Занятие: лагерь морской – комплекс горный – аю-даг

Артек – так издавна называлось место у подножия Аю-Дага. Название переводится по-разному: с крымскотатарского – «пустое место», с греческого «арктос» - «медведь», с древнегреческого «ортеки»- «перепёлка».

Но земли эти были заселены издавна, и парки, на территории которых находятся сейчас лагеря «Морской» и «Горный», заложены были ещё в начале XIX столетия. Территория связана и с бурной историей жизни беглой французской авантюристки графини Жанны де Ла Мотт Валуа, жившей в домике возле костровой лагеря «Морской» по именем графини де Гаше – прототипа миледи из романа А.Дюма «Три мушкетера». Именно здесь, как утверждают историки, она провела последние годы жизни.

В 1824 г. участок земли в урочище Артек размером в 4 десятины купил у местного татарина за два рубля серебром русский дворянин польского происхождения, поэт Густав Олизар. В литературе имя Олизара упоминается, главным образом, в связи с неудачным сватовством к Марии Николаевне Раевской. Эта история нашла отклик в стихотворении А.С. Пушкина, обращенном «К графу О». Густав Олизар поддерживал дружеские связи с Адамом Мицкевичем – известным польским поэтом, близким другом А. Пушкина. Именно Густаву Олизару А. Мицкевич подарил свой сонет «Аюдаг».

Здесь основал он поместье «Кардиатрикон» (с греческого – «сердечное утешение»). Затем он стал прикупать земли, увеличив своё владение до 200 десятин. Воздвиг хозяйственные строения, завёл виноградники, маслиновые плантации, заложил первые участки будущего парка, высаживая вблизи особняков дачного типа, лавр благородный и земляничник мелкоплодный, и окружил стеной своё владение, которое в 1834 г. продал князю Александру Михайловичу Потёмкину (наследнику светлейшего князя Потёмкина – Таврического) за 80 тыс. рублей.

В 30-х годах XIX столетия Александром Михайловичем и Татьяной Борисовной Потемкиными – владельцами поместья «Кардиатрикон» была построена церковь «Во имя Воскресения Христова» и небольшой дом с кельями, где проживали монахини. В 1864 г. вместо бывшей церкви была освящена новая – «Во имя Рождества Христова».

Татьяна Борисовна Потёмкина (урождённая Голицына) страстно увлекалась красотой экзотических растений В скором времени парк украсили средиземноморская пихта, различные формы буксуса, лавровишня, фотиния пильчатая, кедры атласский, ливанский и гималайский, кипарися лузитанский, Говена и Линдлея, олеандр, сосны итальянская, Культера, Говена и Линдлея, олеандр, секвойи гигинтская и тиссовидная, магнолия; живописными группами высаживались кедр болотный, сосны итальянская и крымская, индийская сирень. Сейчас это парки «Нижний» и «Верхний». Между ними не существует четко выраженных границ. Парки схожи и по набору древесно-кустарниковых насаждений, в них насчитывается до тысячи видов деревьев и кустарников, есть и редкие экземпляры. Большую ценность Нижнего парка представляют маслиновая роща, посаженная в первой половине XIX века, центральная парковая аллея, ведущая вдоль прибрежной части от монумента «Дружба детей мира» к костровой площади. Верхний парк (парк-памятник садово-паркового искусства «Горный») расположен у западного подножия Аю-Дага. Самые большие в Крыму рощи итальянских сосен - пиний находятся у «Соловьевской площадки» и на «Русской поляне». Украшение парка – старинная кипарисовая аллея, ведущая от общежития сотрудников «Артека» к Дворцу спорта. Парк объявлен заповедным объектом местного значения в 1972 г.

В сентябре 1837 г., путешествуя по Южному берегу Крыма, император Николай I с семьей заехал в имение Артек к Потемкиным. Гости любовались чудными видами, гуляли по саду, осмотрели дом, посетили церковь.

