Глава 439. Укрощение возбужденной мамочки.

Все успокоились и восстановились в течение нескольких минут, но продолжали молчать.

К счастью, радио все еще играло (теперь "Суеверие" Стиви Уандера), или бы тишина была бы просто оглушительной. Сьюзан, в частности, никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо. Она была уверена, что ее напряженный опыт закончился, и что Алан теперь перейдет к Кэтрин.

Но он все еще не закончил с ней. Он решил, что его фантазия о том, чтобы покрыть ее спермой вместо лосьона, может стать почти реальной. Он сказал:

- Мам, я нанесу еще немного лосьона, - а затем начал втирать его все еще горячее семя в кожу ее задницы. Когда она поняла, какую жидкость он использует, то быстро восстановила свой интенсивный эротический кайф.

Она держала глаза закрытыми, но теперь, когда она восстановила некоторую ситуационную осведомленность, знала, что по крайней мере Сюзанна должна внимательно следить за ней, и, вероятно, Кэтрин тоже. Осознание этого тревожило ее, но одновременно возбуждало. Еще раз, ее отношение изменилось, когда ее похоть увеличилась.

Она думала: “Конечно Сюзанна может видеть, что мой зад покрыт спермой моего сына! Вот она я, голая, с задницей высоко в воздухе, чтобы мой Тигренок мог покрыть каждый дюйм своей мощной спермой. Могу ли я стать более развратной, чем сейчас? Думаю, нет.”

Он не трахал ее и не оставлял без присмотра, а просто продолжал втирать свою сперму в ее кожу. У него было много спермы, но он тайно добавил немного лосьона для загара, чтобы растянуть количество, и чтобы он мог массировать это в ее бедра, спину, животик и сиськи. По правде говоря, он мог только слегка покрыть эти области своей увеличенной смесью, но это была символика, которая имела значение.

Она была как воск в его руках; каждый раз, когда он сильно разминал ее плоть, что громко стонала от радости.

Он подошел прямо к краю ее киски и потер свое семя рядом с ее обильно текущими соками. Он был рад, что она бесплодна, так что не было никакого беспокойства, что часть его спермы может найти свой путь внутри нее и сделать ее беременной. Он подтолкнул немного смеси прямо над ее задницей и наблюдал, как поток катился вниз по ее трещине.

Ручейки стекали по губам ее киски; он надеялся, что немного проберется внутрь. Ее клитор стал еще более напряженным, чем обычно. Хотя он и не мог этого видеть, потому что она лежала лицом вниз, но ее клитор был на видном месте, предлагая себя к сосанию или энергичному трению о его член, когда она перевернется.

Несмотря на то, что он неоднократно подходил к нему, но все еще не осмеливался прикоснуться к ее дырочке, опасаясь, что это может заставить ее закончить все это. Опять же, все было бы совсем по-другому, если бы он мог читать ее мысли.

Чувствуя, как он втирает свою сперму в ее кожу, она почти бредила сексуальной потребностью.

“Тигренок... Тигренок укрощает меня! Он считает меня своей шлюхой! Его мамочкой-шлюхой! Я буду пахнуть его спермой несколько дней! Боже, прости меня, но если он снова станет твердым... Черт, что я такое говорю? Конечно, он может снова стать твердым. Мы говорим о моем Тигре!

В любом случае, когда он снова станет твердым, если он захочет трахнуть мою киску по-собачьи, как это, я просто собираюсь позволить ему! Мне все равно, смотрит ли Сюзанна. Меня даже не волнует, смотрит ли Ангелочек. Меня не волнует, попаду ли я за это в ад! Слишком приятно, чтобы сказать "нет". По крайней мере, надери мне задницу, сынок! Трахни свою маму в попку! И если у тебя не хватит смелости сделать это, тогда слезь с меня, потому что я не могу вынести пытки твоего члена, который так близок к тому, чтобы взять меня на небеса!”

Тем не менее, она не знала, действительно ли она это имела в виду, или просто позволила своим фантазиям разыграться. Когда она снова заговорила, то все, что она сказала, было:

- Тигренок, какой лосьон ты там используешь? - ее тон был игривым, а не обвиняющим. - Я не знаю, правильно ли ты используешь его! - она чуть не выкрикнула последнее слово, содрогнувшись от очередного оргазма. Теперь, когда начались ее многочисленные оргазмы, казалось, что они никогда не прекратятся.

- Ох, не волнуйся, мам, у меня самый лучший крем. Он даже очень вкусный. Хочешь попробовать? Я могу набрать немного на пальцы, а ты пососешь, - когда он сказал это, то зачерпнул большой кусок на пальцы и запустил его вверх и в ее задницу, даже запихнув часть этого в ее анус.

