В чем своеобразие любовной темы в лирике А. С. Пушкина

 

Александр Сергеевич Пушкин – великий поэт. Его лирика знакомит нас с раздумьями поэта о смысле жизни, о счастье человека, о нравственных идеалах. Особенно ярко эти мысли воплощены в стихотворениях о любви.

Одно из первых произведений, посвященных теме любви, – послание «К Наталье». Это любовная лирика лицейского периода, написанная в традициях классицизма. Пушкин использует распространенную форму послания, обращаясь к крепостной актрисе. Он не просто влюблен, он влюблен впервые:

 

В первый раз еще, стыжуся,

В женской прелести влюблен.

 

Однако автор еще слишком молод, он преклоняется лишь перед физической красотой женщины, о внутреннем мире Натальи ничего не говорится.

В другом раннем стихотворении – «Желание» – лирический герой тоскует, его волнуют горести несчастливой любви, ему тяжело. Любовь в этом стихотворении предстает как одухотворяющее страдание:

 

Мне дорого любви моей мученье –

Пускай умру, но пусть умру, любя!

 

В стихотворении «К***» («Я помню чудное мгновенье…») поэт рисует идеал, небесный образ женщины, чуждый всему земному. Лирический герой называет ее «гением чистой красоты», «божеством», восхищаясь ее милыми небесными чертами. В этом стихотворении Пушкин говорит о том, что для него любить – значит жить и творить, любовь – великий источник вдохновения. Любовь слезы – вот что заставляет Пушкина жить и творить, несмотря ни на какие невзгоды. И новая встреча с любимой «пробуждает» душу, вдохновляет на написание этого стихотворения.

Теме любви посвящено стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…». Это размышления поэта о необычайности и противоречивости его чувств. Любовь сопровождается унынием, но унынием легким, печалью «светлой». Это не новая любовь, а прежняя разгорелась в сердце лирического героя – его сердце «вновь горит и любит». Любовь – это неотъемлемая стихия человеческого сердца, это то чувство, без которого человек не может жить полноценной жизнью. Сердце, по словам автора, любит «оттого, что не любить оно не может».

«Я вас любил…» – наверное, самое душевное стихотворение о любви во всей мировой литературе. Это стихотворение‑воспоминание о прежней любви, еще не совсем угасшей в душе поэта. Он не хочет огорчать и тревожить предмет своей любви, не хочет причинять боль воспоминаниями о прошедшем чувстве:

 

Но пусть она вас больше не тревожит;

Я не хочу печалить вас ничем.

 

Лирический герой желает любимой женщине такой же искренней, нежной любви, какую испытывает сам:

 

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам бог любимой быть другим.

 

Стихотворение «Я вас любил…» – это стихотворение о высоком чувстве, о способности к самопожертвованию, об уважении к чувствам другого человека.

В Одессе Пушкин увлекся Е. К. Воронцовой. Любовь к женщине, которая не принадлежала ему, привела к созданию таких стихотворений, как «Храни меня, мой талисман» (1825 г.) и «Сожженное письмо» (1825 г.). Эти стихотворения проникнуты грустью. Единственное, что осталось в память о чувстве, – это «письмо любви», но и с ним надо проститься: «она велела». И поэт предает огню «все радости свои». Жадное пламя отняло последнее утешение, а печаль, оставленная «перстнем верным», превратилась в «растопленный сургуч», а «пепел милый» остался «на горестной груди» как напоминание о несостоявшемся счастье.

Еще одно стихотворение о любви – сонет «Мадона», посвященный Наталье Гончаровой. В «своей обители» поэт не хочет видеть роскошные работы старинных мастеров. Ему не нужны восхищение посетителей и «важное сужденье знатоков». Дороже всего лирическому герою образ «Пречистой Мадоны». И его желание исполнилось. Всевышний ниспослал ему «чистейшей прелести чистейший образец». Именно так называет Пушкин свой идеал, свою любимую женщину, которая стала его женой, за честь которой поэт отдал свою жизнь.

Таким образом, любовь в поэзии Пушкина – это глубокое, нравственно чистое, бесконечно нежное и самоотверженное чувство, облагораживающее и очищающее человека. Даже тогда, когда ей нет отклика, любовь – это дар жизни. Любовь в жизни поэта значила многое, ведь для него любить – это значило жить и, главное, творить.

