Это ситуации игры, то есть дети просто играют, Но то, что происходит в игре, нам хотелось бы изменить.

Давайте вспомним рассказ Леонида Пантелеева «Честное слово». Герой этого рассказа был приглашён старшими ребятами играть в войну. Ему дали роль часового склада, причём взяли с него честное слово, что он не оставит пост. Мальчик стоял на часах честно и продолжал стоять, когда стало темнеть и из парка постепенно исчезли его посетители. Он понимал, что о нём просто забыли, что дома за него переживает мама. Но ведь он дал честное слово! Нельзя быть предателем по отношению к собственной чести! Этот пример очень ясно показывает, что игра – самое серьёзное дело. Мальчика смог отправить домой только офицер, который дал ему приказ покинуть пост.

Дети, занятые игрой, серьёзно погружены в выдуманные ими обстоятельства, во взятый ими игровой образ. Если то, чем заняты дети, вступает в противоречие с нашими взрослыми делами, например, с необходимостью куда-то идти, чем-то нужным для нас заняться, то проще всего перестроить детей, войдя в игровую ситуацию через принятие на себя соответствующей игре роли, и направив события в нужное русло. Например, дети играют в такси и не хотят заканчивать игру, чтобы идти обедать, так как у них ещё много заказов. Вы объявляете, что Вы диспетчер таксопарка, который настаивает, что для безопасного обслуживания пассажиров машинам и людям нужна профилактика, то есть в работе таксопарка объявляется маленький перерыв. Дети восторженно относятся к подключению к игре взрослого, так как он привносит в игру новые идеи, развивает сюжет игры, с ним интереснее, поэтому они с радостью отправляются на профилактический осмотр, дозаправку и т.д.

Взрослые зачастую не считаются с тем, чем занят ребёнок, и считают важными только свои взрослые дела. Поэтому родители настаивают, чтобы всякие игры были прекращены в связи с обедом, необходимостью спать и другими моментами. Хотя войти в игру и повлиять на её развитие в нужную сторону совсем нетрудно. Например, для прекращения игры в куклы в связи со сном, можно сказать, что куклы очень устали, им тоже нужно поспать и помочь ребёнку уложить кукол отдыхать. Резкое поведение родителей в такой ситуации может привести к стрессу ребёнка. Мне рассказывали случай, когда мама, рассердившись, что пятилетняя дочь в очередной раз оттягивает время сна из-за игры в куклы, накричала на дочь, насильно уложила её и отшвырнула кукол. Утром у ребёнка была температура около 40 градусов. Оказалось, что девочка проплакала всю ночь, жалея кукол, переживая, что они валяются на холодном полу, и обижаясь на маму. Да, конечно, тысячи детей переживали аналогичную ситуацию и утром не отправлялись на скорой в больницу. Но ведь и они переживали, страдали, хотя мы это могли не заметить.

Две девочки играли в дочки матери. Их «дети» (куклы) в игре заболели, одного из них врач вылечил, а второго не успел, так как закончилось время, отведённое для игры. Девочка вечер и ночь переживала, потому что ребёнок в игре остался болеть.

Девочки в детском саду играют в магазин. Пришло время обеда у детей, воспитатель зовет девочек к столу. В ответ на это девочки отвечают, что они заняты, у них работает магазин. Помощник воспитателя включается в игру, приходит в «магазин», делает покупку и говорит: «Как хорошо, что я успела купить продукты, сейчас магазин закрывается на обеденный перерыв». Девочки спокойно идут обедать, после чего продолжают игру.

Дети, заигравшись, могут оказаться в достаточно сложном эмоциональном состоянии. Например, дети играли, и в игре у них умерла кукла, они рыдают, оплакивают её. Взаимное эмоциональное заражение делает переживание очень сильным, кажется, что поток слёз не прекратить. Но мы можем войти в игру в роли волшебника и оживить куклу при помощи живой и мёртвой воды. Или предложить детям заняться организацией похорон и поминок куклы, что поможет им переключить действия.

