Как будет развиваться наука в XXI веке.

Как бы ни было велико значение науки, очевидно, что рост ее кадров имеет границы.

— Прежде всего следует иметь в виду, что, как считают специалисты, наукой способны заниматься не более 6—8% населения.

— Кроме того, необходимо учитывать, что в обществе существует много других сфер человеческой деятельности, которые тоже развиваются, требуя все больших усилий людей, активизации их способностей и таланта.

Совершенно ясно, что для гармоничного развития общества, в нем, в соответствии с его потребностями и возможностями, должны быть оптимально распределены усилия. Все сферы деятельности значимы, и не нужно забывать того, что наука лишь одна из них. Только в гармоническом развитии со всеми остальными сферами жизни она может эффективно существовать.

Вместе с тем, каков предел занятости наукой, сказать трудно. В развитых странах в научных и инженерных разработках занято сегодня около 0,3% населения.

Как изменятся возможности общества выделять материальные и интеллектуальные ресурсы на развитие науки?

Очевидно, что они будут возрастать, в том числе и в большой степени в результате воздействия науки на само общество.

Здесь следует учесть также и то, что сама наука резко повышает свою эффективность. Компьютеризация науки, оснащение ее многими современными техническими средствами резко повышает производительность труда ученого. Поэтому наращива-

(31)

ние самой научной продукции необязательно должно сопровождаться ростом научных кадров.

Учитывая опыт истории, мы можем быть уверены, что наука получит новые фундаментальные результаты, которые в очередной раз радикально изменят наши представления о действительности.

Вероятно математика останется лидером в науке и предоставит новые, невиданные прежде возможности, для ее широкого применения в других дисциплинах. Кто знает, может быть сбудется пожелание великого Г.В.Лейбница, который еще в XVII в. мечтал о том, что придет время, когда люди прекратят бесплодные дискуссии. Вместо того, чтобы спорить, они скажут друг другу: «будем вычислять».

Мы все прекрасно понимаем сегодня, что науки о человеке и об обществе, хотя и имеют немалые достижения, вместе с тем, существенно уступают по своему развитию естествознанию.

Изменится ли в этом отношении положение в XXI в.?

Как справедливо писал Э.Фромм: «Нельзя создать подводную лодку, только читая Жюля Верна; невозможно создать и гуманистическое общество, лишь читая книги пророков».

Сегодня, как никогда прежде, человечество ощущает огромный дефицит знаний об обществе и о человеке. Их недостаток сегодня не просто влияет на нашу жизнь. Он все в большей степени ставит под угрозу само существование человечества. Огромная мощь, которую приобрел человек благодаря развитию техники, не находится в гармонии с нашим умением рационально распорядиться ею.

Быть может, в свете этой новой для человечества ситуации, оно найдет в себе силы сконцентрировать внимание лучших умов на гуманитарных проблемах.

Изучению жизни человека, его развития, поведения, здоровья, раскрытию тайн его психики, постижению закономерностей функционирования и развития общества, экономики, культуры, глобальным проблемам, несомненно, будет уделяться все большее внимание.

(32)

«Технические утопии — например, воздухоплавание — были реализованы благодаря новой науке о природе, — писал Э.Фромм. — Человеческая утопия мессианского времени — утопия нового объединенного человечества, живущего в братстве и мире, свободного от экономической детерминации, от войн и классовой борьбы, может быть достигнута, если мы приложим к ее осуществлению столько же энергии, интеллекта и энтузиазма, сколько мы затратили на реализацию технических утопий».

Здесь естественно возникает вопрос: а почему же до сих пор человечество так легкомысленно относится к проблемам собственного существования? Может быть, дело в том, что наука еще не созрела для существенного продвижения в этой области.

Кто же не хочет быть богатым, здоровым и счастливым? Но как этого достичь?

