Основные показатели социально-экономического развития Российской Федерации (основные макроэкономические показатели)

Показатель	1995	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009
ВВП, млрд руб.	1428,5	7305,6	8943,6	10 830,5	13 243,2	17 048,1	21 609,8*	26 781,1	33 247,5*	41 428,6*	39 100,7
ВВП на душу населения, тыс. руб.	9,6	49,8	61,3	74,5	91,6	118,5	151,0	188,0	233,9	291,8	275,5
ВВП, в % к предыдущему году	95,9	110,0	105,1	104,7	107,3	107,2	106,4	106,7	108,5	105,2	92,1
Индекс промышленного производства, в % к предыдущему году**	95,4	108,7	102,9	103,1	108,9	108,3	105,1	103,9	106,8	100,6	90,7
Индекс производства продукции сельского хозяйства, в % к предыдущему году	92,0	106,2	107,5	101,5	101,3	103,0	101,6	103,6	103,3	110,8	101,4
Индекс потребительских цен, декабрь к декабрю предыдущего года, %	231,3	120,2	118,6	115,1	112,0	111,7	118,6	109,0	111,9	113,3	108,8
Профицит, дефицит (−) консолидированного бюджета, в процентах к ВВП	−3,4	1,9	2,9	0,9	1,3	4,5	8,1	8,4	6,0	4,9	−6,3

* В сопоставимых ценах.

** Агрегированный индекс производства по видам деятельности «Добыча полезных ископаемых», «Обрабатывающие производства», «Производство и распределение электроэнергии, газа и воды». С учетом поправки на неформальную деятельность.

Источник: Росстат.

Ситуация в социальной сфере оставалась тревожной. Монетизация льгот в большинстве случаев не привела к повышению эффективности (в том числе повышению адресности) и качества социального обслуживания населения.

В течение 2000-х гг. продолжала нарастать дифференциация в доходах (табл. 18.13).

Таблица 18.13

Разница между денежными доходами 10% самых богатых и 10% самых бедных граждан

	1992	1993	1994	…	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009
Коэффициент дифференциации доходов, раз	8	13,5	15,2		13,9	14	14,5	15,2	15,2	16	16,8	16,8	16,7

Источник: Росстат.

Несмотря на намечающуюся тенденцию к улучшению демографических показателей (сокращению разрыва с развитыми странами в ожидаемой продолжительности жизни, стабилизации численности населения, снижению коэффициента смертности и повышению рождаемости) ситуация в этой сфере остается сложной (табл. 18.14).

Таблица 18.14

Демографическая ситуация

	1995	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009
Численность населения (на конец года), млн чел.	148,3	146,3	145,6	145,0	144,2	143,5	142,8	142,2	142,0	141,9	141,9
В % к предыдущему году	99,9	99,6	99,6	99,5	99,5	99,5	99,5	99,6	99,9	99,9	100,01
Ожидаемая продолжительность жизни при рождении, число лет
Все население	64,5	65,3	65,2	65,0	64,9	65,3	65,3	66,6	67,5	67,9	68,7
Мужчины	58,1	59,0	58,9	58,7	58,6	58,9	58,9	60,4	61,4	61,8	62,8
Женщины	71,6	72,3	72,2	71,9	71,8	72,3	72,4	73,2	73,9	74,2	74,7
Общий коэффициент рождаемости (на 1000 человек населения)	9,3	8,7	9,0	9,7	10,2	10,4	10,2	10,4	11,3	12,1	12,4
Общий коэффициент смертности (на 1000 человек населения)	15,0	15,3	15,6	16,2	16,4	16,0	16,1	15,2	14,6	14,6	14,2
Естественный прирост, убыль (-) населения, тыс. чел.	-840,0	-958,5	-943,3	-935,3	-888,5	-792,9	-846,5	-687,1	-470,3	-362,0	-248,8

Источник: Росстат.

