Справедливость, сочувствие и честная игра в мире дикой природы: у животных тоже существует понятие о чести

Те сообщества, в которых присутствует наибольшее число самых сочувствующих индивидов, будут наиболее процветающими и оставят наибольшее число потомков.

Чарльз Дарвин,

«Происхождение человека и половой отбор»

Меня давно интересовало игровое поведение живых существ. После того как я много лет изучал видеозаписи играющих собак, койотов и волков, пытаясь понять, почему животные играют именно таким способом, мне пришлось найти ответы на целый ряд больших и, в конечном счете, поразительных вопросов: ведут ли животные честную игру? Договариваются ли они (в противовес драке или спариванию) о том, чтобы поиграть? И требуют ли эти договоренности сотрудничества, прощения, извинений и признания своей неправоты, а также доверия к другим? Честно ли ведут себя животные? Если кто-то из них нарушает договор, считается ли это неправильным поведением? Существуют ли какие-то последствия у их «плохих» поступков? Если животное проявляет свое недовольство, когда с ним обошлись несправедливо или обманули, означает ли это, что животное обладает чувством справедливости, пониманием того, что правильно и неправильно, что хорошо и плохо — другими словами, означает ли это, что животные являются существами с моралью? И если животные могут демонстрировать чувство справедливости наряду с широким спектром эмоциональных и познавательных возможностей, включая сочувствие и взаимообмен, не говорит ли это о том, что вообще все психологические различия между человеком и другими животными являются лишь вопросом степени, а не качества?

И, наконец, если все это правда, является ли мораль тоже эволюционировавшей чертой? Подразумевает ли «быть честным» — быть

более стоящим; улучшает ли большая добродетельность репродуктивный успех индивида, в то время как, будучи менее развитым, это качество сказывается на плодовитости негативно? Если представить вещи по- другому, то существуют ли гены милых девчонок и парней дольше, чем гены всех остальных? Лучше ли выживают более дружелюбные особи?

Это на самом деле большие, сложные и трудные вопросы, но возрастающее число доказательств прямо указывает на вывод, что в мире животных существует «понятие о чести». Несмотря на то что большинство исследований сосредоточено на изучении нечеловекообразных приматов, особенно работы Франца де Ваала и его коллег из Университета Эмори в Атланте (Джорджия), также существуют неоспоримые данные, полученные в результате исследования социальных видов хищников, которые поддерживают утверждение, что моральное поведение намного шире распространено среди животных, чем предполагалось раньше. В книге «Приматы и философы: как эволюционировала мораль?» де Ваал утверждает, что человеческая мораль представляет собой эволюционный континуум социальности животных, хотя он не уверен, являются ли животные существами с моралью. Однако де Ваал не исследует их игровое социальное поведение.

Основываясь на своих длительных и подробных исследованиях игры у социальных видов хищников, таких как волки, койоты, красные лисы и домашние собаки, я считаю, что мы можем делать более уверенные заключения о том, что некоторых животных явно можно отнести к существам, обладающим моралью. Этологи (такие как лауреат Нобелевской премии Нико Тинберген и всемирно известный полевой биолог Джордж Шеллер) уверенно подчеркивают, что мы можем больше узнать об эволюции человеческого поведения, изучая социальные виды хищников. Ведь социальная организация и социальное поведение многих хищников отражают аналогичное поведение ранних гоминид в разных значимых областях жизни (разделение труда, распределение пищи, забота о потомстве, внутриполовая и межполовая иерархия доминирования). Исходя из этого, данные о социальных хищниках могут содержать ключ для обнаружения нюансов морали у животных.

Итак, какое значение имеет игра в рассуждениях о морали? Начнем с того, что, когда животные играют, существуют определенные правила участия в игре, которые необходимо соблюдать. Если же этого не происходит, игра срывается. Игра у животных опирается на универсальную человеческую ценность, своего рода «золотое правило» — поступай с другими так же, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Следование этому правилу подразумевает эмпатию (способность чувствовать то, что чувствуют другие. — Пер.), сотрудничество, взаимный обмен — благодарность за полученную услугу ответной услугой и предположение, что другие следуют тому же правилу. Впоследствии на социальной сцене животные, не прибегающие к игре, действуют не столь успешно, как те, кто играет. Дарвин мог быть совершенно прав, утверждая, что более доброжелательные индивиды имеют больший репродуктивный успех — они лучше выживают. В конце этой главы я предполагаю, что мы должны изменить парадигму в том, что касается нашего восприятия животных и самих себя. «Выживает сильнейший» — это утверждение всегда использовалось для описания наиболее успешного соперника, но на самом деле, сотрудничество в данном случае может иметь равное, если не большее значение. Вероятнее всего, что для выживания индивида необходима определенная степень того и другого, но для социальных видов (в противовес асоциальным) этот баланс может значительно сдвинуться: наиболее кооперированные индивиды чаще всего выигрывают «эволюционную гонку».