После кончины князя Потемкина поместье принадлежало до 1869 г. его супруге, княгине Т.Б. Потемкиной. Татьяна Борисовна была замечательной личностью. Всю свою жизнь она посвятила делу помощи ближнему. Император в шутку назвал ее «митрополитом», относился к ней с предельным уважением и разрешал ей обращаться непосредственно к нему, когда ей это требовалось. В 1935 г. церковь переоборудовали под артековский клуб. В годы оккупации здание полностью разрушили. В послевоенные годы на месте церкви построили летнюю киноплощадку.

С 1872 г. имение и дом перешли во владение московского купца первой гильдии И.А. Первушина – энергичного и успешного винодела. Вина из «Торгового дома И.А. Первушина и сыновей» получали многочисленные золотые и серебряные награды на международных дегустациях вин. И.А. Первушин был удостоин почётного титула «Поставщик вин к столу Их Величеств».

В 1885 г. И.А. Первушин и его сыновья решили увековечить память А.С. Пушкина в Артеке в связи с приближающимся в 1887 г. пятидесятилетием со дня гибели поэта, проложив на южных и восточных отвесных скалистых утесах «Пушкинскую тропу» над морем от «Артека» до Партенита. Работу по контракту начала турецкая рабочая артель, но после гибели сорвавшегося со скалы рабочего прекратила работу и расторгла контракт. Небольшой участок тропы над морем сохранился до наших дней. Посмотреть есть на что – причудливые скалы вверху, кристально чистая вода и покрытые водорослями валуны внизу, живописные мини – рощицы посаженной ещё Первушиным итальянской сосны. Там, где склон горы более-менее пологий, сохранился участок нетронутого прибрежного леса, среди которого можно обнаружить оплетённые плющом руины и одичавшие маслиновые деревья – правнуки маслин, некогда высаженных здесь еще древнегреческими колонистами. Можно даже найти позеленевшую от времени монетку или кусочек амфоры (лет 25 назад здесь даже нашли золотой византийский солид). Во время пребывания в Гурзуфе любил гулять недостроенной дорогой Ф.И. Шаляпин (есть фотографии). Не исключено также, что именно прогулка этой дорогой вдохновила писателя А.Грина (а он часто бывал здесь) на написание лучшего своего романа «Дорога никуда».

Соседом Потёмкиных с 1829 г. был садовод, плодовод и винодел профессор Николай Андреевич Гартвис, который с 1827 г. по 1860 г. был директором Императорского Никитского ботанического сада. Здесь в 1830 г. он, применяя передовые методы, начал разрабатывать парк. Используя местные источники, он провел дренажные водопроводы, высадил более ста видов деревьев и кустарников из разных стран мира. При внедрении новых видов местные не истреблялись, их кажущееся столь естественным сожительство на одной территории на самом деле уникально. Доставляемые в Крым из-за границы растения Гартвис высаживал в этом парке, а потом, понаблюдав некоторое время в природной «лаборатории» за особенностями периода акклиматизации экзотов, разрешал «прописать» их в Никитском Императорском саду. В результате он вырастил в парке уникальные деревья и кустарники из многих стран мира. Здесь можно встретить железное дерево, пробковый дуб, болотный кипарис, камфорное дерево. Выведенные им сорта роз и магнолии прекрасно развивались и плодоносили на диоритовых почвах, и многие сохранились до настоящего времени. По инициативе М.С. Воронцова Николай Андреевич также был директором школы виноделия в Магараче. В 1860 г. имение Гартвиса приобрёл Борис Иванович Виннер, генерал – майор в отставке, владелец нескольких пороховых заводов в Санкт-Петербурге.

Теперешней достопримечательностью парка Гартвиса - Виннера является «болотный кипарис» («таксодий») - самый крупный в Европе и самый старый (около 180 лет) на Южном берегу Крыма экземпляр этого редкого для наших широт дерева.

Дом семьи Гартвисов в разные годы использовался в качестве начальной школы для детей сотрудников «Артека», лагеря для пионерских вожатых, детского сада. С 2001 г. до 2005 г. здесь находился оздоровительный центр «Ветеран» для ветеранов войны и труда, работающих в «Артеке», сейчас это общежитие для вожатых «Каштан».

