И.М. Гилилов и тайны мировых открытий

На этом можно было бы и поставить точку. И все же следует остановиться на еще одном методологическом упущении, хотя на фоне изложенных фактов подтасовок оно может показаться кому-то чуть ли не невинной шалостью. Говоря о честеровском сборнике, Вы, Илья Менделевич, все время оперируете неправильным переводом его названия: "Жертва Любви, или Жалоба Розалинды". Даже хвалите Аникста и других Ваших предшественников, которые из-за отсутствия в подлиннике указания на род слова martyr, перевели его на русский не как "мученик(-ца)", а нейтрально-бесполым словом "жертва".

Надеюсь, что как словесник Вы прекрасно понимаете существенную семантическую разницу между понятиями "жертва" (тем более "любви"!) и "мученик". В одобренном Вами переводе Любовь, эта центральная героиня всего сборника, обретает свойства чего-то злого, инфернального, ибо только при наличии таких качеств кто-то или что-то может быть ее жертвой. Конечно же, такого подтекста у воспетой поэтами сборника любви нет и в помине.

Не может не поражать то обстоятельство, что переводчики принесли смысл оригинала в жертву скудости выразительных средств "великого и могучего" (?! — если по-правде, то своему непрофессионализму: если не владеешь даже родным языком, чего лезешь в переводчики? В школах российской глубинки вакансий словесников вполне достаточно...)

Удивляет и другое: в отличие от рядовых читателей ширпотребовского перевода, Вы, Илья Менделевич, работаете с текстом оригинала. Как исследователь, Вы просто обязаны были обратить внимание на то, что переводчики исказили в заголовке и имя главной героини, транскрибируя его через "д", как "Розалинда". Тем не менее, Вы сами закрепляете их ошибку там же, в первой главе Вашей книги: "Имя Розалинды (известное нам по шекспировской пьесе "Как вам это понравится", где она не только является главной героиней, но и произносит авторский эпилог)..." и в тексте пишете это имя только через "д" — и это несмотря на то, что в 6 примечании же к этой главе Вы приводите как подлинный текст вот это (с "орфографией оригинала" — Ваша помета!):

6. Loves Martyr: or Rosalin's Complaint. Allegorically shadowing the truth of Love in the constant Fate of the Phoenix and the Turtle. A Poem enterlaced with much varietie and raritie; now first translated out of the venerable Italian Torquato Caeliano, by Robert Chester... Mar.: Mutare dominum not potest liber notus. London. Imprinted for E.B. 1601. (Орфография оригинала.)

Мне очень неудобно отмечать такие Ваши ошибки, Илья Менделевич, но в данном случае такое на первый взгляд незначительное разночтение в написании этого имени действительно принципиально: в "Жертве любви" речь идет не о Розалинде из "Как вам это понравится"; скорее, о Розалин из "Ромео и Джульеты". Разница огромная, особенно если учесть, что, в отличие от имени возлюбленной Ромео Розалин, имя "Розалинда" употреблялось поэтами в том числе и для метафорической характеристики самой королевы Елизаветы.

Что же касается Вашего, Илья Менделевич, примечания: "Орфография оригинала", то вынужден привлечь Ваше внимание к тому обстоятельству, что приведенный Вами текст "оригиналом" вовсе не является. Вот заголовок в том виде, в каком Вы его видели, работая с подлинником в Фолджеровской библиотеке: Loues martyr: or, Rosalins complaint. Вы правильно попрекаете в своей книге английских коллег за то, что они, нарушив святые принципы текстологии, вольно обошлись с запятой в другом тексте, и Ваш пафос я вполне разделяю. Здесь же Вы из заголовка убрали запятую, в имя добавили апостроф. Не говоря уже о том, что изменили написание слова Loues (кстати, почему его обделили апострофом — ведь здесь тоже подразумевается притяжательный падеж?) Понимаю, пользовались готовым "каноническим" текстом тех же английских текстологов. Но, Илья Менделевич, человек, державший в руках подлинник, права на такие ошибки не имеет. Тем более что на основе своего анализа именно этого текста Вы делаете вывод о Рождере Мэннерсе как "Шекспире"...

