Обоснование «шоковой терапии» экспертами МВФ

Среди концепций экономической реформы в СССР, выдвинутых зарубежными экспертами, особое место занимал доклад «Экономика СССР. Исследование по заданию Хьюстонского совещания в верхах. Выводы и рекомендации»[400]. Документ был подготовлен четырьмя ведущими международными экономическими организациями Запада: Международным валютным фондом, Международным банком реконструкции и развития, Организацией экономического сотрудничества и развития, Европейским банком реконструкции и развития (и поэтому получил название «Доклад 4-х»).

В кратком сопроводительном письме на имя президента США Дж. Буша четыре руководителя указанных организаций пишут: «В соответствии с запросом со стороны участников встречи в верхах по экономическим вопросам в Хьюстоне 11 июля мы предприняли изучение советской экономики, включая рекомендации по ее реформированию и установлению критериев и возможных форм внешней помощи.»

Проблема подобной помощи в тот период, летом и осенью 1990 г., широко обсуждалась на Западе.

Выдвигались даже идеи широкой помощи в рамках общей про­граммы, которую условно именовали «вторым изданием плана Маршалла».

Но руководители «Большой семерки», особенно США и Японии, предпочли не торопиться. «Посоветуемся с экспертами» — таков был лаконичный ответ на советское обращение о помощи.

И вот, наконец, мнение экспертов появилось (доклад был опубликован в январе 1991 г.). Вкратце оно заключалось в следу­ющем^[401].

Экономика СССР находится в состоянии кризиса, и положение быстро ухудшается. Проводимые реформы неэффективны и раз­вала хозяйства, скорее всего, не остановят. Чтобы исправить поло­жение, нужна совсем другая программа реформ. Пока такая про­грамма не принята и не реализована, помогать Советскому Союзу кредитами и инвестициями нецелесообразно.

«Доклад 4-х» состоял из введения и пяти частей: современное состояние экономики СССР, современный ход реформы, альтер­нативные подходы к реформе, основные элементы рекомендуемой стратегии, критерии и формы оказания помощи Западом.

В «Докладе 4-х» указывается на три группы экономических при­чин, повлекших за собой экономический кризис в СССР: долго­временные тенденции к снижению эффективности производства и замедлению темпов его роста, действующие с начала 1970-х гг.; экономические просчеты 1985–1989 гг. и действия правительства СССР в 1990 г. (О деструктивных действиях Верховного Совета РСФСР не упоминалось).

Традиционная система централизованного планирования потерпела крах, но и не была заменена дееспособной рыночной системой», — подчеркивалось в «Докладе 4-х». В результате происхо­дит дезинтеграция основ организации экономики.

Эксперты полагали, что горбачевская программа «Основные направления...» (октябрь 1990 г.) ни стабилизацию экономики, ни переход к рынку не обеспечит. Характеризуя содержание экономической реформы в СССР, они пишут: «Трансформация советской экономики будет чрезвычайно сложным процессом и потребует для завершения многих лет. Ее сердцевину составляют три тесно связанных элемента: макроэкономическая стабилизация, ценовая реформа в условиях возрастающей внутренней и внешней конкуренции и реформа собственности».

Прежде всего экспертов не устраивает то, что в «Основных направлениях…» не учтена «тесная связанность» названных ими трех элементов — стабилизации, либерализации и приватизации.

В то время как конечная цель ясна, «Основные направления…» не предлагают «подробного плана либо графика перехода отчасти потому, что предусмотрена значительная свобода для республик в выборе специфических вариантов и сро­ков проведения различных мероприятий реформ. Тем не менее в общем виде очерчены четыре стадии реформы». Первая посвяще­на главным образом стабилизации экономики и началу коммерци­ализации и приватизации государственных предприятий. Во вто­рой стадии упор должен быть сделан на постепенную либерализа­цию цен, развертывание «социальной страховочной сетки» и продолжение жесткой финансовой политики. Во время третьей стадии должны продолжаться структурные реформы, включая сис­тему компенсаций работникам и создания рынка жилья: в этот период по мере стабилизации рынков должны ослабляться финан­совые ограничения. На последней стадии будут созданы предпо­сылки для достижения внутренней конвертируемости рубля; со­ветские и иностранные фирмы, действующие в СССР, смогут сво­бодно продавать и покупать иностранную валюту по рыночным курсам.