Там, где сейчас находится краеведческий музей «Артека», в конце XIX столетия располагалось имение «Лаутербруннер» (с немецкого «Звонкий источник»), владельцами которого были Метальниковы. Сергей Иванович Метальников, ученый-биолог, профессор Санкт-Петербургского и Таврического университета. Именно ему принадлежит идея создания лагеря – санатория в Артеке. В 1919 г. он эмигрировал во Францию, где был приглашен возглавить Институт Пастера в Париже. Здесь живо интересовался он судьбой своего имения и через эмигранта передал проект санатория знакомому в Крым с просьбой попытаться осуществить задуманное. В 1925 г. в Артеке был устроен детский санаторий – лагерь примерно такого типа, как проектировал С.И. Метальников.

Недалеко от дома, на пригорке, откуда открывается чудный вид на море, Аю-Даг и горы, Сергей Иванович соорудил «площадку семи мудрецов» со скамейками. По краю были положены семь огромных панелей, на которых белой краской по-гречески написаны имена философов. Здесь домашние и гости проводили вечера в беседах, любуясь морем и небом.

Рядом с площадкой находится родовой склеп Метальниковых. 22 июня 1904 г. в нем похоронен выдающийся русский врач-климатолог Владимир Николаевич Дмитриев (его дочь, Ольга Владимировна, была замужем за владельцем имения С.И. Метальниковым). В.Н. Дмитриев приехал в Ялту в 1867 г. Врачи считали, что ему осталось жить всего один год. Однако он на протяжении еще 40 лет изучал влияние климата Южного берега Крыма на собственный организм, ослабленный туберкулезом. Дмитриев сказал о Крыме «Здесь лечат горы, солнце, воздух и вода». Владимир Николаевич – автор первой русской монографии по виноградолечению (1886 г.). За труд «Климатические условия Южного берега Крыма» он был удостоен серебряной медали Русского географического общества. В Ялте Дмитриев создал первую метеостанцию, был основателем и бессменным председателем Ялтинского отделения Крымского горного клуба. Основой для создания современного Ялтинского историко-литературного музея послужили его природоведенческие коллекции.

В доме Метальниковых с 1926 до 1932 г.г. находились хозяйственные службы санаторного пионерского лагеря «Артек», затем первая Детская техническая станция, а с июня 1980 г. - краеведческий музей.

В 30-х годах двадцатого столетия на территории урочища Артек – парка Гартвиса – был построен «Верхний лагерь», позволивший принимать ребят в «Артеке» круглогодично.

В 60-е годы здесь вырос целостный комплекс лагерей, принимающий одновременно 1500 ребят, а также необходимые здания и сооружения для полноценного отдыха ребят.

Корпуса лагерей «Горного»: «Алмазный», «Хрустальный», «Янтарный», построенные в 1966-67г.г., хорошо смотрятся на фоне скалистых склонов Аю-Дага, имеют конструкцию, по форме напоминающую океанские лайнеры, на которых дети отправляются путешествовать вокруг острова под названием «Артек».

Стадионы, спорткомплекс, столовая и другие объекты инфраструктуры построены в 70-х годах двадцатого столетия.

С 2000-го года начата реконструкция комплекса. Изменена инфраструктура, улучшены условия пребывания детей. На первом этаже каждого корпуса находятся столовые, оборудованные шведскими линиями. На территории «Горного» расположен Дворец спорта с закрытым плавательным бассейном (25 м), новая школа «Артека», Центр национальной культуры «Либідь».

Каждый из лагерей живет интересной жизнью: массовки, вечера, экскурсии, походы. Большую часть времени ребята проводят во Дворце спорта: для любителей плавания есть бассейн, для занятий теннисом и шахматами – малые залы; для игр в волейбол, баскетбол, гандбол, мини-футбол – большой зал. В здании Дворца спорта располагаются кружки: авиамодельный, керамики, «артековский сувенир», сказочный мир, туристический и др.

На базе лагерей комплекса походят традиционные артековские мероприятия: слеты и финальные конкурсы КВН юных инспекторов движения, Международные форумы педагогов и учеников «Школьная радуга», Всеукраинские спортивные игры среди участников общеобразовательных учебных заведений «Старты надежд» Всеукраинская спартакиада учащихся общеобразовательных школ-интернатов для детей-сирот.

