Основания для развития тенденции философии в ХХ1 в.

 

Современное состояние философии вызвано подвижками во всей структуре бытия. Мультиплицированный полифункциональный полилог, в котором участвуют все составляющие духовной и материальной культуры Востока и Запада, Юга и Севера структурирует их общую определенность и взаимодополнительность. Изжившие себя мифологемы и утопии, старые схемы и догмы традиционных институтов постепенно уходят вместе со становлением нового сообщества людей. Интернационализация, глобализация жизни и культуры, осознание иных ценностей, тяготение к художественному, мифопоэтическому, метафорическому философскому видению, полистилистике чужого опыта культуры взаимосвязаны с трансформацией общества и образа видения человека и культуры, типов личностей и их отношений к действительности, к природе, к друг другу, что порождает потребности в новых мировоззренческих ориентациях, которые обеспечивали бы адекватную передачу последующим поколениям необходимого мировоззренческого потенциала и переход к новым более совершенным формам социального бытия, включающим самобытные философские культуры.

 

Поэтому, откажемся от безнадежных попыток привести существующие трактовки современного состояния философии к некоему общему знаменателю и попытаемся схематично указать на имеющиеся реальности как некие основания для развития ее тенденций. Рассматривая возможное развитие философии в наступившем столетии по аналогии со становлением философской картины ХХ столетия, мы придем к заключению, что все достижения мировой философии, как и наработки последней четверти века ушедшего должны быть приняты в качестве основы нашей экстраполяции. Поскольку актуальные темы становятся важными фокусами проблематизации философствования, а новые мыслители находят своих предшественников в предыдущих концепциях, то и история философии будет переписываться в терминах новейших достижений. Тем не менее, чтобы «переписать» историю философии, необходимо предложить нечто новое и неизведанное, которое, в свою очередь, рефлексирует продвижение к осознаю мультиплицированных и многозначных процессов бытия. Многие философы и исследователи – историки философии в этом случае говорят о таких новациях, как постнеорациональность, постмодерн, постмарксизм, диалог философских культур, компаративистская философия, философская риторика, философская антропология, философия литературы, лингвофилософия и лингвоэстетика, синергетика и философская семантика, феминизм и гендерная философия, философия ненасилия, философия маргинальных полей и генерируемого скептицизма, как о том багаже, который должен послужить новейшей философии в разрешении проблем грядущего века.

 

Для современного общества характерен новый технологический «прорыв», характерным признаком которого являют­ся компьютерные продукты, телекоммуникация, трансляция имиджей,  мультимедиа. Благодаря этим технологиям мы все больше и больше вовлека­емся в социально насыщенный мир диалога с другими. С распространением коммуникационных технологий мы подвергаемся непрерывному расширению словаря бытия, ибо посредством процесса соци­ального насыщения происходит погружение в поток понимания психологи­ческих онтологий различных этносов, классовых прослоек, расовых и религиозных группировок, профессионально замкну­тых кругов и национальностей. Более того, мы все чаще сталкиваемся с маргинальными группами, которые, благодаря новым технологиям, находят более широкую аудиторию.

 

Глобализация и ее трактовки

Переход ведущих стран мира к информационному обществу (постиндустриальной цивилизации), проявляется в высокой социальной мобильности, фрагментарности, статусном релятивизме, установке поведения на ситуацию, а не на традицию и т.д., что достаточно хорошо изучено зарубежными философско-социологическими и культурно-антропологическими школами и направлениями. С другой стороны, адекватной трансформации общества середины - конца ХХ столетия выглядит концепция глобализации. Чаще всего она представляет собой тотальность казарменного капитализма, выражающей непреодолимое противоречие неолиберальной теории и практики. Глобализация при навязывании рынков и их сакрализации - это отбрасывание большинства назад. С другой стороны, это понятие охватывает широкий спектр событий и тенденций уходящего столетия: развитие мировых идеологий; борьбу за установление мирового порядка, включая две мировые войны; скачкообразный рост числа международных организаций, в том числе наднациональных по своему статусу; появление и развитие транснациональных корпораций; «взрывной» рост международной торговли; массовую миграцию и интенсивное формирование в развитых странах этнокультурных меньшинств; создание планетарных СМИ и экспансию западной культуры во все регионы мира. Отмеченные тенденции приобрели характер синхронных общественных изменений в начале - середине ХХ в., и произошло это превращение таким образом, что его можно характеризовать как еще один контингентный сдвиг.

