Илья Ильф, Евгений Петров. Одноэтажная Америка

Часть первая. ИЗ ОКНА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОГО ЭТАЖА

 

Глава первая. "НОРМАНДИЯ"

 

Ильф и Петров плывут на корабле в Америку. Пароход называется «Нормандия». Они наблюдают за пассажирами. Это уже "Нормандия". Каков ее внешний вид пассажирам неизвестно, потому что парохода они так и не увидели. Ильф и Петров пытались подняться к себе на лифте, но он работал, пришлось идти пешком.

"Нормандия" делала свой десятый рейс между Европой и Америкой. После одиннадцатого рейса она пойдет в док, ее корму разберут, и конструктивные недостатки, вызывающие вибрацию, будут устранены.

Утром пришел матрос и наглухо закрыл иллюминаторы металлическими щитами. Шторм усиливался. Маленький грузовой пароход с трудом пробирался к французским берегам. Иногда он исчезал за волной, и были видны только кончики его мачт.

В полукруглом курительном зале три знаменитых борца с расплющенными ушами, сняв пиджаки, играли в карты.

Мы спустились в кухню. Там много нарожу готовит.

"Нормандию" называют шедевром французской техники и искусства.

Накануне прихода в Нью-Йорк состоялся парадный обед и вечер самодеятельности пассажиров. Там всем раздали подарки, чтобы пассажиры не тырили имущество с корабля.

На пятый день прилыли. Пассажиры ушли, не увидев корабля, на котором плыли.

 

Глава вторая. ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР В НЬЮ-ЙОРКЕ

 

Ильфа и Петрова никто не встречал. Они поехали в отель. Пытались увидеть Америку из машины, но это не удалось. Они описывают желтые такси, яркие электрические вывески и огромные небоскребы.

В их отели было 32. Номера они толком не посмотрели и пошли гулять. Описыают продавцов газет, девушек-продавщиц.

Потом они пошли гулять, куда глаза гледят. Погулялт по Бродвею. В итоге, нечаянно забрели в ночлежку для бездомных, где нищих кормили с давали спать и призывали их петь

Они были в шоке. Потом они побрели по трущобам искать гостиницу. Они были удивлены богатством города.

 

Глава третья. ЧТО МОЖНО УВИДЕТЬ ИЗ ОКНА ГОСТИНИЦЫ

Описывается лифт, Они доезжают до 27 этажа. Рассказывают, что отели очень экономны. Однако эти маленькие комнаты очень чисты и комфортабельны. Там всегда есть горячая и холодная вода, душ, почтовая бумага, телеграфные бланки, открытки с изображением отеля, бумажные мешки для грязного белья и печатные бланки, где остается только проставить цифры, указывающие количество белья, отдаваемого в стирку. Стирают в Америке быстро и необыкновенно хорошо.

Дальше впечатления от номера: постели не заправлены, не принято. Из окна виднеется Гудзон. Мысли о том, что каждый американец спит и видит миллион долларов.

 

Глава четвертая. АППЕТИТ УХОДИТ ВО ВРЕМЯ ЕДЫ

 

Улицы расположены странно. Улицы делятся на два вида: продольные - авеню и поперечные - стриты. Нью-йоркскую геометрию нарушает извилистый Бродвей, пересекающий город вкось и протянувшийся на несколько десятков километров.

Основные косяки пешеходов и автомобилей движутся по широким авеню.

По пути к кафе они видят бастующих, смешные плакаты. Еда в Америке плохая. Самое нормальное это помидорный сок, остальное все красиво, но не вкусно. Еще в Америке есть автоматы: каждый может кинуть деньгу и получить из автомата обед.

А еда не вкусная, т.к это не выгодно.

 

А теперь краткое:

Цель Ильфа и Петрова была объехать Америку на машине и посмотреть чего кого. Но была одна проблема: нужен был человек, который хорошо ориентируется в стране и который согласен поехать с ними столь большое расстояние.