«Основные направления...» предполагают, что эти четыре ста­дии можно пройти за полтора–два года. Эксперты уверены, что «сцена­рий», который содержится в «Основных направлениях...» и состо­ит в программе постепенного, поэтапного перехода к рынку, ско­рее всего, вообще неосуществим из-за развала экономики в ходе его реализации, когда план будет уже упразднен, а рыночный ме­ханизм еще не начнет работать. Таким образом, в «Докладе 4-х» объектом критики является не отсутствие в «Основных направлениях…» четкого плана и графика, а предусмотренный там общий порядок действий по проведению реформы» (заимствованный из «500 дней»).Если эксперты согласны с тем, что завершение перехода к рын­ку потребует многих лет, то «первый большой шаг», т.е. разрыв с командной системой и вступление на рыночные рельсы, должен быть осуществлен быстро и решительно. Этому главному требова­нию и не отвечали, по их мнению, «Основные направления…».

Жесткий контроль государства над договорными ценами не по­зволит формироваться свободным рыночным ценам, сохранится многократный разрыв между внутренними и мировыми ценами. «Подчеркивая важность развития конкуренции, “Основные на­правления...” не дают четких ориентиров в отношении конкретных мер в этой области и ничего не говорят об устранении ограничений на продукцию, разрешенную к производству отдельными предпри­ятиями, или роли, которую может сыграть в развитии конкуренции либерализация импорта».

«Делая упор на финансовый контроль задеятельностью предприятий, “Основные направления...” не содержат, — отмечается в «Докладе 4-х», — критериев подбора и оценки деятельности руководителей государственных предприятий и ничего не говорят о будущей роли трудовых коллективов в этом вопросе». Тем самым не определено, будет ли администрация предприятий ориентироваться на сигналы рынка (т.е. на соотношение спроса и предложения, движение цен) или по-прежнему подчиняться командам властей.

Не определено также, сохранится ли государственная поддержка убыточных предприятий. В «Основных направлениях...» не определены критерии и продолжительность использования средств стабилизационного фонда, методы реализации структурной поли­тики.

И, что, разумеется, исключительно важно, не уточнены масштабы и порядок приватизации, этот процесс растянут на неопределенно длительный срок.

С достаточным основанием эксперты заключают, что сохранение перечисленных и других административных препятствий не позволит сформироваться рынку. В то же время указанные административные рычаги в сложившихся в стране условиях не обес­печат и экономической стабилизации. Эксперты обращали внима­ние на неизбежность «резкого ухудшения финансовой ситуации» в 1991 г. и неопределенность относительно источников финанси­рования бюджетного дефицита. Что касается такой важной меры стабилизации, как изъятие избытка денег, то распродажа матери ­ альных и финансовых активов (на что сделан расчет в «Основных направлениях...») не даст значительных поступлений, поскольку население в целом не ориентировано пока на предпринимательство, на деятельность в условиях рынка, не готово к ней. Средний размер сбережений низок, эти сбережения имеют преимущественно потребительскую ориентацию. К тому же обещанная вкладчикам компенсация потерь от инфляции помешает решить проблему денежного избытка.

Особое внимание в «Докладе 4-х» обращено на перестройку внешнеэкономической сферы. Отмечая, что «Основные направления…» предусматривают дальнейшее ослабление государственной монополии на внешнюю торговлю, авторы доклада приходят к выводу, что «прогресс в либерализации торговли будет относительно медленным. Экспортные квоты на основные вывозимые товары, скорее всего, сохранятся в течение некоторого времени. Подготов­лен новый тариф в соответствии с согласованной системой, одна­ко он будет по-прежнему дополняться рядом импортных и экс­портных налогов, ставки которых в некоторых случаях являются высокими». Действительно, опубликованные в начале 1991 г. став­ки предусматривали пяти-, шестикратное налогообложение по широкому кругу импортных изделий.