В 1990 г. СССР занимал, согласно оценкам ООН, 26-е место по индексу развития человеческого потенциала. К 2005 г. наша страна скатилась по этому показателю на 65-е место^[385].

Даже если считать, что ресурс программ, стимулирующих рождаемость (материнский капитал, национальные проекты), не исчерпан, сохраняется тенденция к старению населения, увеличению числа пенсионеров, приходящихся на одного работающего.

Возможный выход — привлечение мигрантов. На конец 2000-х гг., по данным ООН, 9% населения России родились за пределами нашей страны. А с учетом нелегальных иммигрантов эта цифра может достигать 12–16%^[386]. Однако такой вариант развития событий требует дополнительных расходов бюджета, связанных с инкорпорированием вновь прибывших в общество (жилье, обучение, услуги здравоохранения, культурная ассимиляция и т.д.) В отсутствии этих условий наплыв иностранных работников (прежде всего нелегалов) приводил к росту преступности и ухудшению эпидемиологической ситуации, с одной стороны, и росту коррупции и снижению доходов бюджета, с другой стороны.

Финансово-экономический кризис 2008–2009 гг. продемонстрировал еще раз слабость отечественной банковской системы, зависимость отечественных компаний от иностранных «длинных денег» (долгосрочных кредитов), уязвимость национальной экономики, ориентированной на мировые рынки сырья и энергоносителей.

Средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния сыграли значимую роль в преодолении кризиса. В целом налогово-бюджетные антикризисные меры, принятые Правительством в 2008–2009 гг., были адресованы скорее банкам и предприятиям, чем населению (поддержка ликвидности и рекапитализация банков; прямая помощь из бюджета и снижение налоговой нагрузки)^[387]. На 2009 г. было объявлено о бюджетных антикризисных мерах на 1834,77 млрд руб., из них на укрепление финансового сектора планировалось направить 625 млрд руб., на поддержку реального сектора экономики — 798,3 млрд руб., на помощь регионам — 300 млрд руб., на защиту уязвимых групп населения — 111,5 млрд руб.

 

 

Вопросы для обсуждения

· Каковы, по вашему мнению, основные приоритеты государственной политики в период перестройки?

· Оцените потенциал роста социалистической экономики в 1980-е гг.

· Суммируйте основные итоги социально-экономического развития СССР к началу 1990-х гг.

· Каковы, по вашему мнению, основные приоритеты государственной политики в период постсоциалистической трансформации?

· Как бы вы выделили основные вехи становления (восстановления) рыночных отношений в России?

 

 

Литература.

· Аникин А.В. История финансовых потрясений: Российский кризис в свете мирового опыта. М., 2009.

· Белая книга. Экономические реформы в России 1991–2001. (Автор-составитель С.Г. Кара-Мурза. Научное руководство С.Ю. Глазьев, С.Л. Батчиков) М., 2008.

· Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки современной России. М., 2006.

· Дробышевская Т.А., Мау В.А., Шахрай С.М., Яник А.А. История экономики СССР и России в конце XX века (1985-1999). М., 2011.

· Мау В.А. Перестройка: теоретические и политические проблемы экономических реформ // Вопросы экономики. 1995. № 2.

· Переход к рынку. Концепция программы. Ч. I и II. (Экономическая программа «500 дней») М., 1990.

· Явлинский Г.А. Периферийный капитализм. М., 2003.

· Ясин Е.Г. Российская экономика: Истоки и панорама рыночных реформ. М., 2002.

· Murell P. The Transition According to Cambridge, Massachusetts // Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33 (1). P. 164–178.

 

 

Лекция 19

Была ли альтернатива «либерализации» при переходе «от плана к рынку»? (О концепциях и программах рыночной реформы для России на рубеже 1980–1990-х гг.)

