Английская дипломатия и торговля во второй половине XVI В.

Вторая половина XVI в. была временем значительных успехов английской внешней торговли. Усиление отечественного торгового флота и активизация деятельности купечества, обладающего большими денежными богатствами, позволили Англии в этот период решительно отказаться от услуг ганзейских, венецианских и испанских купцов-посредников. В торговле со странами Западной Европы укрепила свои позиции английская компания Купцов-авантюристов – крупнейший экспортер сукна. При Елизавете было создано большое число новых торговых компаний: Московская, Гвинейская, Венецианская, Восточная, Марокканская, Левантийская, Ост-Индская, которые значительно расширили географию английских торговых связей и стали завоевывать прочные позиции в торговле со многими странами [32, c.44]. Ост–Индская компания была создана в 1599 г. Компания утверждалась в Индии в остром соперничестве с голландскими купцами, потеснившими к тому времени португальцев. Благодаря сильному флоту и превосходству в артиллерии англичанам удалось закрепиться в Индии. В начале XVII в. они основывали фактории в Сурате и Мадрасе. Индия стала плацдармом проникновения в Китай и Японию, где 1613–1623 гг. существовала английская фактория.

Другим направлением английской торговой экспансии был Новый Свет. В 40–60-е годы XVI в. купечество Дорсета, Девоншира, Корнуолла вело взаимовыгодную торговлю с населением испанских колоний, поставляя им английские товары и африканских рабов. Однако с середины 60-х годов власти Вест-Индии, охраняя испанскую монополию на торговлю с Америкой, ужесточили меры против сношений колонистов с «контрабандистами» и «еретиками», к которым относили англичан [33, с.268].

Политика Тюдоров в отношении крупных купеческих компаний во многом казалось противоречивой. Борьба между рядовыми купцами и могущественной лондонской купеческой олигархией, определяла линию поведения правительства, которое хотело лишь в общей форме «покровительствовать торговле и ремеслам» в целях получения с них возможно больших доходов.

Именно это обуславливало появление многих законов и постановлений, нужных и полезных английскому купечеству в целом, особенно учитывая отношения с Испанией и борьбу Англии за преобладание на морях.

Акт о навигации снимал всякие ограничения для торговли морской рыбой, ввезенной в Англию английскими подданными на отечественных судах. Далее в законе говорилось, что не только рыба, но и съестные припасы и прочие товары не могут отныне перевозиться из одного порта в другой в пределах королевства на иностранных кораблях под страхом конфискации грузов. Воспрещалось только привозить в Англию рыбу, упакованную в бочки, во избежание ее плохого качества.

Французские вины и тулузская вайда также могли ввозиться в Англию только на английских кораблях под страхом конфискации товаров. Единственное исключение из этого закона было сделано для лярошельских вин, ввоз которых был разрешен в Уэлс и Монмаутшир.

Таким образом, согласно статуту о навигации, вся перевозка товаров между различными пунктами Англии, а также весь экспорт английских товаров, и экспорт и импорт рыбы и вин целиком передавались в руки английских судовладельцев, что способствовало увеличению количества торговых судов и образованию капиталов. Этот документ свидетельствовал о стремлении тюдоровского правительства, любыми средствами поощрить развитие торгового флота. Английские подданные могли экспортировать пшеницу, рожь, ячмень, горох, бобы, солод на принадлежащим англичанам кораблям [34, c.99].

Особенно в XVI столетии начинает приобретать значение продовольственная проблема в Англии, превращаясь в проблему государственную. Сокращение хлебопашества, вызванное огораживаниями, зачастую очень остро ставило вопрос о нехватке зерна, и правительство было вынуждено постоянно думать о создании необходимого хлебного запаса [34, c.100].

В Акте о навигации затрагивались также вопросы о привилегиях английского купечества, ставившие их в особое положение по сравнению с иностранными купцами, и меры поощрения торговли и судоходства, продовольственный вопрос, и порядок привлечения на службу во флот рыбаков и матросов. Закон отвечал стремлениям английской буржуазии, а также нового дворянства, вытеснить с внешнего и внутреннего рынка иностранных купцов-конкурентов и полностью сосредоточить экспорт, а также внутренние перевозки в руках англичан. Издавая этот закон абсолютистское правительство и парламент закладывали основы морского могущества Англии, так как развитие торгового флота было обязательной предпосылкой преобладания Англии на морях и прологом к возникновению королевского флота. Победа над Испанией в конечном итоге была бы невозможна без предварительного укрепления рыболовного и торгового флота Англии. Тюдоровский навигационный акт являлся совпадением интересов абсолютной монархии с интересами и потребностями буржуазии.