В целом, полагают эксперты, реформы в области внешнеэко­номической деятельности оказались непоследовательными, внут­ренне противоречивыми и поэтому неэффективными.

Аргументацию экспертов можно суммировать по следующим трем линиям.

Первая заключается в том, что мероприятия реформы в прин­ципе нельзя разделять во времени, главные ее задачи взаимосвяза­ны и должны решаться вместе. Задачу стабилизации экономики и приватизации нельзя отрывать от либерализации цен и ужесточе­ния кредитно-денежной и финансовой политики, а названные задачи — от преобразования политики доходов, внешнеэкономи­ческой политики, от введения конвертируемого рубля. И тем более нельзя ни на один день откладывать создание социальной системы защиты безработных, пенсионеров; студентов.

Вторая линия состоит в том, что реформу нельзя растягивать на длительный срок. Положительное воздействие на эффективность хозяйства и его рост оказывает не процесс перехода крынку, а его конечный результат — сам рыночный механизм. Как и всякий ме­ханизм, рынок не заработает, пока не будут созданы и отлажены все его основные элементы. Что же касается процесса осуществле­ния рыночной реформы, то сам по себе он оказывает на производ­ство, занятость, уровень жизни разрушительное влияние.

Третий аспект критики связан с расхождением в понимании самого существа механизма рынка. В «Основных направлениях...» упор сделан на изменения отношений собственности, на разго­сударствление и приватизацию как главное содержание перехода к рынку. Это вполне соответствует советской теоретической тра­диции выводить всю хозяйственную систему из этих отношений.

У авторов доклада принципиально иной подход. Они резонно полагают, что главное содержание рыночных отношений — в на­личии эффективной конкуренции на рынках товаров, услуг и ресурсов. Поэтому и вопросы приватизации они предлагают решать, исходя из этого главного критерия.

Итак, можно сформулировать три требования экспертов к эф­фективной рыночной реформе.

1. Все основные аспекты рынка должны создаваться одновре­менно и во взаимосвязи.

2. Процесс реформы должен быть максимально сжат во времени.

3. Необходимо четкое понимание главного содержания, кри­терия всех проводимых мероприятий эффективной конкуренции.

Все три требования в «Основных направлениях...» нарушены, что вызывает серьезные опасения по поводу возможности реали­зации этой программы.

Каждое из критических замечаний экспертов в адрес «Основ­ных направлений...» можно было оспорить ссылками на наши экономические, социальные, политические обстоятельства, на чрезвычайно высокую степень общественного риска от тех мер, которые бы отличались большим радикализмом, решительностью по сравнению с тем, что предусмотрено в «Основных направле­ниях...»

Но такие «опровержения» били бы мимо цели, ибо главный ориентир авторов «Доклада 4-х» — не минимизация риска вообще, а построение рынка. По их мнению, общественный риск макси­мален в том случае, если рынок вовремя построен не будет и эко­номика окажется в «подвешенном» состоянии.

Нет сомнения, что критика экспертов МВФ в адрес «Основных направлений...» частично была также завуалированной критикой доклада комиссии ЕС; кто в этом споре оказался ближе к истине, мы обсудим ниже. Теперь же посмотрим, какой «рецепт» они «про­писали» СССР.

Вот основные меры, которые рекомендуется включить в «пер­вый большой шаг», осуществляемый немедленно: сокращение бюджетного дефицита до 2–3% ВВП (т.е. в 3–4 раза); освобожде­ние цен от контроля (за некоторыми исключениями); отмена це­новых субсидий; приватизация мелких предприятий и коммерциализация (т.е. полная рыночная самостоятельность без смены собственника) крупных; ликвидация отраслевых министерств, отмена государственных заказов; введение социальной защиты, аналогичной другим странам с рыночной экономикой; установление допус­тимой нормы увеличения заработной платы.