Они хотели узнать Америку, но им все время говорили, что если они не видели или не делали того-то, то они не видели Америки.

Для путешествия по Америке необходимо набрать кучу рекомендательных писем, чтобы тебя везде пускали. Короче, у Ильфа и Петрова их было очень много.

На приеме в консульстве они знакомятся с мистером Адамсом, который хорошо говорит по-русски. Он 10 лет прожил в России и очень ее полюбил.

Ильф и Петров знакомятся с Хэменгуэем. Последний устаивает им экскурсию в СингСинг (тюрьма с электрическим стулом). Они туда берут мистера Адамса. Тюрьма состоит из новых и старых корпусов. А еще там есть электрический стул, который показывают гостям. Мистер Адамс просит, чтобы его туда посадили и начали готовить к казни. Ему было интересно. Тогда Ильф и Петров решили, что это именно то человек, который поедет с ними по Америке.

А вечером они пошли слушать джаз в ресторан «Голливуд».

Потом они попали на прием «немецкого клуба», где, как почетные гости, выступили с речью, которая имела успех. Потом был бокс, не очень интересный для писателей.

Потом Ильф и Петров уговорили Мистера Адамса и его жену оставить дочь и поехать в ними по Америке. Они очень не хотели расставаться со своей беби. Но писатели их уговорили. Мистер Адамс составил тщательный маршрут, рассчитанный на два месяца пути. Ильф и Петров купили машину (долго выбирали и выбрали недорогой новый форд).

«Сначала мы пересекаем длинный и узкий штат Нью-Йорк почти во всю его

длину и останавливаемся в Скенектеди - городе электрической промышленности.

Следующая большая остановка - Буффало.Потом, по берегу озера Онтарио и озера Эри, мы поедем в Детройт. Здесь мы посмотрим фордовские заводы. Затем - в Чикаго. После этого путь идет в Канзас-сити. Через Оклахому мы попадаем в Техас. Из Техаса в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Тут мы побываем на индейской территории. За Альбукерком мы переваливаем через Скалистые горы и попадаем в Грэнд-кэньон. Потом-Лас-Вегас и знаменитая плотина на реке Колорадо-Боулдер-дам. И вот мы в Калифорнии, пересекши хребет Сиерра-Невады. Затем Сан-Франциско, Лос-Анжелос, Голливуд, Сан-Диэго. Назад, от берегов Тихого океана, мы возвращаемся вдоль мексиканской границы, через Эль-Пасо, Сан-Антонио и Юстон. Здесь мы движемся вдоль Мексиканского залива. Мы уже в черных штатах - Луизиана, Миссисипи, Алабама. Мы останавливаемся в Нью-Орлеане и через северный угол Флориды, через Талагасси, Саванну и Чарльстон движемся к Вашингтону, столице Соединенных Штатов». Вот такой путь выбрали.

Они поехали в Скенектеде. Дороги в Америке клевый, все они пронумерованы. Везде газолиновые станции. Здесь мы услышали слово "сервис", что означает – обслуживание, т.е в стоимость включается куча неоплаченных услуг.

Еще они узнали слову эксидент.

Остановка в маленьком городе, каких в Америке тысячи. Они имеют похожие названия (часто используют названия мировых столиц, типа Париж), они имеют главную улицу с названием Мейн-стрит или Стрип-стрит и свой Бродвей. Эти города жутко похожи. В городе они покушали в аптеке, где помимо продажи лекарств была еще и столовка. Так были устроены все аптеки в Америке.

Потом они доехали до электрического города Скенектеди. Так все в огнях, все электрофицировано, куча машин. Куча инженеров, которые разрабатывают эти машины. Однако многие проклинают такие удобства, т.к они отбирают у многих людей работу.

Путешественники заходят в гости к знакомому мистера Адамса, у которова в доме все электрофицированно. Там и звонок электрический, супер вентиляция, духовой шкаф, где посуда всегда теплая и много, много всего.

