Глава 444. Специальный лосьон для задницы.

Сюзанна обошла вокруг, сначала в одну сторону, потом в другую, как будто искала что-то на земле.

- Мне тоже больно, - сказала она, - но я думаю, что теперь Кэтрин будет гораздо более послушной.

Кэтрин вмешалась, глядя Алану прямо в глаза:

- Я буду очень послушной. Я буду точно выполнять приказы и делать то, что от меня требуется, в любое время дня и ночи, - она подмигнула ему и едва сдержала хихиканье.

Сьюзан, ошибочно полагая, что слова Кэтрин были направлены на нее, ответила:

- Эм, это хорошо, Ангел. Я думаю, - она была немного смущена странно восторженным послушанием Кэтрин и внезапным вниманием к правилам и задавалась вопросом о силе порки.

“Что если это случится со мной?!” Она представила, как говорит сыну: "Да, сэр! Мамочка усвоила урок. Я никогда не ослушаюсь тебя! Посмотри на мои красные, хорошо отшлепанные ягодицы. Это просто показывает, что ты большой сильный мужчина здесь, и мама будет послушно служить твоему члену без вопросов! Я всего лишь твоя рабыня! Поиграй с моими большими сиськами прямо сейчас, пожалуйста! Ущипни меня за соски и заставь кричать!", а затем она подумала: “Да! Мммм! Господи, помоги мне, Но да! Это так правильно!”

Она оказалась почти полностью мокрой снова, как занялась своей киской еще более нагло. Она подумала: "Я молюсь, чтобы поскорее попасть внутрь и выбраться из этого сексуального ада! Все, что здесь происходит, только заводит меня еще больше, чем раньше! Слишком жарко!”

Сюзанна объявила:

- Теперь, когда наказание закончилось, мы должны успокоить больную задницу Ангела. Я ищу лосьон для загара, но не думаю, что этого будет достаточно. - она просканировала землю, но на самом деле думала наперед и спрятала бутылку несколькими минутами ранее.

Она взглянула на Алана с любопытным блеском в глазах.

- Сладенький, ты не мог бы сбегать в дом и найти подходящий крем, чтобы успокоить эту красную задницу? - когда она произнесла слово "крем", то посмотрела прямо на его обнаженную эрекцию. Она подмигнула, чтобы убедиться, что он понял скрытое сообщение, которое она только что передала ему.

Он получил сообщение, четко и ясно.

- Определенно. Я знаю как раз то, что нужно, - заговорщически кивнув, он засунул свой эрегированный член обратно в свой крохотный купальник и побежал обратно в дом. Однако его жесткий стояк тут же выскочил назад, что заставило прижать его к животу, когда он бежал.

Как только он добрался до ванной, то продолжил поглаживать свою эрекцию одной рукой и начал рыться в шкафах в поисках пустой банки другой. Он открыл шкафы и начал проверять бутылки на их вес. Он нашел несколько, которые казались почти пустыми. Он неохотно убрал руку с шеста, потому что ему пришлось открыть банки двумя руками. Одним из них был увлажняющий крем для кожи, в котором еще оставалось немного лосьона.

Лосьон был белый и кремовый. Он собирался опустошить контейнер, но по прихоти попробовал лосьон. К его удивлению, он не был плохим на вкус, хотя и не был хорошим. Это было просто безвкусно. Он решил сохранить крем и добавить в него свою сперму, чтобы создать гораздо больше материала.

Его стальная эрекция была более чем готова стрелять после того, как он наблюдал за спа-салоном Кэтрин и слышал, как она провозгласила свое полное повиновение ему. Но чтобы быть уверенным, он пофантазировал о том, как шлепает Сьюзан, Сюзанну и Кэтрин по очереди, когда они лежат голыми и согнувшись в очереди. Это сделало свое дело.

Он эякулировал в банку, стреляя удивительно большой нагрузкой, учитывая, сколько раз он уже кончил в тот день.

Все его тело дрожало, когда поток за потоком горячей спермы выстрелил в банку. “О Боже, это так приятно!” он вздохнул с облегчением. “Мне действительно это было нужно. Слишком много сексуальных и так прекрасно сложенных голых дам снаружи, которых нужно отшлепать! Фух! Черт! Чувак, это было больно - синие яйца.”

Он смешал свою теплую сперму с прохладным белым лосьоном, помешивая его пальцем. Их было примерно поровну. Он хихикнул.

- Если бы мама только знала, что я только что совершил гнусный "грех Онана", то она бы взорвалась. Хех!

Он закатил глаза на всю "Онан" дурашливость. “Может быть, это меня отшлепали бы. Не то чтобы это было бы так плохо, наверное. Бьюсь об заклад, тетя Сьюзи найдет какой-нибудь хитрый способ сделать это весело и оргазмично. Она великолепна!”