- О нет, Тигренок! Пожалуйста, не надо, - она тяжело дышала. - Пожалуйста, не засовывай мне в рот свои сливки, свои вкусные сливки! Что подумают люди? Так неправильно. Так неправильно трахать рот своей мамочки здесь, снаружи, когда все смотрят. Нет! Потом. Позже! Трахни его сегодня! Трахни мой ротик своим членом! Всю ночь напролет! Вторая киска мамы будет ждать его. Считай мой ротик второй киской, которую ты трахнешь! Крепко! Мммм! Но теперь продолжай делать то, что ты делаешь с моей задницей!

Он любил ее грязные выражения.

- Ох, ты имеешь в виду вот это? - он погрузил свой пропитанный спермой палец в ее задницу.

- Да! - она вскрикнула, - ДААААААА! - но потом она вспомнила, что Сюзанна и Кэтрин смотрят, и сказала, - Эм, Я имела в виду нет. Так хорошо! Так хорошо! Но тебе лучше остановиться! Пожалуйста, не надо... пользоваться случаем... Ох, Ох! Ох, своей... Боже! Черт!... своей бедной, беззащитной мамочкой! Да!

Все ее тело дрожало так сильно, что Алану показалось, будто ее взбивает гигантский блендер на пюре. Главная причина, по которой она обескуражила его заключалась в том, что она просто не могла больше принимать стимуляцию; она чувствовала, что буквально теряет разум от своей похоти.

Ее чувства вернулись, когда все закончилось, но это был такой драматический оргазм, что она чувствовала, как будто умерла, а затем возродилась.

Она открыла глаза и попыталась разобраться в происходящем. Первое, что она заметила, был звук Алана, небрежно говорящего:

- Ладно, я все равно закончил.

Потом она почувствовала, как он слез с нее. Она с трудом могла в это поверить.

Она почувствовала такое сильное чувство потери, что давление его тела поднялось с нее, что ей захотелось плакать. “Как долго он был на мне?” она задумалась. “Каким непослушным вещам я позволила случиться? Какого черта мы только что сделали, черт возьми? Что Сюзанна теперь обо мне подумает? Или мой дорогой чистый Ангелочек? Это действительно должно закончиться?”

Она просто тяжело дышала, пока восстанавливалась. Потом она поняла, что его ноги до сих пор не покрыты лосьоном для загара.

- Тигренок...твои ноги!

Это было последнее, что он ожидал от нее услышать. Затем он понял, насколько горячи и открыты солнцу его собственные ноги; они были опасно близки к тому, чтобы действительно сгореть.

Когда она немного восстановила контроль над своим разумом, теперь, когда он больше не контактировал с кожей, она сказала:

- Тигренок, ложись на то место, где я была, и я займусь твоими ногами, прежде чем они сгорят, - ее тон был твердым и бескомпромиссным.

Он посмотрел на шезлонг и заметил огромное мокрое пятно, которое было соком киски его матери. Он лег на шезлонг, отчего ее сперма прилипла к нижней части его живота. Шезлонг был в полоску, так что хотя большая часть ее спермы капала с боков и вниз на бетонный пол, но на шезлонге оставалось достаточно, чтобы казалось, что он лежал на луже.

Мать присела на землю рядом с ним и стала наносить лосьон ему на ноги. Ее бедра и живот были скользкими и влажными от ее спермы, не говоря уже о его собственном смазанном лосьоне, но ей было все равно. Она постепенно работала руками до его задницы, но из-за того, что она была так сексуально истощена, то не проводила там много времени. Вместо этого она использовала время, применяя лосьон для загара, как возможность медленно оправиться от ее интенсивного эротического кайфа.

Сьюзен очень хотелось завязать непринужденную беседу с Сюзанной, чтобы казалось, что ситуация не была необычной, но она слишком боялась даже посмотреть в сторону Сюзанны, правильно догадываясь, что ее подруга, скорее всего, сделает какое-то кривое замечание, вроде "Боже, разве мы не веселимся?" или "Куда делось твое бикини?"

Она заставила Алана перевернуться, отчего его эрекция поднялась прямо в воздух, в то время как его Европейские плавки бесполезно висели на бедрах, даже не прикрывая его яйца.

