Английская колонизация Ирландии

Английская колонизация Ирландии. Английское наступление на Ирландию началось в XII в., когда английские бароны (1169), а затем король Генрих II(1170—1171) захватили небольшую часть территории ирландских кланов на юго-востоке острова, и здесь образовались укрепленные владения английских феодалов («Пэль» — «отгороженный район»). В XIII—XIV вв. англичане неоднократно пытались расширить свои владения в Ирландии. Смешение английских баронов с ирландской знатью привело к образованию англо-ирландской знати, которая стремилась к независимости от Англии. На основной не завоеванной части Ирландии феодализация шла медленно: там сохранялись клановые порядки.

Настоящая колонизация Ирландии Англией начинается в середине XVI в. Генрих VIII в 1541 г. принял титул короля Ирландии и потребовал, чтобы его рассматривали в этой стране как верховного собственника всей земли. Англо-ирландская знать теперь была обязана ему вассальной присягой и соответствующими повинностями, англо-ирландцам были запрещены ирландский язык, ирландская одежда и браки с ирландцами. Они должны были принять англиканское вероисповедание и церковь. Основное ирландское население осталось верно католической религии. Затем начался захват земли ирландских кланов (уже за пределами Пэля) и переселение туда английских колонистов. Англичане играли на вражде между вождями кланов.

Стремясь искоренить ирландские национальные обычаи, английское правительство пыталось поставить деятельность бардов под свой контроль и издало ряд законов, направленных против них. Так, в правление Эдуарда VI (1547-1553) был издан специальный закон, согласно которому ирландский поэт мог посвятить свою поэму только английскому королю. Нарушение этого закона каралось конфискацией имущества и тюремным заключением. В 1571 г. президентом Манстера Джоном Перротом также был издан закон, подвергавший преследованию ирландских бардов [4, с.52].

Положение Ирландии еще более усложнялось после смерти Эдуарда VI в связи с вступлением на английский престол королевы Марии Тюдор (1553-1558) – противницы реформации. Были изданы законы, отменившие все акты реформации, принятые Генрихом VIII и Эдуардом VI. Снова главою церкви был провозглашен папа и восстановлено главенство Рима в вопросах религии. Католическая реакция повлекла за собою разгул религиозного фанатизма в Англии, который отчасти затронул и Ирландию. Как в Англии, так и в Ирландии, начались жестокие преследования протестантов, запылали костры, на которых сжигали сторонников новой религии [4, с.57].

При Марии была проведена массовая конфискация ирландских земель с последующими раздачами английским колонистам. В 1586 г. после подавления восстания Десмонда были проведены новые обширнейшие конфискации и раздачи земель колонистам. Одновременно шло наступление на ирландские монастыри, сопровождавшееся секуляризацией. Ненависть к захватчикам-англичанам находила у ирландцев выражение в преданности католицизму.

Ирландия, в которой большая часть вождей и народа была враждебна английскому господству и сохраняла свою верность католичеству, представляла серьезную опасность для власти Елизаветы и ее сторонников в Англии. Иезуит Уолф в своем докладе об Ирландии для папы указывал на распространение среди ирландцев пророчества о том, что якобы гибель Англии должна начаться в Ирландии. «Там говорят, - сообщает он, - что тот, кто хочет победить Англию, пусть начинает с Ирландии». К тому же страны католической реакции действительно рассчитывали использовать Ирландию для вторжения своих сил в Англию. Сведения об этом доходили до Лондона и один из фаворитов королевы имел все основания предостерегать ее: «в Ирландии и Шотландии враги могут наиболее легко найти пути и средства для нашего уничтожения» и только надежно заперев эти «потайные ворота в Англию», можно надеяться отразить опасность вторжения католических сил в страну [3, c.89].

Кроме того, Ирландия в силу своего географического положения имела важное значение и для борьбы Англии за господство на море, и для осуществления всей ее колониальной экспансии. Известный пропагандист морской экспансии Англии и собиратель документов об английских путешествиях и открытиях Ричард Хаклуйт в своем сочинении о торговле Англии с Америкой, поданном Елизавете в 1584 г., прямо утверждал, что подчинение Ирландии Англии непосредственно касается проникновения англичан в Северную Америку и торговли с ней. «Ирландия богата гаванями на южном и западном побережьях и является ближайшей к Америке частью Европы», - отмечал он в доказательство этого утверждения. Вот почему Елизавета с первых лет своего царствования стала так много внимания уделять Ирландии и тратить на ирландские дела большие средства, намного превышающие доходы, которые корона получала от Ирландии. Правительство пыталось соединить в своей ирландской политике обе охарактеризованные выше точки зрения на нее, следуя принципу, который был сформулирован в 1562 г. наместником графом Эссексом: «Не следует в Ирландии вводить управление, в котором правосудие не было бы поддержано силой» [3, c.91]. Первая массовая конфискация земель ирландских кланов и заселение их английскими колонистами были произведены при Марии и Елизавете в Ленстере, в двух графствах – Лейкс и Оффали, расположенных между Манстером, Коннотом и Пейлом и стратегически весьма важных, как для подчинения других ирландских территорий, так и для обеспечения безопасности Пейла от нападений ирландцев. Английские власти намеренно разжигали внутреннюю борьбу между вождями этих графств и провоцировали их нападения на Пейл, чтобы таким образом получить повод для расправы с вождями и конфискации земель местных жителей за измену.

