В море, в бассейне и в смирении

(Роды Лены Т., г. Москва)

 

Мои 3 беременности абсолютно разные. И по настрою, и по самочувствию. Хотя все трое детей были абсолютно незапланированны.

Первым мальчиком я забеременела или в свадебную ночь, или в следующие 2-3 дня. Это было очень сложное время, на работе был серьёзный конфликт, и у меня была настоящая депрессия (первый и пока последний раз в жизни, а я раньше всё думала, что это сказки): я лежала, не могла ни ходить, ни есть, ни спать. Я ещё не знала тогда, что беременна. К сожалению, такие вещи бесследно не проходят. Они отражаются непосредственно на детях. Могу сказать всем женщинам: «Если работа во время беременности не приносит только радость, лучше с неё уйти совсем или хотя бы сидеть и сидеть на больничном».

Я тогда этого не сделала — до сих пор жалею.

К неприятностям на работе присоединилась гинеколог со своим резюме: «Мы всех уговариваем рожать, а вам я заявляю прямо, что единственное, что Вы можете сделать для своего ребёнка — это аборт!» На мои слабые возражения врач вскипела: «Вы посмотрите. Она хочет нам родить урода!»

Если бы это произошло сейчас, я бы не обратила на такую тётку никакого внимания, но тогда я, как послушная пионерка, сдавала анализы каждые две недели ходила на приём. 2 или 3 раза была угроза выкидыша, и мы молились всей церковью. Потом я нашла закономерность: если я иду на приём и молюсь, то всё нормально. В противном случае тётка (ей было, наверное, около шестидесяти) рала на меня за лишний вес или ещё по какому-нибудь поводу.

После такого общения в следующие беременности я приходила к врачу на 28-й неделе, делала анализы (1 раз), получала обменную карту и спокойно уходила, потому что рожала я дома.

Первая беременность была самой нервной. Я всё время пыталась найти какие-нибудь оптимистические рассказы про роды, но ничего подобного не слышала и не читала. В то время (6 лет назад) книжек по беременности было очень мало, и все они представляли беременность и роды как тяжёлую болезнь с серьёзными последствиями.

От всего этого негатива хотелось куда-нибудь спрятаться. Случайно наткнувшись на книгу Никитиных, я уцепилась за мысль о родах дома. На седьмом месяце мы нашли курсы по подготовке к родам и прошли их. Это был май. Я была в декретном отпуске. Работа закончилась, хотя головой я была ещё там. Ведь у меня экспериментальная программа! Как же дети! У них же будет другой учитель! Они это не переживут! (И так далее, в том же духе.) Постепенно я уходила от школы всё дальше и дальше.

С седьмого месяца я могла читать только детские книжки, книжки о родах или по детской психологии и воспитанию. Ничего больше в мою бедную голову не лезло. Но при этом любые конфликтные ситуации с детьми на улице (я имею в виду чужих детей и их родителей) я разрешала (в уме) мгновенно, при этом мне казалось, что ничего подобного в моей семье не возникнет, так как криком, руганью и наказаниями ничего не докажешь. В жизни всё оказалось совсем иначе.

Времени до родов осталось уже не так много. Мы решили рожать на море. Тогда отправилась экспедиция из восьми пар, некоторые были уже с детьми, а трое из этих пар (и мы в том числе) ехали туда рожать.

Предвестники начались за 1,5 месяца до родов. И уже приехав на море, мы 2-3 раза собирались рожать, но схватки проходили, и всё шло дальше. Мы рожали самыми последними из 3 пар. До последнего дня мы ходили по окрестным горкам (потому что делать на диком пляже абсолютно нечего), бродили до ближайшего посёлка. Три километра туда, потом столько же обратно, ходили на родник за водой (по горам около часа ходьбы в одну сторону). Лето было очень сухое и остался всего один родник на всю огромную толпу дикарей. Дважды в день из Коктебеля приходил катер с тремя тысячами народу, которые хотели позагорать голыми. Они сильно отличались своими белыми полосами от коричневых местных и являлись своеобразной проблемой.

