Общие проблемы истории науки

 

История науки – закономерности возникновения и развития научных знаний, проф.научных сообществ и соц.условий существования науки

 

Вплоть до XIX в. проблема истории науки не была предметом специального рассмотрения, и только в трудах первых позитивистов появляются попытки анализа генезиса науки и ее истории, создается историография науки.

Специфика подхода к возникновению науки в позитивизме выражена Г. Спенсером (1820-1903) в работе "Происхождение науки". Утверждая, что обыденное знание и научное по своей природе тождественны, он заявляет о неправомерности постановки вопроса о возникновении науки, которая, по его мнению, возникает вместе с появлением человеческого общества. Научный метод понимается им как естественный, изначально присущий человеку способ видения мира, неизменяемый в различные эпохи. Развитие знания происходит только путем расширения нашего опыта. Спенсером отвергалось то, что мышлению присущи философские моменты. Именно это положение позитивистской историографии явилось предметом резкой критики историками науки других направлений.

Хотя разработка истории науки началась в XIX в., но признание истории науки как специальной научной дисциплины произошла только в 1892 г., когда во Франции была создана первая кафедра истории науки.

Первые программы историко-научных исследований можно охарактеризовать следующим образом:

- первоначально решалась задача хронологической систематизации успехов в какой-либо области науки;

- делался упор на описание механизма прогрессивного развития научных идей и проблем;

- определялась творческая лаборатория ученого, социокультурный и мировоззренческий контекст творчества.

 

1. Значение истории вообще и истории науки в частности:

- без истории непонятно сегодняшнее состояние науки. Прошлое – ключ к настоящему. Например, многие слова и ходы мысли – от античной науки и языка: «логии», «сущность» («усия»); идеал математического доказательства, традиции научных диспутов – от средневековой схоластики

- многие вещи переоткрываются заново. Знание истории – эвристично, будит мысль. Пример: диагностика по пульсу и радужке,

- обеспечение преемственности культуры и научных поколений

2. Виды истории науки:

- дисциплинарная история науки. Самый развитый отдел. История различных наук

- парадигмальная. Смена типов научной рациональности и идеалов научности. Смена образов науки и научной деятельности. Этим и будем в основном заниматься. (Уровни: эмпирический, теоретический)

- биографическая. Биографии ученых, воспоминания – полезна как механизм научных открытий

- историографическая. История самих историй и концепций науки – т.е. попыток ее осмысления (Вернадский, Александр Койре Ричард Нидхем)

В. И. Вернадский (1863-1945) предложил идею рассмотрения истории науки как становления и развития научного мировоззрения.

В настоящее время сосуществуют (несмотря на то, что возникли в разное время) три модели исторической реконструкции науки, которые зависят от самого взгляда на науку:

1) история науки как кумулятивный, поступательный, прогрессивный процесс;

2) история науки как развитие через научные революции;

3) история науки как совокупность индивидуальных, частных ситуаций (кейс стадис).

Смысл кумулятивистской модели состоит в том, что каждый последующий шаг в науке может быть сделан, лишь опираясь на предыдущие достижения; новое знание совершеннее старого, оно полнее и адекватнее отражает действительность; предшествующее развитие науки - предыстория, подготовка ее современного состояния; все, что было отвергнуто современной наукой, считается ошибочным, относится к заблуждениям.

Встает вопрос, как интерпретировать скачки в познании, революции, то есть акты прерывности? Австрийский физик и философ конца XIX - начала XX в. Э. Мах (1838-1916) считал,, что естествоиспытатель должен уметь увидеть в явлениях природы единообразие, представить новые факты так, чтобы подвести их под уже известные законы. На этой же позиции стоял П. Дюгем (1861-1916): задачу он видел в том, чтобы обосновать скачки из предшествующего развития знания. Например, он показал значение развития средневекового знания для становления науки Нового времени.

Дюгем писал: "В генезисе научной доктрины нет абсолютного начала; как бы далеко в прошлое ни прослеживали цепочку мыслей, которые подготовляли, подсказывали, предвещали эту доктрину, всегда в конечном итоге приходят к мнениям, которые в свою очередь были подготовлены, подсказаны, предвещены; и если прекращают это прослеживание следующих друг за другом идей, то не потому, что нашли начальное звено, а потому, что цепочка исчезает и погружается в глубины бездонного прошлого" [1].