 

16. Стихотворение А. С. Пушкина «К морю» (восприятие, истолкование, оценка)

 

Многие поэты обращались к образу моря в своих произведениях. Впервые море воспели античные авторы. Стихотворный размер гекзаметр, пришедший из Древней Греции, ассоциируется с шумом набегающих волн. С развитием литературы менялся и развивался образ моря в поэзии. Особенно важное значение он приобрел у поэтов‑романтиков: образ моря символизировал идеал романтической свободы. Тема моря важна для романтической поэзии Пушкина.

Стихотворение «К морю» написано в 1824 г. Это был переломный период для Пушкина – период перехода от романтизма к реализму. Оно завершает романтический период пушкинского творчества

В стихотворении «К морю» поэт прощается не только со «свободной стихией», но и романтическим мироощущением. Поэтическое изображение моря сочетается здесь с философскими размышлениями поэта о своей личной судьбе, о судьбах «властителей дум» современников Пушкина – Наполеона и Байрона.

Начинается стихотворение элегически‑величаво, торжественно, раздумчиво:

 

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

 

Это начало сразу вызывает в памяти поэтические и вместе с тем зрительные ассоциации. Представляется одинокая, задумчивая фигура поэта на фоне безбрежной морской стихии.

Море для Пушкина – всегда символ абсолютной свободы, мощи стихийных сил природы, не зависящей от воли человека. Оно вызывает в душе поэта мысли о побеге в неведомые страны, романтический порыв к другим небесам, к иным, свободным стихиям.

В стихотворении «К морю» мотив побега звучит не сразу. Ему предшествует пейзажная зарисовка бескрайнего моря. Оно вольно и безостановочно катит свои «волны голубые», никто не в силах обуздать его «своенравные порывы». Человек бессилен перед этой величественной, мощной и своевольной стихией:

 

Смиренный парус рыбарей

Твоею прихотью хранимый

Скользит отважно средь зыбей:

Но ты взыграл, неодолимый,

И стая тонет кораблей.

 

Созерцание моря, его бескрайних просторов приводит Пушкина к раздумью о своей судьбе, о тех надеждах и мечтах, которые владели поэтом в период южной ссылки. Это были мечты о «поэтическом побеге» в иные края, иные страны, тщетные надежды «навек оставить… скучный, неподвижный брег». Но этому не суждено было случиться: поэт остался «у берегов» окованный, очарованный «могучей страстью».

В стихотворении появляется новое отношение к Наполеону. Пушкин говорит о нем как о романтическом герое, как о человеке, который оставил заметный след в истории, в судьбах людей. Затерянная посреди моря скала – последний приют Наполеона, его «гробница славы» – символ крушения честолюбивых надежд этой противоречивой исторической личности:

 

Одна скала, гробница славы…

Там погружалась в хладный сон

Воспоминанья величавы:

Там угасал Наполеон.

 

В стихотворении Пушкин говорит о трагичности судьбы Наполеона: «Там он почил среди мучений».

Образ Наполеона по ассоциации в памяти вызывает образ «другого гения», другого «властителя дум» – Байрона. Незаурядная личность Байрона, его вольнолюбивое творчество, его героическая смерть в сражающейся за свободу Греции не могли не волновать воображения Пушкина.

Строфы о Байроне – певце свободы человека, певце моря – находятся в непосредственной внутренней связи с темой стихотворения, посвященного морю, «свободной стихии». Впечатления от созерцания моря помогают Пушкину раскрыть образ мятежного поэта, который был как бы создан «духом моря», был, как океан, «могущ, глубок и мрачен» и также «ничем не укротим», как неукротимы море и океан.

В стихотворении звучит мотив одиночества поэта в мире, из которого ушли гениальные «властители дум: один „погрузился“ „в хладный сон“, „угас“, другой „умчался“, „как бури шум“:

 

Мир опустел…Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?

Судьба земли повсюду та же:

Где капля блага, там на страже

Уж просвещенье иль тиран.

 

В последних двух лирически‑взволнованных строфах поэт вновь, теперь уже навсегда, прощается с морем, в последний раз обозревает его необозримые и бескрайние просторы, в последний раз любуется его «торжественной красотой». Свободный и величавый гул моря еще долго будет слышен поэту «в глуши, во мраке заточенья» михайловской ссылки:

 

Прощай же, море! Не забуду

Твоей торжественной красы

И долго, долго слышать буду

Твой гул в вечерние часы.

В леса, в пустыни молчаливы

Перенесу, тобою полн,

Твои скалы, твои заливы,

И блеск, и тень, и говор волн.