Нам все еще требуется получить огромный объем информации о кооперативном поведении и о его связи со справедливостью в диком мире. На самом деле, только в последние десятилетия обсуждение «морали у животных» перестало сопровождаться скептически поднятыми бровями и презрительным смехом. Традиционно мораль считалась эксклюзивной привилегией человека, даже порой самим обоснованием нашей негуманности по отношению к животному миру, и только отдельные ученые и специалисты решались отстаивать идею о том, что на самом деле мы должны разделять эту черту с другими видами. Все большее и большее число биологов, неврологов, философов и этологов начинают полагать, что мораль может быть широко распространенной адаптивной стратегией, которая эволюционировала у многих видов. Я не утверждаю, что моральное поведение у животных — то же самое, что моральное поведение человека. Скорее, мое предположение заключается в том, что феномен, называемый «моралью», — это широко распространенная среди видов биологическая адаптация для социальной жизни. Так же, как эмоции являются подарком наших предков, так и базовые компоненты морали, а именно — сотрудничество, эмпатия, честность, справедливость и доверие — их дар.

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ: РАЗДЕЛЯЯ ПОНЯТИЯ МОРАЛИ И ЭТИКИ

Прежде чем идти дальше, важно внести ясность в мои предположения. Философы иногда проводят грань между моралью и этикой. Этика — это философское учение о моральных убеждениях и поведении (эквивалент «моральной философии»). Этика предполагает созерцательное изучение таких вопросов, как правота и честность. Этика задается вопросом, почему существует справедливость, почему одно действие признается «хорошим» (правильным), а другое нет. Здесь я выступаю за то, что у некоторых животных существует моральный кодекс поведения, но не у всех животных существует понятие об этике. Они могут сидеть рядом, лапы сложены под подбородком, совсем как «Мыслитель» Родина, но не думаю, что они размышляют о том, «почему хорошее называется хорошим». Как нам известно, размышление — это исключительная черта человека.

Слово мораль впервые появилось в XIV столетии как производное от латинского мос — «обычай». Мос описывает подобающее поведение индивида в обществе и особенно обращает внимание на его манеры. В своем самом первоначальном виде мораль можно понимать как «просоциальное поведение» — поведение, целью которого является способствование (или, как минимум, непрепятствование) благополучию других. Мораль — это в высшей степени социальный феномен: он возникает в результате взаимодействия индивидов и существует как своего рода сеть или структура, обеспечивающая целостность сложному хитросплетению социальных связей. Слово «мораль» с тех пор стало условным обозначением понимания различий между плохим и хорошим, между тем, что значит «быть плохим» или «быть хорошим».

Если мы говорим о животных, мораль понимается как широко распространенная совокупность социального поведения; это усвоенный набор правил взаимодействия внутри сообщества. Моральное поведение включает в себя (но не обязательно ограничено только этим) сотрудничество, взаимообмен, эмпатию и помощь. Мораль содержит в себе как эмоциональные, так и познавательные компоненты. Моя коллега Джессика Пирс рассматривает человеческую мораль как модели поведения, переживаемые и приводимые в движение с помощью определенных механизмов: гнева, возмущения, чувств справедливости и вины, понятия репутации, совести, стыда, остракизма, возмездия, радости, любви, отвращения и желания. Но для того, чтобы понять механизмы возникновения и регулирования морали у животных, требуются дополнительные исследования.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ «ЧЕСТНОСТИ»

Животные демонстрируют честность во время игры и негативно реагируют на нечестное поведение. В данном контексте «честность» связана с индивидуальными специфическими социальными ожиданиями, а не с общепринятыми представлениями о хорошем и плохом.

Если я ожидаю от своего друга, что он будет играть со мной, а он ведет себя агрессивно — доминирует или толкает меня вместо того, чтобы сотрудничать и «играть», — тогда я буду чувствовать, что со мной обошлись нечестно из-за отступления от правил этикета. Изучая детали и динамику социального игрового поведения животных, мы обнаружили, что они демонстрируют подобное чувство справедливости. Например, один из способов узнать, есть ли у животных социальные ожидания, — это заметить удивление на их лицах, когда во время игры что-то идет «не так», и только дальнейшее взаимодействие может заставить игру продолжиться. Например, если во время игры собака становится слишком настойчивой, агрессивной или предпринимает попытки к спариванию, другая собака может покачать головой из стороны в сторону, искоса смотря на партнера, как будто удивляясь, что игра пошла «не так». На мгновение такое нарушение доверия прерывает игру, и она продолжается, только если партнер по игре «извинится» с помощью особых жестов, таких как игровой поклон, показав свое намерение продолжить игру.