Ю.Я. Ольсевич

Цели и методы «рыночной» реформы [388]

Почему из многих возможных (как показал разнообразный опыт ряда стран Европы и Азии) путей перехода от централизованной плановой системы к рыночной для России был избран самый одиозный и разрушительный, «шоковый» путь, который предопределил траекторию «отстающего развития» страны на ряд десятилетий вперед?

Этот выбор не укладывается в рамки экономической рациональности и в то же время не может быть истолкован как ошибка, поскольку лекари «шоковой терапии» сознательно удерживали «пациента» в полузадушенном состоянии в течение ряда лет^[389].

Объяснить курс, при котором государственная власть с иностранной помощью целенаправленно разрушает хозяйство своей страны, можно только в широком социально-политическом контексте, с учетом внутренних и международных факторов.

Подробно рассматривать этот контекст не входит в нашу задачу, ибо это задача историка. Мы, напротив, сосредоточимся на узкоэкономической стороне дела, на утверждении, будто шоковая либерализация была единственно рациональной программой реформ для России, поскольку именно в такой рекламной упаковке эта программа подавалась 20 лет назад и многими подается до сих пор. Видимо, чтобы экономически легитимизировать современную систему — генетическую наследницу шокового переворота.

Парадокс в том, что в СССР понимание неэффективности централизованного планирования и необходимости перехода к механизму рынка возникло раньше, чем понимание неизбежности смены социально-экономических систем. Закон СССР о предприятии 1987 г.[390] молчаливо исходил из концепции «рыночного социализма»: хозяйственная самостоятельность предприятий и самоуправление трудовых коллективов при сохранении государственной собственности, допущение мелкого частного и кооперативного предпринимательства, сохранение централизованного планирования ключевых показателей. Неудачный опыт 1988 г. заставил в 1989 г. скорректировать и развить далее эти принципы в сторону признания необходимости перехода к смешанной, частно-государственной экономике. Однако ни о каком переходе к капитализму как системе речь не шла. Первой программой перехода к системе капитализма была программа Г. Явлинского «500 дней», отвергнутая правительством Рыжкова (СССР) и принятая правительством Ельцина (РФ). Но это был «социализированный» капитализм «скандинавского» типа, смешанная экономика с сильным государственным регулированием распределения доходов. В конечном счете эта программа фактически была принята и Горбачевым (Верховным советом СССР), и в принципе одобрена экспертами ЕС.

Но программа «500 дней» явно не устраивала экспертов МВФ (за которыми стояло правительство США), и они противопоставили ей свою программу немедленного перехода к капитализму американского типа методом шоковой либерализации.

За этим столкновением программ для России стоял глобальный конфликт двух типов капитализма — западноевропейского (социал-демократического) и американского (либертарианского), который разгорелся на Западе уже в 1980-е гг. (и получил теоретическое отражение в книге М. Альбера «Капитализм против капитализма»[391]).

Сначала сторонников обеих «целевых» моделей в руководстве РФ объединяла общая антисоветская, национал-сепаратистская платформа, и мало кто обратил внимание на то, что после переворота августа 1991 г. американцы настояли, чтобы новое правительство РФ возглавил не автор «500 дней» Г. Явлинский, а именно Е. Гайдар, который немедленно взялся реализовывать программу МВФ^[392].

Разумеется, ультралиберальная модель капитализма не могла иметь сознательной массовой поддержки в России, но за программой МВФ стояли десятки миллиардов обещанных кредитов, раздутый авторитет «революционера» Ельцина и дезориентирующая систематическая пропаганда подконтрольных СМИ. По мере реализации программы МВФ в 1992–1993 гг. конфликт двух моделей обострился до состояния гражданской войны, и Верховный совет РФ, выступавший за скандинавскую модель, был расстрелян из танков (что было одобрено президентом США Клинтоном).

Внутри НАТО конфликт между сторонниками разных моделей реформирования стран распавшегося советского блока был решен путем «олигопольного» раздела: страны Балтии, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния и Болгария оказались в сфере компетенции Брюсселя, а Россия и ряд других бывших республик СССР — в сфере Вашингтона.