Весь процесс занял всего около трех минут, так как он кончил очень быстро. Он бросился обратно на улицу и обнаружил, что Сюзанна уже массирует задницу Кэтрин.

Сьюзен отвернулась и, видимо, загорая с закрытыми глазами, довольная тем, что ситуация с поркой разрешилась. Она была рада, что все Сексуальное Возбуждение закончилось и что группа могла "нормально" провести время на улице в хороший солнечный день. Это правда, что она была все еще голая, как и все остальные, но втайне ей это нравилось. Впервые за долгое время она вспомнила, что радио играет, и попыталась сосредоточиться на том, чтобы просто наслаждаться своей вновь обретенной любовью к рок-н-роллу. Она постукивала ногами и пела вместе с запоминающимся хором "na, na na na na" из "Страна 1000 танцев" Уилсона Пикетта.

Но, с точки зрения Сюзанны, сексуальное веселье только начиналось. Рассеянное состояние Сьюзан позволяло Сюзанне больше развлекаться с Кэтрин. Она чувственно провела руками по впечатляющим изгибам девушки.

- Извини, что это заняло много времени, - сказал Алан Сюзанне, возвращаясь к ней. Он посмотрел вниз на то, что Сюзанна делала с киской Кэтрин, затем посмотрел на свою забывчивую и обнаженную мать и усмехнулся.

Сердце Сьюзан екнуло, когда она увидела своего сына, стоящего голым в свете солнца. Он не был таким мускулистым и его пенис был вялым, но в ее глазах он выглядел как какой - то сильный греческий бог. Она села и прихорашивалась, выставляя вперед свои оголенные дыни, надеясь, что он заметит ее.

Но сначала он посмотрел на Сюзанну и протянул ей банку.

Сюзанна протянула руку, поднесла ее к носу и понюхала. Она широко улыбнулась и подмигнула ему.

Он снова подмигнул в ответ.

- Это как раз тот лосьон, о котором я думала, - сказала она достаточно громко, чтобы Сьюзен услышала, - Мой любимый бренд.

Она выдернула пальцы из Кэтрин и обошла вокруг нее. Она держала сперму/лосьон перед носом Кэтрин.

Кэтрин глубоко вдохнула и широко улыбнулась.

- Мммм! Ням! И мой любимый бренд тоже. Особенно когда он свежий.

Сюзанна снова подмигнула.

- Мне тоже это нравится, - она многозначительно посмотрела на Алана, - На самом деле, это единственный бренд, который я использую.

Затем, бросив взгляд, чтобы убедиться, что Сьюзан все еще не обращает внимания, Сюзанна взяла немного пальцем из банки и положила его в рот. Потом она взяла большую каплю, сунула ее в рот Кэтрин и кратко вонзила пальцы в рот Кэтрин, как будто ее пальцы - пенис.

Кэтрин улыбнулась еще шире, повернув голову к Алану и подмигнув ему. Видимо, это был хороший день для подмигивания.

Алан хотел помочь Сюзанне с сексуальным весельем, но чувствовал себя обязанным вернуться на шезлонг, так как у него не было бы хорошего оправдания, почему он должен был помочь массажировать задницу Кэтрин, если бы его мать обернулась и увидела это. Теперь, когда она успокоилась, он не хотел давать ей поводов для ужесточения наказания.

Сьюзан была расстроена, когда Алан лег на спину, потому что ей нравилось видеть его голым. Хотя его член был вялым, она сама подумала, что может, ему нужна какая-то "особая помощь" теперь, только вот сразу вспомнила, что она запретила себе давать ему минет до вторника. Она уже начала сожалеть об этом. Когда Алан исчез из поля ее зрения, она закрыла глаза и расслабилась.

Сюзанна втирала смесь лосьона в кожу Кэтрин, продолжая глубоко ее лапать. Вибратор в собственной киске Сюзанны продолжал тихонько трястись и жужжать, отчего Сюзанне хотелось делать еще более гадкие вещи. У нее было искушение положить немного крема Алана на пальцы, а затем вставить их к киску Кэтрин, но она не знала, принимает ли Кэтрин свои противозачаточные таблетки последовательно или нет, поэтому воздержалась. Тем не менее, она посчитала идею кормления спермой Алана киску его сестры очень возбуждающей.

Сюзанна израсходовала большую часть "сливок" в течение нескольких минут, но продолжала свои действия еще добрых пятнадцать минут.