Ребёнок может погрузиться в игру под влиянием книги, фильма, мультфильма, который произвёл на него сильное впечатление. Например, пятилетний Денис очень любит мультфильм «Король Лев», много его смотрит и начинает вживаться в образ льва в действиях и поступках. Наступает время ложиться спать, а он ложится на пол, как герой этого мультфильма. Мама пытается с ним говорить, в ответ он только рычит. Что делать? Нельзя разрушать эмоциональную отзывчивость мальчика, глубокое проживание им событий мультфильма. Самое простое – взять на себя роль одного из героев мультфильма и придумать ситуацию, в которой герой Лев ложится спать на приготовленное для него ложе. Например, злая королева предлагает льву лечь на жертвенный камень. Кстати, в мультфильме герои разговаривают на человеческом языке, поэтому мама напоминает ему, что он король-лев, который может говорить, и начинает с ним общаться.

Трёхлетний ребёнок в детском садике бегает и кричит: «Баба Яга там! Она там! Баба Яга везде! Она носится!». Он сам начал эту игру-фантазию, сам кричит и сам боится, причём его страх нарастает. Что делать? Воспитательница говорит: «Где тут Баба Яга? Я – Иван царевич, давно её ищу! Ну, Баба Яга, выходи, попотчуй меня, в бане попарь! Эй, Баба Яга, где ты?» Дальше воспитатель обращается к мальчику: «Пойдём, помоги мне найти Бабу Ягу». Они вместе начинают её искать и выясняют, что Баба Яга испугалась Ивана Царевича и убежала.

Однажды медсестра в детской больнице, делая вечерний обход, не обнаружила в своей кровати восьмилетнюю девочку. Она поискала её, подождала, но ребёнка нигде не было. Повинуясь шестому чувству, она заглянула под кровать, где и увидела девочку. Медсестра спросила: «А что ты здесь делаешь?» Девочка ответила: «А я в поезде к маме еду». Медсестра поинтересовалась, скоро ли будет станция. Девочка ответила, что скоро. На «станции» медсестра предложила позвонить маме по телефону. После разговора с мамой они вернулись в палату, и медсестра сказала: «Смотри, твоя нижняя полка занята, придётся тебе ехать на верхней». Девочка легла на кровать и спокойно заснула.

Мы понимаем, что девочка чувствовала себя одиноко в больнице, соскучилась по маме и нашла выход, уйдя в игру, в которой поезд приближал её к дому. Учитывая состояние ребёнка, медсестра не стала гневно говорить о том, что понервничала, ведя её поиски, что нельзя спать под кроватью, собирая там пыль и т.д. Она приняла условия игры и помогла девочке, используя развитие игровой ситуации, уменьшить тревогу.

Одной из проблем участия детей в игре является желание играть по-настоящему. Это стремление доставляет много хлопот взрослому и может привести к возникновению серьёзной опасности. Вот, например, два мальчика двух и четырёх лет играли дома в индейцев. Желая всё делать по-настоящему, дети развели индейский костёр прямо на полу в комнате. К счастью, дома оказалась мама, которая не дала состояться трагедии.

Играя в доктора, дети пытаются по-настоящему, проткнув кожу, сделать укол; сделать пирке, процарапывая кожу ножом; в качестве таблеток глотают пуговки и детали мозаики. Имитируя боевые действия черепашек Нинзя, человека-паука и других героев мультфильмов, дети наносят дуг другу весьма чувствительные удары. Поэтому наша задача – объяснить ребёнку необходимость играть понарошку, так как игра – это условность, сама игра предполагает действия не по-настоящему. Когда мы играем, мы переносимся из обычной реальности в условный вымышленный мир.

Вот ещё один пример. В первом классе у учеников стали пропадать ручки. Попытки найти виновного ни к чему не приводили, ученики начали с подозрением относиться друг к другу. На родительском собрании классная руководительница обратилась с вопросом к родителям с просьбой, подойти к ней после собрания, если кто-то заметил, что у его ребёнка появилось слишком много ручек. После собрания к ней подошёл папа доброжелательной тихой воспитанной девочки. Папа и учительница решили сначала выяснить, зачем девочке ручки. Оказалось, она играет в Королевство ручек, в котором жили король и королева, принцы, фрейлины, министры, офицеры и т.д. Когда она видела новую красивую ручку, то воспринимала её как жителя этой страны, со своим обликом, характером, должностью. Ей очень хотелось познакомить его с новыми друзьями, и она шла на воровство.