 

 

17. Анализ стихотворения А. С. Пушкина «К***» («Я помню чудное мгновенье…») (вместо анализа стихотворения «Я вас любил…»)

 

Среди шедевров Пушкинской любовной лирики стихотворение «Я помню чудное мгновенье…» – одно из самых проникновенных, трепетных, гармоничных. Здесь чувства без остатка растворены в словах, а слова как бы сами просятся, ложатся на музыку.

Это стихотворение посвящено Анне Петровне Керн, с которой Пушкин впервые познакомился в Петербурге в доме Олениных, в начале 1819 г. Уже тогда поэт был очарован красотой и очарованием Анны Керн. После этой встречи прошло шесть лет, и Пушкин вновь увидел Керн летом 1825 г., когда она гостила в Тригорском у своей тетки П. А. Осиповой. Неожиданная встреча всколыхнула в поэте почти угасшее чувство. В обстановке однообразной и тягостной михайловской ссылки появление Керн вызвало пробуждение в душе поэта. Он вновь ощутил полноту жизни, радость творческого вдохновения, упоение и волнение страсти и любви.

Стихотворение начинается с воспоминания о дорогом и прекрасном образе, на всю жизнь вошедшем в сознание поэта. Это глубоко сокровенное, затаенное воспоминание согрето трепетным и горячим незатухающим чувством, благоговейным преклонением перед святыней красоты:

 

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

 

«Гений чистой красоты» – это облик земной женщины, явившейся перед поэтом во всем очаровании и блеске своей красоты. Но это также и обобщенный образ идеальной, прекрасной женщины.

Следующие строфы автобиографичны. Пушкин вспоминает годы петербургской жизни, прошедшие «в томленьях грусти безнадежной, в тревогах шумной суеты», воссоздает иной настрой чувств в период южной ссылки («Бурь порыв мятежный рассеял прежние мечты»), говорит о «мраке заточенья» михайловской ссылки, о тягостных днях, проведенных в глуши:

 

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

 

Это не просто воспоминание, воспроизведение прежних пережитых впечатлений. В памяти поэта «милые черты» не стираются, «голос нежный» все также звучит в душе. Гармоническая умиротворенность достигается задушевностью интонации, меланхолическими раздумьями о днях, прожитых «без божества, без вдохновенья». Своего рода музыкальным рефреном звучит дважды повторенный эпитет «голос нежный», рифмы внешне непритязательны («нежный – мятежный», «вдохновенья – заточенья»), но и они полны гармонии, песенности, романсовости стиха.

Но вдруг эта гармония взрывается. Тихая нежность уступает место бурной страсти. Вновь возрождение чувств в душе поэта, вновь прилив жизненных сил, вновь приход творческого вдохновения:

 

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

 

Упоение всепоглощающей любовью, упоение красотой любимой женщины приносит ни с чем не сравнимое счастье, блаженство.

В данном стихотворении тема любви неразрывно сочетается с философскими раздумьями поэта о своей собственной жизни, о радости бытия, о приливе творческих сил в чудные и редкие мгновения встречи с чарующей красотой. Явление «гения чистой красоты» внушило поэту и целомудренное восхищение и упоение любовью, и просветленное вдохновение.

 

18. Стихотворение А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (восприятие, истолкование, оценка)

 

Это стихотворение представляет своего рода поэтическое завещание Пушкина. По теме пушкинское стихотворение восходит к оде римского поэта Горация «К Мельпомене», откуда взят и эпиграф. Первый перевод этой оды был сделан М. В. Ломоносовым, ее основные мотивы развивает и Г. Р. Державин в своем стихотворении «Памятник» (1796 г.). Но все эти поэты, подводя итог творческой деятельности, различно оценивали свои поэтические заслуги и смысл творчества, по‑разному формулировали свои права на бессмертие: Гораций хорошо писал стихи и за это достоин бессмертия; Державин достоин бессмертия за поэтическую искренность и гражданскую смелость.

В нем Пушкин говорит о себе не только как о национальном русском поэте, оставившем след в памяти народной (к его памятнику «не зарастет народная тропа»). Он как бы очерчивает географические границы своей славы, пророчески предсказывает, что его поэзия станет достоянием всех народов России:

 

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

Тунгус, и друг степей калмык.

