Глава III . Структура научного познания 219

механики Ньютона являются языковыми соглашениями. Первый закон Ньютона гласит: тело, на которое не действует никакая вне­шняя сила, движется прямолинейно. Но каким образом, можно узнать, что на тело не действует никакая внешняя сила? Следова­тельно, первый закон Ньютона становится соглашением о том, как употреблять выражение «прямолинейное движение». Подоб­ные соглашения должны быть также полезными соглашениями; они вводятся для того, чтобы сделать хорошее описание явлений. Для Пуанкаре объективность означает общезначимость, «что объективно, то должно быть обще многим умам и, значит, долж­но иметь способность передаваться от одного к другому»¹.

Так как, по мнению Пуанкаре, новые результаты невозможно получить лишь путем логицизма — системы строгих правил вы­вода, то в основания науки следует включить интуицию. Именно интуиция многократно приводила его математический гений к от­крытиям. Свои основные идеи Пуанкаре обосновывал, используя доказательную базу математики, классической механики, термо­динамики и электродинамики. Он был уверен, что конвенциаль- ные основания неустранимы из корпуса науки.

Австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838—1916) пред­ставлял дознание как процесс прогрессивной адаптации к среде. В основании научного познания он усматривал глобальный факт ощу­щения.

По мнению Маха, именно ощущения предстают как первона­чальные элементы мира и нет необходимости дополнительно пред­полагать существование неизвестной реальности, стоящей за спи­ной ощущений. Они есть одновременно процесс физический и психический, в чем и состоит нейтральность этих элементов мира.

Естествознание может изображать комплексы этих элемен­тов, причем

—исследовать законы связи между представлениями должна
психология;

—открывать законы связи между ощущениями — физика;

—разъяснять законы связи между ощущениями — психофизика.
В работе «Познание и заблуждение» Мах стремится показать,

что идеалом науки является чистое описание фактов чувственно­го восприятия, а сознание подчиняется принципу экономии мыш-

¹ Пуанкаре А. О науке. М., 1990. С. 356.

220___________________________________ Основы философии науки

ления. Адаптация мыслей к фактам есть наблюдение, а взаимная адаптация мыслей друг к другу — теория. Принцип экономии мышления достижим, когда удается отыскать наименьшее число наипростейших независимых суждений, из которых могут быть получены все остальные, как логические следствия. Примером такой упорядоченной системы служит система Евклида. Назван-ный принцип объясняется изначальной биологической потребно­стью организма в самосохранении и вытекает из необходимости приспособления организма к окружающей среде. В целях «эконо­мии мышления» не следует тратить силы на различного рода объяс­нения, достаточно лишь описания. Рецепт экономности содер­жится в воспроизведении постоянного в фактах, о чем Мах пишет в книге «Механика. Историко-критический очерк ее развития». Задача науки — искать константу в естественных явлениях, спо­соб их связи и взаимозависимости.

Оценка идей Маха весьма неоднозначна. Подорвав веру в аб­солютное пространство Ньютона как «чувствилище бога», он не принял также теорию относительности, а атомно-молекулярную теорию называл «мифологией природы». Им не признается фун­даментальное для науки отношение причинности, которое заме­няется функциональной зависимостью.

Поворот к фиксированию оснований в сфере языка науки был осуществлен Венским кружком, основанным в 1922 г. на базе философского семинара руководителем кафедры философии ин­дуктивных наук Венского университетаМфш<ол«Шликом (1882— 1936). В число представителей Венского кружка входили: Отто Нейрат, Курт Гедель, Герберт Фейгл, Ганс Рейхенбах, Карл Гус­тав Гемпель, Филипп Франк, Айер, Рудольф Карнап и др.

Основанием научного познания считалась фиксация «непос­редственно данного», т. е. установление протокольных предло­ жений (исходных элементарных утверждений). Им приписыва­лись многообразные достоинства: они выражают чистый чувствен­ный опыт субъекта; нейтральны по отношению ко всему осталь­ному знанию; гносеологически первичны; абсолютно достовер­ны; в их истинности нельзя сомневаться.