Аю-Даг – гора вулканического происхождения. Десятки миллионов лет назад из недр земли поднималась расплавленная магма. Она вспучила осадочные породы, но не прорвалась на поверхность, остыла в их толще. Затем местность поднялась и магматическое тело, лакколит, оказалось значительно выше моря. Верхние слои с течением времени выветрились и обнажился диабаз (диорит) – плотный серовато-зелёный камень. Из крымского диабаза сделан знаменитый Воронцовский дворец в Алупке, плотина Днепрогэса, набережная Москвы-реки и т.д.

Абсолютный возраст Аю-Дага – 161 млн. лет. Высота – 565 метров над уровнем моря. В верхней части гора покрыта лесом.

История Крыма богата историческими событиями. Этот уникальный уголок земли и в древности привлекал к себе внимание человека. Многие народности оставили здесь следы своей исторической деятельности – тавры и скифы, греки и сарматы, аланы и готы – в античную эпоху, греки и гунны, хазары и болгары, печенеги и половцы, армяне и евреи, венецианцы и генуэзцы, татары и турки – в средние века. Здесь, в Крыму, завязывались отношения местных племён с древними греками, позднее – с Римской империей, в средние века – с Византией и странами Востока, с торговыми республиками Италии. Крым находился в гуще событий великого переселения народов, продвигавшихся на заре средневековья вдоль Северного Причерноморья. Через Крым в X веке осуществлялись политические и культурные связи молодого Киевского государства с Византией.

Многочисленные памятники на Аю-Даге и у его подножия свидетельствуют о том, что и эта небольшая территория была густо заселена. По мнению большинства учёных, более загадочных и спорных, чем на Аю-Даге и в его окрестностях, нет в Крыму.

Одни исследователи сопоставляли античные мифы и свидетельства древних писателей, и у них в центре стоял миф об Ифигении в Тавриде; другие предполагали в развалинах на Аю-Даге руины святилища Девы-Артемиды, богини, общей для местных варваров – тавров и пришельцев – греков; третьи искали загадочный мыс Криуметопон (Бараний лоб) и видели его на Аю-Даге; четвертые отстаивали концепцию «древних обиталищ тавров»…

В 60-е, 70-е годы 20 столетия Институт археологии Академии наук Украины и его Крымский отдел начали исследования памятников Аю-Дага и его окрестностей, которые дали много интересных находок. Летом 1963 г. на юго-западном склоне горы исследовались руины средневекового поселения VIII – XV вв. Были раскопаны основания некоторых построек: домов, хозяйственных строений, кузнечных мастерских; обнаружены остатки железных якорей и других деталей корабельной оснастки, рыболовные грузила и большое количество рыбьих костей, раковин мидий и устриц. Вероятно, в хозяйстве этого поселения главную роль играли морские промыслы и торговля, о чем можно судить по найденной здесь золотой монете византийских императоров Василия I и Константина (869-879 гг.). Из бытовых изделий присутствовали: амфоры, множество другой керамики, малоазийская посуда – богато украшенные поливные блюда и тарелки.

Рядом, в урочище Осман, были исследованы остатки другого поселения, более древнего (IV в. до н.э. – V в. н.э.), но меньшего по размерам. Среди находок преобладали серые глиняные горшки грубой работы, которые отнесены учеными к познетаврской керамике, обломки привозных амфор, краснолаковых сосудов первых веков нашей эры, позднеантичные монеты. Близость таврского могильника рядом на холме Тоха-Дакыр, выше Османа и погребение в каменных ящиках, остатки каменных стен мегалитической кладки, характерные для тавров – все это говорило в пользу таврского поселения, заселенного значительным, по-военному организованным коллективом.

Чуть ниже обнаружены остатки ещё одного сильно разбросанного поселения VIII – X вв.

Таким образом, весь западный склон Аю-Дага и в древности, и в средние века был обжит.