Что было делать? Против вора был настроен весь класс. Если бы ребята узнали, что ручки брала девочка, они бы изменили своё отношение к ней. Поэтому решили классу не говорить о том, что нашли вора, а сделать вид, что все ручки просто закатились в щели под шкафом, и их нашла уборщица. Девочку убедили, что жители соседних королевств должны вернуться домой, так как их там ждут их жёны, дети, друзья. Кроме того, важно было, чтобы девочка поняла, что ради игры не стоит брать чужое. Стало понятно, что такая сильная вовлечённость ребёнка в игру возникла вследствие её одиночества. Учительница взялась за задачу помочь ребёнку сдружиться с ребятами. А папа предложил играть вдвоём в другую игру – в Королевство открыток, коллекцию которых он собирал в детстве.

Одной из проблем в поведении сегодняшних мальчиков является то, что играя в машинки, они их ломают. Они делают это потому, что играть интереснее с авариями, происшествиями, именно аварии так часто так показывают по телевизору. Что же делать? Проще всего, войти в игру в образе инспектора ГАИ, выдать ребятам «права» и далее действовать как настоящий инспектор, то есть «штрафовать», «лишать прав» за трёхкратное нарушение правил и не разрешать водить машины людям, у которых прав уже нет. Дети, развивая свою игру, будут учиться не разбивать машины, как герои компьютерных гонок, а беречь их.

Иногда проблема возникает из-за того, что ребёнок не объясняет, что он начинает игру. Маленький ребёнок может ещё не уметь это объяснять. Например: трёхлетний мальчик находился в гостях у бабушки, он играл с ней в звуковую игру, в которой губы и надутая щека используются как музыкальные инструменты («Пута-брыня-пута-бра…») За ребёнком приехали родители, он хочет поделиться тем, что его так веселило, и начинает играть с мамой, сначала, как в игре, перебирая пальцами губы, а затем ударяя по щеке. Мама зажимает запястье ребёнка и сильно его сдавливает, говоря при этом «Никогда и никого нельзя ударять по лицу! Ты понял?» Она сжимает ручку ребёнка всё сильнее и продолжает повторять эти слова, пока ребёнок не выдавливает: «Понял». Ребёнок плачет. Что он при этом понял? Наверное, что с бабушкой играть можно, а с мамой нельзя. А ещё понял, что он слаб и ему всегда можно сделать больно, что взрослые всегда правы, а он виноват. Почему маме даже не пришло в голову просто спросить ребёнка, что он делает и зачем? Почему она проигнорировала слова бабушки о том, что это игра? Почему она смогла воспринять действия ребёнка только как агрессию по отношению к себе?

Если ребёнок начинает игру, мы вправе в неё не вступать, сказать о том, что мы не хотим играть, ведь любая игра – это договор участников о действиях в вымышленных обстоятельствах. Нам могут не нравиться предлагаемые ребёнком игры, мы вправе предложить что-то другое.

Ситуации проверки границ

Это ситуация, в которой ребёнок пытается нарушить запреты, чтобы отменить или смягчить их. От взрослого человека ребёнок узнаёт, что можно и что нельзя, от взрослого идут запреты и их контроль. Взрослый устанавливает границы, за которые нельзя заходить, и устанавливает на них посты. Но ребёнок от природы экспериментатор. Его психика ищет наиболее удобные и привлекательные варианты действий, а для этого проверяет установленные границы на прочность. Может быть, они не настоящие или их можно немного отодвинуть?

Если мы говорим, что ребёнок должен ложиться спать в 21.00. то он попробует лечь попозже - вдруг, мы не заметим. Когда он ляжет, то тут же захочет в туалет, потом попить, потом захочет взять с собой игрушку и т.д. Одна девочка, которая сегодня сама работает воспитателем в детском саду, в возрасте 6 лет очень заинтересовалась фильмом «Собор Парижской богоматери». Фильм шёл, но ей и брату пора было спать. Они пытались смотреть через щель под дверью, пытались подслушивать, кричали и скандалили, но им ничего не помогло. Вернуться и смотреть фильм им не разрешили – родители считали, что в принятых правилах не может быть отступлений.