Задница Кэтрин поднималась в воздух снова и снова - она потеряла счет тому, сколько раз она кончала (хотя всегда делала это без звука). Всякий раз, когда она была на грани очередного оргазма, то кивала, и Сюзанна отвечала, засовывая руку ей в рот, чтобы она не закричала. Это, естественно, приводило к тому, что пальцы Сюзанны трахали ее рот и, в скором времени, Кэтрин придется кончить снова. Поэтому Сюзанна часто держала руку во рту Кэтрин.

К счастью, Сьюзен больше не смотрела на Кэтрин, потому что второй раунд оргазмов Кэтрин вскоре вызвал поток сока из киски, который полился на подушки шезлонга и капал с одной стороны на землю. Сьюзан начала засыпать, но все еще была слишком возбуждена, чтобы заснуть полностью. То, как она меняла позы, показывало, что она может пошевелиться в любой момент.

То, что Сюзанна делала с Кэтрин, становилось настолько очевидным, что в конце концов Алан бросил им полотенце, чтобы помочь. Сюзанна использовала ногу, чтобы положить полотенце на лужу, которую они делали, чтобы все выглядело менее очевидным, а также заглушить любой звук капающих соков.

Через некоторое время перегруженный пенис Алана снова стал твердым, так как у него было место в первом ряду перед обнаженной Сюзанной, бесконечно ласкающей столь же обнаженное тело Кэтрин. Он сначала воздержался от прикосновений к своему члену, но в конце концов сдался и начал медленно гладить его, продолжая наслаждаться шоу, но при этом убедился, что не слишком взволнован. Он уже кончил семь раз в тот день и знал, что день еще далек от завершения.

Через несколько минут Кэтрин подняла руку в жесте капитуляции. Сюзанна не была уверена, было ли это потому, что Кэтрин не могла больше получать удовольствие или она пришла к выводу, что массаж продолжался слишком долго и беспокоилась о том, что их поймают. (На самом деле, это было в основном потому, что она больше не могла этого вынести)

Порка Кэтрин привела Сюзанну на грань оргазма, и тот факт, что она натерла задницу Кэтрин спермой брата - еще больше приблизил ее к краю. Так что теперь, когда Кэтрин захотела остановиться, она постаралась взять себя в руки. Она поднесла палец к своему клитору, ожидая потереть его, но один только акт прикосновения привел ее в замешательство. Когда ее тело дернулось от удовольствия, она посмотрела на твердый пенис Алана, затем на его лицо и снова подмигнула. Она широко раздвинула ноги, чтобы не упасть, и сумела остаться в вертикальном положении, хотя ее оргазм был фантастическим и продолжительным.

- Мы, должно быть, закончили теперь, - сказала Сюзанна, вытаскивая пальцы из киски Кэтрин. Она считала, что ей повезло, что рок-музыка по радио скрывала такие крошечные звуки, - Твоя задница чувствует себя лучше?

- Гораздо. Так намного лучше!

- Отлично. Если мы хотим, чтобы твои красные отметины исчезли быстро, то должны сделать это снова в ближайшее время. Сладенький, я израсходовала почти весь крем. Как думаешь, сможешь найти еще? - она подмигнула, когда сказала это.

- По-моему, есть и другая банка, - соврал он. Он был действительно возбужден тем, как много его семени было распространено сегодня.

- Хорошо, - официально сказала Сюзанна, - Ангелочек, через час я зайду и мы сможем сделать это снова в ванной, с большим количеством специального крема Сладенького. Как это звучит? - Сюзанна все еще завидовала тому, сколько удовольствия Сьюзен получила от применения лосьона Алана. Она была полна решимости продолжать сексуальные игры, пока она не кончит, по крайней мере, столько, сколько Кэтрин или Сьюзен.

- Звучать великолепно. Я готова сделать это в любое время. Все, что ты говоришь. Теперь я очень послушная, благодаря твоей порке, - если бы Сьюзан слушала, то, возможно, удивилась бы тому, как Кэтрин сказала "сделать это".

Кэтрин поняла, что в ванной они могут сделать почти все, что угодно, теперь, когда лед между ней и Сюзанной был сломан. Она с нетерпением ждала жаркого сеанса сапфической любви, с возможностью, наконец, исследовать каждый дюйм идеального тела Сюзанны. Она особенно не могла дождаться, чтобы почувствовать опытный и необычайно длинный язык Сюзанны в работе.

Сюзанна громко объявила:

- С меня хватит солнца. Эта жара слишком сильна для моего бледного обнаженного тела. Я собираюсь пойти внутрь. Сьюзан, осталось еще немного крема. Хочешь, я намажу на тебя немного? Это действительно довольно изысканный увлажняющий крем для кожи и после принятия солнечных ванн так долго, хорошо бы намазать что-то, чтобы предотвратить морщины, - она держала маленький уголок крема нетронутым в надежде втирать сперму сына в мать.