В состав территории Манстера в XVI в. входило пять графств – Корк, Керри, Лимерик, Типперери, Уотерфорд. Природные условия этой провинции позволяли жителям заниматься не только скотоводством, но и земледелием. Значительная часть Манстера была покрыта лесом, годным для кораблестроения; прибрежные воды были богаты рыбой. Экономически Манстер был более развит, чем Коннот и Ольстер. На его побережье были расположены десять крупнейших портов Ирландии – Уотерфорд, Донеголл, Корк, Кинсайл, Лимерик и другие. Через эти порты в XVI в. из Ирландии в Англию, Францию вывозили шкуры, сало, лес, доски, зерно, шерстяную саржу, байку, овчины, рыбу, мясо, а импортировали из этих стран вина, железо, соль. В прибрежных водах Манстера ежегодно занимались рыбной ловлей суда из Англии, Франции, Испании и других стран; в этих водах процветало и пиратство.

Во второй половине XVI в. власть Елизаветы в Манстере усилилась, графство стали регулярно посещать разъездные судьи королевы. Было создано президентство. Ряд англо-ирландских лордов и вождей Манстера передали свои владения короне, получили новые пожалования и дворянские титулы.

Однако скорейшего осуществления английской колонизации Манстера требовали соображения внешнеполитического характера. 80-е годы XVI в. – это время обострения войны между Англией и силами католической реакции, возглавляемые Испанией. Елизавета добивалась усиления английского влияния в соседней Шотландии. Мария Стюарт была ее пленницей, а Испания готовила интервенцию в Англию. Высадка испано-итальянского отряда в Смервике произвела в Англии большое впечатление, о чем сообщал русский посол Федор Писемский, посетивший Лондон в том году.

Со времени проведения реформации Ирландия становится ареной распространения контрреформации, вдохновляемая римским двором и Испанией. Испания и папство, объединившись против Англии, всячески стремились использовать в своих политических интересах недовольство ирландского населения религиозной политикой английского правительства. В Ирландию стали засылать католических священников и иезуитов. Задача иезуитов состояла в том, чтобы проникать в дома священников, епископов, видных католических руководителей и ирландских клановых вождей, убеждать их сохранить верность католической религии и папе, как главе церкви. Они призывали население оказывать повсеместно неповиновение английским властям.

Иезуиты и папские эмиссары, выполняя указания Рима и Испании, использовали религиозный фанатизм ирландцев и под предлогом сохранения католической религии призывали народ поднимать восстания против английского правительства.

Тесные связи поддерживали иезуиты с купцами южных ирландских городов – Корка, Лимерика, Уотерфорда и других, которые вели оживленную торговлю с Испанией и были «настроены происпански». Во многих городах Манстера открыто действовали папские легаты. Влияние католической пропаганды было особенно сильным в районах, отдаленных от Дублина [4, c.58].

Правительство Елизаветы, жалуя лояльным представителям дворянства из западной части страны крупные поместья в Манстере, рассчитывало создать из них группу новой земельной аристократии, преданную короне. В обстановке обострения борьбы с Испанией и репрессий против антиабсолютистской оппозиции внутри Англии для Елизаветы это было политически весьма важно. Таким образом, осуществляя колонизацию Манстера, она как глава феодальной монархии следовала одному из главных принципов своей социальной политики, сформированному ею самой так: «Есть большое различие в достоинстве между графами и простыми джентльменами, и государь обязан поддерживать аристократию, и опираться на нее, обходясь с нею с должным уважением». В борьбе за ирландские земли в Манстере «благородные» искатели наживы при поддержке короны оттеснили незнатных авантюристов, хотя число последних в Ирландии все время возрастало, и они добивались, что документально подтверждается, получения поместий в Манстере.