Девочка 4 лет услышала на улице, как мальчик сказал папе: «Папа, ты козёл». Она захотела узнать, можно ли говорить так её папе. Интуитивно она понимала, что папа навряд ли посчитает такое обращение допустимым. Поэтому, придя домой и, крикнув папе услышанную фразу, она побежала в туалет и закрылась в нём. Папа прореагировал бурно негативно, хотя дверь в туалет ломать не стал. Границы были установлены.

В потребности проверять границы есть особый период от 2 до 4 лет, когда ребёнок очень внимательно выслушивает запреты взрослого (например, не дотрагивайся до печки, обожжёшься), и тут же делает то, что запрещено. Ведь он не знает, что это такое «обожжёшься» и очень хочет узнать. «Не бери нож, порежешься» говорит взрослый, а ребёнок спешит провести ножом по пальцу, чтобы проэкспериментировать и узнать, как это - порежешься. Получается, что запреты взрослых могут спровоцировать травмоопасные действия ребёнка. Поэтому лучше организовать под вашим контролем личное знакомство ребёнка такого возраста с опасным предметом. Если мы предложим ему, например, дотронуться до печки, но не до раскалённой, а до горячей, то ребёнок узнает из опыта, что значит «обожжёшься», запомнит это навсегда, и будет даже предупреждать других об опасности, исходящей от печки. Если он попробует потянуть на себя скатерть, чтобы достать то, что стоит на столе, то выльет на себя воду из поставленной нами чашки, а не обварится супом.

Именно благодаря проверке границ уже двухлетний ребёнок в детском саду «умеет» зашнуровывать ботинки в присутствии одного воспитателя и «не умеет» в присутствии другого. Во многих семьях ребёнок ведёт себя совершенно по-разному в присутствии папы и мамы, с бабушкой и со своими родителями. Он экспериментировал, пробовал диктовать свои условия, в результате с кем-то это получилось, а с кем-то нет. В соответствии с результатами ребёнок выбрал линию поведения.

Мы сами учим ребёнка хитрить и настаивать на своём, если нет согласия среди взрослых. Вот пример такой ситуации:

«Лене купили нарядные лаковые туфли. На следующее утро она собирается в детский сад.

Лена: Я надену новые туфли.

Мама: Нет, Леночка, мы же договаривались, это туфли для праздников и для гостей.

Лена: Нет, я хочу сегодня! (начинает плакать).

Папа: Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем. Мама, может быть можно один только раз?

Мама: Нет, я не согласна. Ребёнок должен приучаться беречь дорогие вещи.

Лена плачет сильнее и заявляет: Тогда я не пойду в садик вообще.

Появляется бабушка.

Бабушка: Что опять случилось? Опять Вы расстраиваете ребёнка с самого утра! Иди ко мне девочка, расскажи, кто тебя обидел. Ах, туфельки? Я тебе куплю сегодня же другие, будешь в них ходить, когда захочешь…»

Какой опыт получает ребёнок в этой ситуации? Опыт давления на людей при помощи слёз и угроз, нытья и вымогательства, опыт лавирования между взрослыми. У взрослых мы видим открытое желание быть любимым ребёнком, быть добрее, чем другие взрослые. Когда взрослые ведут конкурентную борьбу за любовь ребёнка, надеяться на воспитание спокойного ребёнка, способного сдерживать свои желания, быть дисциплинированным не приходится.

Даже если один взрослый не согласен с требованиями другого, в ситуации взаимодействия с ребёнком лучше промолчать, а потом, уже без ребёнка, обсудить разногласия и попытаться придти к общему мнению. Ребёнок должен быть уверен, что те границы, которые установили взрослые, действительно важны и разумны, необходимы для его безопасности и удобства, именно поэтому в этих требованиях едины все взрослые, с которыми он общается. Безусловно, важно, чтобы запретов и правил было немного и чтобы они действительно были разумными.

Сегодня часть родителей пытаются воспитать ребёнка без запретов, чтобы он вырос свободной личностью. Не зная правил, ребёнок начинает действовать не так уверенно и может стать не очень уверенным в себе.