У нее было действительно непослушное желание запихнуть его в киску Сьюзен, но она не видела способа, как ей это сойдет с рук. Сьюзан нужны были поводы, чтобы оправдать свое поведение и поведение других, и не было никакого правдоподобного оправдания, чтобы сделать это, независимо от того, насколько она была бы возбуждена.

Сьюзан пошевелилась и открыла глаза.

- Нет, спасибо. Может, позже. Думаю, я тоже пойду внутрь. Может, приму душ. Это солнце начинает утомлять и меня.

- Звучит неплохо. Могу я воспользоваться душем в другой ванной? - спросила Сюзанна.

Кэтрин и Алан тоже встали и все четверо вернулись в дом.

Глава 445. Признание Хизер.

В то время как Пламмеры тусили около бассейна, Хизер верховодила над ее "подданными" на пляже. Как обычно, с ней была ее лучшая подруга Симона.

Хизер должна была быть в своей стихии и наслаждаться собой, так как это был "ее" пляж. Они с Симоной носили еще более откровенные бикини, чем обычно, поэтому Хизер могла наслаждаться большим вниманием, чем обычно.

Однако у нее была проблема: Алан. У Хизер было много друзей, но она знала, что они были только друзьями, привлеченные ее силой, личностью и сексуальной привлекательностью. Если же нет, то они просто боялись ее.

Она также знала, что у нее есть только одна настоящая подруга - Симона. Она искренне ценила эту дружбу и изо всех сил старалась смягчить свое обычное стервозное "я", когда была рядом с Симоной, хотя ей это не всегда удавалось. Они разговаривали обо всем и ни о чем, общаясь практически каждый день, так что у них не было секретов друг от друга.

Кроме того, Хизер очень нравился секс с Аланом. Она хотела гораздо большего, до такой степени, что даже пообещала ему, что признает некоторый уровень дружелюбия с ним на публике, несмотря на его статус "ботаника". Поэтому Хизер знала, что это лишь вопрос времени, когда Симона узнает о ее сексе с ним.

Она знала, что чем дольше будет откладывать рассказ про это Симоне, тем хуже будет. Но с другой стороны, Хизер издевалась над Аланом перед Симоной, даже высмеивая его как "жалкого девственника" в ее присутствии. Хизер ненавидела признавать, что была неправа.

Идя по пляжу, она подошла к тому месту, где две недели назад впервые заговорила с Аланом и его друзьями. Она решила, что, наконец, пришло время рассказать о своей тайной "Ботанической похоти" со своей лучшей подругой. Она сказала Симоне: "Эй, мне становится жарко. Давайте искупаемся."

Это был хороший день и вода была необычно теплая для Южной Калифорнии в это время года, поэтому они просто вышли на мелководье. Хизер хотела быть в воде выше колен, чтобы быть достаточно далеко от всех на пляже и поговорить свободно с Симоной, не беспокоясь о том, что их подслушают, но и не настолько глубоко в воде, чтобы они проводили большую часть своего времени сражаясь с волнами и дрожали от холода после этого.

Их перемещение завершилось и она сломала лед, сказав:

- Эй, ты помнишь, прямо вон там, что было два выходных назад, когда у нас было "вторжение ботаников" этими тремя выродками?

- Да? - Симона внимательно слушала, потому что по поведению Хизер и тому, как она утащила ее на мелководье, она могла понять, что речь о чем-то конфиденциальном.

- Знаешь, забавно, что не все из них были полными неудачниками. Тот парень Алан, высокий, был на удивление красив для придурка...

- Ах, да, Алан? Что насчет него?

- Ну, это просто смешно… - Хизер изо всех сил пыталась понять, как случайно поведать тот факт, что у нее был секс с ним. До сих пор она копала себе яму поглубже, называя его другими именами. Она решила начать с самого начала, - Интересная вещь произошла в прошлый вторник. Знаешь, как я люблю присматривать за своими девочками?

Симона кивнула. "Мои девочки" было отсылкой к другим чирлидерам из команды Хизер. Хизер не просто следила за ними; ей нравилось наблюдать за ними или даже шпионить, когда это было возможно, потому что она верила, что знание - ключ к власти.

- Ну, я видела, как Ким возбужденно болтала с Эми между уроками и я подкралась к ним сзади, чтобы посмотреть, что происходит. Ким говорила о том, как ее по-королевски трахнул какой-то парень накануне.

- Но Ким лесбиянка, - заметила Симона. Хотя это было секретом в школе, Симона знала почти все, что знала Хизер, а Хизер много знала о "своих" болельщицах.

- Именно так я и подумала. Полная лесбиянка. Но оказалось, что она только вчера впервые попробовала член. И ей это понравилось! Но это еще не все. Никогда не угадаешь, кто забрал ее вишенку.