Достаточно ли этих мер, чтобы заработал главный двигатель рынка — конкуренция? Видимо, нет. Вот почему авторы выдвигают рекомендацию, которую можно считать главной, ключевой, «гвоз­дем» всей концепции доклада: «...необходимо как можно быстрее перейти к открытой и децентрализованной системе торговли и ва­лютных курсов в целях ускорения интеграции советской экономи­ки в мировое хозяйство». Мощные иностранные фирмы и обеспечат острую конкуренцию со стороны международных рынков.

Итак, ускоренная интеграция в мировое хозяйство. Понимали ли эксперты, что это означало для СССР? Они отмечают следу­ющие особенности нашего хозяйства: «Весьма закрытый характер советской экономики, при особенно искаженных ценовых про­порциях, отсутствии опыта частной собственности, слабой связи с рыночной системой и глубоко укоренившихся проблемах осно­вополагающего характера».

Они учитывали, что ускоренная либерализация внешнеэконо­мических связей приведет к банкротству части предприятий, осо­бенно в черной металлургии, нефтехимии, машиностроении, даже если предусмотреть меры защиты. В этих и многих других отраслях резко возрастет безработица. Точные масштабы неспособности советских предприятий конкурировать на мировых рынках определить было невозможно. Слишком долго эти предприятия не за­нимались сопоставлением своих затрат и качества продукции с издержками и качеством зарубежных фирм. Единственное надеж­ное «преимущество» СССР в конкуренции — это низкая заработ­ная плата, но и она, видимо, должна еще более понизиться, чтобы как-то компенсировать отставание от Запада в эффективности и качестве. Однако, полагали эксперты, если выдержать эти трудно­сти, продолжать преобразования, то через два года (т.е. в 1993 г.), когда заработает рыночная конкуренция, по всей вероятности, начнется устойчивый подъем и в оставшийся до 2000 г. отрезок времени темпы роста могут быть даже выше, чем в большинстве промышленных стран Запада. Этому будут способствовать богатые естественные ресурсы страны, сравнительно малый внешний долг и приток финансовой помощи Запада, которая начнет поступать, когда будет сделан «первый большой шаг».

Так гладко получалось на бумаге!

В «Докладе 4-х» резонно подчеркивалось, что скорейшее заклю­чение Союзного договора, согласование налоговой политики, ликвидация межреспубликанских барьеров — все это необходимые предпосылки успеха реформы. Однако экспертам должно быть известно, что именно серьезные ошибки центрального правительства, и саботаж со стороны Верховного Совета РСФСР, усилившие инфляцию и разрушение рынка, подтолкнули сепаратизм в республиках и областях. Не вызовет ли реформа, ориентированная на взлет цен и затяжной глубокий кризис, полное крушение межреспубликанских связей? О такой перспективе эксперты умалчивали, и, видимо, не случайно.

Не писали они и о том, что советский рынок, став частью мирового, должен был обрести вместе с тем и специфические черты: сырьевую направленность, монополизацию, большой избыток рабочей силы, криминализацию. В чем-то он, возможно, стал бы напоминать слаборазвитый рынок ряда стран Латинской Америки, каким он был в 1950–1960-е гг.

Эксперты опасались, что при переходе к рынку значительный рост денежных доходов населения подтолкнет (через повышение издержек и спроса) и без того огромный скачок общего уровня цен и превратит этот единовременный (как они полагали) скачок в бесконечную спираль инфляции. Поэтому в своих рекомендациях они предусматривали жесткое ограничение роста денежной заработной платы.

Механизм индексации и увязка заработной платы с доходами предприятий (предусматриваемые «Основными направлениями...») порождали опасность инфляционной спирали, поэтому от них рекомендовалось отказаться, заменив минимальным и максимально допустимым уровнем повышения зарплаты.

Таким образом, авторы рекомендаций полагают, что в переходный период к рынку (примерно в течение двух лет) реальная заработная плата должна быть существенно понижена.