Для характеристики тюдоровской политики в отношении торговли и мореплавания большое значение имеет записка «О неудобствах расширения привилегии на ввоз большого количества вина в королевство». В этой записке говорилось, что вредным и убыточным для Англии является такое положение, когда большое количество товаров ввозится в королевство, нежели вывозится из него. Стоимость ввезенных иностранных товаров превышает стоимость отечественных товаров, вывозимых из страны [34, c.104].

Большое значение для понимания экономической политики Тюдоров в области внешней торговли и мореплавания представляет позиция короны в борьбе за торговое преобладание Англии в Европе и, в частности, в истории взаимоотношений Англии и Северонемецкой Ганзы.

В конце XV века, несмотря на неоднократные попытки английских купцов вытеснить ганзейцев из английской внешней торговли, они все же утвердились в Лондоне. Услуги, оказываемые Ганзой английскому правительству, были настолько значительны, что правительство не могло отказаться от политики поддержки немецких купцов. Тем более, что в ту пору английское купечество было еще слабым и возможные доходы от английских торговых компаний слишком проблематичными, чтобы идти на разрыв с ганзейцами. Конфликт с Ганзой немедленно повлек бы за собой изгнание английских купцов из портов Германии.

Только в 1552 г. английское правительство отняло привилегии у Ганзы. Это было началом конца деятельности ганзейских купцов в Англии. Во второй половине XVI в., на фоне быстрого развития английского купеческого капитала, финансовые интересы короны уже могли быть обеспечены займами и субсидиями собственно английского происхождения. В соответствии с этим Тюдоры начали больше считаться с интересами купеческих компаний, дававших займы правительству. В правлении Марии Тюдор, по просьбе Филиппа II, привилегии Ганзы были восстановлены. Однако это восстановление было уже не полным, так как включало в себя два условия: во-первых, группа прусских городов Ганзы должна была взять на себя обязательство принять английских купцов и не чинить им препятствий; во-вторых, немецкие купцы должны были обещать не нарушать монополии компании купцов-авантюристов на торговлю грубошерстными сукнами с Нидерландами. Теперь немецкие купцы могли отправлять грубое шерстное сукно только в свои порты в Германии [34, c.114].

В 1557 г. английское правительство увеличило пошлину на экспорт сукна для ганзейцев, тем самым уровняв их с англичанами. После этого Ганза прекратила торговлю с Англией. Только в 1560 г. ганзейцы были снова допущены к торговле в Блекуел Холле в Лондоне. В течение 16-ти лет между компанией купцов-авантюристов и ганзейцами шла борьба, ни одна, ни другая сторона не хотела мириться с существующими ограничениями. Ганза не желала отказываться от привилегированного по сравнению с англичанами положения. С другой стороны, компания купцов-авантюристов, поддержанная в данном случае правительством, стремилась получить торговую монополию в центральной Европе.

Англо-ганзейская борьба достигла особенной остроты в 1563-1564 гг., когда прекратилась торговля англичан с Нидерландами. Временное торговое соглашение, заключенное между Англией и Нидерландами, было нарушено в 1563 г., после того, как королева Елизавета приказала захватить испанскую флотилию, груженную золотом и серебром. Разрыв произошел по инициативе Нидерландов, возмущенных пиратскими действиями англичан. Разрыв торговых отношений с Нидерландами придал особое значение северным немецким портам, и Ганза попыталась, воспользовавшись ситуацией, восстановить свои былые привилегии в Англии [34, c.115].

В это время Филипп II Испанский предложил Ганзе союз против Англии. Ганза отказалась пойти на испанские условия, но и в тоже время не открыла своих портов англичанам. Однако не все немецкие порты были членами Ганзы. В частности, г. Эмден в 1564 г. разрешил англичанам вести торговлю через свой порт и сильно выиграл на этом. Правда, Эмден был неудобен для торговли, и через год англичане возобновили торговлю через Антверпен.