- Алан? - Симона догадалась об этом только потому, что Хизер начала обсуждение с упоминания о нем.

- Да. Сумасшествие, да? Я имею в виду, явный ботаник, делающий это с чирлидершей. Он даже сумел заставить лесбиянку биться за другую команду, по крайней мере, в течение дня. Но это еще не все. Я подслушала, как Ким разговаривает с Эми, как будто он лучший трахатель в мире. Тогда я не удержалась и присоединилась к разговору. Между Ким и Эми, безмозглой девственницей, я подумала, что они обе не узнают хорошего траха, если кто-то шлепнет их по лицу большим членом, пропитанным спермой, если ты понимаешь, что я имею в виду. Так что я хотела их прояснить. Но Ким была настойчива. Она описала "восьмерку" Алана во всех подробностях. Она продолжала и продолжала о том, как он трахал ее в этой позиции, в этой позиции, черт возьми, он даже трахал ее по-собачьи на кофейном столике. Похоже, он сделал почти все, кроме того, что трахнул ее в ноздри.

Глаза Симоны расширились, когда она мысленно пропустила вперед, куда Хизер шла с этим. Внезапно у странного разговора, который у них был ранее в тот день, когда Хизер неуверенно намекнула о том, что хочет большего от своих любовников, появился смысл.

- Это не так! - выдохнула она, веря и не веря.

- Что? - Хизер ответила, изображая невинность.

- Скажи мне, что ты не занималась с ним сексом. Он полный неудачник-ботаник, ты сама так говорила! - Симона была гораздо более терпима к другим, чем Хизер, но все еще усвоила некоторые идеи о том, что ботаники были неприкасаемым социальным классом для элит школы, таких как Хизер и она сама.

Хизер немного нервно проверила метафорические воды.

- С чего ты взял, что я буду делать это с такими, как он?

- Ха! Это доказывает это! Хизер, я знаю тебя. Во-первых, я знаю, что ты уже давно жалуешься на своих любовников-мужчин, особенно на Роквелла. Я почти вижу, как твои глаза загораются, когда ты слышишь, что в школе есть кто-то, кто может знать, как по-настоящему доставить удовольствие девушке, какой она должна быть, вместо того, чтобы просто радовать себя. И это еще до того, как мы включим тот факт, что он довольно хорошо одарен. Я видела, как ты пялилась на его промежность, когда мы столкнулись с ними здесь, на пляже. На самом деле, я запомнила, как у него стоял. Во-вторых, я могу читать по твоему лицу, как по книге. Очевидно, ты что-то строишь, - тогда она подразнила, - вопрос в том, стоило ли получать ботаников?

Первая реакция Хизер было замять это.

- Симона, ты должна понять, это была просто шутка. Ум... Шутка!... В тот же день я случайно увидела его в магазине. Я подумала, что было бы забавно поставить рога Року с ботаником прямо у него под носом. Из всей этой разрисовки от Алана я поняла, что он был осторожен, так что я могла поиграть с ним, не беспокоясь о его хвастовстве, как это сделал бы любой другой парень в школе. Ситуация упала мне на колени и я просто должна была справиться! Я бы не хотела, чтобы Алан был моим парнем или типа того! - она насмешливо рассмеялась. Затем она оглядела пляж, чтобы еще раз убедиться, что горизонт чист.

- Ну, по крайней мере, я вижу, что у тебя не было полного повреждения мозга. И я не могу сказать, что проливаю слезы из-за того, как ты относишься к "тупому как камень" Роквеллу. Но был ли он уже хорош? - она злобно усмехнулась, - Расскажи мне все о безумной Ботанической любви.

Хизер улыбнулась и уставилась на нее, вспоминая.

- Должна признаться, у него было определенная... обращение, - затем, поняв, что у нее, вероятно, было сказочное лунатичное и слишком мечтательное выражение лица, она поймала себя и безразлично посмотрела на нее.

Симон начинает видеть возможность для дразнения.

- Ты что, поумнела после того, как он накачал тебя своей Ботанической добротой? Ты точно получишь от него прыщавых вшей. Ой, кажется, я уже вижу одну на твоей левой щеке.

Хизер резко посмотрела на свою лучшую подругу, а затем наклонилась и плеснула в нее водой.

- Симона, закрой свой гребанный рот! Я делаю тебе много поблажек, иногда даже не знаю почему, но если ты будешь продолжать в том же духе, то ты окажешься в самом верху моего списка дерьма. И ты знаешь, что это значит. Знаешь, как я люблю делать дикие, неожиданные вещи, например, когда я напала на тебя посреди ресторана пару недель назад? Это просто еще одна сумасшедшая шутка. На самом деле, позволь мне сказать тебе...