Мы много молились. Мы просили Бога о лёгких быстрых родах, о хорошей погоде, о том, чтобы рожать утром до того, как приплывут катера. И на все наши просьбы Бог ответил. Мы рожали 4 часа с 3.30 утра до 7.30. Было очень тихое солнечное утро с очень спокойным морем. Я почти всё время просидела в воде, потому что когда пыталась вылезти, не то чтобы боль уменьшалась, но характер её менялся, она становилась острее.

В родах очень хотелось поныть. Я помню, что стонала, что сейчас умру, что больше не могу (и муж воспринял это всерьёз), а я прекрасно понимала, что не умираю и что могу ещё терпеть. Вообще боль была сильная, но совершенно ерпимая. Потом я стала уставать. Самое неудобное в родах, что не знаешь, когда это закончится. Можно было бы распределить силы, а тут ну абсолютно ничего не понятно. Схватки были частыми, и я так устала, что стала молиться о перерыве хотя бы минут на 15. Ну, 15 минут мне Бог не дал, а 5 минут был перерыв в схватках, и я действительно смогла расслабиться и немного отдохнуть.

Одним из самых ярких воспоминаний первых родов является стакан вина. Я, человек непьющий, проглотила залпом 300 грамм и попросила ещё. Зато в прохладной воде мне сразу стало значительно теплее и сил прибавилось. Этот кагор я вспоминаю ещё и как степень свободы домашних родов. Ну кто вам в роддоме даст вина, когда вас будут покидать силы! Хорошо, если воды дадут.

Муж сам принимал ребёнка. Собственно, мы так и были вдвоём: он и я. Он сам до сих пор признаётся, что не было другого столь сильного чувства в его жизни, как то, что он чувствовал тогда. Никакие острые ощущения, никакой оргазм не сравнится с тем, что чувствует отец, принимая своего первенца. Особенно ему запомнилось, как малыш поворачивался. Каким сильным и неостановимым было это движение! Это был праздник новой жизни. И всё остальное нас не касалось: ни то, что во время родов нас обокрали и мы остались без денег, паспортов и обратных билетов, ни люди, проснувшиеся и подошедшие поздравить нас. Всё это было уже неважно, потому что мы были живы и здоровы и вместе!

После родов было больше страхов, чем до, но эти чувства были больше связаны со мной, чем с малышом. Вылез сильный геморрой, и я почти не могла сидеть, был небольшой разрыв, но боковой, поэтому, естественно, так и остался разрывом, меня пугали запахи выделений, а когда я посмотрела на свою промежность в зеркало, то залилась слезами: всё опухшее, красное — кому я такая теперь нужна! (На море льда не было, поэтому приложить к промежности было нечего, и отёк стоял долго.) Потом всё это утряслось. С грудью было нормально, геморрой вылечили местной травой, потихоньку силы восстановились, а малышом занимался муж. Практически 1,5 месяца после родов, пока у мужа был отпуск, я ребёнка только кормила и спала рядом, а всё остальное делал муж. Правда, после 2-ых и 3-их родов он уже такой отпуск не брал.

Было много приятного в этих первых месяцах. Улыбки, первые звуки, дрыганья ножками, но совершенно выводили из себя бессонные ночи, то есть малыш ночью просыпался и бодрствовал 2 часа, потом снова засыпал. Мы жили с родителями и сестрой, которые хотели ночью спать, я уже не говорю о том, что сама с удовольствием сплю по ночам! И в этот момент я поняла тех женщин, которые срываются на грудных детях из-за их крика и бессонных ночей. Нет, я, конечно, ничего этого не делала, просто я почувствовала эту точку безысходности, когда маленькая крошка превращается в монстра, растерзывающего вашу жизнь (это крик души в минуты отчаяния).

Вообще первые три месяца были очень трудными. Малыш был не самым спокойным ребёнком, болел животик, а сноровки ещё не было. Многие вещи, как я сейчас понимаю, были упущены. Для меня тогда не было проблем дисбактериоза, рахита и т.п., потому что это был мой первый ребёнок, и у него, на мой взгляд тогда, не могло быть никаких сложностей, потому что я делала всё, что надо. На первых детей меньше смотрят через розовые очки и только со вторым и третьим ребёнком понимают, что были не правы.

