Инфляция в СССР и России (единицы измерения. )

Показатели	СССР 1986	СССР 1987	СССР 1988	СССР 1989	СССР 1990	СССР 1991	СССР 1992	Россия 1993	Россия 1994
Дефлятор ВВП					14,7	131,8	1606,9	919,7	356,8
Оптовые цены промышленности (%)	1,0	0,5	0,9	1,7	3,0	138,0	1949,0	887,0	233,0
Закупочные цены на сельхозпродукцию (%)	1,0	2,9	12,1	6,7	11,7	58,9	831,0	740,0	200,0
Цены колхозного рынка (%)	-3,6	2,6	2,6	9,5	21,5	132,0	622,0	1100,0	133,3
Сводный индекс потребительских цен (%)	1,3	1,5	0,8	2,8	6,8	168,0	2508,8	844,2	214,8

Источники: Госкомстат СССР, Госкомстат РФ, ИЭА (URL: http://www.budgetrf.ru/index.htm)

Решить задачу денежной стабилизации удалось только в 1995 г. Длительное воспроизводство макроэкономической нестабильности было обусловлено рядом факторов, преимущественно политических и правовых. Во-первых, отсутствие современных конституционных основ взаимодействия исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти, подчиненность Центрального банка парламенту. Во-вторых, коалиционный характер исполнительной власти, в состав которой входили представители различных групп давления, что приводило к произвольности и непоследовательности принимаемых решений. В-третьих, неразвитость рыночных институтов (финансовой инфраструктуры рынка и др.). В-четвертых, неурегулированность отношений с республиками бывшего СССР, отсутствие четких таможенных границ и сохранение на протяжении 1992–1993 гг. единого рублевого пространства (российские власти не имели возможности в полной мере контролировать денежное предложение, поскольку осуществлялась эмиссия рублей за рубежами страны).

Принятие новой Конституции России (1993) и изменение политической системы способствовали проведению стабилизационного курса. Новая Конституция упорядочила процедуры принятия экономических (прежде всего бюджетных) решений. Центральный банк стал независимым институтом. Постепенно происходили изменения и в поведении экономических агентов, в том числе в банковском секторе. Формировалась финансовая инфраструктура, позволившая обеспечивать финансирование дефицита государственного бюджета за счет заимствований на финансовых рынках. Ограничив возможности спекуляций на валютном рынке и рынке межбанковского кредита, государству удалось создать условия, сделавшие государственные ценные бумаги государственные краткосрочные облигации (ГКО) и облигации федерального займа (ОФЗ) привлекательными для инвесторов. Кроме того, значительную роль в создании стимулов для подавления инфляции сыграла приватизация. Новые собственники (прежде всего крупные финансово-промышленные группы) оказались заинтересованы в денежной стабилизации, как в необходимом условии повышения стоимости своих активов.

В 1996 г. среднемесячный темп инфляции составил 1,7%, а за год цены выросли по отношению к 1995 г. на 121,8%.

Вместе с тем созданная на тот момент финансовая структура была весьма уязвима.

Реальный сектор экономики

На начало 2000-х гг. Россия оставалась одной из немногих стран социалистического лагеря, начавшей преобразования на рубеже 1980–1990-х гг., все еще не восстановивших докризисный уровень производства. Нижняя точка спада была достигнута осенью 1998 г., и уже с начала 1999 г. наблюдался экономический рост. Однако даже на начало 2001 г. индекс промышленного производства составлял 48,1% от уровня января 1990 г.

Можно выделить целый ряд причин, усугубивших проблему трансформационного спада в России. Поскольку специфика трансформации в России была обусловлена наложением сразу нескольких кризисов (социально-экономического, структурного, политического), то и причины эти следует искать в нескольких направлениях. Это и более жесткая, чем в странах Центральной и Восточной Европы, система государственного контроля и распределения, и практически полное отсутствие «институциональной памяти» рынка как у государства, так и у населения (почти 70 лет административного хозяйства), и качественно другой масштаб экономики страны, и сложность хозяйственных связей, и обусловленная статусом сверхдержавы непомерная доля ВПК. Сыграл роль и выбор приоритетов экономической политики в переходный период: во главу угла была поставлена не минимизация масштабов трансформационного спада, а борьба с инфляцией, финансовая стабилизация.