Хизер проскользнула в более глубокую воду для еще большего уединения, а затем продолжила описывать свой первый раз с Аланом в мельчайших подробностях. Она старалась, чтобы это выглядело как сумасшедшая шутка.

Она также сделала вид, что была полностью ответственна за все время, используя Алана как немного больше, чем человеческий фаллоимитатор, который был полностью напуган бессвязным заиканием "могучей Хизер", как называла себя Хизер.

Она намеренно избегала упоминаний о том, как Алан называл ее оскорбительными именами вроде "пизда” и “дырка". Хотя это было правдой, что она сначала рассказывала правду, но она не упомянула, как она буквально умоляла его снова трахнуть ее, прежде чем они закончили.

Затем она описала свой второй раз с ним. Она подчеркнула все сексуальные инсинуации, которые проходили над головой матери Алана. Она снова изобразила его несчастным и замазанным в руках. Чтобы объяснить, почему она вообще с ним возится, она неоднократно подчеркивала выше среднего размер его пениса и его замечательные способности к выносливости и восстановлению.

Чувствуя огромное облегчение от того, что она, наконец, рассказала кому-то об этих событиях, Хизер просто не могла перестать говорить. Она продолжала рассказывать все более недоверчивой Симоне о своем третьем свидании с Аланом, когда они занимались сексом на школьной парковке после того, как Симона передала ему записку. То, как она это нарисовала это, выглядело практически как будто она изнасиловала его на публике только для своего собственного извращенного развлечения. Не было никакого упоминания об обещаниях, которые он извлек из нее, когда она умоляла его трахнуть ее.

Когда Хизер закончила, Симона громко смеялась. Как большая шутница, она особенно оценила все откровенные намеки, которые проскользнули мимо матери Алана, Сьюзан.

Но когда смех Симоны утих, она стала внимательнее рассматривать Хизер. В поведении ее подруги-блондинки было что-то очень странное. Мало того, что ей было нехарактерно неудобно, она казалась задумчивой и даже тронутой, описывая свои сексуальные встречи с Аланом.

Симона не могла понять, что он мог сделать с ней, чтобы вызвать такой ответ у этой жестокосердной девушки.

Она подумала об их предыдущем разговоре и поняла, что Хизер должна быть в неизведанных эмоциональных водах со своими чувствами к нему.

Но Симоне приходилось быть осторожной в том, что она говорила или спрашивала. Она знала, что ей придется держать вещи легкими и шутить, иначе Хизер замолчит.

Поэтому Симона осторожно попыталась вытянуть информацию, которую, как ей казалось, Хизер все еще скрывала.

- Черт возьми, Хизер, у тебя все еще есть характер. Та сумасшедшая сука, которую я знаю и люблю! Хотя, зная тебя, в этом Алане есть нечто большее, чем то, что ты сказала, иначе ты бы не возвращалась к нему еще два раза. Я заметила, что оба раза ты была той, кто искал его. Из-за чего же?

Хизер просто уставилась в пространство.

Симона на мгновение сняла солнцезащитные очки, бессознательно пытаясь заставить Хизер быть более честной через лучший зрительный контакт.

- Я имею в виду, восемь дюймов - это не так уж необычно. Помнишь Теда Пуласки "Большой Десятидюймовый"? Даже если он не совсем соответствовал этому счету, у него все равно был чертовски огромен. И если ты хочешь выносливости, почему бы просто не заставить двух парней снова пометить тебя? Помнишь, как это было весело? В этом парне должно быть что-то еще, что заставило тебя возиться с простым ботаником. Ты продолжаешь говорить о том, чтобы дала ему трах из жалости, но ты не даешь трах из жалости. Никогда. Так в чем же дело? Выкладывай!

Хизер была в затруднительном положении. Она даже не могла признаться себе в том, что находила привлекательным в Алане. Даже если бы она и могла, Ад замерзнет прежде, чем она когда-либо расскажет Симоне, как ей нравится, когда он доминирует, и как она всегда выбивается из равновесия, когда она рядом с ним. Она также думала о том, как он занимался с ней настоящей любовью, когда она посещала его дом, и это вызывало все виды сильных чувств, которые она боялась обсуждать.

Глава 445. Признание Хизер.

Поэтому вместо этого она сказала нарочито легкомысленным тоном:

- Я не знаю. Как я уже сказала, у него есть любопытная привлекательность. Например, он не такой заискивающий, как большинство парней, с которыми я играю. И у него есть несколько хороших ходов, должна признать. Но, знаешь, ЧТО ЭТО за французское выражение для неописуемого чего-то, что ты не можешь понять?