Я иногда думаю, откуда первые дети знают, что они у мамы одни? Что, кроме них, у мамы больше других дел нет? Это какое-то сокровенное детское знание. Ни вторые, ни третьи дети не позволяют себе отнимать столько маминого времени, сколько первые (особенно мальчики). С первым малышом, поскольку мы жили у родителей, я была почти освобождена от домашней работы, но при этом ничего не успевала. Со вторым мы жили уже отдельно, и я стала успевать управляться с домом, а с третьим ребёнком я уже смогла пойти на курсы по творческой педагогике, читать книжки, шить игрушки, придумывать игры и т. д. и т. п.

Но, прежде чем рассказывать про третью беременность, надо упомянуть о второй, потому что она была замечательной. В этот момент наши друзья родили второго мальчика, и я была под впечатлением этого крохи. Я полтора месяца очень хотела малыша. Нет, я совсем не собиралась беременеть, это было эйфорическое желание маленького, но мне повезло, и именно в этом радужном состоянии я забеременела. Это было что-то потрясающее! Никакого токсикоза, никаких проблем, только апельсинов иногда хотелось. До пятого месяца, когда стал виден живот, у меня закрадывались сомнения: а беременна ли я вообще? Так было легко. После общения с консультацией в первую беременность я решила туда не ходить по крайней мере до 28 недели. Поскольку я всё равно была в декрете по уходу за старшим (ему было 1,5 года, и я только-только перестала кормить его грудью), я была дома, а больше ничего не надо. Я никому, кроме мужа, не говорила про беременность (чем позднее скажешь, тем меньше ждать) и жила абсолютно безмятежно. На шестом месяце мы со старшим малышом поехали на море, потом на восьмом месяце беременности плавали всей семьёй на байдарках, после чего уехали в Запорожье. У меня ни в одно лето не было таких разъездов.

Малыш появился день в день по сроку. А мне ещё повезло, что старший, ему исполнилось два года, научился кататься на велосипеде (очень быстро), и весь девятый месяц я за ним бегала, потому как ездил он по автомобильным дорогам. Так вот, это было воскресенье. Начали отходить воды по чуть-чуть. И мы пошли гулять. Погуляли, пришли домой, а схваток нет. Тогда я решила помыть полы вручную. Дело в том, что у нас уже были предвестники, и мы даже два раза наливали [бассейн, но всё прекращалось, а тут другая мама на детской площадке рассказала мне историю про внутриутробную инфекцию, когда воды отходят. И я с этими мыслями очень бодро тёрла пол. Помыла. Результата никакого. Сели обедать, и сын попросил книжечку почитать. Я начала читать и вдруг замерла на полуслове, потому что пришла такая схватка. Муж докормил ребёнка и отнёс его спать, а я уже двигаться не могла — такие были схватки сильные. По «счастливому» стечению обстоятельств горячей воды в этот день в доме не было, а было 15 октября. Прохладно, знаете ли. Муж пытается бассейн набрать, а мне только одного хочется, чтобы он никуда от меня не отходил. Рожали в тёплой (немного) воде. За 1 час 40 минут малыш родился. Вообще, пока старший сын поспал после обеда, у него родился брат. Вот такая счастливая история!

Которая имела не очень счастливое продолжение. После родов у меня поднялась температура 39° С и держалась 2-3 суток, не падая. Пить таблетки нельзя — кормила, в чём была причина — не знаю до сих пор. Потом у малыша было воспаление лёгких. В больницу не легли, но антибиотики пришлось колоть, потом полгода дисбактериоз лечили. Параллельно с пневмонией у меня мастит. И всё это в Новый год. Молились, постились, изо всех сил старались наладить работу моего организма и самостоятельную работу организма малыша. Слава Богу! Сейчас это самый большой сорванец в доме, самый весёлый, даже если он очень больно ударился и рыдает, через минуту-другую уже опять в самом центре игры.