Трансформационный спад оказался крайне неравномерен в отраслевом разрезе. В наименьшей степени пострадали отрасли, обеспечившие себе экспортные рынки (прежде всего сырьевые отрасли), в наибольшей — отрасли производящие конечную продукцию для внутреннего рынка. Опережающими темпами падало производство продукции высокой степени переработки. Доля России в мировом ВВП в 1996 г. составляла 1,7%, при этом удельный вес нашей страны в мировом производстве наукоемкой продукции составлял 0,3%. Другими словами, в процессе трансформации исходная диспропорциональность развития российской экономики, выражавшаяся в гипертрофированном развитии сырьевых отраслей, только усилилась. Усилилась зависимость состояния экономики и бюджета страны от мировой конъюнктуры, что вносит дополнительный элемент риска в экономическую ситуацию и ставит под вопрос любую экономическую политику.

Приватизация собственности изначально выдвигалась в ряду основных преобразований в рамках программы реформ. В конечном счете, именно приватизация должна была освободить предпринимательскую инициативу, создать условия для повышения эффективности работы предприятий. Вместе с тем на первом этапе цель приватизации состояла прежде всего в создании социального слоя, заинтересованного в продолжении реформ (сохранении преемственности политики власти). При этом необходимо было свести к минимуму социальные конфликты. Модель массовой приватизации в России была одобрена в декабре 1991 г. и осуществлена в 1992–1994 гг.

К завершению чекового этапа приватизации (середина 1994 г.) в руках государства оставалось по меньшей мере треть всех активов. В 1995–1996 гг. начался денежный этап приватизации. Правительство пошло на передачу в частные руки ряда крупных и привлекательных объектов (преимущественно предприятий нефтедобычи и металлургии). Однако накануне выборов в центре внимания власти находились вопросы политической поддержки со стороны населения и крупного бизнеса. Таким образом, не экономическая целесообразность, а интересы пополнения бюджета в краткосрочной перспективе, на конкретной стадии политического цикла, обусловили не только отсутствие предпродажной подготовки, но и минимальные цены продаж на аукционе (табл. 18.10).

Таблица 18.10

Залоговые аукционы, проведенные в России в ноябре – декабре 1995 г.

Дата	Предприятие	Доля, %	Средства, поступившие в бюджет, млн долл.	Победители аукциона
17 ноября 1995 г.	Норильский никель	51	170,1	ОНЭКСИМбанк
8 декабря 1995 г.	ЮКОС	45	159	ЗАО «Лагуна» (фактически — банк МЕНАТЕП)
7 декабря 1995 г.	ЛУКОЙЛ	5	141	ЛУКойл-Империал
7 декабря 1995 г.	Сиданко (теперь ТНК-BP)	51	130	Банк МФК (фактически — консорциум из МФК и «Альфа-групп»)
28 декабря 1995 г.	Сибнефть	51	100,3	ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (гарант — Столичный банк сбережений)
28 декабря 1995 г.	Сургутнефтегаз	40,12	88,9	НПФ «Сургутнефтегаз» (гарант — ОНЭКСИМбанк)
7 декабря 1995 г.	Новолипецкий металлургический комбинат	14,87	31	Банк МФК (фактически — «Ренессанс Капитал»)
11 декабря 1995 г.	Новороссийское морское пароходство (Новошип)	20	22,65	Новороссийское морское пароходство (Новошип)
28 декабря 1995 г.	АО «Нафта-Москва»	15	20,01	ЗАО «НафтаФин» (фактически — менеджмент самого предприятия)
17 ноября 1995 г.	АО «Мечел»	15	13	ТОО «Рабиком»
17 ноября 1995 г.	Северо-западное речное пароходство	25,5	6,05	Банк МФК
7 декабря 1995 г.	Мурманское морское пароходство	23,5	4,125	ЗАО «Стратег» (фактически — банк МЕНАТЕП)

Источник: Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы (экспертно-аналитическое мероприятие) / Рук. раб. гр. — Председатель Счетной палаты Российской Федерации С.В. Степашин. М., 2004.

Перераспределение собственности в пользу эффективных ответственных собственников оставалось перспективной задачей. Только после 1997 г. произошел поворот к продаже принадлежащих государству пакетов акций и целых предприятий на торгах за реальные деньги.

Сельское хозяйство России находилось в крайне депрессивном состоянии еще в советский период. Непоследовательность макроэкономических реформ, длительный период инфляции, перекрывшей доступ к долгосрочным недорогим кредитам, необходимым для сельскохозяйственного производства с его длительным производственным циклом, только усугубили ситуацию. Рынок заполнялся более дешевым импортом.