... Цену "подлинникам"

Первый сонет в прижизненном издании Сонетов Шекспира (1609 г.)

Шекспира в исполнении английской "академической" науки Вы знаете: для студентов наших педвузов они вполне годятся... В том, что при более серьезном анализе содержания им доверять ни в коем случае нельзя, Вы убедились сами — хотя бы на примере той же, так важной для Вас запятой. И, если Вас интересует, что именно Вы упустили, исказив имя "Розалин", рекомендую посмотреть подлинник первого сонета Шекспира. Именно подлинник (или факсимильную копию), но ни в коем случае не "академический" текст: они искажают во всех своих изданиях даже текст Первого Сонета... (чтобы посмотреть страницу в натуральную величину и сравнить с "академическими" изданиями, щелкните по изображению справа).

... Вот так, Илья Менделевич, с буковками и якобы ничего не значащими знаками препинания уходит сквозь пальцы самое важное, оставляя в руках только то, что годится разве что для доходного бестселлера...

Но возвратимся к Розалин

Просто поражает, что никто даже не пытается ставить вопрос о значении этого имени в названии сборника. А ведь уже сама форма — "Жалоба (Плач) Розалин" — не может не вызвать у достаточно серьезного исследователя неизбежной ассоциации с таким чисто "шекспировским" заголовком, как "Жалоба (Плач) в[оз]любленного[-ой]". Вспомните, Илья Менделевич, что это произведение было опубликовано Томасом Торпом в 1609 году под одной обложкой с первым изданием Сонетов Шекспира, сразу же за 154 сонетом!

Причем, Илья Менделевич, эта ассоциация оказывается далеко не поверхностной: "Жертва любви, или Жалоба Розалин" имеет структуру, аналогичную структуре Сонетов как цикла. То есть, вскрытая Вами диалогичность структуры "Жертвы любви" является ключом к содержанию Сонетов. А это значит, что в обоих произведениях как циклах основным композиционным звеном является общий для каждого из этих циклов рассказчик, единый лирический герой. Точнее говоря, героиня. Ее имя фигурирует как в Сонетах, так и в "Жалобе Розалин". Причем с точки зрения внутренней структуры, эта фигура не идентична лирическому(-им) герою(-ям) Сонетов Шекспира.

Почему я говорю о "лирических героях" Сонетов Шекспира во множественном числе? — Да потому, что, как и в честеровском сборнике, в сонетах разные лирические герои. И вот в этом отношении структура "Жертвы любви" является ключом к постижению содержания Сонетов. Именно по причине незнания этой детали, за четыре сотни лет титанической работы тысяч лучших умов планеты сколь-нибудь значимых результатов в отношении постижения содержания цикла сонетов Шекспира практически не получено.

К сожалению, значения "Жертвы любви, или Жалобы Розалин" как ключа к структуре Сонетов Шекспира Вы не заметили. Похоже, что Вы первый указали на тесную связь Елизаветы Сидни-Мэннерс графини Ратленд с тем, кто был "Шекспиром"; что обнаружили диалогическую структуру "Жертвы любви". Но, сманипулировав "отсутствующей" концовкой послания Джонсона к Елизавете, Вы вывели из поля зрения читающей и мыслящей публики еще один очень важный ключ к постижению содержания сонетов. А именно: факт новогоднего пожелания Бена Джонсона подруге "Шекспира" забеременеть сыном.

Знакомый мотив, Илья Менделевич? Правильно, это — знаменитая на весь мир тема первых семнадцати сонетов Шекспира: чей-то настойчивый совет кому-то оставить после себя сына...

... Вы считаете, что, скрыв содержание концовки, удачно обманули доверчивого читателя и хорошо на этом заработали? Нет, Илья Менделевич, Вы в первую очередь обокрали самого себя. И то, чего Вы себя лишили, при честном подходе могло бы действительно стать открытием мирового значения...