Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Средняя Азия в составе Российской империиСодержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
Присоединение к России вслед за казахскими и туркменскими областями всей территории Средней Азии привело ко многим изменениям и для России, и для всего региона Средней Азии и Казахстана. Россия, с одной стороны, укрепила свои международные и стратегические позиции, хотя бы временно смягчив противоречия с Великобританией. По соглашению 1873 г. Великобритания предоставляла Хивинское ханство «попечению России». А по соглашению 1885 г. Россия договорилась с англичанами об установлении российско-афганской границы, ибо прежние границы Афганистана со Средней Азией были достаточно неопределенны. Завоеванные территории, именовавшиеся условно Западным или Русским Туркестаном (в отличие от «Восточного» в китайском Синьцзяне и «Афганского» на севере Афганистана), были административно сведены в 1865 г. в Туркестанскую область (с 1867 г. переименована в генерал-губернаторство, с 1886 г. — в Туркестанский край). Назначавшиеся из Петербурга губернаторы обладали всей полнотой власти, в том числе — и на территории «протекторатов» в Бухаре и Хиве. Вместе с тем на деле царские чиновники сводили к минимуму свое вмешательство в дела Бухары и Хивы. Эмиры Бухары, например, продолжали чеканить собственные монеты, руководствоваться фетвами (постановлениями) улемов, решениями шариатских судов и т. д. В целом фактически неограниченная власть эмиров и ханов над их подданными была сохранена, как и феодальные порядки, патриархальные обычаи, косные традиции в общественном быту, религиозной и культурной жизни. Вместе с тем российские власти, наученные горьким опытом Кавказской войны 1817— 1864 гг., стремились избежать в своей среднеазиатской политике ошибок «по-кавказски» и действовали более гибко, продуманно и дальновидно.
В присоединении к России Средней Азии значительную роль, помимо факторов объективных (геополитических и экономических интересов России, военно-технического превосходства русской армии, соперничества России с Англией, заинтересованности части среднеазиатских мусульман, особенно купечества, в русских товарах и русской культуре), сыграли и субъективные факторы. Завоеванием Средней Азии руководили выдающиеся русские генералы того времени: М.Г. Черняев, Д.А. Милютин, М.Д. Скобелев, К.П. Кауфман, Н.Г. Столетов. Это были люди с широким кругозором, талантливые военные и администраторы, глубоко вникавшие в местные проблемы и не ограничивавшиеся чисто армейскими делами. Милютин и Столетов, к тому же, были видными учеными и дипломатами. Черняев, возглавлявший войска, шедшие к Ташкенту, еще до штурма города направил военному министру «Записку о местных условиях русской политики в Средней Азии», в которой особенно рекомендовал проявить уважение к исламу и внимание к мусульманскому духовенству. Став в 1865 г. первым начальником Туркестанской области, Черняев применял свои идеи на практике, установив полное взаимопонимание со всеми мусульманскими учреждениями. Он даже обратился к верующим со специальным воззванием, призывая строго следовать предписаниям ислама. Важно также, что русским в Средней Азии помогали российские мусульмане, в основном татары, которые, зная языки Средней Азии, культуру и обычаи ислама, играли в ходе завоевания существенную роль посредников, переводчиков, первопроходцев, знатоков местной самобытности, не забывая при этом и своих интересов. До 3 тыс. татар постоянно жили в Бухаре, либо в качестве шакирдов (студентов) медресе, либо как представители купеческих домов Оренбурга, Орска, Троицка, Каргалы, Казани, Уфы. Богословы, учителя, законоведы из их среды имели обширные связи в бухарском обществе, налаживая контакты экономического, духовного и личного характера. Наряду с негативными последствиями завоевания (установление власти военной администрации, закрепление в Бухаре и Хиве реакционно-феодальных порядков), Средняя Азия, вошедшая