Спад сельскохозяйственного производства в России, хотя и оказался меньше, чем в промышленности, превысил по своим масштабам аналогичные показатели стран Центральной и Восточной Европы, в большинстве которых сельское хозяйство уже к началу постсоциалистических преобразований действовало в рыночных условиях. В период 1992–1995 гг. происходили резкие изменения: доля государственных предприятий в общем объеме производства снижалась, а параллельно увеличивалась доля ЛПХ (личного подсобного хозяйства) и фермерских хозяйств. Вместе с тем следует отметить, что фермерские предприятия как правило узко специализированны, значительно менее диверсифицированы, чем бывшие колхозы и совхозы, а потому более зависимы от колебания рынка и не всегда разумной аграрной политики государства (табл. 18.11).

Таблица 18.11

Структура сельскохозяйственного производства по типам хозяйств (в % к итогу)

	1992	1999
Предприятия	67	38
Хозяйства населения	31	60
Фермерство	1	2

Производительность труда в российской экономике осталась на низком уровне. За период 1990–1995 гг. этот показатель снизился в промышленности на 52%. Темпы падения производства превышали темпы сокращения занятости^[367]. На конец 1990-х гг.  производительность труда в России составляла только 12% от среднемирового уровня (выработки на одного рабочего). Крайне низкой оставалась производительность сельскохозяйственного производства^[368].

Среди основных проблем, препятствующих росту эффективности производства, следует выделить низкий уровень защиты прав собственности и ограниченные возможности контроля руководства частных предприятий со стороны акционеров, высокую степень зарегулированности экономики (зависимости от решения бюрократических органов), отсутствие активной государственной политики в области занятости и переподготовки.

Кризис 1998 г.

После распада СССР Россия стала его правопреемником, приняв на себя весь долг бывших союзных республик перед третьими странами и международными организациями в сумме порядка 103 млрд долл.^[369] Кредиты, ранее выданные СССР иностранным государствам, практически в Россию не возвращались, поскольку страны, их получившие, считали СССР как государство ликвидированным, а правопреемство по долгам не было юридически переоформлено на Россию. В последующем международные договоры с переводом долга в пользу России практически не переоформлялись, а стороны признавали взаимные долги по личной договоренности между руководителями государств. По некоторым оценкам, более 50 государств оставались на начало XXI в.  должниками перед Россией с общей суммой задолженности свыше 120 млрд долл.^[370] В условиях бюджетного кризиса первой половины 1990-х гг. обслуживание обязательств по выплате внешнего долга становилось трудноразрешимой задачей.

Возрастающий бюджетный дефицит требовал новых заимствований на его покрытие. В 1992 г. Россия вступила в Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк. С этого времени начинается история собственно российской задолженности, которая прирастала кредитами прежде всего этих международных организаций, в первую очередь МВФ.

В 1995–1998 гг. процентные расходы бюджета (расходы по выплате процентов по долгам) держались на уровне 11–14% от общего уровня расходов бюджета расширенного правительства, а в 1996 г. даже достигали 15,9%. Вместе с тем Россия по-прежнему прибегала к заимствованиям на внешнем рынке. Кредиторы довольно легко и неоднократно шли на предоставление отсрочек и льготных периодов по обслуживанию задолженности бывшего СССР, однако на Россию не была распространена практика хотя бы частичного списания старых долгов, существовавшая в отношениях Парижского и Лондонского клуба кредиторов^[371] с другими странами-должниками^[372].

Государство в условиях продолжающегося падения производства и неспособности обеспечить сбор налогов ^[373] , с одной стороны, и сохранения унаследованного с советских времен бремени расходов на социальную сферу, с другой стороны, вынуждено было постоянно наращивать заимствования на внутреннем и внешнем рынках, выстраивая «пирамиду ГКО». Концентрация на операциях с государственными ценными бумагами сделала российский финансовый рынок более неустойчивым, а банковскую систему — в высшей степени зависимой от государственной политики.

Правительство все больше попадало в зависимость от держателей внутреннего долга (18,7% ВВП на 1997 г.), который сконцентрировался в руках нескольких крупнейших банков, что позволяло последним использовать госдолг как мощный рычаг давления на правительство.

Продолжающийся спад производства, сохранение экспортной ориентации экономики, неспособность государства решить проблемы бюджета, все возрастающая зависимость экономической ситуации в стране от ситуации на финансовых рынках — все эти факторы способствовали поддержанию обстановки нестабильности. В условиях мирового финансового кризиса и ухудшения мировой конъюнктуры на рынке энергоносителей нестабильность реализовалась в августе 1998 г. полномасштабным кризисом финансовой системы^[374].