Вторая модель понимает историю развития науки через научные революции. Но в этой модели тоже есть разные подходы. Первый – эволюционистский, близкий кумулятивистскому: наука развивается по неким эволюционным законам. Второй- постпозитивистский (вторая половина XX в.), его представители утверждают, что научная революция приводит к фундаментальной ломке старой теории, или парадигмы, или научно-исследовательской программы, которые принципиально не сводимы к предшествующим теориям, парадигмам, исследовательским программам. Так, Т. Кун, например, считал, что в ходе научной революции возникает новая теория, уже завершенная и вполне оформленная, в то время как И. Лакатос утверждал, что победившая в результате научной революции научно-исследовательская программа должна развиваться, совершенствоваться до "пункта насыщения", после чего начинается ее регресс. При этом существует возможность определять проблемы, подлежащие обсуждению, предвидеть аномалии.

Во 2 семестре – к этому вернемся

Третья модель реконструкции науки, которая зарождается в историографии науки, получила название кейс-стадис (case-studies) - ситуационных исследований. "Кейс-стадис - это как бы перекресток всех возможных анализов науки, сформулированных в одной точке с целью обрисовать, реконструировать одно событие из истории науки в его цельности, уникальности и невоспроизводимости" [1].

Научное открытие здесь изображается как историческое событие, которое рассматривается в соотнесении со всем контекстом - другими научными гипотезами, теориями, социокультурными, психологическими обстоятельствами, при которых он был получен. Критики говорят, что при этом в ходе ситуационного исследования чаще всего создается фрагментарная историческая картина.

Если прибегнуть к графической модели истории науки, то традиционная кумулятивная историография науки может быть представлена прямой однонаправленной линией, в то время как историческая реконструкция на базе кейс-стадис будет представлять собой нечто вроде плоскости с возвышающимися на ней холмами и пиками, которые изображают события большей и меньшей значимости. Между событиями (а ими могут быть и конкурирующие теории) устанавливаются диалогические отношения, что на графической модели можно показать как линии, соединяющие различные холмы и пики.

 

Диалектика истории и теории науки: Тезис: история – ключ к современному пониманию научной ситуации. Контртезис: история всегда отслеживается сквозь призму каких-то теоретических установок («очки на глазах исследователя»)

 

 

Лекция 4

3. Методологические проблемы истории науки.

3.1. Проблема объективности историко-научных исследований.

Долгое время считалось, что мы все точнее и глубже познаем историю, но этот взгляд изменился в 20 веке:

- радикальные разрывы в картинах прошлого, в нашем собственном понимании. Мы сегодня видим Средневековье и даже 19 век не так, как еще 25 лет назад.

- одно и то же по-разному видится из разных национальных и культурных традиций.

Вывод: история науки в существенной степени зависит от субъективных предпосылок и установок исследователей. В итоге- борьба объективизма и субъективизма в истории науки.

Тезисы субъективизма:

а) истории нет как таковой, мы пишем субъективно историю. Остались лишь артефакты, нуждающиеся в нашей интерпретации. Произвол датировки.

б) Предрассудки в интерпретации: исторические (смотрим на другую эпоху сквозь призму своей; национальные (европеец не воспринимает восточную науку); идеологические (коммунистическая и демократическая история)

Контраргументы субъективистам:

- тексты – не бесконечно интерпретируемы. Объективная информация

- тексты с повествованием об эпохе, мемуары

- материальная культура – достаточно надежный материал для объективных реконструкций. Технические приборы и средства

- наличие реликтов в рамках развитых систем (обычаи, мифы). Глубина исторической памяти (старые знания, напр. золотое сечение)

- онтогенез повторяет филогенез (Пиаже. Психогенез знаний и его историческое значение)

- иные онтологические схемы

Методы минимизации субъективизма:

- научные методы датировки

- наращивание фактуальной базы и ее проверка

- развитые актуалистические (?) методы

- критическая рефлексия относительно собственных предрассудков

- диалог с альтернативными позициями и интерпретациями

- синтетичность позиции и полифакторность

- воздержание от аксиологических суждений

 

3.2.Соотношение эмпирической и теоретической истории науки

Эмпирическая история – событийная канва фактов и открытий. Проблема: дурная бесконечность. Хаос фактов.