в состав России, в полной мере испытала и позитивные результаты присоединения: прекращение разорительных и бессмысленных войн между ханами и феодалами, ликвидацию рабства, заметный подъем и обновление экономики. Строились железные дороги, хлопчатобумажные заводы (из 220 таких заводов во всей империи 208 были выстроены в Туркестане), начались разработки угля, нефти, других ресурсов, получили большое развитие хлопководство, виноградарство, садоводство. Появились рабочие из местных жителей (узбеков, таджиков) и приезжих (русских, украинцев). Их примерное соотношение было 7:10. Как и другие области традиционного распространения ислама в России, Средняя Азия втягивалась в общероссийские процессы экономического, социального и культурного развития. Благодаря вводу в строй Среднеазиатской и Оренбург-Ташкентской железных дорог, товарооборот с Россией увеличился в десятки раз. Более того, местные предприниматели заняли ведущие позиции в хлопковой промышленности. Только в Маргиланском уезде из 15 предприятий отрасли в 1895 г. им принадлежали 12. Некоторые мусульманские торговцы и фабриканты имели миллионные состояния. Однако среди нарождающейся буржуазии доминировали ростовщики, скупщики шерсти, разбогатевшие ремесленники. Они только начинали учиться предпринимательству. И им почти не на кого было опереться. Тем не менее, они уже ощущали нажим снизу. Уходившие из кишлаков на рытье каналов и строительство железных дорог редко сохраняли связи с традиционной общиной, что подрывало социальную основу общинно-сословного строя, создавало первые группы мусульманского пролетариата или гораздо чаще люмпенизированного пред-пролетариата. Новые хозяйственные отношения вытесняли (особенно у казахов, киргизов, каракалпаков, туркменов) кочевую цивилизацию, в основном исчерпавшую себя ко времени присоединения Средней Азии к России. Это хорошо понимали лучшие представители общественной мысли и литературы среднеазиатских народов. Да и среди российских чиновников и губернаторов, таких как Черняев, Кауфман, Скобелев, существовало пусть не абсолютное, но все же определенное понимание проблем местных мусульман. В частности, бывали случаи полного освобождения их от налога (во время эпидемий, массового падежа скота, прочих стихийных бедствий), оказания им массовой помощи продовольствием в голодные годы. Россия, безусловно, была экономически заинтересована в контроле над Средней Азией, особенно в связи с проблемами пореформенного экономического развития страны в 60-е годы. За период 1853—1867 гг., т. е. от взятия первой кокандской крепости Ак-Мечеть и до образования Туркестанского генерал-губернаторства, товарооборот России со Средней Азией возрос в 20 раз и достиг 30 млн рублей. К 1913 г. Иран ввозил из России более 50% необходимых ему текстильных товаров. Тогда же на Россию пришлось 42% экспорта Афганистана, 68% — Ирана, более 11% — Китая. И все это в основном шло через Среднюю Азию. Русские товары тогда, по свидетельству Ф. Энгельса, «проникали вплоть до самого Инда и в некоторых случаях пользовались даже предпочтением перед английскими». Более того, поскольку и состояние среднеазиатских ханств, и обстановка вокруг них в то время почти не оставляла им шансов на независимое существование, присоединение их к России было предпочтительнее, чем превращение их в колонию Великобритании или в окраину дряхлевшего тогда и ставшего, в свою очередь, полуколониальным, цинского Китая. На стороне России была и многовековая традиция не прекращавшихся экономических, политических и иных контактов со Средней Азией, и готовность нести гораздо большие жертвы ради модернизации региона, нежели готовы были на это конкуренты России, упоминавшиеся выше. В 1868— 1872 гг. Россия затратила на Туркестан 29 497 414 рублей, а получила дохода от него 10 588 549 рублей. По данным СЮ. Витте, дефицит бюджета Туркестана на рубеже XIX— XX вв. составлял ежегодно 2—4 млн рублей, а по данным другого министра, А.