Я видела семью, в которой ребёнок, когда получал отказ от родителей, закатывал истерики, падал на пол, кричал, бил ногами и руками. Родители никак не наказывали ребёнка и иногда уступали, поэтому действия ребёнка повторялись. Однажды к ним в гости пришла родственница, которая стала свидетельницей этой ситуации. Она предложила родителям скопировать поведение ребёнка, то есть сделать то, что обычно делает он. Родители попросили ребёнка о чём-то, но получили отказ. Тогда они стали кричать, плакать, упали на пол и стали колотить по полу ругами и ногами. Такой приём можно назвать «отзеркаливание», так как ребёнок в поведении родителей, как в зеркале, может увидеть своё собственное поведение. После этого случая ребёнок раз и навсегда перестал закатывать истерики.

Очень многие родители говорят о том, что не могут справиться со своим трёхлетним ребёнком, так как тот их не слушается, закатывает истерики, настаивает на своём. Но ведь он потому и не слушается, что мы уступаем, что, проверяя нас на прочность, он узнал, что через истерику всего можно добиться. Общаясь с родителями, я увидела, что некоторым из них нравится капризный ребёнок. Им хочется чувствовать себя людьми, которые приносят себя в жертву ребёнку, страдают, угождая ему, заботясь о нём. Тогда окружающие будут восхищаться их родительским подвигом, их самопожертвованием. К сожалению, это не идёт на благо ребёнку и его характеру.

Есть семьи, правила в которых меняются в зависимости от настроения родителей. То, что было нельзя сегодня, можно завтра, но послезавтра снова будет нельзя. В такой семье ребёнок ощущает жизнь как произвол взрослого и учится угадывать и использовать его настроение.

Иногда границы изменяются в связи с болезнью ребёнка. Мальчик четырёх лет травмировал ногу. Трещина в косточке залечивалась с использованием гипса. В период лечения границы были изменены и ребёнка повсюду носили на руках. Гипс сняли, но ребёнок продолжал двигаться, не сгибая ногу, хромая и изображая страдание. В детском саду его никто на руках не носил, и он начал бегать и постепенно разрабатывал ногу. Но при появлении родителей, бабушек или дедушек резко начинал хромать и нуждаться в переноске своего нелёгкого уже тельца. Таким образом, дети пытаются сохранить новые для них границы, дающие большее удобство, облегчение, удовольствие.

Итак, что же должен сделать взрослый, когда ребёнок проверяет границы на прочность? Нужно реагировать спокойно и доброжелательно, понимая, что такое экспериментирование является нормальным поведением для активного ребёнка. Основная задача взрослого – мягко, но однозначно подтвердить наличие границ, если нужно, ещё раз обосновать их необходимость и напомнить о последствиях их нарушения. Правда, надо не забывать, что с взрослением ребёнка границы должны отодвигаться, то есть время от времени нужно садиться с ребёнком за стол переговоров и принимать новые правила.

Иногда в реагировании на детское экспериментирование нам может помочь юмор. Вот пример такого решения. Утром, собираясь в детский сад, четырёхлетняя Лиля надевает на голову мамину шляпу и спрашивает у бабушки: «Красиво? Мне идёт?» Бабушка отвечает: «Нет, это некрасиво, такие шляпы носят только взрослые». Лиля в слезах: «Нет, красиво! Мне нравится! Я в ней пойду!» Тогда бабушка подаёт Лиле мамины туфли на каблуках и серьёзным тоном говорит: «К этой шляпе нужны соответствующие туфли, тогда будет красиво». Бабушкина серьёзность удивила Лилю. Она немного подумала, а затем сказала: «Ну, ты и смешная, бабушка, надевай тогда ты мои туфли и мою панамку!» И обе засмеялись. Назревающий конфликт благодаря чувству юмора бабушки был разрешён.

 

Ситуации проверки взрослого

Дети пытаются проверить на прочность не только границы, но и самого взрослого. Дети намеренно создают трудную для взрослого ситуацию, в которой он проявляет себя, а они узнают – какой он настоящий. Взрослые проверяются на эрудицию, ум, юмор, справедливость и, прежде всего, на психологическую устойчивость. Вычленено четыре качества, которые дети особенно ценят во взрослом человеке: доброта, справедливость, ум, юмор. На разных возрастных ступеньках эти качества располагаются по значимости в разной последовательности: в начальной школе в названном выше порядке, уже в конце начальной школы на первое место выходит справедливость, классе в шестом – ум, у старшеклассников – юмор.