Переговоры между Англией и Гамбургом привели к тому, что в 1567 г. между ними было заключено соглашение на десять лет. В 1569 г., когда сношения с Антверпеном прекратились во второй раз опять-таки из-за конфискации английской королевской флотилии с грузом серебра, торговля с Гамбургом уже шла полным ходом [34, c.116].

Расхождение интересов в области внешней торговли между Англией и Испанией ясно ощущалось уже при Марии Тюдор. Английское купечество было крайне недовольно внешней политикой Марии именно потому, что правительство не принимало мер к обеспечению нужд и потребностей английской торговли и мореплавания. В частности, весьма характерна история с восстановлением ганзейских привилегий, которые были возобновлены по просьбе Филиппа Испанского к явному ущербу и возмущению лондонских купцов.

При Елизавете Тюдор в правительственной политике в этом отношении произошел поворот. Уже в начале 60-х годов, когда изменилась политика в отношении Ганзы, были приняты меры и к ограничению испанских претензий. В то же время противоречия между Англией и Испанией все более и более обострялись и чем дальше, тем все яснее становилось, что интересы английских купцов и предпринимателей могут быть обеспечены только за счет Испании.

Спорные вопросы между Англией и Испанией возникли благодаря ряду серьезных злоупотреблений, еще ранее совершенных англичанами в отношении фламандских подданных испанского короля. Это было нарушение старинных договоров между двумя этими странами. Первое злоупотребление состояло в том, что в Англии были запрещены некоторые фламандские мануфактуры. Другое в том, что было проведено значительное повышение таможенных пошлин, портовых и других поборов с товаров, посылаемых из Фландрии в Англию. И третье – это постановление английской королевы о мореплавании. В нем отдавалось предпочтение английским кораблям, перевозившим английские товары во Фландрию, в результате чего англичане получили монополию в данной отрасли торговли и совсем вытеснили из нее фламандцев. Кроме того, в Англии имели место постоянные придирки к фламандским подданным Испании. Англичане захватили их имущество и товары, требуя гарантий в том, что фламандцы продадут свои товары в короткий срок и обратят вырученные деньги в английские товары. В итоге фламандские подданные не могли вести дела в Англии по своему усмотрению.

Таким образом, основным ущербом, наносимым английской политикой испанским интересам, были всевозможные ограничения по отношению к фламандским товарам и предприятиям, а также постановление английского правительства, направленное на поддержку английского мореплавания, развитие английского флота и обеспечение привилегированного положения английскому купечеству во внешней торговле. Также важной причиной конфликтов между Англией и Испанией являлись многочисленные пиратские нападения, совершенные под предлогом недавней войны между Англией и Францией. Эти нападения принесли неисчислимые потери, не говоря уже о том, что они вызвали враждебные чувства народа Испании по отношению к англичанам. Испанское правительство отправляло ряд письменных жалоб английской королеве, не получив на них никакого ответа. Раз дружеские протесты не помогли, испанское правительство вынуждено было искать другие пути [34, c.118].

Закупорка каналов внешней торговли в 1586–1587 гг. послужила для Англии лишь последним толчком к тому, чтобы начать наконец открытую борьбу за европейский рынок. Конфликт между Англией и Испанией носил глубокий характер, будучи обусловленный всем ходом предшествующего развития.

Купцы-авантюристы не потеряли своего рынка в Германии, тогда как ганзейцы хотя и имели подворье в Лондоне, были фактически все это время лишены большей части своих привилегий в Англии. Основная причина этой неудачи Ганзы кроется в отсутствии национального единства Германии и в экономическом, и в политическом смысле, и в наличии этого единства в Англии. Выражала это единство и тюдоровская экономическая политика [34, c.124].

 

Англо–русские отношения

Около половины XVI столетия торговля Англии на Западно-Европейских рынках все падала и падала, между тем как торговля Испании и Португалии, благодаря заморским открытиям, сделанным Христофором Колумбом, Васко де-Гама и другими отважными мореплавателями, росла неслыханным образом. Англичане, которые, в виду бедности их собственной территории, всегда старались добывать себе средства к существованию путем морской торговли, не могли при таких обстоятельствах остаться позади других наций [8, c.25].