Потом они выехали из скенектеди. Оказалось, что мистер Адамс забыл шляпу. На протяжении всего произведения они будут отправлять телеграммы в разные города с просьбой переслать ее туда-то.

В электрическом домике мистера Рипли они поняли, что такое - паблисити.

Будем называть его - реклама. Она не оставляла нас ни на минуту. Она

преследовала нас по пятам.

Потом подъехали к Ниагарскому водопаду перед вечером. Уезжая в Кливленд они спросили дорогу у рабочего, который бросил всю свою работу и принялся радостно рассказывать дорогу.

Кар Ильфа и Петрова приехал в город Дирборн - центр фордовской

автомобильной промышленности. Тут была куча машин и реклама машин еще не наступившего года выпуска.

Они приехали на завод Форда. Это был не завод. Это была река, уверенная, чуточку медлительная, которая убыстряет свое течение, приближаясь к устью. Она текла и днем, и ночью, и в непогоду, и в солнечный день. Миллионы частиц бережно несла она водну точку, и здесь происходило чудо - вылупливался автомобиль.

На главном фордовском конвейере люди работают с лихорадочной быстротой. Нас поразил мрачно-возбужденный вид людей, занятых на конвейере. Работа поглощала их полностью, не было времени даже для того, чтобы поднять голову. На заводе было все механизировано. Люди следили за правильностью сборки. КОнвеер – это плохо. Они погуляли позаводу, посмотрели как делаются автомобили и даже посидели в только сошедшем с конвеера автомобиле. А еще пообщались с Соренсом – инженером завода.

Потом встретились с Фордом, который, несмотря на свой возрас, тусил на заводе и не имел отдельного кабинета.

Форд оказался милым старичком. Он рассказал о заводе, о том, что хочет построить не один большой завод, а много маленьких заводиков, чтобы люди могли работать как фермеры.

Они заехали в так называемую "Деревню". Сюда была перенесена старая лаборатория Эдисона.

Потом они поехали в Чикаго. Ночевали в кэмпах или туристических домиках.

Ночной Чикаго, к которому мы подъехали по широчайшей набережной, отделяющей город от озера Мичиган, показался ошеломительно прекрасным. Небоскребы, огоньки и всякая такая лажа.

В Чикаго водились ганкстеры. О них рассказывалось во всех газетах. Еще Ильф и Петров побывали на балу студенческом, на котором никто не пи, все танцевали

Вечером, легкомысленно оставив автомобиль у подъезда отеля, мы

отправились на концерт Крейслера.

Богатая Америка завладела лучшими музыкантами мира. В Нью-Йорке, в "Карнеги-холл", они слушали Рахманинова и Стоковского.

После концерта они нарвались на полицейского, но тот их простил и не послал в суд.

После Чикаго они направились на родину Марка Твена. По дороге пожрали «хат доги», узнали, что здесь ближе к югу говорят не ол Райт, а ю бет (держу пари).

Ровно через тридцать девять миль показался Ганнибал, где жил Твен. Тут все напоминало фрагменты из Тома Соера.

Они отправились к Кардифскому холму, где стоит один из самых редких памятников в мире - памятник литературным героям. Чугунные Том Сойер и Гек Финн отправляются куда-то по своим веселым делишкам. Недалеко от памятника играли довольно взрослые мальчишки. Они ничем не отличались от своих чугунных прообразов.

Они поехали дальше в Сан-францизско. По дороге подобрали хичкайкера (автостопщика). Он был морским офицером и с другом (не влез в машину и поехал на следующей) ехал к месту службы. Он рассказал, как ехал, что подороге много кутил, рассказал, как кутил в Париже, рассказал, что у него есть жена.

Они приехаливв Амарилло - город новый и чистый. В аптеке они нашли кучу девушек, одетых опрятно, шедших на службу. Дальше идет усредненный портрет девушки. Она работает какой-нить стенографисткой. Ее будущее: выйти замуж, купить домик в рассрочку и всю жизнь выплачивать долг.

Амарилло находится в Техасе, и по дороге из этого городка в Санта-Фе нам то и дело встречались живописные местные жители, ковбои.