Организованные детьми проверки взрослого начинаются с проверок на психологическую устойчивость, когда взрослый оказывается в эмоционально трудной для него ситуации. Самыми простыми примерами таких ситуаций является подготовка для учителя сломанного или перепачканного мелом стула, подкладывание кнопок на стул, намазывание доски воском; создание конструкции, падающей при открывании учителем двери; «выгул» в помещении класса во время урока мышей или крыс и т.д. Всё это неожиданно и неприятно для взрослого и вызывает в нём бурю негативных эмоций. Что дальше предпримет взрослый? Накричит на ребят, будет искать виноватого, просто накажет весь класс или побежит жаловаться директору? Все эти модели поведения и будут говорить о том, что взрослый – человек неуравновешенный, относящийся к детям с недоверием, и проверку он не прошёл.

В одной современной книге, направленной на обучение педагогической импровизации, приводится следующий пример неформальных действий педагога из опыта американской школы. Молодая учительница географии, зайдя в кабинет, обнаружила нарисованный на доске половой член. Учительница, видя, что класс ждёт её реакции, задаёт присутствующим вопрос: «Ба, кто это тужился нарисовать тут свой половой орган?» После паузы, естественно, не получив ответа, она продолжает: «Не завидую я девушке, которой достанется юноша с таким сокровищем!» и спокойно стирает с доски. Класс понимает, что этого педагога не так легко поставить в тупик, что она с юмором и вообще свой человек. Но, к сожалению, пройдя проверку в глазах детей, учительница не прошла проверку на профессионализм. Ценой её успеха стало унижение ребёнка, организовавшего проверку. Есть опасность, что закулисному герою нашей истории будет казаться, что одноклассники, видя его, мысленно приставляют к нему то, что было нарисовано на доске, что теперь они посмеиваются над ним за спиной, обсуждая особенности его полового члена. Полученная ребёнком психотравма может проявить свои последствия даже в юношеском возрасте и во взрослой жизни.

Десятилетия назад существовала такая точка зрения, что в ситуации проверки педагог должен поставить ребёнка в неловкое положение, чтобы ему неповадно было делать так вновь. Но давайте разберёмся, за что наказывать организатора проверки? За его социальную инициативу, активность, смелость, креативность? Ведь способ проверки надо придумать, организовать его выполнение, надо быть готовым к наказанию со стоны проверяемого. Именно повышение инфантильности современных детей привело к тому, что ситуаций проверки стало меньше. Не стремимся ли мы наказать потому, что не готовы к таким ситуациям, не умеем сохранять эмоциональную стабильность и доброжелательность, боимся непредсказуемости, не способны реагировать на ситуацию, в которой выглядим неловко, с юмором?

Родители могут столкнуться с жалобами педагога на «безобразное поведение ребёнка», который проверял учителя. Что нам делать, как реагировать на жалобу? Надеюсь, мы уже поняли, что внутренне мы можем порадоваться за нашего ребёнка, который проявил творчество, интеллект, способность рискнуть. Внешне мы можем его немного пожурить и попросить использовать многообразные готовые жизненные ситуации для оценки качеств человека. Хотя, безусловно, сами способы проверки могут быть и неэтичными, и слишком жёсткими. Мотивами проверки может быть желание повысить свой статус в классе, насолить нелюбимому педагогу и т.д. Поэтому, есть о чём подумать прежде, чем выбрать способ своего реагирования.

Дети проверяют не только педагогов, но и своих старших родственников, особенно если знакомы с ними не с раннего возраста; приятелей своих братьев и сестёр; друзей родителей; лиц, которые вследствие близких отношений с кем-то из родителей претендуют на определённое место в семье ребёнка и т.д.

Итак, задача взрослого – позволять ребёнку проверять и уметь проходить проверки, то есть продемонстрировать то качество, на наличие которого его проверяют, сохраняя доброжелательное отношение к детям.