В XVI веке у Англии установились довольно оживленные экономические отношения с Русским государством [5, c.449]. Появление англичан в Белом море относится еще к 1553 г. Три английских корабля были отправлены из Темзы на поиски северного пути в Китай. Два из них погибли в Ледовитом океане, а один попал к устьям Северной Двины, откуда его капитан Ричард Ченслер был отправлен в Москву. Место, где это судно пристало, находилось поблизости монастыря Св. Николая. Англичане немало были удивлены, узнав, что новая страна есть страна христианская. Они скоро узнали, что она принадлежит Московскому царю, о котором они имели очень смутное представление. Они встретили здесь самый радушный прием. Гражданские власти, тотчас уведомленные о случившимся, оказали им соответствующие почести, а Холмогорский воевода отправил в Москву донесение, в котором извещал царя о прибытии посланника английского короля Эдуарда по имени Ченслера в сопровождении «гостей». Царь Иван Васильевич особым указом предписал предоставить Ченслеру и «гостям», свободный путь до Москвы, куда они и прибыли в конце 1553 года [8, c.27].

В Москве Ченслер был осыпан милостями и щедротами Московского государя и получил привилегию свободно торговать на русской территории. Затем он возвратился в Англию. Его возвращение глубоко взволновало весь народ и правительство. Привилегии его компании были значительно увеличены, а сам Ченслер снова был отправлен в Москву на этот раз уже с официальным письмом от королевы Марии и короля Филиппа к царю Ивану Васильевичу [8, c.30]. Однако в этом письме речь шла только о торговых сношениях. Англичане испрашивали новых привилегий для своих торговцев. Царь охотно исполнил их просьбу и даровал им широкие привилегии. Со своей стороны, он просил того же для русских купцов. Ченслер был путешественником, у которого имелись заметки, и в одной из этих заметок находится отрывок его сочинения, содержащий информацию – описание русского города. Приведем его ниже: «…Ввиду того что всем, кто ставит себе целью путешествовать в далеких, чужеземных краях, приличествует и даже необходимо стараться не только узнать о порядках, товарах и плодородии этих стран, но и сообщать об этом во всеобщее сведение и тем побудить других к путешествиям, я счел ныне за благо составить короткий рассказ о ходе этого моего путешествия в Россию и Московию и в другие прилегающие к ней страны. А так как я имел случай попасть в северные области России прежде, чем проехать в Московию, я отчасти сообщу сведения и о них. Россия изобилует землей и людьми и очень богата теми товарами, которые в ней имеются. Русские – отличные ловцы семги и трески; у них много масла, называемого нами ворванью, которая большею частью изготавливается у реки, называемой Двиной. Они производят ее и в других местах, но не в таком количестве, как на Двине. Они ведут также крупную торговлю вываренной из воды солью. В северной части страны находятся места, где водится пушнина – соболя, куницы, молодые бобры, белые, черные и рыжие лисицы, выдры, горностаи и олени. Там добывают рыбий зуб; рыба это называется морж. Ловцы ее живут вместе, называемом Пустозеро, и привозят рыбий зуб на оленях в Лампожию на продажу, а из Лампожии везут в место, называемое Холмогоры, где бывает в Николин день большая ярмарка. К западу от Холмогор есть город Гратанове, по-нашему – Новгород, где растет много хорошего льна и конопли, а также имеется очень много воска и меда. У голландских купцов есть там склады. Там также очень много кож, равно как и в городе, называемом Псковом; и во Пскове много льна, конопли, воска и меда; город этот находится от Холмогор в 120 милях.

Есть там город, называемый Вологда; тамошние товары – сало, воск и лен, но там их не так много, как в Новгороде. От Вологды в Холмогоры течет река, называемая Двиной, которая за Холмогорами впадает в море. Холмогоры снабжают Новгород, Вологду, Москву и все окрестные области солью и соленой рыбой. От Вологды до Ярославля – 200 миль; это – очень большой город. Тамошние товары – кожа, сало и хлеб – в очень большом количестве и некоторое количество воска, но его не так много, как в других местах.

Москва находится в 120 милях от Ярославля. Страна между ними изобилует меленькими деревушками, которые так полны народа, что удивительно смотреть на них. Земля вся хорошо засеяна хлебом, который жители везут в Москву в таком громадном количестве, что это кажется удивительным. Каждое утро вы можете встретить от семисот до восьмисот саней, едущих туда с хлебом, а некоторые с рыбой. Иные везут хлеб в Москву; другие везут его оттуда; и среди них есть такие, которые живут не меньше, чем за тысячу миль; все их перевозки производятся на санях. Едущие за хлебом из столь отдаленных местностей живут в северных частях владений великого князя, где холод не дает расти хлебу – так он жесток. Они привозят в Москву рыбу, меха и шкуры животных; в тех местностях количество хлеба невелико.