ПО дороге они подобрали еще одного хичхайкера Роберта. Он родился в Техасе, был фермером. Женился. Они все делали вместе, дела шли хорошо, но тут жена упала с лестницы и сломала позвоночник.Теперь все деньги уходят на лечение. А он скойно относится к своей судьбе и говорит типа не повезло.

Дальше разгон про то, какие американцы отзывчивые, вытащили машину героев из кувета, а потом они и сами помогли путникам.

Затем народ очутился в Санта-Фе. Они останавились не в очень прикольной гостинице и пошли кушать в мексиканский ресторан, где их накормили блинами с перцем.

Санта-Фе - столица штата Нью-Мексико Весь город какой-то искусственный, как будто

сделанный для американских туристов.

В длинном здании старого губернаторского дворца помещается теперь музей Нью-Мексико, экспонаты которого дают довольно хорошее представление об индейской, испанской и мексиканской материальной культуре.

Потом, захватив с собой рекомендательное письмо, мы отправились к Уитер Бинеру (поэту). На улицах Санта-Фе можно иногда увидеть индейцев племени пуэбло, которые пришли из своей деревни, чтобы продать ковер или чашку. Бинер оказался фанатом Твена и индейской культуре. Он послал их к индейцам, поехать в город Таос, в двух милях от которого находится большая деревня индейцев племени пуэбло.

Они приехали к индейцам, сходили в гости к индейцу Агапино Пино, который пел им индейские песни. Потом они погнали в Таос, смотреть на индейцев пуэбло. Там они познакомились с русской теткой Фешиной, которая давно здесь жевет, уехала вслед за мужеми-художником, а он ее бросил. Кстати, в Таосе много всяких художников и т.п

Утром они сразу отправились в деревню Пуэбло. Индейцы очень чтят традиции. Их дети ходят в школу, т.к обязывает правительство, но потом большинство забывает все, оч ем их учили, т.к препадование ведется на английском языке и белыми учителями. Это не нравилось. Индейцы вообще не дружат с белыми людьми.

Следующий день путешествия был день неудач. Они переезжали через скалы, шел дождь, было противно. Машина заглохла, вытаскивая ее все промокли, Адамсы поссорились… Жрать было негде, чуть было не кончился бензин. Но день прошел,

и все кончилось.

Писатели приближались к пустыне. Это было на кануне Рождества. Край, в который мы заехали, был совершенно глух и дик, но мы не чувствовали себя оторванными от мира. Напротив того - красота, созданная природой, дополнена красотой, созданной искусными руками человека. Любуясь чистыми красками пустыни, со сложной могучей архитектурой, мы никогда не переставали любоваться широким ровнымшоссе, серебристыми мостиками, аккуратно уложенными водоотводными трубами, насыпями и выемками.

Мы въезжали в огороженный колючей проволокой заповедник окаменевшего леса. Сперва мы не заметили ничего особенного, но вглядевшись попристальнее, увидели, что в песке и щебне торчат пни и лежат стволы деревьев. Подойдя поближе, мы рассмотрели, что и щебень представлял собою мелкие частицы окаменевшего леса.

По дороге они подсадили еще одного человека. Он езди с места на место в поисках работы. Чтобы исправить ситуацию человек предлагал отобраь у богатых все их деньги и раздать бедным, оставив только по 5 миллионов (т.к сам надеется когда-нить стать миллионером).

Путники приехали к Грэнд-каньону.

Зрелище Грэнд-кэньона не имеет себе равного на земле. Да это и не было похоже на

землю. Пейзаж опрокидывал все, если можно так выразиться, европейские представления о земном шаре. Такими могут представиться мальчику во время

чтения фантастического романа Луна или Марс. Мы долго простояли у края этой великолепной бездны. Мы, четверо болтунов, не произнесли ни слова. Глубоко внизу проплыла птица, медленно, как рыба. Еще глубже, почти поглощенная тенью, текла река Колорадо.