В. Кривошеина, к 1912 г. владение Туркестаном стоило России 150 млн рублей, не считая чрезвычайных расходов на строительство дорог и т. п. Ежегодно правительство России приплачивало Туркестанскому краю 3,5 млн рублей на «текущие» расходы. Иначе стоит взглянуть и на степень влияния России на образ жизни обитателей региона. Приход русских мало изменил социальные порядки внутри местного мусульманского общества. Как до завоевания Средней Азии Россией, так и после него ячейкой общества оставалась община, «сообщество неразрывно связанных друг с другом производителей», которые совместно владеют основным средством производства в традиционном обществе — землей. Нередко этой собственности общине не хватало для прокормления общинников, тем более что другое важнейшее средство производства — вода — оставалась в руках государства, а конкретно — в руках сохранивших свои позиции при царизме ханов, беков и других традиционных правителей. Община (кишлак в сельской местности, квартал-махалля в городе) имела в качестве духовного и культурного центра мечеть во главе с муллой, обычно — наиболее грамотным и уважаемым человеком, и мазар, т. е. гробницу местного святого. Шейхи (или «пиры», т. е. старцы по-персидски), которые были наследственными хранителями мазаров, пользовались не только авторитетом, но и мистическим поклонением верующих, приписывавших им иногда сверхъестественные способности исполнения самых различных желаний (урожая, ребенка, победы, удачи, богатства). Обычно «пиры» были ишанами (дервишами) суфийских братств с их обрядами и практикой. Таким образом, приход русских в Среднюю Азию не затронул ни структуры, ни обычаев местного ислама, сохранив и позиции, и влияние как официальных служителей ислама, так и неофициальных, но опиравшихся на крепкую традицию представителей «народного ислама». В этой связи стоит напомнить, что сопротивление русским войскам в Средней Азии гораздо более сильное, нежели феодалы, госаппарат и армии местных ханов, оказывали суфийские братства, особенно влиятельное в регионе братство Накшбандийя, с XIV в. широко распространившееся и в Средней Азии, и в соседних регионах. Почти все лидеры антироссийских выступлений были накшбандийскими шейхами — вождь восстания 1871 г. в долине Чирчик Ходжа-ишан из Кулкары, руководитель борьбы туркменских племен области Геок-Тепе в 1879—1881 гг. Курбан Мурат, глава ферганского мятежа 1896 г. в Андижане ишан Мохаммед Али из Мин-Тю-бе. Их активность во многом стимулировалась объединением усилий братств Накшбандийя и Кадырийя в 1877—1878 гг. (т. е. в годы русско-турецкой войны) явно не без влияния османской агентуры. Однако тогда мало что могло воспрепятствовать закреплению России в Средней Азии. Слишком слабы были и в экономическом, и в социокультурном, и в чисто военно-техническом плане противостоявшие россиянам силы. И, разумеется, слишком очевидны были политические, дипломатические, хозяйственные и прочие преимущества включения народов Средней Азии в российское экономическое и социальное пространство, в общественную и духовную жизнь России. Конечно, не стоит идеализировать политику царской России в Средней Азии. Экономически она во многом оставалась колониальной и сопровождалась административным произволом, бесхозяйственностью, полицейскими насилиями. Скотоводы-кочевники (более трети сельского населения Средней Азии) жили в очень тяжелых условиях: свыше 11% среди них вообще не имели скота, до 40% поголовья которого сосредоточено было в руках феодально-байской верхушки (не более 3% всех скотоводов). 