Теоретическая история – вскрытие движущих сил в истории; реконструкция типов ментальности, «образов науки». Узловые пункты развития, его необходимые моменты. Проблема: Угроза субъективизма и насилия над фактами: логика домысливания

Идеал – взаимокорректировка эмпирической и теоретической истории науки. Факты шлифуют теор.схемы, а схемы отбирают факты и упорядочивают картину

Возвращаясь к соотношению истории и теории науки, можно сделать вывод, что они неразрывно взаимосвязаны: тот или иной подход к теории науки влияет на интерпретацию ее истории и наоборот, какие-то исторические факты меняют взгляд на саму науку.

Проблема «европоцентризма»

В какой степени все же правомерно считать современную науку плодом западноевропейской цивилизации, то есть прежде всего, более поздней, чем восточные цивилизации? Разные точки зрения.

Историк науки Эдгар Цильзель (1891— 1944) считал, что научный подход к миру - довольно позднее достижение в истории человечества, и для него нужны были особые предпосылки:

- Перемещение центра культурной жизни в города. Наука, будучи светской и невоенной по духу, не могла развиваться среди духовенства и рыцарства, она могла развиваться только среди горожан.

- Технологический прогресс. Уже в конце средневековья в производстве и военном деле стали использоваться машины. Это, с одной стороны, ставило задачи для механиков и химиков, а с другой - способствовало развитию каузального мышления и в целом ослабляло магическое мышление.

- Развитие индивидуальности, разрушение оков традиционализма и слепой веры в авторитеты.

- примат экономической рациональности вместо традиции и привычки, которая способствует развитию рациональных научных методов, основанных на вычислениях и расчетах.

Как видим, аргументы Цильзеля говорят примерно о той же социальной атмосфере, которая, с точки зрения историков античности, способствовала развитию науки в Древней Греции.

Однако Джозеф Нидам, известный, прежде всего, своими глубокими исследованиями науки древнего и средневекового Китая, считает совершенно недопустимой точку зрения, согласно которой мировая цивилизация обязана рождением науки исключительно Западной Европе.

Нидам предостерегает против недооценки великих цивилизаций Востока, хотя не отрицает факта научной революции XVI - XVII вв., происшедшей в Западной Европе. Он просто иначе ставит вопрос о возникновении современной науки, и вопрос вновь выглядит парадоксальным. Нидам пишет: «Изучение великих цивилизаций, в которых не развились стихийно современная наука и техника, ставит проблему причинного объяснения того, каким способом современная наука возникла на европейской окраине старого мира, причем поднимает эту проблему в самой острой форме. В самом деле, чем большими оказываются достижения древних и средневековых цивилизаций, тем менее приятной становится сама проблема».

Александр Койре напоминал о важнейшей роли арабского мира в том, что бесценное наследие античного мира было усвоено и передано далее Западной Европе.

«...Именно арабы явились учителями и воспитателями латинского Запада... - говорил Койре. - Ибо если первые переводы греческих философских и научных трудов на латинский язык были осуществлены не непосредственно с греческого, а с их арабских версий, то это произошло не только потому, что на Западе не было больше уже - или еще - людей, знающих древнегреческий язык, но и еще (а быть может, особенно) потому, что не было никого, способного понять такие трудные книги, как «Физика» или «Метафизика» Аристотеля или «Альмагест» Птолемея, так что без помощи Фараби, Авиценны или Аверроэса латиняне никогда к такому пониманию и не пришли бы. Для того чтобы понять Аристотеля и Платона, недостаточно - как ошибочно часто полагают классические филологи - знать древнегреческий, надо знать еще и философию. Латинская же языческая античность не знала философии».

Можно со всей основательностью сделать вывод, что ни один географический регион, ни один конкретный народ не может претендовать на исключительную роль в зарождении науки.

 

Предварительные установки в понимании истории науки:

1. Парадигмальная история науки. Логика и ключевые этапы. Многообразие форм проявления науки.

2. Принципиальная незавершенность истории науки вообще и парадигмальности в частности. Неустранимая субъективность.

3. Прерывистость науки, радикальная смена образов

4. Неприемлемость европоцентризма в истории вообще и в истории науки в частности.

5. Включенность науки в общую интеллектуальную жизнь и культурный контекст эпохи.