- Je ne sais quoi, - ответила Симона, не задумываясь. В школе она училась намного лучше, чем Хизер (хотя она была далеко не лучшей студенткой, так как была посвящена очень активной общественной жизни, а также занятиям спортом).

- Именно.

- Хммм. Тогда мне, возможно, придется взять его на тестовый трах или два, чтобы посмотреть, из-за чего весь шум, - Симон пошутила, - Может быть, причина того, что кретины тянут свои брюки до груди это чтобы скрыть свой чудовищный член. Да, тест-драйв звучит неплохо.

Хизер выпалила:

- Нет! - понимая, что она сказала это слишком сильно и быстро, она поправилась, - Я имею в виду, не беспокойся. Он просто ничтожество.

Она увидела, что рассуждения не будут успешными, учитывая все, что она только что сказала о нем, поэтому попробовала другой подход.

- Я хочу сказать, что мне нравится думать о нем как о своей личной игрушке. Он как благотворительный проект, забавная мелочь. Я хочу справиться с ним самостоятельно. Я хотела бы посмотреть, могут ли ботаники хотя бы частично справиться с этим. Может быть, я даже смогу привести его в форму, чтобы он общался с реальными людьми, - она гордилась этим комментарием, так как это заложило бы основу для Симоны, когда Хизер в конце концов пришлось бы публично признать ее связь с Аланом в школе.

На самом деле, Хизер беспокоилась о том, что Симона будет с Аланом по двум причинам. Во-первых, она обнаружила, что удивительно собственнически относится к нему. Обычно ей было все равно, что делают ее сексуальные партнеры, когда их нет рядом, если только они не подхватывают никаких болезней, но она хотела, чтобы Алан был ее и только ее. Это было так тревожно и необычно для нее, что она едва могла себе в этом признаться. Во-вторых, она была обеспокоена тем, что если Симона займется сексом с Аланом, то быстро раскроет для себя властные манеры Алана. Хизер знала, что если Симона узнает об этом, то никогда не услышит конца шуток и насмешек Симоны на эту тему.

К счастью, Симона не слишком серьезно относилась к преследованию Алана.

- Ну что ж. Это, наверное, к лучшему. Мне просто нужно пойти и найти своих фанатов-ботаников. Хи-хи, я заставлю запотеть их толстые очки, когда они взволнованно будут пытаться обработать мои формы, - Симона поняла, что Хизер искажает свои отношения с Аланом, чтобы скрыть свои истинные чувства, но решила, что если Хизер сказала ей даже это, то это уже было большим прорывом. Пока что было умно просто прикидываться тупицей и шутить.

Хизер, к своему большому удивлению, обнаружила, что ее раздражают такие шутки.

- Симона, это такие уставшие стереотипы. Ты знаешь о нем достаточно, чтобы понять, что он не такой. Может быть, он просто умнее большинства и не хочет играть в игру популярности, - это было очень иронично, так как Хизер была вся в "играть в игру популярности”.

Прямо подражая тому, что Алан сказал ей в последний раз, когда они трахались, она спросила:

- В любом случае, что такого постыдного в том, чтобы получать хорошие оценки и иметь определенный вкус в популярных развлечениях?

Симона недоверчиво посмотрела на Хизер.

- Ладно, шутки закончены. Хизер, защитница ботаников! Кто-нибудь может вывести настоящую Хизер? Боже! Тебе, должно быть, плохо из-за его спермы, подруга. Проявляешь сочувствие к низшим смертным? Тепло солнца добралось до тебя или ты просто впадаешь в жару? Потом ты скажешь мне, что ты волонтер в местной столовой! - даже Симона не знала, насколько искренней была шутка или глупая игра. Ей было трудно поверить в поведение Хизер с ботаником, каким бы сексуально совершенным он ни был.

Хизер нахмурилась.

- Очень мило, Симона. Прелестно. Слушай, может, я просто немного обидчива насчет "сделать это" с ботаником, ладно? Конечно, это немного не в моем характере, но я всегда непредсказуема. У меня нет к нему никаких чувств или чего-то еще. Господи Иисусе, нет! Ха! Не заставляй меня смеяться. Я ничего не могу поделать, если Бог имеет извращенное чувство юмора и наделяет наименее достойных. Что, если окажется, что у школьного уборщика двенадцатидюймовый член? Разве тебе не было бы любопытно попробовать это только один раз и кого волнует, какова его работа?

- Нет. Это звучит болезненно, на самом деле. С тобой, всегда о самых больших и лучших игрушках. Я не такой человек.

- Ну, а почему бы не взять самое лучшее? Смотри. Посмотри туда, - Хизер кивнула в сторону берега и посмотрела туда, где сотни подростков загорали на песке.