 

Свой «нерукотворный памятник», свою будущую посмертную славу Пушкин связывает с существованием поэзии:

 

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

 

В «Памятнике» с большой поэтической силой и с ясным осознанием своего права на бессмертие выражены надежды на всенародное признание и всенародную память:

 

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит…

 

В четвертой строфе Пушкин дает точную и лаконичную оценку идейного смысла своего творчества: он утверждает, что право на всенародную любовь заслужил гуманностью своей поэзии, тем, что лирой он пробуждал «чувства добрые». Вся его поэзия была проникнута вольнолюбивыми настроениями, духом свободы, восславлять которую в «жестокий век» было неимоверно трудной и не всегда безопасной задачей. Не случайно здесь же говорится о милосердии «к падшим», т. е. вероятнее всего о тщетных попытках добиться у Николая I освобождения сосланных в Сибирь декабристов.

Концовка стихотворения – традиционное обращение поэта к своей музе. Муза должна быть послушна только «веленью божью», т. е. внутренней совести, голосу правды и следовать собственному высокому предназначению, не обращая внимания на «хвалу и клевету» невежественных глупцов. Здесь, как и в большинстве стихотворений, посвященных теме поэта и поэзии, звучит тема одиночества поэта среди светской толпы, «черни». Подобные же мотивы были и в стихотворении «Поэту»(1830 г.):

 

Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,

Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

 

Разумеется, говоря о «невеждах» и «глупцах», Пушкин не был высокомерен, не отделял себя от других людей. Он лишь подчеркивает независимость своих суждений и мнений, свое право поэта идти туда, «куда влечет…свободный ум», подниматься все к новым и новым высотам творчества.

И это чувство личного достоинства, гордого самоутверждения и нашло свое великолепное и полное воплощение в торжественно‑величавых заключительных строках «Памятника»:

 

Веленью божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно

И не оспаривай глупца.

 

 

19. Анализ стихотворения А. С. Пушкина «Отцы‑пустынники и жены непорочны…»

 

Стихотворение «Отцы‑пустынники и жены непорочны …» написано Пушкиным в 1836 г. Лирика предпоследнего года жизни поэта представляет собой немалый интерес для осознания всего творческого пути русского гения. В стихах 1836 г. часто звучит мотив смерти, словно предчувствие неизбежной трагедии. Строки: «О нет, мне жизнь не надоела. Я жить люблю, я жить хочу …» – также приводят к мысли о том, что роковой 1837 г. не был для Пушкина случайностью. Многие стихи этого времени незакончены: оборваны фразы, словно предательский выстрел Дантеса. Необычно и ритмическое построение стихов: четырехстопный ямб, характерный для Пушкина, заменяется шестистопным, что делает строку более длинной и напевной.

Одним из ярких поэтических творений 1836 г. можно назвать стихотворение «Отцы‑пустынники и жены непорочны …», представляющее собой обращение лирического героя к Всевышнему. Чего же просит он в Божественной молитве у «владыки дней»? «Смирения, терпения, любви», «целомудрия» и уберечь свою душу от «празднословия». Становится очевидной взаимосвязь со стихотворением 1826 г. «Пророк». Общение с Богом и его посланниками (будь то шестикрылый Серафим или простой священник) налицо и в том и в другом произведении. Существенное различие заключается лишь в том, что в «Пророке» «глас бога» взывает к лирическому герою, а не наоборот. «Зреть» свои прегрешенья, а не «жечь глаголом сердца людей» – вот основная мысль стихотворения «Отцы‑пустынники и жены непорочны …» Подобное сравнение раскрывает эволюцию внутреннего мира самого поэта: за 10 лет меняется не только лирический герой, но и сам Пушкин. Заметно это и в построении стихотворения, состоящего всего из двух предложений. Основная мысль поэта развивается на протяжении 12 строк, а затем следует четверостишие‑концовка. Одноплановость стихотворения воссоздает неторопливость и сосредоточенность молитвенного состояния. Смысловое же деление происходит на десятой строке, когда излагается непосредственно сама молитва.

Минорное настроение достигается благодаря употреблению таких развернутых словосочетаний, как «дольных бурь и битв», «дни печальные великого поста», «дух праздности унылой». Но минорное не означает тоскливое и мрачное. Есть в произведении особый свет, точно неземная благодать скрыта в поэтических сроках. Стихотворение‑молитва, стихотворение – воззвание к Богу не могло обойтись и без специальной лексики. Устаревшие формы глаголов – «возлетать» и «зреть» – введены Пушкиным неслучайно: они привносят колорит церковно‑славянской письменности.

Нельзя сказать, что Александр Сергеевич был глубоко верующим человеком, но в поэзии ему было подвластно все: и любовное признание, и гражданский призыв, и Божественная молитва. Таким образом, стихотворение «Отцы‑пустынники и жены непорочны …» являет собой достойный пример духовной лирики Пушкина.