Представим себе, что древние греки поставили бы перед собой цель побывать на луне. Их усилия, как бы велики они ни были, не привели бы к сокращению двухтысячелетнего периода развития науки, который понадобился, чтобы решить эту задачу. Кроме того, ниоткуда, к сожалению, не следует, что «утопия нового объединенного человечества», о которой говорит Э. Фромм, вообще осуществима.

Но, конечно, Э.Фромм безусловно прав, когда он утверждает, что «наше будущее зависит от того, готовы ли будут лучшие умы человечества, полностью осознав нынешнее критическое положение, посвятить себя новой гуманистической науке о человеке».

Мы можем быть уверены, что большие силы будут сосредоточены на стремлении получить и эффективно использовать доступные для человека новые источники энергии.

Очевидно уже наметившееся сейчас колоссальное развитие информационных технологий — переработка, хранение и передача информации.

Большое внимание будет уделено проблемам рационального использования природных ресурсов, эффективного воздействия на живые организмы и управления биосферными процессами.

Несомненно, усилится взаимодействие наук, появятся но-

(33)

вые комплексные научные дисциплины. Интеграционные процессы в науке резко возрастут.

Вместе с тем, это обозначит огромную проблему, которая уже сейчас звучит довольно резко. Интенсивно осуществляющееся развитие науки и ее специализация требуют большого времени для выхода на ее передний край. Это обстоятельство становится объективной причиной, тормозящей интеграционные процессы в науке. Развитие науки становится все более похожим на описанное в Библии строительство вавилонской башни, которое, как известно, прекратилось потому, что, потеряв общий язык, люди перестали понимать друг друга.

Чтобы этого не случилось в науке, необходимо найти новые, современные формы образования.

Кроме того, как показывает история науки, широкое образование и высокая культура ученого совершенно необходимы для выхода за пределы ординарности, для получения выдающихся результатов.

Знакомясь с биографиями выдающихся ученых, мы видим, что это люди большой культуры, широких и разносторонних интересов. Они не только много и плодотворно занимаются специальными проблемами науки, но увлекаются искусством, литературой, философией и интересуются политикой.

Так, Н. Коперника считали видным специалистом по теории денег, он был искусным врачом, постоянно проявлял интерес к философии.

А Галилео Галилей! Ему мало было занятий математикой, физикой, астрономией. Он рисовал, играл на музыкальных инструментах, писал стихи, сочинял комедии, занимался литературной критикой. По его собственным словам, изучению философии он посвятил больше времени, чем занятиям математикой.

Такая широта образования и разносторонность интересов были присущи не только ученым эпохи Возрождения, но и выдающимся деятелям науки всех времен, в том числе и XX века.

Кто, читая работы В.Гумбольта, Дж.Максвелла, Л.Больцмана, Д.И.Менделеева, И.М.Сеченова, А.Пуанкаре, Д.Гильберта, Н.Винера, М.Планка, А.Эйнштейна, В.Гейзенберга, Э. Шредингера, М. Борна, В.И. Вернадского, не восхищал-

(34)

ся их огромной и глубокой эрудицией, блестящими литературными способностями, остротой мышления и его философской направленностью!

Анализируя творчество замечательного физика XIX века Л.Больцмана, лауреат Нобелевской премии М.Лауэ проницательно заметил, что «достижения, подобные достижениям Л.Больцмана, не вырастают на почве одностороннего, хотя и очень хорошего специального образования».

Кстати говоря, сам Л.Больцман писал о себе: «Тем, чем я стал, я обязан Шиллеру. Без него мог быть человек с той же бородой и формой носа, как у меня, но это был бы не я... Другим человеком, оказавшим на меня такое же влияние, является Бетховен...»

Одним из перспективных направлений в развитии науки является техническое оснащение самой научной деятельности.

Автоматизация наблюдения и экспериментальной деятельности, обработки получаемых результатов, широкое использование различного рода электронной вычислительной и аудиовизуальной техники для моделирования и анализа изучаемых процессов и явлений резко увеличат производительность и эффективность труда ученого. Радикально изменится доступ к научной информации, резко расширятся возможности прямых контактов ученых. Интернационализация науки будет постоянно возрастать.