15% крестьян не владели землей, а еще 65% из них были бедняками, влачившими полунищенское существование. Безземельные обычно обрабатывали земли эмира (амляк), знати (мульк) и духовенства (вакф). Не будучи в состоянии рассчитаться с ростовщиками, они нередко продавали себя и своих близких в рабство, хотя официально это было запрещено. Экономическое развитие было противоречивым: зарождавшаяся промышленность уживалась с сохранением феодальных и феодально-патриархальных отношений. Феодалам, ханским чиновникам и духовенству принадлежало 85% обрабатываемых земель в Бухарском эмирате, 95% поливных земель в Хивинском ханстве. Мусульманское население было сплошь неграмотным. На большинство населения, например, Бухары, составлявшего сословие фукаро (буквально — бедняки), давили средневековые привилегии военно-служилого сословия сипох и духовного сословия «улямо». Все наиболее выгодные должности были монополизированы наследственной знатью. Служители ислама были многочисленны (только в Бухаре одних имамов мечетей было 250—ЗОО человек) и разнообразны: тео-логи-улемы, законоведы-факихи, судьи-казии, муфтии, потомственные ишаны, руководители суфийских орденов и множество духовенства менее значительных рангов. Содержание их всех требовало больших расходов, всю тяжесть которых несли на себе рядовые мусульмане. Но возможности сбросить этот гнет не было. Задавленные политически и духовно, они были также разъединены этнически и социально: в Бухарском эмирате в начале XX в. проживало 3 млн человек (из них лишь ЗОО тыс. горожан), среди которых было 50% узбеков, 30% таджиков, 10% туркменов, а среди остальных было множество иных этносов — казахов, киргизов, уйгуров, дунган (китайских мусульман), евреев, армян, выходцев из Ирана, Афганистана, Индии. Положение мусульман в Туркестанском крае под властью российских чиновников было не многим лучше, тем более, что и там налоговый гнет (хотя и не так, как в Бухаре, где взималось до 50 различных налогов) был очень тяжелым, а мусульман нередко третировали как «инородцев». Вместе с тем Россия проявляла уважение к обычаям ислама в Средней Азии. Никакого насильственного крещения здесь не допускалось, как и ущемления прав верующих. К 1917 г. только в узбекских областях насчитывалось до 400 медресе, а мактабы (религиозные школы) были в большинстве кишлаков. Культурные контакты с Россией породили целый слой тур-кестанцев, усвоивших русскую культуру или испытавших ее влияние. Первыми среди них были представители казахской знати. Внук хана Аблая, видный просветитель-демократ Чокан Валиханов (1835 —1865) стал первым казахским ученым, философом и историком. Офицер русской службы, участник научных экспедиций в Китай и Тянь-Шань, талантливый художник, этнограф и фольклорист, он оставил ценные исследования по истории народов Казахстана, Средней Азии, Кашгара и Сибири, перевел на русский язык киргизский эпос «Манас». Когда он жил в Петербурге в 1860—1861 гг., Валиханов встречался с А.Н. Бекетовым, Ф.М. Достоевским и другими представителями российской интеллигенции. Осуждая произвол казахских феодалов и колонизаторскую политику царизма, он выступал за переход казахов к оседлости, за преодоление их отсталости путем приобщения к русской культуре. Его идеи развили в дальнейшем Абай Кунанбаев (1845—1904) и Ибрай Алтынсарын (1841—1889). Первый из них, поэт-просветитель, стал основоположником казахской литературы и одновременно пропагандистом русской литературы. Считая себя учеником Л.Н. Толстого и М.Е. Салтыкова-Щедрина, он воспевал просвещение и духовное раскрепощение, обличал насилие, мракобесие, родоплемен-ные междоусобицы, бесправие женщин и неравные браки. При его жизни его труды распространялись устно и впервые были изданы в 1909 г. на казахском языке в Петербурге. Алтынсарын — педагог и писатель, зачинатель казахского алфавита на основе русской графики — всю жизнь посвятил просвещению своего народа, пропаганде русской культуры, писал учебные пособия для русско-казахских школ. Будучи учителем и школьным инспектором, посылал казахов в университеты и технические институты. Его стихи, рассказы, переводы И.А. Крылова и Л.Н. Толстого способствовали сближению русских и казахов. Автор ряда этнографических работ, Алтынсарын много сделал для изучения быта и обычаев казахов и киргизов.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-08; просмотров: 619; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.190.239.189 (0.01 с.) |