Требованием, входившим в основания науки, стала унифика­ция языка, т. е. построение единого языка науки при помощи сим­волической логики. Программа логического анализа языка науки стала доминирующей и получила название аналитической, куль-

Глава III. Структура научного познания____ '_________________ 221

тивирующей интерес к формальной логике. Она призывала из­гнать из языка науки все «псевдонаучные утверждения», к кото­рым причислялись не только двусмысленности обыденного язы­ка, но и философские суждения.

Другим, входящим в основание науки, требованием было при­знание гносеологической первичности результатов наблюдения. Тем самым в основания научного знания было положено обобще­ние и уплотнение чувственно данного. Все подлинно научное зна­ние должно быть редуцировано (сведено) к «чувственно данно­му». Критика наличного массива знаний должна осуществляться согласно принципу верификации (подтверждения). Утверждения логики и математики, которые не сводимы к чувственно данно­му, всего лишь схемы рассуждений. Законы же природы должны быть представлены согласно правилам языка науки. Такая плат­форма была оценена как узкий эмпиризм.

Форма протокольных предложений представителям Венско­го кружка виделась по-разному. Если для Карнапа они сводятся к чувственным впечатлениям, то Нейрат считал необходимым вне­сти в них имя протоколирующего лица, а Шлик утверждал, что подобные «констатации» должны фиксироваться словами «здесь» и «теперь». В 30-х гг. XX в. состоялась дискуссия по поводу про­токольных предложений, их феноменальная трактовка была за­ менена вещной с тем, чтобы преодолеть опасность солипсизма и учесть интерсубъективность. Предложения типа: «сейчас я вижу зеленое», «здесь я чувствую теплое», «сейчас я чувствую голод или испытываю боль», «мое сознание в состоянии гнева» заменя­лись: «это — зеленое», «данная точка выше и правее той» и пр. Теперь эмпирический каркас науки строился на предложениях, которые не считались абсолютно достоверными от первого лица, однако их истинность устанавливалась наблюдением и в ней не следовало сомневаться. «Листья деревьев оставались зелеными» и для Аристотеля, и для Ньютона, и для Эйнштейна. Их прото­кольный язык был одним и тем же, несмотря на различие эпох и Теоретических представлений. Акцент переместился на процеду­ру наблюдаемости. Вместе с тем индивидуальные различия на­блюдателей, приборная ситуация, когда в роли прибора могли оказаться очки или даже оконное стекло, ставили под сомнение достоверность протокольных предложений, которые впоследствии потеряли реальный смысл для методологии науки.

222                                                                   Основы философии науки

Р. Карнап в работе «Философские основания физики. Введе­ние в философию науки» обращает внимание на то, что одним из важнейших элементов в структуре оснований науки является при­чинность, которая ведет к таким определениям, как «производит», «создает», «творит», «вызывает». В целом Венский кружок можно рассматривать как образец деятельности научного сообщества, на­правленного на поиск оснований и идеалов науки.

Согласно концепции критического рационализма Карла Поп- пера (1902—1994), история науки представляет собой нагромож­дение «исторических прецедентов», поэтому в фундаменте осно­ваний науки находится гипотетико-дедуктшная модель роста знания, которая предполагает процесс выдвижения научных ги­потез с последующим их опровержением. Это отражено в прин­ципе фальсификации. Опытное знание не может обеспечить пол­ную уверенность в истинности теории, ведь достаточно одного факта, противоречащего теории, чтобы стало возможным ее оп­ровержение, фальсификация. Поппер весьма определенно заяв­ляет: «Критерием научного статуса теории является ее фальсифи-цируемость, опровержимость...»¹ Далекие от идеала научности, ненаучные концепции по своей сути неопровержимы. Их не мо­жет опровергнуть какой-либо факт, ибо они по большей части с фактами дела не имеют.

От первоначального «наивного фальсификационизма» (в ко­тором опровергнутые опытом гипотезы немедленно отбрасыва-' ются) Поппер двигается к усовершенствованному фальсификаци-онизму (когда теории сравниваются по степени правдоподобия, и хорошо обоснованные теории не отбрасываются сразу при обна­ружении контрпримеров, а уступают место более продуктивным в объяснении фактов теориям). Здесь обнаруживается потребность в новом термине, входящем в основание науки, — «корроборация», означающая подтверждение, не повышающее вероятности теории, не портящее ее фальсифицируемость. Идеал науки — в постоян­ном самообновлении.