Сама Москва очень велика. Я считаю, что город в целом больше, чем Лондон с предместьями. Но она построена очень грубо и стоит без всякого порядка. Все дома деревянные, что очень опасно в пожарном отношении. Есть в Москве прекрасный замок, высокие стены которого выстроены из кирпича. Говорят, что стены эти толщиною в 18 футов, но я не верю этому; они не кажутся такими. Впрочем, я не знаю этого наверно, так как ни один иностранец не допускается к их осмотру. По одну сторону замка проходит ров; по другую – река, называемая Москвой, текущая в Татарию и в море, называемое Каспийским. С северной стороны расположен нижний город; он также окружен кирпичными стенами и таким образом примыкает к стенам замка. Царь живет в замке, в котором есть 9 прекрасных церквей и при них духовенство. Там же живет митрополит с различными епископами. Я не буду описывать их зданий и сооружений и оценивать их крепости, потому что у нас в Англии замки лучше во всех отношениях. Впрочем, московские крепостные сооружения хорошо снабжены всевозможной артиллерией» [Русский город по описанию Ченслера // Хрестоматия по истории СССР: XVI – XVII вв. / сост. В.А. Александров и В.И. Корецкий. – М.: Соцэкгиз, 1962. – 741 с. – с.36-38]. В данном документе содержится описание основных торговых городов, а также товаров, которые поступают на рынки, как и куда они везутся, а также краткое описание постройки Москвы.

После того как англичане неожиданно нашли свободный путь для сношений с Россией, в Англии образовалось торговое товарищество, известное под именем «Русской» или «Московской» компании, – ''Russia Company'', ''MuscovyCompany'', получившее в 1555 г., по хартии английского правительства исключительное право на торговлю с Россией [9, c.1]. Так завязалась торговля Москвы с Англией. Создание Английско-Московской компании привело к регулярным торговым сношениям Англии с Россией. Из России англичане вывозили лен, пеньку, сало, воск, мед, меха и т.д. А ввозили они сукна, галантерейные товары, медикаменты, оружие, серу, селитру, свинец. Английские купцы жили не только в Москве, но и в Ярославле, Вологде, Великом Устюге и некоторых других городах. Отправляясь на восточные среднеазиатские рынки, англичане совершали длительные путешествия через Русское государство по Волге и далее по Каспийскому морю. Однако английские купцы и поддерживавшее их английское правительство склонны были рассматривать Русское государство как своего рода торговую колонию, где им была бы обеспечена полная монополия на весь русский экспорт и вывоз [5, c.449]. Получив право беспошлинного торга в Московском государстве, предприимчивые англичане в большом числе стали ездить в Белое море со своими товарами и скупать в обмен русские товары. Они основали свои подворья во многих русских городах, объездили весь север нынешней России, хорошо его узнали и описали [35, c.146].

Первый торговый договор между двумя нациями был дисконтирован первым посланником в Лондон Осипом Григорьевичем Непея. Позже Непея возвратился, нагруженный подарками для своего государя и для самого себя. Вместе с ним прибыл новый английский посол Энтони Дженкинсон [8, c.31].

Дженкинсон был, несомненно, одним из самых умных и расторопных агентов Англии. Являясь одновременно и путешественником, и тонким наблюдателем, торговым агентом и неплохим дипломатом, он мог оказывать большие услуги англичанам. И неудивительно, что именно Дженкинсон был избран для осуществления заветной цели англичан – для проникновения сухим путем через Россию в восточные страны. Это главной целью его путешествия в Россию.

Цель его путешествия не была достигнута, так как военные действия прервали сообщение между Бухарой и Китаем [11, c.71]. Дженкинсон пришел к выводу, что торговля с этими странами (среднеазиатскими) непривлекательна и чревата опасностями. По пути он разведал возможность заведения торговли с Персией. Англичанам не удалось завязать торговых сношений Персией, так как их жизнь и имущество постоянно подвергались опасности со стороны хищных кочевников. По этой причине торговые сношения Англии с Персией через Россию около 1580 года временно прекратились [8, c.32].