Где-то в этом район живут индейцы новаго. Они ненавидят белых людей и не за что не станут с ними разговаривать. Однако писатели сунулись к ним в дом, но радушно приняты не были, их выставили вон.

Они пошли ночевать в местный кемп, хозяин которого оказался другом индейцев. Он рассказал историю, какие индейцы честные, что даже не могут продавать, т.к продают по той же цене, что и покупают.

По дороге они садят еще одного хичхайкера, который оказывается баптистом.

Они въехали в Зайон-кэньон Зайон-кэньон мы проезжали по дну или по

выступам стен, в которых была пробита дорога. Грэнд-кэньон представлялся нам

формой гор, горами наоборот. Здесь мы видели стены кэньона, которые представлялись нам горами в обыкновенном понимании этого слова. Тот пейзаж

казался нам холодным пейзажем чужой планеты. Сегодня в один день, вернее даже за несколько часов, перед нами прошли все четыре времени года.

Потом они приехали в Лас-Вегас, который их не приколол.

Потом они погнали к плотине Боулдер-дам. Такая огромная махина, а иненеры ее не известны, известны только заказчики.

Дальше Была КАЛИФОРНИЯ. Эта таже пустыня, Толька все орашеная, так что там все было красиво и зелено.

Пока ехали, чуть не свалились в пропасть, но все обошлось. И вот они добрались до Сан-Франциско. Погнали на пароме, там Адамс потерял ключи. При выезде все их материли, т.к выехать не могли. В итоге служащие вынесли машину на сушу, а Адамс нашел ключи в кармане.

В Сан-фРАНЦИСКО они погуляли, посмотрели, как плетут веревочный мост через океан, а мистер Адамс даже повисел на нем.

Здесь разгон о коммерции: в счет включают подарки, а говорят, что это подарок. Они побывали на фуболе американском, который оставил кучу впечатлений.

Потом они сгоняли на встречу с представителями молоканской общины, которые были русскими и всяко чтили русские традиции. Они пели песни русские и быт их был как в при царе.

Они побывали в калифорнийском университете, в котором может учиться кто угодно… Там даже есть старичек, которому что-то около семидесяти, а он все учится (просто наследство он получает, пока студент, вот всю жизнь и учится).

Они покинули Франциско. Потом заехали в гости к знакомому Адамса, который боролся за права угнетенных мексиканцев и неквалифицированных рабочих, был коммунистом. Они рассказывал, что денег не хватает на переворот.

Заросшие зеленью улички Кармела спускаются к самому берегу океана. Тут, так же как и в Санта-Фе и Таосе, живет много художников и писателей.

Альберт Рис Вильямс, американский писатель и друг Джона Рида. В своей рабочей комнате Вильямс открыл большую камышовую корзину и чемодан. Они были доверху наполнены рукописями и газетными вырезками.

- Вот, - сказал Вильямс, - материалы к книге о Советском Союзе, которую я заканчиваю. У меня есть еще несколько корзин и чемоданов с материалами. Я хочу, чтобы моя книга была совершенно исчерпывающей и дала американскому читателю полное и точное представление об устройстве жизни в Советском Союзе.

Вместе с Вильямсом и его женой, сценаристкой Люситой Сквайр, мы отправились к Линкольну Стеффенсу. На Люсите Сквайр было холщовое мордовское платье с вышивкой.

Стеффенс - знаменитый американский писатель и фанат Советского Союза, который мечтает умереть там. Он стар и болен и присмерти. Год тому назад Линкольн Стеффенс вступил в коммунистическую партию.

Вечер мы провели у одного кармельского архитектора, где собралась на вечеринку местная интеллигенция: чемпион мира по бокса мистер Шарки.

Наутро, попрощавшись с Линкольном Стеффенсом, мы выехали в Голливуд. Он понравился не очень. Голливуд производит очень много картин в год, но хорошие из них лишь единицы. Актеров тут как мусора, хорошие актеры получают нормально, все остальные копейки.