Сьюзан ахнула от восторга при виде его твердости. Затем, как будто у ее рук была своя собственная жизнь, она начала наносить масло на переднюю часть его ног, снова начав сначала. Она быстро накрыла их до края его яиц. Потом она сидела и открыто смотрела на его эрекцию, которая торчала, как железный столб. Она думала о своих границах и необходимости подчиняться им, но почувствовала, что ее решимость быстро ускользает.

Он лежал с закрытыми глазами и молча молился.

Сюзанна почувствовала, что Сьюзан колеблется, и заговорила:

- Это не вопрос, хочешь ли ты сосать и гладить его член или нет, или же нравится ли тебе это. Важно то, что хорошо для твоего милашки Тигренка. Его нужно стимулировать много раз в день. Много! Неоднократно! Постоянно! Ты дразнила и мучила его своим возмутительно пышным и очень подтянутым телом, и теперь ты должна заплатить цену своими губами и языком. Думаю, от страшных синих шаров он должен страдать. Теперь это твой шанс помочь, - Сюзанна совершенно забыла упомянуть, что Сьюзан должна отвести его внутрь для большей конфиденциальности.

Сьюзан тоже забыла об этом варианте. Все, на чем она могла сосредоточиться, был длинный и жесткий член перед ней. Она все еще не смела повернуться, чтобы посмотреть на свою лучшую подругу.

Сюзанна была похожа на маленького мультяшного дьявола на плече Сьюзен, но на другом плече Сьюзен не было соответствующего мультяшного ангела, чтобы отговорить ее от этого. Сьюзан подумала: “Не могу поверить, что это все еще происходит. Я уже тысячу раз умирала сегодня. Но Сюзанна права: это все моя вина! Я даже не могу держать мое бикини, и теперь все мое голое тело смазывается лосьоном его оплодотворяющей способности'. Как я могу оставить его окоченевшим после такой стимуляции? Это было бы просто жестоко!”

Она закрыла глаза и протянула руки, чтобы подрочить сыну. Ее логика была: “Это гораздо лучше, с моральной точки зрения, чем то, что он трахнул бы меня. Если я просто подрочу ему или даже отсосу, то ничего страшного, да? На самом деле это не так уж и плохо. Ангелочек и Сюзанна тоже его личные членососки, поэтому они понимают необходимость постоянно стимулировать его мощный член.

В любом случае, я должна вознаградить его за то, что он заставил меня чувствовать себя так хорошо. Сильный, требовательный член, как и его потребности много наград. На самом деле, если он хочет мой рот, то я не могу сказать нет. Мой тигр мучается от слишком большого количества противной спермы, а я хорошая мама. Хорошие мамочки сосут мальчиков до суха и избавляют от спермы! Ангелочек и Сюзанна тоже это поймут!”

Первоначально она просто хотела покрыть его член лосьоном и подрочить, но, похоже, у ее рта был собственный разум. Через несколько секунд она удовлетворенно отсасывала у него. Он только что достиг кульминации, поэтому его член был на отскоке, давая ему большую выносливость. Тем не менее, она боролась, чтобы "победить" его эрекцию своим ртом и руками.

Вдохновленная тем, что Сюзанна делала раньше, она делала языком то, чего никогда раньше не делала, то, что даже не осознавала, что может сделать. Она также держала его яйца и начала играть с ними.

Затем она использовала другую руку и полезла в его задницу. Затянувшееся чувство сдержанности и острое осознание того факта, что Сюзанна наблюдала всего в нескольких футах, остановили ее от проникновения в его анус, хотя она делала это раньше.

Каким-то образом она убедила себя, что Кэтрин спит. Мысль о том, что ее дочь знает и наблюдает, была слишком тревожной, чтобы думать об этом и она старалась не смотреть в этом направлении, чтобы узнать, что может быть правдой.

Потом, лаская упругую задницу сына, она подумала: "Почему я должна отказывать своему Тигру? Он заставил меня увидеть звезды, и, черт возьми, я заставлю его увидеть целые созвездия с лучшим чертовым минетом в истории мира! Если мне придется трахать его задницу пальцем, чтобы помочь ему, тогда, черт возьми, я сделаю это, даже если это опозорит меня перед Сюзанной. Это просто жесткач. Мое большегрудое тело существует теперь только для того, чтобы угодить ему!”

Поэтому она смочила палец соками своей киски, а затем погрузила в его задницу. Но на этом она не остановилась. Пробуя глубже, она нашла его предстательную железу и стимулировала ее. Тем не менее, она все еще держала глаза закрытыми в смущении и пыталась притвориться, что если она не могла их видеть, то и они не могли видеть, как она прощупывает его задницу и сосет его член.