Содержание всякой программы реформирования определяется двумя взаимосвязанными, но принципиально различными аспектами реформ: их целями и методами достижения этих целей. Применительно к России социальная цель экспертов МВФ состояла в том, чтобы навязать неприемлемую для большинства населения модель американизированного капитализма; метод состоял в том, чтобы максимально быстро либерализовать цены, внешнюю торговлю и валютно-финансовые отношения и с помощью иностранного капитала осуществить приватизацию и реструктуризацию хозяйства. По мысли экспертов, таким способом — через закрытие десятков тысяч «нерентабельных» предприятий, многомиллионную безработицу, глубокое падение производства и жизненного уровня населения, будет создан капиталистический рынок, который и призван будет в перспективе вывести страну из кризиса на дорогу зависимого (энерго-сырьевого) роста.

Это и есть метод «шоковой терапии». Пропасть между двумя «цельными» системами — централизованной и рыночной — необходимо преодолеть одним прыжком. При постепенном же переходе возникнет некая недееспособная смесь из полуплановых и полурыночных отношений, которая помешает реализовать цели реформы.

Таков смысл официальной аргументации экспертов МВФ. В действительности же их опасения состояли в том, что при постепенном переходе промышленный потенциал России не удастся разрушить, а социальная цель — внедрение квазиамериканской модели — может быть отвергнута в пользу скандинавской. Таким образом, «шоковый» метод реформирования вытекал из двойной скрытой цели Вашингтона.

Споры в отношении метода перехода от плана к рынку до сих пор сводятся к сравнению двух путей либерализации — градуалистского и шокового[393]. Между тем, для СССР и России единственно возможный бескризисный путь перехода состоял не в либерализации, а в рыночной реорганизации. В неспособности понять это и в нежелании взять на себя эту сложную работу и проявилась бесплодность выродившейся правящей «элиты» СССР, большая часть которой устремилась за личной наживой. Сказалось и мощное влияние идеологии Вашингтонского консенсуса, порожденного восходящей волной мирового кондратьевского цикла, движимой новой, хищной «властвующей элитой» Запада.

В июле 1989 г. при правительстве СССР создается Комиссия по экономической реформе под председательством Л.И. Абалкина, которая в октябре публикует доклад, содержавший концепцию трехступенчатого перехода к рынку за 5–6 лет[394]. К этому времени отдел плановых и финансовых органов ЦК КПСС был уже буквально завален предложениями по реформе, исходившими как от отдельных лиц, так и от организаций. Судьба этих материалов мне не известна, в лучшем случае они были переданы комиссии Абалкина. Свои соображения я решил передать Абалкину лично. Для этого я выступил на Ученом совете Института экономики АН СССР (членом которого я был), где в октябре обсуждался упомянутый доклад. Вел заседание сам академик Л.И. Абалкин, который, став заместителем Председателя Совета министров СССР, оставался и директором этого института.

В своем выступлении я решительно высказался против предложенного Комиссией метода перехода «от плана к рынку» — метода либерализации. Я старался доказать, что при существующей в стране технико-организационной структуре производства либерализация приведет не к созданию рынка, а к хаосу и разрушительному кризису. Единственно возможный бескризисный путь — это путь организации конкурентных рынков через создание оптовых бирж и реструктуризацию предприятий. Абалкину не могло понравиться мое выступление. Тем не менее он принял текст с развернутым изложением моей концепции и сказал, что передаст в Комиссию для изучения.

Поскольку, как я и ожидал, никакого отклика не последовало, в декабре я передал этот текст (перередактированный в статью) в журнал «Огонек», который тогда считался чуть ли не «официозом», издавался миллионным тиражом, и, был, как говорили, постоянно на столе у Горбачева.