Есть четыре главных стандарта картин: музыкальная комедия, историческая драма, фильм из бандитской жизни и фильм с участием знаменитого оперного певца

Сюжет музыкальной комедии состоит в том, что бедная и красивая девушка

становится звездой варьете.

В исторических драмах события самые различные, в зависимости от того, кто является главным действующим лицом. Делятся они на два разряда: древние

- греко-римские и более современные - мушкетерские.

В фильмах из бандитской жизни герои с начала до конца стреляют из автоматических пистолетов, ручных и даже станковых пулеметов

Наконец, фильм с участием оперного певца.

Дальше рассказывается, как Мак Фактор приехал нищим, стал делать грим и прославился.

Под нашими окнами восемнадцать часов в сутки завывали молодые газетчики.

Однако еще страшнее, чем отчаянные продавцы газет, оказалась кроткая женщина, стоявшая против наших окон. С самого утра она устанавливала на углу деревянный

треножник, с которого свисало на железной цепке ведро, закрытое решеткой, и

начинала звонить в колокольчик.

Средняя картина в Голливуде "выстреливается" за три недели. Но для крутых режиссеров исключение – 1,5 месяца.

Они шарахались по различным съемочным повельонам и знакомились с актерами и режиссерами, все они были недовольны. Фильмы говно, т.к. все зависимы. Делают то, что дешево и приносит прибыль. Шедевры снимать некогда, а все режисееры зависимы.

Потом настало Рождество. Описывает сумашествие при покупке подарков. Все сходят с ума.

В Америке много религий и много богов, сект.

Например, "Христианской наукой". Она не предлагает ждать бесконечно долго

вознаграждения на небесах. Она делает свой бизнес на земле. Эта религия практична и удобна. Она говорит;

- Ты болен? У тебя грыжа? Поверь в бога - и грыжа пройдет!

Короче, религию в Америке пропагандируют все, кому не лень, но она не должна быть абстрактной, она д.б четкой.

Адамсы тут посетили лекцию создательницы новой религии Эмми Макферсон. Они были в шоке, т.к она пытала вымагать деньги у прихожан, говоря, что надо дать богу пенни с каждого фунта веса человека. Это их взбесило.

Потом Адамсам и Ильфу с Петровым пришлось расстаться, Адамсы погнали в Мексику, а последние двое дальше гулять по Америке. Они встретятся в Сан-Диего. Ильф и Петров пошли дальше шататься по студиям, где встетили актера русского, который говорит, что м. бы сделать карьеру в России, но вот щас просиживает тут. Т.к. несколько лет назад остался сдесь на пару недель на съемки, да так и остался.

Наутро мы выехали поездом в Сан-Диэго по санта-фейской железной дороге.

Для этого мы сперва отправились в Лос-Анжелос, отстоящий от Голливуда.

Лос-Анжелос - тяжелый город, с большими зданиями, грязными и оживленными улицами, железными пожарными лестницами, торчащими на фасадах домов. Это калифорнийское Чикаго - кирпич, трущобы, самая настоящая нищета и

самое возмутительное богатство.

Уже стемнело, когда мы прибыли в Сан-Диэго. На вокзале нас встретили радостными воплями супруги Адамс.

Адамсы повезли нас в "Калифорниа Отто Корт" (автомобильный постоялый двор, он же кэмп),

Сан-Диэго и расположенный поблизости город Сан-Педро являются базами тихоокеанского военного флота Соединенных Штатов.

В самом Сан-Диэго есть большой авиационный завод. Он интересен по двум причинам. Прежде всего - он построен за три месяца. Второе - возле него толкутся посторонние люди, словно возле популярного кафе.

Хотя мы двигались теперь к востоку, но солнца с каждым днем становилось меньше. Опять мы увидели далекие горы, синеющие и лиловеющие на горизонте, опять спустился сумрак, настала ночь, засверкали фары. Было уже поздно, когда мы прибыли в Эль-Сентро.