Третьим малышом я забеременела, когда второму было всего 10 месяцев. Это было настолько неожиданно! Я была не против третьего ребёнка, но не также подряд! Я гнала от себя мысль о беременности. До пятого месяца надеялась, что, может быть, как-то всё рассосётся. Потом поняла, что всё опять сначала: пелёнки, ночные кормления и т.д. Это был тяжёлый удар. При этом все вокруг только сочувствовали со всех сторон. Этому ребёнку не был рад никто. Только и слышала со всех сторон: «Ах, какая маленькая разница! Как вам будет тяжело!» Вот спасибо, обрадовали. На пятом месяце мы с мужем решили, что раз Бог дал нам этого ребёнка, то мы должны любить его ничуть не меньше старших. Мы успокоились и стали ждать. На этот раз о моей беременности окружающие узнали только на седьмом месяце. Мы пошли на курсы по подготовке к родам, чтобы сконцентрироваться именно на этом ребёнке. Я шила малышу игрушки, вышивала распашонки. Гинеколог нас предупредила, что роды будут быстрые: час, а может и полчаса, чтобы от дома не отходили далеко.

Как и в прошлые разы, были предвестники, но, наконец, настали роды. Последний месяц с животом надо было успевать за двумя пацанами. Рожали мы в субботу. Налили очень тёплый бассейн и стали ждать, что мы вот-вот родим. Мальчики были рядом и все тоже норовили залезть в бассейн. Мы с мужем их гоняли, а сами постарались сосредоточиться на родах — ничего не получилось!

Через 7 часов(!) (это вместо часика-то!!!) наши пацаны голодные ушли спать на свой дневной сон. Лучше сказать — вырубились, поскольку так оно и было. А я-то как устала сидеть в бассейне. Мы уже трижды воду горячую доливали. Я чувствовала, что схватки неэффективны, впервые мне удавалось спать между схватками (как нас учили), хотелось повисеть. Муж попробовал меня подержать, но после трёх раз я почувствовала, что он исчерпал запас сил штангиста и уже готов метать ядра. Я тоже рассердилась: «Ах, этот ребёнок не хочет рождаться, тогда я иду спать в кровать. Мне надоело сидеть в бассейне!» Я резко изменила позу —... плодный пузырь прорвался и в промежности через секунду оказалась голова, а через 2 потуги родилась девочка. Я надеюсь, что мы своей любовью после родов смогли компенсировать её недостаток в начале беременности, потому что в конце концов она расцвела в прекрасную, очень самостоятельную кроху. Интересно, что все трое детей в первую ночь спали, держась за моё плечо (мы их не пеленали), и так успокаивались, а во сне вскрикивали и явно переживали что-то. Потом это проходило. Дочка не отпускала меня от себя три дня. Стоило мне встать — она просыпалась. Я ложилась спать дальше. Потом мы придумали уложить её в перевязь. Таким образом я могла делать любые домашние дела: от готовки и чтения книги до стирки и, конечно, кормления.

Когда дочке было две недели, мы поехали на семинар. И там мы придумали перевязь вешать на пляже на сучок берёзы и качать, как люльку.

Сейчас это замечательная команда, хоть и утомительная. За последние пять лет мы никуда с мужем не ездили вдвоём, а наших детей раз в полгода бабушки могут взять на полдня, но предупреждают, чтобы мы тоже были рядом. Это иногда угнетает, но мы стараемся больше смотреть на хорошие и радостные стороны нашей жизни. Как дети растут, что научились делать, во что играют... А я за этот год так натренировалась, с Божьей помощью, что летом три месяца была с детьми на море дикарём. Последний месяц совсем одна. С такой компанией скучно не бывает!

 

Папа на родах: боль пополам

(Роды Марины и Валерия В., г. Санкт-Петербург)

 

Это рассказ Валерия о родах. Он — специалист по изготовлению меховой одежды, Марина была туроператором. Рожали: ему — 29, ей — 20. В женской консультации Марину пугали низким гемоглобином. Были проблемы с добыванием справки о рождении. Грудного ребёнка обливали холодной водой. В проруби Марина купалась, начиная с 4-месячной беременности. Страха перед родами не было.

...Было раннее утро, и схватки шли уже вовсю. Мы спокойно пришли в квартиру, где нас с любовью встретила тётя, после приготовления всего необходимого акушерка Светлана осмотрела Марину и пришла к выводу, что роды должны начаться ещё нескоро.