В этот же период (осенью 1989 г.) я выступал с изложением своей позиции на советско-немецкой конференции экономистов в Дюссельдорфе (ФРГ) и на советско-американской конференции в Хьюстонском университете (США). Это позиция встретила понимание у зарубежных специалистов, изучавших экономику СССР. Единственный вопрос, который был задан, звучал так: а кто заинтересован в том, чтобы организовывать конкурентные рынки? Казалось бы, заинтересовано было подавляющее большинство предприятий и общество в целом. Однако господствующая бюрократия предвкушала уже личные выгоды от либерализации и приватизации и внушала населению мысль о том, что скорейшее обретение «экономических свобод» решит все накопившиеся в стране проблемы.

Моя статья «Неизбежен ли кризис?» была опубликована в «Огоньке» в конце февраля 1990 г. (№ 8), и сразу же в редакцию позвонил член Политбюро А.Н. Яковлев и сообщил, что Горбачев статью одобрил и рекомендовал членам Политбюро ее обсудить. Но обсуждение не состоялось, ибо правительство Рыжкова — Абалкина уже готовилось обнародовать свою официальную программу трехэтапной либерализации и приватизации (опубликована в мае 1990 г.)[395].

К этому времени вовсю развернулся (начавшийся еще летом 1989 г.) «парад суверенитетов» республик и на авансцену вышла угроза распада СССР. Не случайно поэтому в программе Рыжкова — Абалкина наряду с либерализацией было уделено внимание сохранению экономических гарантий единства Союза — союзной собственности в стратегически важных сферах хозяйства, единой валюте и кредитно-денежной политике, союзному бюджету, единой внешнеэкономической политике и др. Авторы, видимо, не учитывали, что эти гарантии находились в явном противоречии с методом либерализации, ибо «либеральный» хаос и кризис в России как раз и являлись главным экономическим «двигателем» сепаратизма республик.

В правительстве РСФСР параллельно готовилась более радикальная программа «500 дней», разработанная Г. Явлинским в которой предусматривался переход к рынку за полтора года, но не содержалось реальных гарантий сохранения единства Союза[396].

Идя на уступки Ельцину, Горбачев отказывается поддерживать программу Рыжкова — Абалкина, и вместе с Ельциным создает группу из Шаталина, Петракова и Явлинского и ряда других экономистов, которая в течение месяца дорабатывает программу «500 дней» и в конце августа 1990 г. представляет ее под заглавием «Переход к рынку»^[397].

В сокращенном и скорректированном виде эта программа и принимается Верховным Советом СССР в октябре 1990 г. под названием «Основные направления экономической стабилизации и перехода к рынку». Еще раньше, в сентябре 1990 г. программа «500 дней» была принята Верховным Советом РСФСР.

Что же представляла собой программа «Переход к рынку»? Она предусматривала проведение реформ за 500 дней в четыре этапа. В течение первых ста дней осуществляется широкое «разгосударствление» и приватизация государственной собственности (включая землю), создается инфраструктура рынка (правовая база, банки, фондовая биржа и др.) Основным содержанием второго этапа (последующие 150 дней) являлось снятие государственного контроля над ценами и сдерживание инфляционных процессов. Главной задачей третьего этапа (еще 150 дней) являлась стабилизация рынка путем дальнейшей приватизации, антимонопольной политики, борьбы с безработицей. Четв ертый этап (последние 100 дней) отводится мерам по выходу из экономического и структурного кризиса за счет дальнейшей приватизации, активизации инвестиционной политики, роста в пищевой и легкой промышленности, сельском хозяйстве, услугах.

В программе провозглашалась цель — открытость экономики СССР, и одновременно ставилась задача «сохранения Союза ССР как единого экономического пространства» (с. 124), однако реальные гарантии такого сохранения не предусматривались. Этим и воспользовался Ельцин при заключении беловежских соглашений, а Г. Явлинский в знак протеста сразу же покинул правительство Е. Гайдара[398]. Ельцин рассматривал предложенный Г. Явлинским договор о едином экономическом пространстве как угрозу своему единовластию в РФ, а президенты Украины и Белоруссии — как покушение на независимость этих республик.