Они приехали Уайт-сити, где были Карлсбадские пещеры. На сотни миль вокруг была пустыня. И вот, когда мы, озабоченные тем, что придется, наверно, ползти куда-то под землю на карачках, подъехали к пещерам, мы увидели удивительную картину: два лифта, два превосходных лифта с красивыми кабинами, которые с приятным

городским гуденьем опустили нас на семьсот футов под землю. Наверху были магазин, где продавались индейские сувениры, отличное информационное бюро и туалетные комнаты, которые сделали бы честь первоклассному отелю. Это был электрический, громкоговорящий, ультрасовременный кусочек пустыни.

Потом они погнали дальше…Проезжали мимо мексиканских лачуг, многие убеждены, что сколько бы не плати им, они все равно будут нищенски жить…это натура такая.

Эль-Пасо, город на самом юге Техаса чегез мост от него находится мексиканский город город Хуарец. Герои погнали туда. Они прошли таможню. Погнали на бой быков, который никого не приколол. Хилых быков было жалко, а убить нормально их никто не смог. Девушки – мотодоры были корявые, только мучили несчастных животных.

Был канун Нового года, когда наш серый кар въехал в Сан-Антоиио – самый большой город штата Техас. Мистер Адамс завопил, что знает здесь крутой ресторан, где можно покутить ночь. Но сначала надо было отправить открытки, что они и сделали. Начался дождь. Они пошли искать этот ресторан. В результате жутко вымокли. Пришлось вернуться в центр, зайти в аптеку и там встретить Новый год.

Утром они погнали на юг к неграм, в "Штат Луизиана".

Здесь, на Юге, мы увидели то, чего еще ни разу не видели в Америке, - пешеходов, бредущих вдоль шоссе. Среди них не было ни одного белого. Потом Адамс лоханулся (впервые), назвав какую-то речку Миссисипи.

Они приехали в Луизиану, которая когда-то принадлежала Франции и Нью-Орлеан был основан французами. Там было много интересного. Они ходили на кладбище, посочувствовали бедному художнику (дали ему денег перед Новым годом) и т.д

Чем дальше мы продвигались по Южным штатам, тем чаще сталкивались со всякого рода ограничениями, устроенными для негров. То это были отдельные уборные - "для цветных", то особая скамейка на автобусной остановке или особое отделение в трамвае. Здесь даже церкви были особые, - например, для белых баптистов и для черных баптистов.

Потом они увидели негров, которые копали яму лопатами, и очень удивились.

Народ ехал дальше на юг. По дороге их застал дожд. Адамс испугался, что батарейка у машины сдохнет. Предлагал остановиться где-нить. Но всем уже очень хотелось домой, и они поехали дальше. Тут путешественники попадают в стену тропического дождя, но все хорошо осталось.

В общем, как и у Жюль Верна, все кончилось благополучно.

Мы переночевали в городе Талагасси и уже утром были в Джорджии.

Джорджия оказалась лесистой. Негры встречались все чаще, иногда по нескольку часов мы не видели белых, но в городках царил белый человек.

Мы остановились в Чарльстоне, Южная Каролина. Там они увидели танцующую негритянскую девочку, которая всех поразила. Негры талантливы, впечатлительны и имеют сильное воображение. Ему сколько не заплати, он будет жить как свинья. Негры экспансивны. Негры любопытны. У негров почти отнята возможность развиваться и расти.

Тут народ встретил последнего своего хич-хайкера. Это безработный мальчик, который после школы хаписался в «ССС», где работал. Но он не отчаивается, все будет «ол Райт», хотя он хочет в колледж.Они проезжали мимо негритянской деревушки, и мальчик сказал, что негры все очень бедные, а дома у них плохие. В Америке негры бесправные. Их никогда не посадя за стол с белым, на них нельзя жениться и т.д

Они могут только прислуживать белым, а негр, чего-то добившийся, это нонсенс.

В Северной Каролине стало холодно, а в Вирджинии еще холоднее. Редкий дождик поливал крышу нашего кара весь последний день путешествия.