Массовое бегство капиталов с российского рынка, на фоне лавинообразного роста стоимости доступных России заимствований^[375], вынудили правительство С. Кириенко пойти одновременно на дефолт выплат по внутреннему долгу и резкую девальвацию рубля. За 1998 г. ВВП упал на 6%, инфляция составила 84%, реальные располагаемые доходы населения сократились на треть. Банковская система и финансовые рынки вступили в полосу затяжного кризиса.

Вместе с тем удалось избежать раскручивания спирали, ведущей к гиперинфляции. Дефолт и обесценение внутреннего долга, обесценение в реальном выражении социальных обязательств государства (зарплат и пенсий) облегчили тяжесть бюджетной проблемы. Скачок цен обернулся повышением номинальных доходов бюджета (прежде всего через НДС). В этих условиях правительству Е.М. Примакова удалось проводить жесткую бюджетную политику и добиться утверждения Государственной Думой чрезвычайно жесткого (с минимальным дефицитом) проекта бюджета на 1999 г. На данном этапе бюджетная стабильность явилась результатом не сокращения бюджетных обязательств государства^[376], а обесценения этих обязательств.

Девальвация рубля повысила конкурентоспособность российских товаров на внутреннем рынке и дала толчок импортозамещающему росту на базе имеющихся мощностей прежде всего в отраслях легкой и пищевой промышленности. Увеличение экспорта в условиях улучшившейся в конце 1999 г. конъюнктуры рынка энергоресурсов и расширения возможностей экспортных отраслей стимулировало вторую волну роста (осень 1999 г. — лето 2000 г.).

Расширение спроса на продукцию отечественных производителей дало толчок и развитию сельскохозяйственного производства. С 1999 г. начинается активный рост в этом секторе экономики. Вплоть до 2001 г. импорт сельхоз продукции, резко сократившийся после кризиса, практически не увеличивался. Начало промышленного подъема сопровождалось ростом занятости и повышением доходов населения.

Экономический рост в стране, продолжительное увеличение доходов государства, принятие Бюджетного кодекса (изменение принципов формирования государственного бюджета) позволили уйти от дефицитности бюджета и дали возможность Правительству РФ обслуживать государственный долг в соответствии с установленным графиком.

Наиболее тяжелыми оказались последствия кризиса 1998 г. для банковской системы. Капитал банковской системы сократился примерно в 4 раза, и восстановить докризисный уровень удалось только к концу 2000 г. Подорванным оказалось доверие банкам со стороны иностранных партнеров: 90-дневный мораторий позволил отложить начало переговоров о реструктуризации задолженности по кредитам нерезидентов и вывести значительную часть активов во вновь созданные бридж-банки.

Уровень жизни населения. По оценке ООН, в 1987 г. средний доход населения в СССР, рассчитанный по паритету покупательной способности, был равен приблизительно 6000 долл., т.е. составлял 32% от уровня среднего дохода населения в США. Такое соотношение оставалось неизменным на протяжении 1980-х гг. В соответствии со статистическими показателями ООН к 1996 г. среднедушевые доходы населения в России, рассчитанные по паритету покупательной способности, упали до уровня 4531 долл., отношение данного показателя к средней величине доходов населения в США снизилось до 17%.

По сравнению с 1991 г. численность населения с доходами ниже прожиточного минимума возросла за период 1992–1994 гг. более чем в 2 раза. Среди беднейших слоев населения увеличился удельный вес экономически активного населения. Сформировалась устойчивая группа территорий с высокой концентрацией бедного населения.

Особенностью российских реформ стал сравнительно невысокий уровень высвобождения рабочей силы. Максимальный уровень безработицы 3,4% официальная статистика фиксировала в 1996 г. Динамика численности зарегистрированных безработных находилась под влиянием двух основных факторов — объективного (динамика ВВП) и субъективного (правила регистрации безработных и порядок назначения и выплат им пособий по безработице). При этом ограниченные масштабы официальной безработицы сочетались с широким распространением практики неполной занятости работников, а также неоплачиваемых отпусков. Этот феномен объясняется несколькими причинами. По-видимому, решающее значение имел фактор социальной ответственности руководства предприятий. В условиях высокой концентрации производства, широкого распространения градообразующих предприятий^[377] смена места работы просто невозможна.

Если в СССР дифференциация доходов была относительно низкой по мировым стандартам, то существенное снижение средних реальных денежных доходов за 1990-е гг. сопровождалось значительным ростом неравенства их распределения. «Пик» в росте дифференциации доходов пришелся на 1994 г., впоследствии уровень дифференциации доходов несколько снизился, что, видимо, связано с ликвидацией инфляционного источника доходов. Вместе с тем межрегиональная дифференциация доходов продолжала нарастать и в условиях низкой инфляции.