Таким образом, к началу судьбоносного для страны 1991 г. можно выделить, по нашему мнению, четыре четко определившиеся позиции по вопросу о целях рыночной реформы и методах ее проведения.

1. Программа правительства Рыжкова — Абалкина в качестве цели предусматривала переход к смешанной экономике, сочетающей рынок с государственной собственностью и планированием в ключевых секторах, с сохранением производственного потенциала и общей социалистической ориентации хозяйства; в качестве метода предусматривалась поэтапная (пять–шесть лет) либерализация и приватизация в сфере торговли и услуг, легкой и пищевой промышленности, в сельском хозяйстве, мелких и средних предприятий в других отраслях.

2. Программа «Основные направления экономической стабилизации и перехода к рынку» (принятая Верховным Советом СССР в октябре 1990 г.), которая в качестве целей провозглашала противоречивый симбиоз рыночного социализма (югославского типа) и социализированного капитализма (скандинавской модели), а метод заимствовала у программы «500 дней» (принятой Верховным Советом РСФСР в сентябре 1990 г.). Таким методом была либерализация с упором на первоочередные меры по широкой приватизации с последующим высвобождением цен. Эту позицию в основном поддержали эксперты Комиссии ЕС (с рядом критических оговорок).

3. «Шоковая» программа экспертов МВФ, социально-политической целью которой был переход страны к либертарианскому капитализму (типа «рейганомики») ценой утраты основной части индустриального потенциала, а методом — немедленная либерализация внешнеэкономической деятельности и цен и включение в глобальную экономику на роль энерго-сырьевого придатка. Эту позицию еще с лета 1990 г. разделяли наиболее радикальные сторонники Ельцина (Чубайс, Гайдар и др.).

При кардинальном различии социально-политических целей этих трех программ их объединяет общий метод реформирования — метод либерализации. Конечно, формы либерализации в рамках каждой из программ (медленная в первой, ускоренная — во второй и «шоковая» в третьей) значительно различаются.

Однако, как признают их авторы, все они делают неизбежным структурный кризис — той или иной глубины и продолжительности. А такой кризис, по нашему убеждению, в экономике СССР вел к непредсказуемым последствиям. Поэтому нами и была выдвинута осенью 1989 г. и подтверждена в 1990 и 1991 гг. самостоятельная позиция.

4. Концепция организации конкурентных рынков предусматривала в качестве цели реформы смешанную экономику, приближенную к социализированному капитализму скандинавского типа, а в качестве метода — не либерализацию, а целенаправленную организацию конкурентных рынков (регулируемых отраслевых бирж) при постепенной модернизации и реструктуризации предприятий и повышении уровня внешнеэкономической открытости. Такой метод перехода исключал бы возможность кризиса, падения производства, занятости и доходов населения.

Добавим, что кризис в экономике, порожденный фактической либерализацией, начавшейся в 1988 г., и политическая борьба конца 1990 г. и первой половины 1991 г. не только похоронили программу Рыжкова — Абалкина, но и заблокировали реализацию программы «500 дней», а путч ГКЧП в августе 1991 г. и его провал дали возможность Ельцину и его радикальным сторонникам теперь уже открыто перебежать на позицию МВФ и, таким образом, встать в принципиальную оппозицию к собственному парламенту (Верховному Совету РФ). Единственное, что отныне объединяло эти две позиции — это самоубийственный для Верховного Совета РФ курс «либерализации».

Поддерживая этот курс, Верховный Совет способствовал тому хаосу и кризису, который в итоге лишил его народной поддержки и дал возможность Ельцину учинить над ним расправу в духе небезызвестного Пиночета под предлогом «наведения порядка».

Далее нами приводится материал, позволяющий читателю самостоятельно сопоставить цели и методы реформирования, предложенные во позициях 2, 3 и 4.