На душе было очень спокойно, мы пили чай, разговаривали на разные темы, и было ощущение, что всё это непоминает встречу давно не видевшихся друзей. В окружающей обстановке царило чувство торжества и величия события.

Марина ходила по квартире, старалась улыбаться, иногда присоединялась к нашей беседе и от этого становилось ещё спокойней. Всё происходило на моих глазах, я видел, как себя ведёт моя ненаглядная, и от этого в меня вселялась большая уверенность, что всё, что мы делаем, всё правильно. Когда Марине было совсем тяжело во время схваток, я делал ей массаж поясницы, помогал принимать ванну, всячески ухаживал за ней, всегда старался поддержать ласковым словом, подбодрить шуткой или просто ласкал и жалел. И невольно приходила мысль в голову, а кто бы всё это делал в роддоме, и где бы она нашла эту поддержку там?!

Так прошёл наш первый день родов, затем началась бессонная ночь. Схватки шли через 5—10 минут. Я снова массажировал поясницу, ласкал её, жалел чувствовал, как приношу несомненное облегчение своей жене. Прошла ночь и наступил день. Мы понимали, что роды затягиваются и тем самым усложняются, но нам оставалось терпеть, ждать и молиться.

Всё шло своим чередом. Мы с нашей акушеркой Светланой болтали о волнующих нас проблемах, прерывая наши беседы на очередное оказание помощи будущей маме, или просто её подбадривали оптимистическими шутками.

Глядя на эту доброжелательную обстановку, мне пришла в голову идея украсить её живыми красивыми цветами и придать комнате красочно-празднично-тёплую атмосферу. После осуществления моей идеи я наполнил всю квартиру сказочной лёгкой мелодией, жене и всем остальным это очень понравилось, от этого я чувствовал себя счастливым.

Вечером после рабочего дня возвращалась Маринина тётя, кушала, смотрела телевизор и спокойно интересовалась нашими делами. В общем, всё как обычно. Этим она вносила в процесс родов спокойствие и простую их закономерность, а в целом вселяла ещё и огромный оптимизм.

Так незаметно, для меня конечно, настала следующая ночь.

Марина уже не улыбалась, выглядела она уставшей и измученной, вскрикивала при схватках, тем самым давая понять нам, что скоро наши ожидания оправдаются. Иногда меня охватывала внутренняя дрожь, глядя, как она мучается, но это быстро проходило, потому что нас окружали сильные волевые женщины, как тётя Света и наша акушерка Светлана. Они вносили тепло и мир в наши сердца, я тем временем потихоньку задремал, умиротворённый этим. Когда проснулся, уже было раннее утро. Марина сильно кричала в другой комнате, я чувствовал, как ей тяжело в этот момент, мне невольно стало не по себе. Потом она вместе со Светланой пришла ко мне в комнату, легла и опустила свою голову на мои ноги. У неё шли мощные схватки, она кричала от боли, а Светлана давала ценные указания. Я уже подумал, что сейчас тут всё и произойдёт, и вдруг мне стало очень плохо. Тело стало ватным, а в глазах темно, пришлось собрать силы и идти под холодную воду. Через некоторое время мне стало легче, но состояние оставалось вялым. Как оказалось впоследствии, после того, как мы с женой делились впечатлениями, в этот момент она почувствовала мощное облегчение и нашла в себе силы, чтобы самой дойти до ванны и продолжить там роды в воде. Выходит, что часть её боли я забрал себе. В это время я тоже собирался с духом и со своими силами, т.к. знал, что сейчас могу понадобиться. И действительно, через некоторое время мне пришлось прийти на помощь моей жене в ванной. Она уже вовсю тужилась и кричала, вися на шее у нашей акушерки Светланы. Я заменил её, и Марина уже висела на моей шее, а Светлана руководила процессом и принимала, не торопясь, новоявленного симпатичного человечика.

Через некоторое время Марина отпустила руки и сползла в воду, а я услышал крик младенца и быстро опустил голову. Рядом с Мариной уже плавала моя дочка.

Когда я вышел из ванной, вдруг слёзы счастья переполнили всё моё тело, такого я ещё не испытывал никогда. Я вознёс Великую благодарность Богу за свершившееся и пошёл за фотоаппаратом...

Так и родилась наша Вероника.