В не меньшей степени их опасения вызывал и неизбежный в переходный период высокий уровень безработицы. Однако здесь они ограничивались указанием на необходимость изыскать источ­ники финансирования пособий по безработице. Это, пожалуй, один из самых уязвимых пунктов всей системы рекомендаций «Доклада 4-х». В социальном аспекте массовая безработица поставила бы страну перед неразрешимой проблемой. На Западе эта проблема решается совершенно иначе, потому что там безработица давно уже сосуществует с экономическим ростом и высоким общим жизненным уровнем, к ней трудящиеся в той или иной мере социально и психологически приспособились (хотя, конечно, не примирились). К тому же безработицу на Западе удается сдерживать в определенных границах. В СССР же условия могли сложиться прямо противоположные и результат был бы тогда разрушительный: массовые забастовки, политические протесты, обострение межнациональных конфликтов.

Итак, авторы «Доклада 4-х» считают программу «Основные направления» реальной дорогой не к рыночному механизму, а к развалу экономики СССР, а свои рекомендации, по сути, единственно реальной дорогой к рынку.

Однако у этих двух документов есть общий подход. Оба исходят из того, что государственная власть в переходный период должна заниматься главным образом разрушением старого механизма — устранять административные структуры присвоения и управления. Что касается созидательной работы по реконструкции, реорганизации хозяйства и установлению системы рыночных связей, то ее должны выполнить стихийные силы, сами «свободные» предприятия; положительная роль государства сводится в основном к выработке законодательных рамок рынка.

Разница же заключается в следующем. Авторы «Основных направлений» не понимают, что «освобожденные» стихийные силы экономики СССР созидательную работу по образованию эффективного рынка выполнить не смогут — прежде всего из-за преобладания антиконкурентных производственно-технологических структур. Авторы же «Доклада 4-х» полностью сознают, что реальной стихийной экономической силы, заинтересованной в формировании конкурентного рынка и способной создать этот рынок, в СССР нет. Поэтому они и делают ставку на немедленное подключение советской экономики к мировому рынку, на созидательную (в отношении рыночного механизма) мощь зарубежных корпораций в качестве конкурентов и инвесторов.

Однако в период перехода к рыночному механизму на созидательную роль стихийных экономических сил —  ни отечественных, ни зарубежных — полагаться нельзя. Почему нельзя полагаться на отечественные стихийные силы — убедительно показали авторы «Доклада 4-х».

Но и на зарубежные полагаться не менее опасно. Не может быть сомнений, что либерализация внешнеэкономической деятельности реально решит две задачи: в стране заработает рыночный механизм и осуществится интеграция в мирное хозяйство. Но при этом народное хозяйство как комплекс окажется в руинах, нормально будет работать и развиваться лишь часть отраслей, лишь часть предприятий. Ибо интеграция в мировое хозяйство будет означать коренную ломку тех трех барьеров, которое за десятилетия отделили нас от мирового хозяйства.

Первый барьер — это технологическая несовместимость. Большая часть технологий и продукции наших гражданских отраслей далека от мирового уровня, так что создать «общий рынок» технологий и продукции в ближайшие годы не удастся. Значительная доля наших заводов по этой причине должна или работать на внутренний, замкнутый рынок, или закрыться под влиянием внешней конкуренции.

Второй барьер — структурно-отраслевая несовместимость. Отраслевая структура нашего народного хозяйства, в общем, повторяет структуру мирового хозяйства; за исключением сырья и энергоносителей, у нас нет своей «ниши», нет прочных преимуществ в какой-либо группе отраслей производства. Что же касается нефти, газа, угля, руды и другого сырья, то в своем большинстве эти экспортируемые товары являются остродефицитными внутри страны. Это означает, что в процессе «либеральной» и «ускоренной» интеграции в мировое хозяйство целые отрасли нашей промышленности должны будут погибнуть, а другие сократить и перепрофилировать производство. Кроме того, тяжелейший структурный ограничитель — чрезмерно специализированное военное производство.