Так как его с Московской компанией связывал контракт четырехлетним сроком, то правительство пригласило его и в дальнейшем служить у него. Результатом этих переговоров было то, что 14 мая 1561 года Дженкинсон выехал в Россию с грамотою новой королевы Елизаветы к царю, где говорится: «Мы уверены, что милость, которую ваше величество проявит перед ним, по собственному вашему побуждению, проявится Антону Дженкинсону в частном деле, вы благоволите благосклонно оказать по нашей просьбе тому же Антону для нашей службы; и потому мы просим, что ваше величество удостоили опять пожаловать нашему слуге проезжую, верительную и опасную грамоту… и рекомендовать нашего слугу, вместе с его домашними и его имуществом другим заграничным государям, преимущественно же и особливо Великому Софию, царю Персидскому, в чьи царства и страны тот наш слуга намерен отправиться вместе с своими домашними для лучшего изучения иностранной торговли».

Дженкинсона также снабдили королевской грамотой на имя персидского шаха с просьбой «…пожаловать по нашему ходатайству слуге нашему листы и охранные грамоты». Он ехал с неограниченными полномочиями общества [11, c.72].

В августе 1563 года Дженкинсона принял благосклонно Иван IV, так как царь имел склонность к иностранцам и интерес к Западной Европе. Общение с Европой для Грозного было семейной традицией. И дед, и отец его начали и поддерживали сношения с государствами Европы [10, c.156]. Царь остался доволен Дженкинсоном, и новой грамотой утвердил дарованные англичанам привилегии [11, c.74].

Со второй половины XVI века в России наблюдается усиление внешней торговли и значительное расширение торгово-политических связей с иностранными государствами. Большей частью это касается сношений с восточными странами, с которыми, особенно после ликвидации Казанского, Астраханского и Ногайского ханств, Россия начала более или менее непосредственно сноситься. Но эти отношения никак не могли заменить сношений с технически развитым Западом. Перед Россией остро стояла жизненно важная задача – усилить торговые и культурные связи с западноевропейскими государствами. Эту историческую задачу прекрасно понимал Иван Васильевич Грозный, и единственно этим можно объяснить возникновение Ливонской войны. Эта война не могла решить этой задачи – слишком сложной даже для Грозного, но зато остро поставила перед его поколением балтийский вопрос, решенный Петром I. Именно этим объясняется то радушие, с которым царь принял английского пола, Ченслера и даровал привилегии, удовлетворив все желания Англии. Такой прием не мог не принести к оживленным торговым сношениям между Россией и Англией. И действительно, почти с этого момента начинается беспрерывная торговля – товарами отечественного происхождения и иностранными товарами [11, c.75].

С первых же дней возникновения русско-английских торговых сношений Англия очень дорожила ими. Королева Елизавета смело начала покровительствовать английской торговле вообще и, в частности, Московской компании. Когда компания хотела что-нибудь спрашивать у царя, директоры подавали записку Уилльяму Сесилю, который немедленно докладывал о их желании королеве, и она охотно шла навстречу всяким желаниям и претензиям Московской компании, если, конечно, дело не касалось ее долгов компании. Поэтому понятно то беспокойство, которое испытывала Елизавета при сообщении агентов о том, что некий Барберини, итальянец, который располагал рекомендательными письмами королевы Елизаветы, находящийся в Москве, старается скомпрометировать англичан в глазах царя.

Основной задачей Барберини было, подстрекание царя к отобранию торговых привилегий у Московской компании на том основании, что англичане якобы привозят товары, которые вовсе не суть английские и могут быть дешевле куплены у первовладельцев – голландцев и немцев.

Встревоженная Елизавета, действиями Барберини, снабдила Дженкинсона грамотой, а компания обширными наставлениями, и 19 июня 1566 года Антоний Дженкинсон в третий раз пристал к берегам России [11, c.77].