Поскольку Хизер все глубже погружалась в океан, пока говорила, Симоне пришлось обернуться, чтобы понять, о чем говорит Хизер.

Хизер с гордостью объяснила:

- Я могу заниматься сексом с кем захочу. Мужчина или женщина, хотят они этого или нет. Меня даже не волнует, что если она абсолютно натуралка. Никто не смеет противиться моим желаниям, никто не может противиться моим чарам. Я даже могу сделать это с ботаником, если это меня забавляет. На самом деле, возможно, это часть ограниченной привлекательности Алана. Он настолько социально вне этого, настолько совершенно невежествен, что даже не осознает степень моей силы. Как я уже сказала, он совсем не заискивает.

Но Симону не так легко одурачить словесными протестами Хизер. Она знала ее так хорошо, что могла уловить самые тонкие вербальные и визуальные сигналы. Она могла сказать, что в этом Алане было что-то другое, что сильно повлияло на ее лучшую подругу. Она решила подтолкнуть ее, чтобы оценить ее реакцию. Ухмыляясь, она дразнила:

- Я думаю, тебе действительно нравится этот парень, - она спела вариацию на знакомую детскую насмешку, - Хизер и Алан, сидя на дереве, целуются!

Под загаром лицо Хизер покраснело.

- Заткнись! - она яростно плеснула в Симону обеими руками.

Но Симона просто игриво брызнула воду в ответ, что расстроило Хизер еще больше.

Интенсивность реакции Хизер еще больше подтвердила Симоне, что Хизер скрывала что-то важное о своих отношениях с Аланом. Однако Симона поняла, что ей придется быть терпеливой и не слишком любопытной.

Хизер немного успокоилась и обдумала различные способы заставить Симону молчать. Она решила использовать подход "сердечных струн".

- Симона, я расстроена из-за тебя. Я считаю тебя другом и рассказываю тебе свои сокровенные секреты, но все, что ты делаешь взамен, это шутишь на мой счет. Честно говоря, я понятия не имею, почему я терплю все это дерьмо.

Она решила, что шантаж тоже не повредит.

- Подумай обо всех своих секретах, которые я храню в строжайшем секрете. Ты будешь вести себя как ребенок, поющий всем свою дурацкую песню для поцелуев, или ты будешь настоящим другом и заткнешься ко всем чертям об этом Алане?

Симона была искренне наказана.

- Извини. Не волнуйся, я никому не скажу ни слова. И извини за шутки тоже. Просто иногда я не могу сопротивляться. Ты же знаешь, как я люблю поддразнивать.

Хизер с легким кивком признала извинения своей подруги.

- Хорошо. Пойдем, я замерзла.

Когда они начали возвращаться на берег, загорелая блондинка подумала: "Понятия не имею, почему я беспокоюсь об этом Алане. Он не стоит такого горя. Я не забочусь о нем. На самом деле, это не так. Как будто я говорила Симоне: он просто жаворонок. Проект. Изменение темпа движения. Может, он будет развлекать меня еще несколько недель, если повезет. Тогда я пожую его и выплюну, как и всех остальных. И когда я закончу с ним, то заставлю заплатить за все его оскорбления и наглость заставлять меня делать то, что он хочет. Боже, он пожалеет, что не знает, с кем связался!”

Она чувствовала себя намного лучше, когда придумывала различные способы отомстить Алану. Когда она ступила на берег, то представляла, как он сталкивается с различными жестокими средневековыми пытками. Хотя в реальной жизни она бы этого не сделала, но фантазии о причинении ему боли помогли ей убедить себя, что у нее нет к нему настоящих чувств.

Симона, однако, была заинтригована необычайно сильной реакцией Хизер на ее поддразнивание. Они еще больше убедили ее, что в отношениях Хизер с Аланом было что-то очень беспрецедентное и важное. Симона знала, что она горячая, поэтому решила, что ей не составит труда соблазнить "простого ботаника", такого как Алан, если у него не было какой-то расистской фобии, а она сильно сомневалась в этом из того, что мало знала о нем.

Но поскольку Хизер была непреклонна в том, чтобы держать Алана в качестве своего личного "проекта", Симона решила, что пока ей лучше держаться от него подальше. Помимо всего прочего, у нее было очень здоровое уважение к последствиям того, если бы она оказалась в списке дерьма Хизер.

Учитывая то, как редко Хизер раскрывала свои чувства, тот факт, что Хизер рассказала ей что-либо о своих необычных чувствах к Алану - был огромным прорывом. Симона видела в этом, возможно, новое волнующее событие в ее отношениях с Хизер. Ей придется быть очень осторожной, чтобы не испортить доверие, которое Хизер оказала ей.