Третий барьер — уровень экономический эффективности предприятий. Хотя можно найти немало таких, которые способны выдержать ценовую конкуренцию, но большинство, чтобы остаться «на плаву», должны будут резко сократить реальную заработную плату. Различия в оплате одинакового труда в несколько раз на разных предприятиях вряд ли окажутся социально терпимыми в обществе, где предприятия имеют одного собственника — государство. Система же крупных постоянных дотаций из бюджета в принципе неприемлема для рыночного механизма. Все перечисленное в большой степени сводится к проблеме профессионального уровня работников —  как руководящих, так и рядовых, как самостоятельных предпринимателей, так и исполнителей на крупных предприятиях. На мировом рынке во всех сферах действуют опытные профессионалы высокого уровня, вступать в конкуренцию с которыми советские работники в большинстве случаев не готовы.

Рынок призван высвободить созидательную энергию и инициативу людей — в этом его основное назначение. Но результаты будут в решающей мере зависеть от профессионализма работников. Профессионал — это не только знающий специалист или умелый рабочий. Одних знаний и мастерства явно недостаточно. Профессионал должен ориентироваться в мировом уровне технологий и качества соответствующей продукции и услуг, в ценах и издержках. И в первую очередь уметь соотносить производительность своего труда с его оценкой. Он должен хорошо знать местный рынок, спрос как на свою продукцию, так и на необходимые средства труда и сырье. В числе требуемых качеств входит умение организовывать свое рабочее место, наладить деловые контакты со всеми, кто связан с его профессиональной деятельностью. Словом, профессионал — это соединение специалиста с универсалом в своей сфере. Только такой работник будет эффективен в рыночных условиях. Но надо признать, что наша система обучения кадров полноценных профессионалов пока не готовит. Здесь также необходима реформа, ориентированная на рынок.

Поэтому, предлагая путь «ускоренной интеграции» в мировое хозяйство, авторы «Доклада 4-х» должны были бы представить конкретные расчеты, что это означало бы для объема производства, занятости, доходов в разных отраслях и регионах страны. Но расчеты не представлены. Нет и расчетов потребностей и возможностей в области внешних кредитов и прямых инвестиций.

И уж во всяком случае, такие расчеты срочно должны сделать наши плановые, финансовые и отраслевые органы вместе с АН СССР.

Развертывание экономического кризиса в СССР весной 1991 г., обостренного забастовками и межнациональными конфликтами, заставило Кабинет Министров СССР разработать антикризисную программу. Фактически это означает, что пришлось признать несостоятельность «Основных направлений» и искать иные пути стабилизации экономики и перехода к рынку.

На формирование антикризисной программы большое влияние оказали рекомендации рассматриваемого в брошюре «Доклада 4-х». По существу, антикризисная программа представляет собой попытку соединить некоторые принципы «Основных направлений» с указанными рекомендациями. В программе обещано вывести экономику страны из кризиса и перейти к рынку курсом, который пролегает между Сциллой неуправляемой инфляции и Харибдой массовой безработицы. Программа восприняла главный тезис «Доклада 4-х» — о необходимости ускоренной интеграции в мировое хозяйство. Однако в Вашингтоне, где располагается не только правительство США, но и правление МВФ, антикризисную программу восприняли прохладно. И не случайно, поскольку в этой программе предпринята попытка соединить несовместимые установки: прежний курс на «регулируемую инфляцию» с курсом на оздоровление финансовой и денежной системы. Впрочем, последнее только декларировалось, так как указанная программа не содержала мер по резкому сокращению бюджетного дефицита (на чем, вспомним, настаивали зарубежные эксперты). Столь же декларативно выглядели и меры по либерализации внешнеэкономических связей и по ряду других позиций.

Видимо, не без учета этой критической реакции в антикризисную программу были внесены существенные коррективы, резко приближающие ее к рекомендациям «Доклада 4-х». Так, введение внутренней конвертируемости рубля предусматривалось не в отдаленном будущем, а с 1 января 1992 г., намечены весьма сжатые сроки либерализации цен, составлено «расписание» для процессов разгосударствления и приватизации.