Елизавета в своей грамоте к Ивану оправдывалась, что Барберини выхлопотал у нее грамоту, выдавши себя за путешественника, и просила царя утвердить привилегии Московской компании новой грамотой. Царь дал Дженкинсону просимую привилегию, но вместе с тем выдвинул свои требования, которые Дженкинсон должен был отвезти в Англию. Оно сводилось к следующему:

1) Заключить дружественный союз между Россией и Англией;

2) Выступать совместно против всех врагов;

3) Англия не должна дружить особенно с Польшей;

4) Королева должна позволить людям, знающим кораблестроение, приезжать в Россию;

5) Присылать артиллерийские снаряды и припасы;

6) Тайная статья: утвердить клятвой, что государь одной страны может приехать к другому со своей семьей и имуществом в случае внутригосударственной смуты;

7) Для заключения этого союза королева должна прислать чрезвычайного посла;

8) Царь желает получить ответ к Петрову дню (29 июня) 1568 года.

Предложения Грозного привели в немалое смущение королеву. Она предпочла не отвечать на требование царя [11, c.78]. От этого царь пришел в такое раздражение, что свел почти к нулю привилегии английского торгового общества – «Московия», которое являлось преемником «Общества искателей островов 1553 года» [8, c.33].

В 1569 г. англичанам вновь была дарована новая привилегия с некоторыми новыми правами: искать железную руду на Вычегде, чеканить в России монету, пользоваться русскими рабочими и почтовыми лошадьми. Привилегия точно определяет их юридическое положение, разрешая им жить везде по английскому закону, и признавая за главным агентом компании право начальника над всеми англичанами, живущими в России. Только при столкновении англичан с русскими выступает для них на сцену русское правосудие, но и тут им даруются важные преимущества, так как все их дела разбираются лишь в Москве. Эту привилегию можно рассматривать как кульминационный пункт успехов англичан в России [9, c.2].

Следующими происками Елизаветы в отношении к политики в России, была миссия во главе с Томасом Рандольфом, которая увенчалась полным успехом. Причиной согласия Ивана Грозного стали: внутриполитическая обстановка – разгар опричнины, и внешнеполитическая обстановка – расширение Левонской войны, заставили его не обострять отношения с Англией, а дать ей требуемые льготы и заставить Англию заключить союз с Россией, столь нужный для нее [11, c.83]. Перечислю обстоятельства и причины введения опричнины, а также изложение царских указов: «… Той зимой 3 декабря 1564 г. царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси со своею царицей и великой княгиней Марьей и со своими детьми, с царевичем Иваном и с царевичем Федором, поехал из Москвы в село Коломенское… взял с собою святость, иконы и кресты золотом и камнем дорогим украшенные, и сосуды золотые и серебряные, и платья, и деньги, и всю казну повел взять с собой. Боярам и дворянам ближним и приказным людям повелел с собой ехать с женами и с детьми, велел всем ехать с конями и со своими военными слугами и в полном окружении. Жил в селе Коломенском две недели, а позже из Коломенска поехал в село Танинское, а оттуда к Троице…а от Троицы из Сергеева монастыря поехал в Слободу. Все приказные люди, околничие, бояре, игумены – все, были в недоумении и в унынии такому великому непонятному подъему государя и его шествия неведомо куда. А 3 января царь прислал своему отцу и богомольцу Афанасию, митрополиту всея Руси список, где записаны измены бояр и воевод, а также приказных людей, которые совершали измены и делали убытки до государственного возраста царя.

И все граждане города Москвы просили государя чтоб он над всеми милость показал, государства не оставлял и их на расхищение волкам не давал; а кто будет государским изменником, за того народ не стоит и сами того потребят…

Все это царь принял на нижеследующих условиях, чтобы на всех изменников, которые изменили ему обрушился гнев и немилость с последствиями в виде отставки, ссылки, лишения звания или казни, а также лишения имущества без остатка; и учинить в государстве опричнину, и во дворцах, и на Сытном, и на Кормовом, и на Хлебном.

И учинить государю у себя в опричнине князей и дворян, и детей боярских дворовых и городовых 1000 голов, и в межевых границах владений, а вотчинники и помещики, которые не состояли в опричнине, велел из городов вывести и подать земли велел вместо конфискованных поместий и вотчин.

Государство же Московское, военную часть, суд и управу, и всякие дела земские, приказал вести своим боярам: князю Ивану Дмитриевичу Белскому, князю Ивану Федоровичу Мстиславскому и всем боярам, а всем приказным людям велел чинить управу как было до учреждения опричнины в органах управления. За подъем свой царь взял из земского сто тысяч рублей, а бояре и воеводы и приказные люди пришли за государственные измены к смертной казни, а другие дошли до гнева и их имущество осталось без остатка. Архиепископы и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь священный собор – все находятся на государственной воле…

Той же зимой, 15 февраля, царь и великий князь приехали в Москву с своими царевичами с Иваном и с Федором из Александровской слободы…» [Учреждение опричнины. 1565 г. // Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века: Пособие для учителя / Сост. П.П. Епифанов, О.П. Епифанова. – 2-е изд., дораб. – М.: Просвещение, 1989. – 288 с. – с.128-129].