Бесчинства англичан-колонизаторов, безжалостно подавлявших нередко ими же спровоцированные восстания, не знали предела: они уничтожали целые деревни, жгли и вытаптывали нивы, истребляли жителей. Нищета населения приняла ужасающие размеры. Ограбленные и порабощаемые ирландцы в 1594 г. подняли большое восстание (на севере, в Ольстере). Во главе встали графы Тиронский и Тирконель. Восстание затянулось на ряд лет, и англичанам пришлось вести настоящую войну [2, c.176]. Елизавета поспешила послать 22-тысячную армию во главе со своим фаворитом графом Эссексом, на которого в Лондоне возлагались большие надежды, но Эссекс потратил много времени на поход в Манстер и в следующем году был разбит в Ольстере войсками Лиги. Эссекс действовал нерешительно, начал переговоры с повстанцами и, вопреки приказаниям королевы, заключил мир с вождем восставших графом Тиронским. В сентябре 1599 г. Эссекс вернулся в Англию. Его лишили должностей и подвергли домашнему аресту. В 1601 г. он организовал заговор с целью ограничения абсолютистского режима. Эссекс надеялся на поддержку лондонской буржуазии. Однако его расчет не оправдался. Лондонские горожане не видели серьезных причин к восстанию, хотя в общем сочувствовали Эссексу, у которого было много друзей среди пуритан. Лишенный поддержки, Эссекс сдался. Его обвинили в государственной измене, судили и казнили 25 февраля 1601г. [2, c.177].

Популярность Тирона среди ирландцев очень возросла – возникла опасность создания под руководством Тирона общеирландской конфедерации против англичан.

Для дальнейших успехов борьбы Лиги очень важное значение имел вопрос о целях войны. Северная Лига не выдвинула какого-либо программного документа, в котором четко были сформулированы требования восставших. С самого начала было выдвинуто на первый план преследование католиков в Ирландии. Однако, как свидетельствует один очевидец событий в Ольстере, Тирон заявлял своим союзникам, что его заставило начать войну не только преследование католичества, но и «невыносимое угнетение и рабство Ирландии и страстное желание добыть ей свободу». Граф Эссекс по прибытии в Ирландию сообщал Елизавете о целях восставших: «Они не имеют другой цели, как сбросить иго покорности вашему величеству и вырвать с корнем всякое воспоминание об английской нации в этом королевстве».

Требования, выдвинутые Тироном при переговорах о мире в 1599 г., были программой Северной Лиги. В первом пункте были формулированы требования религиозного характера, а что касаемо политических требований, то Тирон и его единомышленники не были так радикальны. Они считали, что Ирландия должна оставаться под властью английской короны, что только один наместник должен быть англичанин, а все остальные должности в дублинском правительстве и в президентствах провинций должны занимать только ирландцы.

При такой умеренной программе, рассчитанной главным образом на удовлетворение стремлений ирландской родовой аристократии (получить в свои руки управление Ирландией при сохранении власти английской короны), война Северной Лиги с английскими колонизаторами Ирландии не могла встретить активной поддержки у всех слоев ирландского общества, во всех ее провинциях, и прежде всего у англо-ирландской знати, и привести к образованию столь необходимой для победы общеирландской конфедерации против англичан.

Англо-ирландская знать Пейла и других провинций Ирландии и даже часть ирландских вождей после победы на реке Блекуотер явно испугались, что Тирон и другие вожди Ольстера в случае дальнейших успехов возродят свою гегемонию в Ирландии. Усугубляло положение и то, что Тирон вел себя во время этого похода как потомок верховных вождей всех Ирландии О’Нилей, имевших обыкновение совершать объезды подчиненных территорий, чем еще более насторожил многих англо-ирландских и ирландских вождей. Но пока Тирон находился в Манстере, английские войска начали активные наступательные действия из Пейла. До этого в Ирландию были направлены большие подкрепления и сменено командование, наместником был назначен лорд Маунджой, а военным губернатором Манстера – Джордж Кэрю [3, c.98].

Прибывший Маунтджой в 1603 г. подавил восстание с исключительной свирепостью, после чего уже Яков I Стюарт провел новые конфискации [2, c.177]. Это были решительные и жестокие колонизаторы. Они следовали такому плану подавления восстания: вести против восставших опустошительную войну, сжигать деревни, истреблять мирное население, посевы, скот, лес и т.д.; на отвоеванных у восставших территориях строить крепости и форты и размещать в них сильные английские гарнизоны, закрепляя таким образом эти территории за короной; нейтральных и колеблющихся вождей – союзников Тирона привлекать на свою сторону различными посулами, обещаниями, прощениями и т.д.