 

Глава сорок пятая. АМЕРИКАНСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ

 

 

У одной американки были семнадцатилетняя дочь и взрослый сын. Однажды девушка не вернулась домой. Ее не было всю ночь. На другой день она тоже не явилась. Девочка исчезла. Ее искала полиция и не нашла. Мать считала свою дочь погибшей. Прошел год. И вот, как-то приятель ее сына сообщил ему страшную новость. Он видел девушку, которую считали погибшей, в тайном публичном доме. Брат пошел бороться, чтобы всех обидчиков посадили, но у него ничего не вышло. Ни одни СМИ не напечатали эту историю. Исходя из подобных случаев, какая, к черту, демократия».

А на деле происходит то, о чем рассказывал нам чикагский доктор: приходит ракетир-политишен и шантажом или угрозами заставляет голосовать хорошего человека за какого-то жулика.

Итак, право на свободу и на стремление к счастью имеется несомненно, но возможность осуществления этого права чрезвычайно сомнительна.

Вашингтон - со своими невысокими правительственными зданиями, садами, памятниками и широкими улицами - похож немножко на Вену, немножко на Берлин, немножко на Варшаву, на все столицы понемножку. И только автомобили

напоминают о том, что этот город находится в Америке.

В Вашингтоне они побывали на встрече Рузвельта с журналистами. Жуткая толкучка, куча вопросов. На некоторые каверзные президент отшучивался, на некоторые не отвечал вовсе.

Путешествие пришло к концу. За два месяца мы побывали в двадцати пяти штатах и в нескольких сотнях городов, мы дышали сухим воздухом пустынь и прерий, перевалили через Скалистые горы, видели индейцев, беседовали с молодыми безработными, старыми капиталистами, радикальными интеллигентами, революционными рабочими, поэтами, писателями, инженерами. Мы осматривали заводы и парки, восхищались дорогами и мостами, подымались на Сьерра-Неваду и спускались в Карлсбадские пещеры. Мы проехали десять тысяч миль.

И в течение всего пути нас не покидала мысль о Советском Союзе. Они по нему скучали и только в Америке оценили по достоинству. Наш человек любит свою Родину, т.к. любит, Американец любит юридическую сторону Родины.

Американцы не очень интересны, даже тупы. Они не любят отвлеченных разговоров. Им нужны цифры. Короче, в Америке куча недостатков.

Америка богата. Америка поднялась до высокой степени благосостояния, оставив Европу далеко позади себя. И вот тут-то выяснилось, что она серьезно и тяжело больна. И страна пришла к полному абсурду: они богаты, а люди боятся всего.

В основе жизни Советского Союза лежит коммунистическая идея. У нас есть точная цель, к которой страна идет. Вот почему мы, люди, по сравнению с Америкой, покуда среднего достатка, уже сейчас гораздо спокойнее и счастливее.

Америка не знает, что будет с ней завтра Мы знаем и можем рассказать, что будет с нами через пятьдесят лет.

Мы писали об американской демократии, которая на деле не дает человеку

никаких свобод и только маскирует эксплуатацию человека человеком. Демократизм в отношенияхмежду людьми. Хотя этот демократизм также прикрывает социальное неравенство и является чисто внешней формой, но для нас, добившихся социального равенства между людьми, такие внешние формы демократизма только помогут оттенить справедливость нашей социальной системы

Мы можем сказать честно, положа руку на сердце: эту страну интересно наблюдать, но жить в ней не хочется.

 

Потом они вернулись в Нью-Йорк. Рассуждалово на тему, как много автомодбилей и грохота в Америке.

В Нью-Йорке торгуют тишиной, и этот товар стоит дорого. В Нью-Йорке нельзя расстаться с чувством тревоги.

Несколько дней мы прощались с нью-йоркскими друзьями, улицами и небоскребами.

Перед отъездом они посетили Адамсов, потом поднялись с ними на «импаер». Описание Америки оттуда. Потом Ильф и Петров поехали домой.