Артекскую группу поселений соединяла, вероятно, с подобными поселениями на самой горе, система мелких террас, ступенек и наклонных площадок, сохранившихся и в наше время. В июле 1969 г. севернее поляны Ай-Констант (на ней ещё в начале 20 века были найдены остатки поселения с церковью и плитовыми христианскими могильниками), были обнаружены остатки небольшого поселения, датированного VIII – X вв. Также были обследованы остатки храма XII – XV вв., поселения того времени, кольцеобразные укрепления. В 1970 г. сотрудниками Артековского краеведческого музея на южном склоне горы было найдено самое крупное поселение Аю-Дага. Оно располагалось на западной стороне большого оврага, над обрывами к морю. На естественных террасах склона разбросаны более полусотни однокамерных хижин и более крупных двухкамерных домов. Стены их, сложенные из местного бута, сохранились на высоту до 1,5 метров. По планировке домов и характеру застройки это поселение датируется VIII – X вв. В начале 20 века (1905-1907 гг) на Аю-Даге со стороны Партенита были раскопаны базилика, найдены резные капители византийской работы, византийские монеты, мраморные колонны и другие остатки прежней жизни на Аю-Даге. Судя по всем данным, все эти памятники представляют собой единое целое и относятся к средневековым поселениям. Налицо все элементы церковно- феодального угодья: резиденция феодала, жилища крепостных, обилие храмов, система оборонительных сооружений. В смутные, кровавые времена средневековья жить на труднодоступной и укреплённой горе было более безопасно. Долина кормила, одевала, но в случае опасности – кров был на горе. Вероятно, это была сильная феодальная община, состоящая, судя по раскопкам, из шести зажиточных поселений, объединившихся вокруг монастыря святых Апостолов Петра и Павла (о нём есть письменные свидетельства).

Известно несколько названий Аю-Дага. Генуэзцы называли его Камелло – верблюд, Крымские татары – Биюк-Костель – большая крепость. Современное название часть ученых связывает не с тюркским «аю» - «медведь», а с греческим «айя» - «святая».

ТАВРСКИЕ ПИРАТЫ.

Герой древнегреческого поэта Гомера Одиссей пережил множество приключений. По мнению многих исследователей, одно из приключений Одиссея связано с Крымом.

Порт листригонов, куда попадает герой Гомера, - это, несомненно, Балаклавская бухта, откуда жители окрестных гор – тавры совершали пиратские нападения. Описание Балаклавской бухты легко узнать. Не случайно Гомер назвал тавров листригонами. Это слово происходит от греческого названия пиратов, или разбойников. Гомер жил в VIII в. до н.э. Описываемые события относятся к еще более раннему времени – периоду Троянской войны. Это XII в. до н.э.

Примерно к этому же времени относится широко известный сюжет о дочери аргосского царя Агамемнона Ифигении, попавшей в Тавриду. Миф этот обрабатывался многими греческими поэтами – Гесподом, Стесихором, Пиндаром, Эсхилом, Софоклом. Но, пожалуй, наиболее известна «Ифигения в Тавриде» Еврипида, написанная в 414 г. до н.э.

Царь Агамемнон, намереваясь воевать с Троей, собрал «тысячу ахейских кораблей». Во время сбора флота в гавани Авлиде Агамемнон удачным выстрелом убил лань и похвалился, что такого попадания стрелы не могла добиться даже сама богиня Артемида. Богиня разгневалась и наслала на гавань сильные северные ветры, крушившие корабли прямо в порту и мешавшие началу похода. Жрецы передали Агамемнону: богиня требует, чтобы в жертву была принесена юная дочь царя Ифигения. Одиссей, отправленный в Аргос, обманул Ифигению и её мать Клитемнестру, сообщив, что Ифигения должна выйти замуж за Ахилла, и увёз её якобы на бракосочетание. Девушку должны были убить на алтаре Артемиды. Однако богиня, удовлетворив своё честолюбие, подменила Ифигению жертвенной ланью, а Ифигению перенесла в Тавриду и сделала жрицей в своём храме, где тавры приносили в жертву всех захваченных в плен моряков и чужестранцев.