В Англию был отправлен со стороны России посол Совин, который возвращаясь на Родину, вез с собою грамоты с ответами Елизаветы, которые она давала на грамоту Ивана IV. Получив грамоты, Иван Васильевич не мог, естественно, удовлетвориться уклончивыми ответами английской королевы. Он сильно разгневался на Елизавету, догадавшись о ее дипломатических увертках. Первым делом Иван послал в Англию Даниэля Сильвестра с письмом к королеве, где он дал волю оскорбленным чувством отказом «гордой королевы».

Грамота начинается изложением начала русско-английских сношений. Иван напоминает о приеме им Ченслера, о привилегии «Английским людям», где им предоставлены такие льготы, которых не имеют даже русские купцы. Также он упрекает королеву в том, что за время их сношений англичане упорно умалчивали о предложениях Грозного, и о его договоре [11, c.87]. После чего царь рассерчал, и следствием царского гнева было – отмена всех привилегий, конфискация всего имущества компании в России и отказ выслушивать какие-либо претензии от нее. Англичане сильно встревожились. Им грозила опасность лишиться всех льгот, всех выгод, которые предоставила им торговля с Россией. Они вынуждены были отказаться от дальнейших планов – захвата всей русской торговли, а потом и экономики России. Можно было представить, что хоть на сей раз Елизавета пойдет на уступки, заключит с Россией договор о взаимопомощи, столь нужный для России. Но, конечно, королева и не собиралась делать этого.

В 1572 году к царю прибыл Дженкинсон с грамотой Елизаветы, в которой она ответила на все пункты, выставленные в царской грамоте. После некоторого времени переговоров, где Дженкинсон просил вернуть привилегии компании, и его просьбы были удовлетворены и даны, но не Дженкинсону, а Савельяну Гаруту, где по ним можно было свободно торговать с платежом половинной таможенной пошлины везде по России, кроме Казани и Астрахани [11, c.91].

Особый интерес вызывает письмо царя к королеве от 20 августа 1574 года. Начиная с перечисления тех льгот и поощрений, которые давал Иван Васильевич англичанам, он негодует на поступки англичан, которые, совершенно не заботясь о методах и приемах, стремятся лишь к своему обогащению. Царь обвиняет англичан – что особо важно – в шпионаже. Также царь конфисковал английские товары, находящиеся в конторе компаний в Вологде. Особое недовольство вызывает отказ королевы – придать взаимный характер соглашению об убежище. Грозный выразил неудовольствие и сожаление по поводу позиции английской королевы в течении всех предшествующих переговоров о договоре.

Позже английский посол Сильвестр будет убит громовой стрелой, которая пройдя через внутренний ворот его нового платья, выйдет из правой стороны его тела, где вместе с ним погибнут и письма Елизаветы к царю, где королевой были даны ответы на предложения царя. После смерти Сильвестра непосредственные сношения между русскими и английскими дворами на несколько лет прерываются [11, c.95].

Англия из всех хороших отношений извлекала для себя очень важные денежные выгоды. Известно, что в не обычае англичан давать что-либо даром. В 1584 году царя Ивана настигает неожиданная смерть. При его сыне Федоре Ивановиче, отношения с англичанами приняли натянутый характер. Права англичанам удавалось сохранить благодаря Борису Годунову [8, c.43].

К концу царствования Ивана IV в устьях Северной Двины образовался большой и правильный ежегодный торг и создался морской порт. Московское правительство дорожило непосредственными морскими сношениями с Европой через Белое море, и этой дорогой пользовались все те, кто смел и хотел; а сухопутные морские границы были затворены для сношений с Москвой враждебными Москве соседями, боявшимися усиления Москвы [35, c.147].

Когда Борис Годунов вступил на престол, это с восшествием встретила Елизавета. При нем торговые привилегии Англии расширились. Внешняя торговля Москвы целиком перешла в их руки.