Таким образом, социальная игра основана на «фундаменте доверия». Игра случается только тогда, когда животные готовы к сотрудничеству, если у них нет других намерений кроме игры, и если на время, пока играют, они откладывают в сторону различия в физическом размере и социальном статусе. Как мы увидим, большие и маленькие животные могут играть вместе, также как и высокоранговые и низкоранговые животные, но только в том случае, если кто-нибудь из них не воспользуется своим превосходством в силе или статусе.

Может оказаться так, что игра — это уникальная поведенческая категория, которая сглаживает неравности более, чем любой другой социальный контекст. Игра не случается, если индивиды не хотят вовлекаться в действие, и равноправная честность, необходимая для продолжения игры, отличает ее от других форм кооперативного поведения (таких как охота и собирательство). Возможно, игра — уникальное явление эгалитарности (признания равноценности индивидов. — Ред.). И если мы определяем мораль или справедливость как набор социальных правил и ожиданий, нейтрализующих различия между индивидами в стремлении поддерживать гармонию в группе, то именно это мы и обнаруживаем у животных, когда они играют.

У ЖИВОТНЫХ ТОЖЕ ЕСТЬ МОРАЛЬ

Те, кто отрицает наличие морали у животных, обычно придерживаются двух убеждений: либо это невозможно, поскольку «люди — единственные существа, благословленные обладанием такой чертой», либо это невозможно, поскольку все животные, включая человека, объективно по сути своей аморальны и безнравственны. Я бы хотел сразу же обратиться к этим двум предубеждениям, поскольку они могут помешать нам сохранять открытым ум и увидеть животных такими, какие они есть.

Тех, кто ставит человека на пьедестал над всеми другими существами, пугает возможность существования морали у животных, поскольку это «угрожает» особому и уникальному положению человека в мире. Идея, что люди являются самыми добродетельными существами, обычно подсказана религией, поэтому говорить о том, что животные обладают моралью, — значит угрожать глубоко укоренившимся религиозным убеждениям. Это, конечно, не так. Да и сама эта ситуация не отвечает альтернативе «или-или»: только ли человек уникален или никто не уникален. И то и другое может быть правдой: у человека есть представление об этике и духовной осознанности, а животные демонстрируют в своем поведении некий моральный кодекс. Единственное, что пугает в предположении, что животные являются существами с моралью, это вера в то, что мораль сама по себе определяет нашу «человеческую природу». Для меня то, что выделяет нас, — это лишь способность воспринимать свою «человеческую природу». Как я уже говорил, собаки — это собаки, и, скорее всего, они не осознают свою «собачесть», — но они понимают, когда другая собака обманывает их доверие, и они могут устыдить ее или избегать в будущем. На самом деле, есть хороший эволюционный смысл в том, чтобы предполагать эволюцию морали у других животных, и уже не в первый раз окажется, что черта, призванная отделить человека от животных, на самом деле тесно их сближает. Например, до того, как Джейн Гудолл совершила свое революционное открытие, было принято считать, что использование орудий — исключительная привилегия человека. Но теперь нам известно, что многие другие приматы, так же как врановые, создают и используют орудия.

Кроме того, есть и скептики, и пессимисты. В свободное время на очередном собрании «Общества поведения животных» один из моих уважаемых коллег, услышав, как я рассуждаю о морали среди животных, прошел мимо, почесав голову и полагая, что я выпил слишком много пива. Он был особенно обеспокоен тем изобилием безнравственного поведения, которое человек демонстрирует ежедневно. «Итак, — воскликнул он, — как ты можешь говорить о морали у животных, в то время как мы сами совершенно аморальны?!»

В какой-то степени он был прав: люди могут быть эгоистичными, нечестными, небрежными, а их моральные устои иногда оказываются

расплывчатыми, двойственными и отражающими лишь собственные интересы. Достаточно пробежать по диагонали первую полосу газет: убийство семьи во время ограбления считается неприемлемым, при этом убийство в качестве самозащиты или за честь страны в далекой, «оправданной» войне таковым не считается. Люди лгут, крадут и обманывают, при этом оправдывая свои действия так, что никогда не будут чувствовать себя «плохими». Действительно, временами трудно себе даже представить, что кто-то может считать человека в моральном смысле «выше» любых других животных.

Впрочем, также легко мы находим и примеры человеческой доброты, сострадания и великодушия. Люди способны как на добродетельное, так и на менее добродетельное поведение, совсем так же, как нечеловекообразные животные демонстрируют свою способность к честному и нечестному поведению. Я не высказываю предположения, что животные более добродетельны, чем люди, а лишь то, что у многих видов в той или иной степени существуют социальные стандарты поведения. Индивиды могут нарушать эти правила или поддерживать их, но они все их понимают, и они понимают также, что все, что они делают, влечет за собой социальные последствия. Также я не предполагаю, что мораль у собак идентична морали, принятой у шимпанзе, или что мораль шимпанзе — это то же самое, что мораль человека, и т. д., но я убежден, что мы можем обнаружить эволюционные корни того, что мы называем человеческой моралью, внимательно изучая поведение других животных.