В это время в Греции разыгрались кровавые события. Отец Ифигении Агамемнон был убит своей женой Клитемнестрой; в свою очередь браг Ифигении Орест отомстил за отца и убил мать. Во искуплении греха он должен был привести в Грецию из святилища тавров священную статую. Вместе со своим другом Пиладом Орест прибыл в Таврию, но, замеченный пастухами – таврами, был схвачен. Тавры камнями выбили мечи из рук Ореста и Пилада и привели их по повелению царя в храм для принесения в жертву. Разговорившись с пленниками, Ифигения узнала брата и бежала с ним. Греческий корабль счастливо достиг берегов Греции.

В примечаниях к «Ифигении в Тавриде» указывается, что как будто в Греции, в Аттике, до сих пор сохраняется могила Ифигении, а в соседнем населённом пункте – священная деревянная статуя тавров. Миф, таким образом, имеет реальную историческую основу.

Тавры давно исчезли с исторической сцены и установить место побега Ифигении трудно. Легенды сообщают: 1 – на месте храма Артемиды, жрицей которого была Ифигения, построен Херсонес. И как будто бы храм Артемиды довольно долго сохранялся в городе Херсонесе; 2 – храм Артемиды был расположен на высоком утёсе, с которого сбрасывали трупы чужеземцев. В районе Херсонеса высоких обрывистых скал нет, что говорит в пользу того, что местонахождение храма богини Артемиды – на Аю-Даге.

Отец истории Геродот (484 – 425 гг. до н.э.) уделяет таврам много внимания. Область их обитания он описывает подробно: «…Исконная Скифия…начинается от устья Истра (Дуная), обращена к югу и простирается до города, называемого Каркинитидой (Евпатория). Отсюда идёт гористая страна, лежащая вдоль того же моря. Она выдаётся в Понт и населена племенем тавров вплоть до так называемого Херсонеса. Херсонес этот на востоке выступает в море. Подобно Аттике две четверти границ скифской земли (на юге и востоке) окружены морем. Тавры живут в части Скифии, соответствующей Аттической земле…»

Геродот не оставляет без внимания и обычаи тавров: «У тавров существуют обычаи: они приносят жертву Деве потерпевших кораблекрушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в море, следующим образом. Сначала они поражают обречённых дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают в море, ибо святилище стоит на крутом утёсе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертву, по их собственным словам – это дочь Агамемнона Ифигения. С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников приносят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной».

Мужеству и неукротимости тавров отдаёт должное российский историк В.В. Струве, цитирующий Полиэна: «Тавры, предпринимая войну, всегда перекапывают дороги в тылу и, сделав их непроходимыми, вступают в бой, чтобы, не имея возможности бежать, победить или умереть… Подобный приём прекрасно согласуется с неукротимым мужеством этого воинственного племени, которое своим упорным сопротивлением отодвинуло оседание греков на побережье их области к концу V века до н.э.».

Судя по античным периплам, первые плавания греков в Понте были сугубо каботажными и маршруты судов проходили лишь вдоль берегов. Однако уже в VI – V вв. до н.э. греческие суда шли из Боспора Фракийского (Босфора) вдоль западных берегов до Истра (Дуная), затем проходили напрямую от Истра до Херсонеса. При движении вдоль южного берега Крыма суда попадали в «операционную зону действия» пиратов – тавров и нередко захватывались со всеми описанными последствиями. Недоброй известностью пользовалась вся область обитания тавров – весь южный берег, но особую зловещую славу имел район современной Балаклавы.

С моря Балаклавская бухта почти не видна. Розоватые скалы и всё. Море перед бухтой достаточно глубоководное, навигационных опасностей нет. В хорошую летнюю погоду вполне мирная идиллическая картина. Другое дело – шторм. Именно здесь в середине 19 в., во время осады Севастополя, одним ударом бури море разбило о прибрежные скалы тридцать кораблей союзного флота и среди них – пресловутого «Чёрного принца». Спасаясь от бушующего моря, суда греков заходили в Балаклавскую бухту, такую тихую и вроде бы спокойную.

Увы, ночью и даже днём несколько лодок с воинами-таврами брали суда на абордаж. На посланных Одиссеем трёх разведчиков напали; затем нападению подверглись и корабли Одиссея. Их забросали камнями, всех моряков убили. Сам Одиссей обрубил канат и спасся на своём корабле бегством. По одному из переводов «Одиссеи» погибло 11 греческих судов, бежать сумел только Одиссей на своём корабле. Страбон писал о «гавани с узким входом – Симболеон лимен», где тавры чаще всего устраивали свои разбойничьи засады. Это и есть Балаклавская бухта.