 

В основе глобализации лежит дихотомическая типология социальной организации: локальная и глобальная, т.е. в рамках этой типологии общественными изменениями могут быть лишь процессы смены социальной организации одного типа организацией другого типа. Один из основоположников теории глобализации в социологии Р.Робертсон определил глобализацию как серию эмпирически фиксируемых изменений, разнородных, но объединяемых логикой превращения мира в единое целое. Во всех процессах им выявляются два аспекта: глобальная институционализация жизненного мира и локализация глобальности. Первая трактуется как организация повседневных локальных взаимодействий и социализации индивидуального поведения непосредственным (минующим национально-государственный уровень) воздействием макроструктур мирового порядка. Микроструктурирование мирового порядка по его мнению происходит под воздействием экспансии капитала, западного империализма и развития глобальной системы масс-медиа. Для жизненного мира индивидов и локальных сообществ совокупное действие трех факторов оборачивается экспансией «общечеловеческих ценностей», распространением стандартных образов, эстетических и поведенческих образцов глобальными СМИ и ТНК.

 

Второй аспект призван отразить тенденцию осуществления глобального через локальное, т.е. через превращение взаимодействия с представителями иных культур в рутинную практику, в часть повседневной жизни через включение в повседневную культуру элементов инонациональных, «экзотических» культур. Эта модель может быть представлена как «глобальная взаимозависимость соединенная с глобальным сознанием». Эта глобализационная модель общественных изменений обещает затруднения в недалеком будущем поскольку опираются на ушедшие тенденции построении международного механизма, начиная с Коминтерна и Лиги Наций. Другой теоретик глобализации М.Уотерс предлагает концепцию прерывистой глобализации, возникшей на заре истории. Здесь мы сталкиваемся с дефицитом рефлексии. Он же говорит и постглобализации, связанной с термином постмодернизация. Однако зреют альтернативные концепции теории постиндустриального общества, которые по-своему определяют вопросы становления нового типа личности, переосмысления понятий стоимости и ценности, взаимодействия постиндустриальных держав с внешним миром в условиях перераспределения центров силы и сохранения экологических проблем.

 

            Новая концептуализация общественных изменений

Появляется возможность принципиально новой концептуализации общественных изменений, которая открывается в связи с анализом событий и тенденций 70-90-х гг. (кризис индустриальной экономики массового производства / потребления; кризис централизованной политики всеобщего благоденствия; катастрофически быстрое распространение новых технологий труда, образования и досуга и т.п.). В совокупности эти тенденции выглядят как новый контингентный сдвиг, который превратил процессы виртуализации общества в ключевые установки социальных изменений и дал старт тенденции экспансии политики образов. Курс замещения реальных вещей и поступков образами, рост спекулятивной экономики, организация транснациональных рынков капитала, виртуальная - симуляционная экономика. Не претендуя на нормативность, можно допустить, что глобализация в собственном смысле предполагает, что символические практики становятся в обществе ведущими по отношению к материальным (связанным с богатством и принуждением), и предстают по своему существу как глобализация символических обменов, освобождающих (уже в силу своей природы) социальные отношения от пространственных форм. С этой точки зрения, условием глобализации становится развитие электронных СМИ и коммуникации, информационных технологий и компьютерных сетей. Последние многозначно совмещают удаленные события и места и делают их тотально взаимозависимыми, а глобальная сеть позволяет схватывать мир как единое целое.

 

Ф.Джеймисон пишет в понятийной постмарксистской перспективе о «критике культуры», которая предстает у него как логика культуры позднего - мультинационального - капитализма, одной из ключевых характеристик которой является новый тип пространственного опыта. По его мнению, мы является свидетелями определенной мутации «заостренного пространства», в которое мы вовлечены нашим взглядом и нашим телесным опытом и которое вполне может трактоваться как форма организации социальных практик. Обычное пространство состоит из вещей или организовано их отношение и является соразмерным человеческому восприятию и действию, а вот новый тип пространственного опыта может быть обозначен как опыт гиперпространства – в новых урбанистических ансамблях отсутствует перспектива и вообще всякая человеческая соразмерность. Постмодерновое гиперпространство в итоге вышло за пределы способностей индивидуального человеческого тела локализовать себя, перцептивно организовать свое ближайшее окружение и познавательно картографировать свое положение во внешнем виде. Этот разрыв сам может служить символом и аналогией еще более острой дилеммы – неспособности нашего сознания картографировать многонациональную и децентрированную коммуникативную сеть, в которой мы как индивидуальные субъекты обнаруживаем себя запутавшимися. Рассогласование между индивидуальным и социальным вызывает экзистенциальное замешательство, нейтрализующее нашу способность бороться и действовать.