Маунджой попытался разгромить Тирона еще на равнинах Манстера: он расположил на границе Пейла сильные отряды и начал наступление на Манстер, выделив соответствующие силы, которые должны были отрезать путь отступления Тирону в Ольстер. Но Тирону благодаря стремительным переходам удалось отойти в Ольстер и избежать разгрома. Тогда Маунджой и Кэрю совершили карательные походы против восставших вождей в Ленстере и Манстере и, оттеснив продолжавшие сопротивление отряды повстанцев в горы и леса, привели эти две провинции к покорности. Но Тирону все же удалось закрепиться в труднодоступных горных районах Ольстера, и все попытки разгромить его оказались безуспешными. Осажденный в Ольстере Тирон получал морским путем из Испании оружие, снаряжение и золото. Прибыли также два папских легата с правом выдавать ирландцам, сражавшимся с англичанами, индульгенции – грамоты об отпущении грехов. Возникла угроза соединения армии повстанцев на севере с испанскими войсками и повстанцами в Манстере. Поэтому Маунджой поспешил с главными силами английской армии в Кинзалу, намереваясь разгромить испанский отряд до его соединения с силами Тирона, а Кэрю со своими отрядами должен был удержать Тирона в Ольстере и не допускать его поход на юг и Кинзалу. Но Тирон со своими войсками пробился в Манстер и в конце ноября блокировал войска Маунджоя, осаждавшие Кинзал. Война достигла своего кульминационного пункта. По требованию осажденных в Кинзале испанцев Тирон 23 декабря начал решающее сражение с английскими войсками, однако в ходе сражения испанцы не смогли оказать ему помощь, и войска Тирона были разгромлены Маунджоем. Но Тирону, однако удалось отойти с остатками своей армии в Ольстер, а Тирконнель бежал в Испанию, где он вскоре и умер. Испанский отряд в Кинзале капитулировал на условиях свободного пропуска их в Испанию [6, c.100].

Поддержка восставших ирландцев Испанией и попытка испанской интервенции в 1601 г. вызвали у англо-ирландских лордов, особенно в Пейле, серьезную тревогу. Экономические и политические связи их с Англией к концу XVI в. значительно укрепились и расширились, и перспектива подчинения Ирландии господству Испании не могла стать среди них популярной. Все это облегчило английским властям создание против Тирона коалиции из англо-ирландских лордов и позволило даже набрать карательные отряды, главным образом из англо-ирландцев Пейла. В 1604 г. Дэвис с удовлетворением сообщил в Лондон, что, когда побежденный Тирон проезжал через Пейл, «джентльмены высшего сорта» отказались предоставить ему ночлег [3, c.99].

Армия Маунджоя после отступления Тирона в Ольстер начала опустошать этот край, массами убивая жителей, истребляя посевы и скот, чиня грабежи, причем его отряды состояли главным образом из англо-ирландцев Пэля. Особенно жестокому разгрому было подвергнуто графство Тирон – родовые владения О’Нейлей. Маунджой решил изгнать всех жителей этого графства на южный берег реки Блекуотер, чтобы в случае возвращения О’Нейля, он ничего не нашел там кроме «гарнизонов королевы». Посевы уничтожались на корню.

Вскоре восстание О’Нейля было подавлено с большой жестокостью; Тирон сдался англичанам. Было истреблено около половины всего населения острова, «вся страна опустошена, те, кто избежал меча, погибли от голода», - сказано в одном официальном документе. «Вашему величеству не над чем повелевать в этой стране, как только над кучами пепла и трупами», - писал Маунджой Елизавете. «Большой голод имел место повсюду в Ирландии», - говорится в Анналах четырех магистров [6, c.100].

Порабощение Ирландии и массовое обезземеливание ирландцев английскими лендлордами не только увеличивало богатство нового дворянства и буржуазии в Англии, но укрепляло их союз и способствовало осуществлению этими классами буржуазно-дворянского аграрного переворота в Англии, экспроприации английского крестьянства и сохранению в деревни лендлордизма.

Ирландские крестьяне во всех трех национально-освободительных войнах второй половины XVI века в Ирландии составляли основную силу. Но в своих действиях крестьяне показали себя политически недостаточно зрелыми и разобщенными. Они слепо верили католическому духовенству и знати, возглавлявшей борьбу, не видя ее узкоклассовых и родовых целей. Они не выдвинули своей программы, а также своих руководителей, способных объединить локальные выступления под едиными крестьянскими лозунгами. В этом нашли свое выражение присущие всякому крестьянскому движению средневековья черты – стихийность борьбы, недостаточная сознательность и организованность в ней, локальность выступлений. Но были и специфические для Ирландии условия, усилившие эти черты, а именно – живучесть родовых связей и воспитанная многовековым господством клановой системы покорность вождям, экономическая и политическая раздробленность страны, репрессии английских властей, массовые экспроприации крестьян и их эмиграция, большое влияние католической пропаганды [6, c.102].