Тем не менее, значительный скептицизм Запада сохраняется. Видимо, финансовые круги США, а также Японии, стоящие за спиной экспертов МВФ и МБРР, предпочитают придерживаться своей обычной тактики, испытанной на многих развивающихся странах: «все или ничего». Иными словами, или рекомендации «Доклада 4-х» будут выполнены полностью (включая резкое сокращение оборонных и социальных расходов, помощи зарубежным союзникам), или СССР будет отказано в кредитах.

Постепенно выясняется, что переход к рынку — лишь первое из условий оказания Советскому Союзу широкой финансовой помощи Запада. Госсекретарь США Дж. Бейкер сформулировал пять условий предоставления такой помощи: начало строительства рыночной экономики с частной собственностью, конкуренцией, стимулами, твердой валютой и свободными ценами; продвижение вперед к свободным выборам и обществу, базирующемуся на власти закона; прекращение поддержки репрессивных режимов; проведение переговоров с балтийскими государствами; осуществление существенных сокращений военных расходов и ускорение конверсии военных предприятий.

Как видим, здесь определена целая программа не только экономических, но и политических действий для Советского правительства. Эти условия можно истолковать и так: некоторое ослабление категоричности предварительных требований по переходу к рынку («начало строительства» рынка), но при этом резкая эскалация политических и военных условий. США возвращаются к своему излюбленному методу «увязок».

В ответ со стороны советского руководства прозвучал призыв к лидерам Запада уважать особый путь СССР к цивилизации XXI в., не требовать, чтобы наша страна стала полностью похожа на Запад. Более того, подчеркивается, что эти лидеры обязаны изменить свое философское осмысление реалий современного мира, имеющихся в связи с перестройкой в СССР. Практически это изменение должно реализоваться в переходе от выдвижения предварительных условий и требований к СССР со стороны Запада, прежде чем он окажет финансовую помощь, к выработке совместной программы действий на ряд лет.

Эта программа, по замыслу советского руководства, должна была бы служить трем взаимосвязанным задачам: стабилизации демократического процесса в СССР, интенсификации экономической реформы и интеграции его экономики в мировое хозяйство. Тем самым сотрудничество СССР — Запад вступило бы в новую фазу. При этом было отмечено: если договоренность о новой фазе сотрудничества не состоится, Советскому Союзу придется искать другой выбор, причем не откладывая (на данной оговорке мы подробнее остановимся ниже). Таким образом, подходу «Доклада 4-х» — сначала реформы, потом финансовая помощь — противопоставлен иной подход: реформы и финансовая помощь должны быть скоординированы во времени и по конкретным мероприятиям и осуществляться практически единовременно. Тем самым СССР как бы приглашает Запад участвовать в финансовом бремени и в финансовой ответственности за те рекомендации, которые он выдвигает.

Аргумент весомый, но при условии, что на Западе согласны с тезисом о том, что в успехе наших реформ заинтересовано не только советское общество, но и западные государства тоже. Тезис далеко не бесспорный, поскольку определенные круги на Западе открыто выражают свою заинтересованность в значительном экономическом и политическом ослаблении СССР, даже если они при этом и опасаются крайнего состояния хаоса на его территории.

В чем конкретно должна заключаться координация экономической реформы в СССР и финансовой помощи Запада?