Она решила, что должна быть лучше, чем ее подруга. “Я не позволю Сюзанне быть лучшей членосоской!” она яростно думала. “Черт бы побрал ее длинный язык. Я буду лучшей благодаря своей любви и преданности делу. Мой тигр должен понять, что он должен прийти к своей маме для всех его потребностей!”

Она подумала обо всей другой женской помощи, которую он получал, и поняла, что ее цель была дико нереалистичной. “Ну, хорошо, по крайней мере, он может прийти ко мне за многим.”

Она взяла его член как можно глубже в рот, а затем отступила почти до конца, снова и снова. Тогда она решила, что должна попробовать что-то новое, если она собирается стать лучшей членосоской своего сына. Она вспомнила, как Сюзанна чуть раньше глубоко глотала его, даже когда смотрела ей прямо в глаза. От одной мысли об этом у нее мурашки побежали по спине. Она полагала, что если Сюзанна может глубоко глотать его член, то и она тоже может. Поэтому она засунула его член еще глубже в рот. Но она понятия не имела, как правильно глубоко глотать, поэтому неудивительно, что она сразу же подавилась.

Даже эта неудача усилила ее похоть.

“Тигрёнок заставляет меня давиться его огромным членом! Какой неудержимый жеребец!” Но на данный момент ей пришлось отказаться от глубокого горлового усилия. Чтобы компенсировать эту неудачу, она некоторое время сосала его яйца, беря то одно, а затем другое в рот.

Он нашел это удивительно приятным, тем более, что ее проворные пальцы продолжали скользить вверх и вниз по его валу.

Она подумала про себя: "Как Сюзанна может так глубоко глотать? Мне придется прочесть книги о сексе, которые я купила. Нет никакого способа засунуть его член в глотку! Есть ли?” Ей захотелось немедленно спросить подругу о ее методах, и это заставило ее снова вспомнить, где она и с кем была.

“О боже! Сюзанна действительно здесь, с нами! И мой Ангел тоже! Я сижу здесь, отсасывая у своего собственного сына - у меня действительно есть один из его шаров во рту - в то время как моя дочь и моя лучшая подруга смотрят на меня! Я не могу это проверить, но они, должно быть, следят за каждым моим движением. Какой позор! Во что я превратилась? Я действительно упала. Падшая женщина, полностью впавшая в грех и похоть. Пожалуйста, прости меня, Господи!”

Но она не остановилась. На самом деле, мысль о том, что за ней наблюдают, только толкнула ее вперед с еще большей похотью. Она выпустила его шар изо рта и пососала другой. Я такая развратная, но мне даже нравится этот отсос! “Всего несколько недель назад мысль о том, что я когда-либо сделаю это, была бы смехотворной, но вот я здесь! На самом деле, я ежедневно вылизываю его яйца, и мне это нравится!”

Но она знала, что больше всего ему нравится минет, поэтому вскоре вернулась к этому. Как она любила делать, она охватила его головку и покачивал над его сладкое пятно с жесткой всасывающей и прекрасным языком. Она полагала, что попытка сделать что-то новое подождет другого раза; со всеми глазами на нее, она полагала, что лучше придерживаться испытанного и истинного. Прошли минуты, пока она была потеряна в своем собственном маленьком мире полного счастья: сосать, лизать и делать бесконечные "Мммм!" стоны.

Ее усилия, особенно то, как ее язык кружился и слюнявил вокруг его сладкого места, вскоре окупились. Алан начал кончать.

Сьюзан увидела еще одну возможность обойти Сюзанну, так как ее подруга, по-видимому, не смогла проглотить всю его сперму, когда была ее очередь. Так что Сьюзан держалась за жизнь, когда он выстрелил большим, горячим комком спермы прямо ей в рот. Она решила, что это будет гораздо менее неловко, чем закончить с лицом, полным его спермы.

Она взяла все и не пропустила ни капли.

Одна из ее рук потянулась к своей промежности, и когда она коснулась клитора, то взорвалась еще одним оргазмом. Для этого потребовалось лишь малейшее прикосновение. На этот раз ей удалось не закричать, опасаясь, что она может навредить члену сына, который все еще был у нее во рту, но она так тяжело дышала, что казалось, будто была на грани гипервентиляции.

Когда все закончилось, она легла и плюхнулась головой ему на ноги, совершенно измученная. Она едва могла поверить, что кончит так много раз за такое относительно короткое время.

На данный момент она потеряла всякую моральную сдержанность и сделала бы все, что бы Алан ни попытался сделать с ней. Все, о чем она могла думать, было: “Как вкусно! Мммм! Я хочу еще! Больше…”