В концепции британского ученого и философа, выходца из Венгрии Майкла Полани (1891—1976) манифестируются новые приоритеты — в основания науки включается неявное, личност­ ное знание. Автор против эпистемологии без познающего субъек-

¹ Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 240.

Глава III. Структура научного познания______________________ 223

та, против отвлечения процесса познания от его культурно-исто­рической и социальной обусловленности. Он вводит в основания науки антропологическую ориентацию и представляет идеал зна­ния с учетом глубоко личностного характера того акта, посред­ством которого истина провозглашается. Стремясь преодолеть ложный идеал деперсонифицированного научного знания, Пола-: ни подчеркивает, что всякая попытка исключить человеческую пер­спективу из картины мира ведет к бессмыслице. По его мнению, в основании познавательной и научной деятельности чрезвычай­но важными оказываются мотивы личного опыта, переживания, внутренней веры в науку, в ее ценность, заинтересованность уче­ного, личная ответственность. К основным тезисам его концеп­ции относятся утверждения: науку делают люди, обладающие ма­стерством; искусству познавательной деятельности нельзя научить­ся по учебнику (оно передается лишь в непосредственном обще­нии с мастером); люди, делающие науку, не могут быть замене­ны другими, отделены от произведенного ими знания¹.

Включенное в основание науки личностное знание понимает­ся как состояние, связанное с интеллектуальной самоотдачей, стра­стным вкладом познающего. В нем, по-новому, проявляется роль веры, которая заявляет о себе как компонент познавательного про­цесса. На ней строится система взаимного доверия, явное и неяв­ное согласие, интеллектуальная страстность. Существование в на­уке набора аксиом, постулатов и принципов также уходит своими корнями в веру о мире как совершенном, гармоничном, подвлас­тном познанию.

Полани показывает, что мастерство познания не поддается описанию средствами языка, сколь бы развитым и мощным он ни был. Научное знание, представленное в текстах научных ста­тей и учебников, — лишь некоторая часть, находящаяся в фокусе сознания. Другая часть сосредоточена на половине периферийно­ го (неявного) знания, постоянно сопровождающего процесс по­знания. Это знание приобретается в непосредственном общении ученых. Оно остается «за кулисами» той сцены, на которой проис­ходят научные дискуссии. Интерпретировать неявное, периферий­ное знание можно по аналогии с «краевым опознаванием ощуще­ний» от находящегося в руке инструмента, без которого процесс

¹ См.: Полани М. Личностное знание. М., 1985. С. 105.

224___________________________________ Основы философии науки

деятельности как целенаправленный процесс невозможен. В объем неявного знания погружен и механизм ознакомления с объектом, в результате которого формируются навыки и умения. Знаком­ство с объектом, первоначальное знание о нем, превращаясь в навык и умение, становится личностным знанием человека.

Представитель эволюционной эпистемологии американский философ Стивен Тулмин (1922—1997), опираясь на идею иден­тичности биологической эволюции и познавательного процесса, кладет в основания науки «идеалы естественного порядка»¹. С его точки зрения, познавательный аппарат человека — это механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции. По­этому используется эволюционная терминология: теории назы­ваются «популяциями понятий». Их подверженность выживаемо­сти уподобляется процессам сохранения и мутации (инновациям). Мутации сдерживаются факторами критики и самокритики, что по аналогии играет роль естественного и искусственного отбора. Изменения наступают тогда, когда интеллектуальная среда позволяет выжить тем популяциям, которые в наибольшей сте­пени к ней адаптированы. Наиболее важные изменения связаны с заменой самих матриц понимания или наиболее фундаменталь­ных теоретических стандартов. Тулмин выдвигает идею «интел­лектуальной инициативы», управляющей историческим развити­ем знания. Долгосрочные крупномасштабные изменения в науке происходят не в результате внезапных скачков, а благодаря на­коплениям мелких изменений, каждое из которых сохранилось в процессе отбора в какой-либо локальной проблемной ситуации. Прежде, чем новое станет реальностью, оно должно быть коллек­тивно принятым.