Тавры были серьёзными противниками на только для купеческих судов.

В 45 г.н.э. римляне с помощью своего флота и войск посадили на Боспорский трон Котиса. Его брат Митридат 3, оспаривавший трон, бежал в Танаис (город в устье Дона). Посланная туда специальная римская экспедиция захватила его в Танаисе и отправила в Рим. Когда римский флот возвращался на свою базу в Херсонес, его постигла катастрофа. По словам Тацита «…некоторые из судов были отнесены к берегам тавров и захвачены варварами, причём убиты были начальник отряда и большинство людей вспомогательного отряда».

По мнению историка А.И. Тюменева, развитие у тавров разбойничества и пиратства было предопределено суровой природой и низким уровнем материальной жизни. «Слава пиратов сохранялась за таврами, начиная с мифических времён и до позднего времени. О пиратстве тавров писали Саллюстий, Страбон, Овидий, Тацит, Аммиан Марцелин». Страбон утверждал: «Тавры жили в суровой, гористой, подверженной зимним бурям стане». Следует, однако, помнить, что тавры были, скорее всего, оттеснены с побережья в горы, особенно после утверждения греков на берегу, жили в условиях крымской яйлы, где достаточно суровый климат (снегопад в июне – обычный каприз крымской природы). Все сто наёденных таврских поселений локализованы в предгорьях или в горах. Высокие мысы и горы служили таврам наблюдательными пунктами. Широко известный спуск -Шайтан-Мердвен (Чёртова лестница) – был дорогой, по которой пиратские отряды тавров спускались к морю. С гор море просматривалось на многие километры, и следующие вдоль Южного берега суда были как на ладони.

Современная Балаклавская бухта, исконная база тавров, была захвачена полководцем Митридата Евпатора Диофантом где-то в 1 в до н.э. Предполагают, что именно он основал здесь город Балаклаву, на который много раз нападали тавры.

Наибольшую пиратскую активность тавры проявляли в V – II вв. до н.э.

Считается, что убийства пленников означали отсутствие у тавров рабства.

Греки, скифы постоянно теснили тавров, захватывая у них район за районом. Херсонес, Феодосия, многие другие населённые пункты возникли на землях тавров. Этот мужественный народ загоняли в горы на бесплодную яйлу. Здесь они вынуждены были заниматься скотоводством и малопроизводительным в условиях яйлы земледелием. Тавры поздней поры создавали укрепления в горах. Между тавскими укреплениями была возможна сигнализация с помощью дыма и огня. Историк В.Н. Дьяков утверждает «…были у тавров и ещё более монументальные (по сравнению с жилищами) строения – городища с каменными мегалитической кладки стенами – настоящие циклопические постройки. Лучше всего их остатки видны на Аю-Даге, на Ай-Тодоре, на горе Кошка под Симеизом, на Кастели – везде в тесном соседстве и явной связи с некрополями из каменных ящиков. Расположены они были на выступающих в море высоких мысах и представляли собой настоящие пиратские берлоги, откуда делались внезапные налёты на проходившие мимо торговые суда и куда затем волокли захваченную добычу. Видимо, они тоже были заселены значительными, вероятно, по-военному организованными коллективами».

Иосиф Флавий свидетельствует, что для обуздания тавров Рим направил в Таврику три тысячи гоплитов и 40 военных кораблей. Главной базой римского флота был Херсонес.

Херсонес был городом рабовладельцев. В греческих надписях в Малой Азии и на Балканском полуострове часто упоминаются рабы Тавриды и Северного Причерноморья – скифы, сарматы, меоты, боспоряне. Рабов – тавров среди херсонесского экспорта не было! Вспомните перекопанные дороги, исключающие отступление. Тавры умирали, но не сдавались.

В раннем средневековье тавры, по словам Скимена Хиосского, народ немногочисленный, ведущий образ жизни горцев и кочевников, «по свирепости варвары и убийцы», растворились среди многочисленных пришельцев.