноябрь как действительно переходный от осени к зиме месяц.

Тёмная бездна ночи, ночного неба, «бесконечных, безобразных» бесов, несущихся в этом небе. Понятно, что пейзаж в этом стихотворении не основан на наблюдениях. Речь идёт о какой-то другой, внутренней буре. В стихотворении «Бесы» зимний пейзаж символичен: дорога – это жиз­ненный путь человека, буря – жизненные потрясения, бесы – человеческие страсти, сбивающие людей с истинного пути.

В стихотворении А.А. Фета перед нами действительно зимний пейзаж средней полосы России – бесконечная равнина и высокое небо – бескрайние просторы; точнее сказать, впечатления от пейзажа, от картины зимней природы. В стихотворении всего восемь строк, одно сложное предложение, но зарисовка «чудной картины» оказывается необычайно выразительной, зримой, запоминающейся. Восемь строк передали ощутимую динамику одинокого бега саней. Поэт не может остановиться, говорит на одном дыхании, как говорят люди, когда их переполняют чувства.

Настроение праздничной освещенности, озаренности пейзажа создаётся в первых четырёх строчках:

Белая равнина, Полная луна, Свет небес высоких, И блестящий снег…

Две первые и две последние строчки стихотворения говорят о переживаниях лирического героя – щемящее чувство прелести родного края, которое смешивается с чувством грусти от осознания собственной малости на земле, чувством затерянности человека в мире, чувством одиночества, которое известно всякому русскому, преодолевающему зимой в санях большие пространства.

Итак, пейзаж А.С. Пушкина символичен, в нём мы видим мрачную и страшную стихию, объединяющуюся с шабашем «нечистой силы». У А.А. Фета – пейзаж-впечатление, наполненный настроением «светлой грусти».

 

Часть2

Что дало основание А.С. Пушкину в стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» утверждать, что он «восславил свободу»? (На примере не менее двух стихотворений по Вашему выбору.)

Понятие свободы нельзя определить однозначно. Это и социальная, и политическая, и философская, и морально-этическая категория. В мировоззрении и творчестве Александра Сергеевича Пушкина тема «вольности святой» занимает центральное место.

В Царскосельском Лицее воспитанникам внушались высокие жизненные принципы, проповедовалось естественное право каждого человека на свободу. Огромное влияние на Пушкина-лицеиста оказали идеи французского Просвещения, общение с П. Я. Чаадаевым, с будущими декабристами. Высоким гражданским пафосом проникнуто одно из «программных» стихотворений первого послелицейского периода – ода «Вольность». В ней нет пока каких-то самостоятельных авторских идей, она лишь определяет принадлежность Пушкина к лагерю вольнодумцев.

В первых двух строфах «Вольности» звучит отказ от «изнеженной лиры» и единственной целью поэзии объявляется стремление «... воспеть Свободу миру, /На тронах поразить порок».

В 3-ей и 4-ой строфах поэт воссоздает страшную, мучительную картину царящего в России беззакония: «Везде неправедная власть...» И здесь - кульминация оды:

Владыки! вам венец и трон Дает Закон - а не природа; Стоите выше вы народа, Но вечный выше вас Закон.

Гуманистический идеал гармоничного общества, живущего под властью Закона, проповедуется Пушкиным и в «Деревне». Построенное на антитезе, стихотворение противопоставляет высшую гармонию, царящую в природе, дикости социальных взаимоотношений. Но в отличие от «Вольности», в «Деревне» уже звучат вечные мотивы пушкинской лирики: природы, воли, дома, духовного раскрепощения человека...

В 1818 году написано послание «К Чаадаеву». Оно продолжает «романтическое направление» темы свободы в творчестве Пушкина. Первые строки послания написаны в традиционно романтическом ключе: разочарованный жизнью юноша обращается к другу – также изверившемуся. Их объединяет главное:

...в нас горит еще желанье, Под гнетом власти роковой Нетерпеливою душой Отчизны внемлем призыванье.

Обратим внимание на глубокую интимность чувства: ожидание освобождения страны сравнивается с таким личностным переживанием, как ожидание встречи с любимой:

Мы ждем с томленьем упованья Минуты вольности святой, Как ждет любовник молодой Минуты верного свиданья.

Обратимся к одному из известнейших стихотворений Пушкина 20-х годов – к «Узнику». Это своеобразная формула романтического мировосприятия. Стихотворение открывается образами «темницы» и томящегося в ней «узника». «Грустным товарищем» узника представлен орел. Образ орла – типичный романтический символ. Обратим внимание: стремление к свободе у орла – врожденное, несмотря на то, что он вскормлен в неволе. Орел зовет узника в тот мир, который всегда живет в воображении, в душе романтического героя, противостоя миру реальному:

Туда, где за тучей белеет гора. Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер... да я!..

Мир свободной стихии - мир без людей.

1823 год стал кризисным для поэта. Пушкин смотрит на мир более трезвым, реалистическим взглядом. И мир этот оказывается страшен. Одно из наиболее характерных для этого периода произведений – стихотворение «Свободы сеятель пустынный…». Оно поражает безысходностью, отчаянием лирического героя. Главным своим назначением поэт считал дело освобождения: он – «сеятель свободы». Но все безнадежно, люди не приемлют его даров, свобода им не нужна. Какой издевкой звучат слова поэта: «Паситесь, мирные народы!»

Эпитет «мирные» приобретает презрительную окраску: мирные – так как не способны восстать против собственного рабства.

В стихотворении «К морю» поэтическое изображение водной стихии сочетается с размышлениями о личной судьбе и о судьбах «властителей дум» – Наполе­она и Байрона. И если здесь французский император – «мятежной вольности наследник и убийца», то великий поэт – певец, «оплаканный свободой». Море же симво­лизирует не только мощь стихийных сил природы, но и мятежную свободу Личности.

В стихотворении «Из Пиндемонти» Пушкин заявляет, что «Иные, лучшие, мне дороги права; /Иная, лучшая, потребна мне свобода...» Здесь он говорит о свободе творческой личности идти «дорогою свободной, куда влечет свободный ум», «...никому /Отчета не давать, себе лишь самому /Служить и угождать...» Однако, «угождая» себе, великий поэт никогда не пося­гает на чужую независимость, даже если связан с человеком крепчайшими узами любви: «Я вас любил: любовь еще, быть может, /В душе моей угасла не совсем; /Но пусть она вас больше не тревожит; /Я не хочу печалить вас ничем...» Вольнолюбивая лирика «таинственного певца» свободы всегда будет волновать наши сердца, поскольку свобода и независимость для Пушкина всегда были высочайшим идеалом человеческой жизни. В стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Пушкин скажет об одном из важнейших итогов жизни:

...в мой жестокий век восславил я Свободу И милость к падшим призывал.

Свобода противопоставляется не рабскому, а именно «жестокому» веку. Истинная свобода не приемлет жестокости, ибо жестокость – проявление духовной закрепощенности, ущербности. Свободный человек добр. Именно поэтому следующая строка – о «милости к падшим», о милосердии, которого лишен «жестокий век».

Вариант № 1311

Часть 1

Вариант 2