Речь может идти, например, о конвертируемости рубля, которая по рекомендациям зарубежных экспертов должна вводиться безотлагательно. Даже если начинать с внутренней конвертируемости рубля, т.е. с его свободного обмена на твердую валюту внутри страны, то и в этом случае необходимы крупные валютные резервы. При отсутствии таковых спрос на валюту может резко превысить предложение, свободный курс рубля упадет немного ниже нынешнихсуществовавших на тот момент трех центов. Результатом будет скупка за бесценок иностранцами (или их советскими партнерами) недвижимости, сырья, наем фактически дармовой рабочей силы. Встанет дилемма: либо отказаться от свободной конвертируемости рубля, либо вопреки принятым уже законам о предпринимательстве (собственном и иностранном) вводить административные запреты на сделки, т.е. уходить назад от рынка. Следовательно, нужен не любой курс, а регулируемый в разумных пределах (как это и делается на Западе). Увы, мы не в состоянии сейчас ставить вопрос о том, чтобы в СССР за доллар (обмененный на рубли) можно было купить в среднем столько же товаров и услуг, сколько в США, — придется отдавать намного больше. В этом трагедия бедных —  они всегда платят дороже, чем богачи, за одно и тоже. И все же недопустимо, чтобы нашу страну ободрали как липку. Итак, до каких границ следует отступать? Если, к примеру, не далее 30 руб. за доллар, то могут потребоваться ориентировочно 12 млрд долл. для поддержки этого курса. А если мы захотим повысить его до 25 руб. за доллар, то при прочих равных условиях поддержку придется резко увеличить.

Готов Запад поддерживать усилия по проведению конвертируемости рубля, а если готов, то о каком предельном курсе рубля должна идти речь? Вопросы сложные, требующие не только принципиальной солидарности, но и учета многих конкретных интересов (включая также интересы отдельных союзных республик и государств Запада), а кроме всего, скрупулезных расчетов.

Еще больших расходов валюты потребует либерализация цен. В обстановке общего дефицита цены при их высвобождении могут подскочить так высоко, что многие необходимые товары станут доступны только сравнительно узкому кругу покупателей. Это мы наблюдаем на примере комиссионных (т.е. уже свободных) цен на обувь, одежду, посуду, мебель. Эти цены в несколько раз выше, чем новые, резко повышенные государственные. Чтобы предотвратить такой скачок, нужна мощная товарная интервенция, насыщение рынка при свободных ценах. В противном случае придется вводить карточную систему и возвращаться к управляемым ценам. Очевидно, что насытить рынки можно лишь за счет импорта, оплаченного западными кредитами.

Развитие рыночных отношений в стране невозможно без модернизации инфраструктуры (систем транспорта, связи, электро- и газоснабжения). Огромных вложений требует конверсия военного производства. Эти рекомендации содержатся в «Докладе 4-х», где также подчеркивается необходимость срочного расширения и обновления — на началах предпринимательства — «распределительной системы», т.е. сети торговых, складских, перерабатывающих предприятий, особенно в продовольственной сфере.

И тут возникает проблема, которую нелегко осознать руководителям нашего планового в прошлом хозяйства. Когда это хозяйство более или менее слаженно работало как единый комплекс, крупные западные фирмы рассматривали его как надежную систему, в которую при определенных гарантиях было выгодно внедриться со своими капиталами на отдельных участках. (С нашей стороны, за редким исключением, такие предложения отвергались.) Теперь, когда экономика СССР разлажена, когда наблюдается политическая нестабильность, отдельные, даже крупные, фирмы не рискуют вкладывать в нее капиталы. В современных условиях именно от западных фирм и правительств требуется скоординированный в межотраслевом разрезе программный, системный подход к инвестированию в советскую экономику. Такой подход гарантировал бы взаимоподдержку иностранных инвестиций, а тем самым гарантировал бы их прибыльность.

Однако (именно этот момент труден для понимания) западные, особенно американские, фирмы плохо приспособлены к такому широкому планомерному объединению усилий. В лучшем случае они в состоянии образовать специализированные консорциумы для реализации отдельных больших объектов. В остальном же они стараются конкурировать, а не кооперироваться друг с другом. Поэтому сама возможность «совместной программы действий» с Западом, как она видится из окон советских ведомств, весьма призрачна. Не говоря уже о самой принципиальной готовности к финансированию.

Состоявшаяся в июле 1991 г. в Лондоне встреча руководителей семи ведущих стран Запада с М.С. Горбачевым показала, что «семерка» не собирается отступать от принципиальных рекомендаций «Доклада 4-х», требуя от СССР радикальных реформ и интеграции в мировое хозяйство как предварительных условий финансовой помощи. Тем настоятельней потребность в приемлемой альтернативе.