Философия – это посредница между разными дискурсами

 

Философия является посредницей между разными дискурсами. Под дискурсом здесь имеется в виду структурированное поле высказываний (совокупность предложений, способов обсуждения), которое функционирует в определенных сферах жизнедеятельности человека. Дискурс – это последовательность предложений, последовательное размышление (как цепочка связаных между собой предложений). Так, например, говорят о философском дискурсе (а в рамках философии – о трансцендентальном, феноменологическом дискурсе и т. п.), о литературном, политическом, правовом и других дискурсах. Иначе говоря, речь идет об определенных устоявшихся способах (со специфической терминологией, с особыми методологическими подходами, с определенными практиками) обсуждать конкретные сферы человеческой деятельности (науки, искусства, политики, экономики, спорта, моды, вина, кухни и т. д.).

 

Например, вы присутствуете на дегустации вина. Вы услышите там такие слова, как «декантация», «аэрация», «танины», «ароматы», «кислотность», «ферментация», «асамбляж», «бортризация», «батонаж», «купажирование», «брют», «кофе», «шампанский метод», «углекислая мацерация», «шаптализация», «кюве», «крианца», «крю», «гаражное вино», «элеваж», «энолог», «оклейка», «фриз анте», «бургундская, американская или бордосская бочка», «ремуаж», «винтаж», «соломенное вино» и др. Это и есть примеры «виновного дискурса», определенный способ обсуждения качества и свойств вина.

 

Прекрасным учителем дискурсивного мышления можно назвать Винни Пуха. Посмотрите, как строится его последовательное размышление («думание-гадание»):

 

«Вот однажды, гуляя по лесу, Пух вышел на полянку. На полянке рос высокий-превысокий дуб, а на самой верхушке этого дуба  кто-то громко жужжал: ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж!

Винни-Пух сел на траву под деревом, обхватил голову лапами и стал думать-гадать.

Сначала он подумал так:

«Это ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж! – неспроста. Зря никто жужжать не станет. Само дерево жужжать не может. Значит, тут кто-то жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты — не пчела? По-моему, так!»

Потом он еще подумал-подумал и сказал про себя:

- А зачем на свете пчелы? Для того, чтобы делать мед! По-моему, так!

Тут он поднялся и сказал:

- А для чего на свете мед? Для того, чтобы я его ел! По-моему, так, а не иначе!

И с этими словами он полез на дерево.»

 

Язык философии имеет еще одно важное преимущество: он способен совместить различные словари нашего выражения окружающего мира (словари конкретных наук, словари искусства и культуры, медицины и права, экологии и экономики). Сегодня перед нами стоят новые вызовы и мы должны решать проблемы, которых не было еще в середине прошлого века. С другой стороны, многие традиционные вопросы предстают в новом свете.

Например, западная цивилизация принципиальное значение придает понятиям прав человека и человеческого достоинства. Эти важные понятия были закреплены на правовом уровне и стали одним из фундаментальных принципов западных политических систем. Но что является основанием человеческого достоинства? – То, что мы являемся физическими телами с интеллектом и волей. То, что мы являемся особенными живыми существами, которые имеют сознание и могут отвечать за свои поступки (это лежит в основе любой правовой системы). Однако сугубо физическое (материалистическое) понимание человека не в состоянии предоставить достаточные основания для обоснования человеческого достоинства. А что такое личность? Является ли личностью человеческий эмбрион? Если да, то на какой стадии? Можно ли признавать эвтаназию? Ответы на все эти вопросы дают представители естественных наук: химики, биологи, медики, законодатели (принимающие законы, например, об абортах или однополых браках), юристы (принимающие конкретные судебные решения и интерпретирующие законы), деятели религии и культуры. Каждый из них пользуется своим языком, своим концептуальным аппаратом для выяснения и решения упомянутых проблем. Другими словами, здесь мы имеем дело с различными дискурсами (т. е. с различными способами говорения и понимания), которые призваны решить определенные проблемы. Философия способна создавать продуктивные связи между этими дискурсами и выступать в роли универсальной переводчицы.

 

Теперь приведу пример из области экономики. В марте 2016 года в польском городе Гнезно (первая историческая столица Польши) проходил Х Гнезненский съезд. На сессии «Экономика без исключения» главный доклад делал экономист с мировым именем Пол Дембинский (Paul Dembinski). В начале свого выступления он привел отрывок интервью с аргентинским писателем и журналистом Мартином Капарросом (Martin Caparr ó s), автором книги «Голод». Капаррос обращает внимание на то, что хотя мы и живем в мире, в котором производится больше продуктов питания, чем человечество может потребить, тем не менее около двух миллиардов людей живут в очень стесненных условиях и совершенно не нужны для современной экономики. Это так называемые «лишние» люди. Только в Индии голодает от 200 до 250 миллионов человек, в то время как эта страна сама экспортирует продукты питания. Аграрная политика ориентирована на прибыли, а не на обеспечение потребностей населения. Каждый год от голода умирает около 9 миллионов человек (в книге «Голод» Капаррос пишет, что в мире ежегодно осуществляется полтора холокоста).