 

Эту тенденцию подкрепляет транскультурность, культура становится симулякром, а плюралистичность, потерявшей элитарность культуры, подменяется некоей гибридизацией культуры с литературой, эстетикой, правом, историей религий и т. п. без расовых, национальных, региональных и иных различий. Культура в своих сочетаниях и видах переходит под знамена игры с мифологией, структурой, смыслом. Подобная реакция на изменение социокультурной ситуации, формирующихся стереотипов массового сознания, раскрывает тот факт, что иерархия стоимостей, как и ценностей, оказывается чистой спекуляцией, а овеществление отношений людей передает самоосуществление личности системе потребления, которой управляет реклама, берущая на себя ответственность за все общество в целом (Бодрийяр).

 

Мы находимся в процессе мировой культурной интеграции. Движение к униформизму - это потеря культур и становление конформистов. Телесериал освобождает от символов, требует декодирования. Качество массовой культуры связано с количеством. Высокий уровень доступа неличен. Присваиваются определенные стереотипы восприятия. Да и в культуре произошел радикальный цивилизационный излом (Деррида, Бодрийяр, Рикер, Фай). Переход от линейной к образной культуре и цивилизации. Культура образа формируется по иному, начинают плодотворно функционировать модели Востока, где они изначально разработаны. Цивилизация - символическая культура. Следовательно, не стоит преувеличивать аксиологическую сущность культуры, а надо переходить к качественно иному. Это открытый репертуар. Об этих процессах писали Леви-Стросс, Хассан, де Ман, их критикуют Хабермас, Рорти, Пас, Борхес. Здесь же возникают проблемы идентичности. Идентичность - это уже и путь, характер, культура, самобытность. Надо разделить культуру и философскую рефлексию культуры и философии. И проблема идентичности - это проблема научного пути развития цивилизации землян. Западная цивилизация, став на путь «иметь», а не «быть» (Фромм), предопределила противостояние людей, стран, культур именно по отношению к «иметь». Поэтому в основе современного глобального кризиса лежит отмеченный западными мыслителями факт кризиса человека, его способа бытия, идентичности, форм рациональности, преодолеть который можно только расширив сферу рациональности и обогатив смысл рационального опытом Востока.

 

Проблема Запад - Восток

 

Запад не однозначен и не един по отношению к Востоку. Есть не только разделение, но и взаимосвязи. Противопоставление Востока и Запада возникает во время греко-персидских войн V века. Оно закреплено в литературе (то, что на Востоке признается как цивилизация, на Западе - как варварство, и наоборот). Затем Восток и Запад встретились в 11 веке во время мусульманского нашествия в Европу. В 15 веке колониальная экспансия поссорила Восток с Западом. Каждая культура имеет свою логику. Античная культура, по сути своей культура среднеевропейская, была освоена  многими - и арабами, и Востоком, и Западом. Запад - это христианско-европейская культура. Но арабская и западная культуры идентичные: общие библейские традиции и античная философская традиция, мифология, ангелология, понимание бога. Есть различия в понимании Христа, но общее превалирует. Античную философию и науку первыми усвоили мусульмане и арабы. Синтез религий и философских концепций у них идентичен. Он идет вначале в арабо-мусульманской, затем в европейско-христианских культурах. Античная философия была ассимилирована арабской (суфизм, калам). Арабо-мусульманская философия стремится к интеграции. Роль философии в диалоге культур должна быть исследована более глубоко. Она показала универсалистские схемы.

 

Последовательный европоцентризм приводит к однобокому взгляду и в культуре, и в философии. Философская компаративистика акцентирует взаимосвязи, и проблематизирует выравнивание точек роста культур. В компаративистике надо отойти от чрезмерных генерализаций, и идти к частностям. Постмодерн и компаративизм в философии пытаются расшевелить традиционную метафизику.

 

Отметим и тот факт, что социальное время и социальное пространство снимают ограниченность цивилизационного и формационного подходов. Происходит взаимодействие различных цивилизаций через географическое, политическое, философское, военное, технологическое, религиозное, этическое, культурное, информационное и т. п. пространства. Влияние этих пространств на взаимодействие и становление новой цивилизации огромное. Какое из них главное, детерминантное? Как правило, рассматривают только экономику, что больше похоже на абсолютизацию этого фактора. Следует обратить внимание и на иные пространства. Запад преуспел в экономическом и техническом пространствах, а Восток - в других. Вывод напрашивается таков, что необходимо создание новой методологии. Тогда в ином свете будут рассматриваться вопросы будущего. Не война цивилизаций по Хантингтону должна анализироваться, а становление метацивилизационных форм общности. Критерии цивилизации - в социо-нормативной регуляции.