Новые задачи потребуют радикальных перемен в подготовке научных кадров.

Существенно возрастет техническая оснащенность вузов, усилятся их связи со специальными лабораториями. Повсеместно будут вводится интенсивные методики обучения. Индивидуализация учебного процесса будет занимать доминирующее положение. Резко возрастут требования к преподавателю. Рутинная педагогическая работа будет предана во многом машинам. Произойдет усиление фундаментальной подготовки. Специальное образование органически соединится с общекультурным. Учащемуся будут предоставлены широкие возможности для выбора индивидуальной траектории в его подготовке, в том числе в предметах, выходящих за пределы одной специальности. Будет широко развиваться непрерывное образование.

(35)

О паранауке

Сегодня многие, подчеркивая большое значение науки, вместе с тем говорят о ее консерватизме и ограниченности, поскольку она не признает так называемые нетрадиционные, паранаучные концепции. Это — прежде всего астрология, парапсихология, уфология.

Как отнестись к этим исследованиям?

Может быть, как раз они и открывают колоссальные перспективы для постижения реальности?

Когда мы обсуждаем этот вопрос, очень важно иметь в виду следующее.

Эти проблемы появились не в наше время. Они коренятся в глубокой истории. Тем не менее, до сих пор этого типа исследования не считаются научными. Наука не принимает их в свое лоно не потому, что она не хочет этого делать, а потому, что не может.

Ученые были бы счастливы встрече с инопланетянами. Она не могла бы по своей значимости для науки сравниться ни с какими их открытиями. А можно ли представить себе теоретическое и практическое значение возможности предсказывать будущее или без всяких приспособлений передавать мысли на расстоянии? За такого рода открытия даже присуждение Нобелевской премии показалось бы слишком слабой оценкой.

Но, увы, к величайшему сожалению никаких достоверных, научно установленных фактов здесь нет.

Наука не может наделить статусом научности те исследования, которые не являются достаточно обоснованными, поскольку, по выражению Т.Гексли, «принимая что-нибудь на веру, наука совершает самоубийство».

Несоблюдение норм научной деятельности нередко создает иллюзию получения знания.

Существует, например, много зафиксированных данных, подобных следующим:

«Если к 1794 году, числу того года, когда пал Робеспьер, мы прибавим сумму его цифр, то получится 1815 — год падения На-

(36)

полеона I; повторение того же действия дает 1830 — год падения Карла X».

Или другой пример.

«Французская палата депутатов в 1830 г. состояла из 402 членов, из которых 221 составляли партию, называвшуюся «La queue Robespierre», между тем как остальные, числом 181, назывались «Les Honnets gens». Если мы каждую букву возьмем как число, соответствующее ее месту в азбуке, то окажется, что сумма букв каждого названия даст число членов каждой партии».

О чем свидетельствуют такого рода примеры? Только о случайном совпадении и больше ни о чем. Или вы думаете, что они проявление скрытых закономерностей социальных явлений?

А вот что писал по такого рода проблемам Ф.Бэкон:

«И потому правильно ответил тот, который, когда ему показали выставленное в храме изображение спасшихся от кораблекрушения принесением обета и при этом добивались ответа, признает ли теперь он могущество богов, спросил в свою очередь: «А где изображение тех, кто погиб после того, как принес обет?» Таково основание почти всех суеверий — в астрологии, в сноведениях, в повериях, в предсказаниях и тому подобном. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, которое исполнилось, и без внимания проходят мимо того, которое обмануло, хотя последнее бывает гораздо чаще».

По отношению к этим областям человеческой деятельности сегодня мы должны просто констатировать факт — они не приняты научным сообществом и с точки зрения науки не пополняют наше знание о действительности.

Статус научности чрезвычайно высок. Он представляет собой огромную ценность не только для ученых, но и всего человечества. Понимание этого сегодня важно для каждого человека.

(37)