Если продуктов питания хватает на всех, то откуда такие ужасные цифры? Проблема заключается в распределении благ, в дистрибуции. Мировая экономическая система устроена таким образом, чтобы удовлетворять потребности наиболее зажиточной части мира. Она исключает большое количество людей, целые регионы и даже страны. Эти люди не представляют никакой ценности в рамках нынешнего порядка. В беднейших странах проживает 40% людей, которые производят лишь 10% мировой продукции. А в самых богатых странах производится и потребляется 40% мировой продукции.

Дембинский указывает, что в некоторые регионы просто экономически невыгодно поставлять продукты питания, ведь и само ценообразование работает на устоявшийся мировой порядок. Поэтому пришло время вернуться к средневековому понятию «справедливой цены» (justum pretium), которое было важным элементом экономического мышления. Справедливая цена является одним из важных факторов достойной жизни. Даже у нас, в Украине, цены на продукты питания (особенно в супермаркетах) не позволяют вести достойную жизнь значительной части наших сограждан. Пенсии и минимальные зарплаты не позволяют людям, их получающим, обеспечивать себе достойный жизненный уровень. Это свидетельствует о глубокой социальной и экономической несправедливости.

Современная экономика в мировом масштабе требует философских рефлексий (моральных, правовых и политических). Это второй важный момент доклада Пола Дембинского. «Чистая» экономическая теория, без дискуссий о гуманитарной составляющей и ее ценностях, то есть самозамкнутая экономическая теория, продемонстрировала свою идейную ограниченность и уязвимость. После второй мировой войны экономика стремилась стать «точной», ценностно-нейтральной наукой (hard science). В 70-х годах эпистемологические дискуссии в экономике постепенно сводятся на нет и верх берет «мейнстримная» экономика, которую иногда называют экономикой неолиберализма. Именно этот экономический проект и переживает сегодня глубокий кризис.

Дембинский указывает на три важные составляющие, которые должны быть учтены современной экономической мыслью:

 

(1) Необходимость для современного экономического мышления не выпускать из поля зрения образ человека (ведь это экономика существует для человека, а не человек – для экономики). Экономисты часто любят употреблять понятие homo economicus, которое ввел в научный оборот в начале прошлого века итальянский экономист и социолог Вильфредо Парето. Однако они пренебрегают намерением самого автора этого понятия и забывают контекст, в котором оно появилось. Парето подчеркивал, что homo economicus – это рабочая абстракция, которая отвергает все другие характеристики человека и оставляет только тот ее аспект, который принимает во внимание отношение человека к материальным ценностям. Это было нужно Парето для исследования конкретного измерения человеческого бытия, чтобы потом снова дополнить его иными составляющими и вновь рассмотреть человека в его целостности. Вместо этого современные экономисты «задержались» на полпути и начали рассматривать отдельную составляющую человеческого бытия как целостный образ «настоящего» человека, тем самым принимая часть за целое. Такое употребление понятия homo economicus полностью искажает замысел самого Парето. Тезис Дембинского заключается в том, чтобы вернуть экономике гуманитарное измерение.

(2) Необходимость возвращения к идее общего блага. Общее благо учитывает интересы всех членов сообщества и предоставляет им возможность принимать участие в решении общественных вопросов. Здесь также речь идет об идее справедливости как философии участия, причастности к обсуждению и принятию решений для всех членов сообщества.

(3) Новая экономика должна быть не только наукой об эффективности, но и наукой, принимающей во внимание качество. Речь прежде всего идет о качестве жизни, о том, что можно назвать фундаментальн ы ми ценностями человеческого существования.

 

Указанные выше три составляющие побуждают экономическую мысль выйти из самоизоляции, наладить активный диалог с этикой и другими гуманитарными дисциплинами. Философия здесь выступает в роли посредницы между дискурсами и позволяет поднимать вопрос о новом экономическом мышлении и новом экономическом порядке (а также вопросы справедливости и права).

 

Несомненно, медику, биологу, юристу, экономисту, священнику иногда тяжело понять друг друга, поскольку их языки существенно различаются. Таким образом, эти разные дискурсы (способы высказывания и понимания) требуют некоего посредника, некоего универсального языка. Такой язык, с одной стороны, должен быть (1) строго рациональным и аргументированным, а с другой стороны, (2) он должен быть открытым для обсуждения ценностей и учитывать моральные и религиозные аспекты обсуждаемой проблемы. Это и есть язык философии. Далее в книге мы рассмотрим, насколько важна упомянутая посредническая роль философии в понимании и решении насущных проблем современного мира.