Механизм эволюции «концептуальных популяций» предпо­лагает взаимодействие с внутринаучными (интеллектуальными) и вненаучными (социальными и экономическими) факторами. Они действуют совместно, подобно двум фильтрам. Если институци­ональные, социальные, идеологические условия неблагоприятны, то спорные проблемы долго не получают своего решения. Соци­альные факторы ограничивают возможности и побудительные мотивы интеллектуального новаторства, они необходимы, но ре­шающими в процессе «улучшения понимания» являются интел-

¹ Тулмин Ст. Человеческое познание. М., 1984.

Глава III. Структура научного познания______________________ 225

лектуальные факторы. Поэтому ведущая роль принадлежит «на­учной элите», которая является носительницей научной рацио­нальности. От нее зависит успешность «искусственного отбора», «выведение» новых продуктивных популяций понятий.

Изменения в науке зависят от изменений установок ученых, поэтому Тулмин подчеркивает роль лидеров и авторитетов в раз­витии науки. Исторически сменяющие друг друга ученые вопло­щают историческую смену процедур объяснений. Содержание на­уки предстает в виде «передачи» совокупности интеллектуальных представлений следующему поколению в процессе обучения. Каж­дое новое поколение, развивая свои собственные интеллектуаль­ные перспективы, в то же время оттачивает оружие, чтобы, в ко­нечном итоге, завоевать приоритет своей специальности.

Американский историк и философ Томас Сэмюэл Кун (1922— 1995) усматривал в качестве основания науки парадигму — т. е. модель (образец) постановки и решения научных проблем. Уче­ные видят мир сквозь призму принятой парадигмы. Нет и быть не может факторов, независимых от научной парадигмы. Она на­ходит свое отражение в классических работах ученых, в учебни­ках, определяющих на долгий срок круг проблем и совокупность методов их решения в той или иной сфере научной деятельности¹.

Важным элементом, входящим в основание науки, по Куну, является деятельность научного сообщества, которое составляют исследователи с определенной специальностью, сходной научной подготовкой и профессиональными навыками, освоившие опре­деленный круг научной литературы. Наиболее глобальным ока­зывается сообщество представителей естественных наук. В нем выделяются уровни физиков, химиков, астрономов, зоологов и пр., а также подуровни, например, среди химиков — специалис­ты по органической или неорганической химии, среди филосо­фов — специалисты по истории философии, методологии, фило­софии науки и пр. Оформляя членство, сопровождая его функци­онирование выпуском научной периодики, научное сообщество углубляет дальнейшую дифференциацию знания. Этим достига­ется полнота профессиональных суждений, но одновременно воз­никает опасность глухоты. Представители разных научных сооб-

' См.: Лун Т. Структура научных революций. М., 1978. С. 11, 20, 243— 244.

226                                  ________________ Основы философии науки i

ществ говорят «на разных языках», связь между ними оказывает­ся весьма затруднительной.

Структура парадигмы включает, во-первых, символические обобщения — законы и определения наиболее употребляемых тер- | минов. Во-вторых, совокупность метафизических установок, за- 1 дающих ту или иную онтологию универсума. В-третьих, совокуп- 1 ность общепринятых стандартов, «образцов» — схем решения не- щ которых конкретных задач. Выдвигая тезис о «несоизмеримости» парадигм, Кун фактически отрицает преемственность в истории развития науки. Научные сообщества вытесняют друг друга, а зна­ние, накопленное предыдущей парадигмой, отбрасывается. По­нятие «парадигма» в дальнейшем трансформируется в понятие «дисциплинарной матрицы», учитывающей как принадлежность ученых к определенной дисциплине, так и систему правил науч­ной деятельности. Матрицу составляют следующие компоненты:

• Символические обобщения, которые имеют чисто формаль­
ный характер или легко формализируются (например, F =
= та).

• «Метафизические черты парадигм», т. е. философские уста­
новки, задающие общий способ видения Универсума.

• Ценностные установки, влияющие на выбор направления ис­
следования.

• «Общепринятые образцы», «признанные примеры» решения
конкретных задач («головоломок»), обеспечивающих функци­
онирование «нормальной науки»¹.

Соотнесение понятий «парадигма» и «научная теория» выяв-ляет их нетождественность. Понятие «парадигмы» шире понятия! «теории» и предшествует ей. В него включены социально-психоя логические и этические правила и нормы. Формирование^ научной^) парадигмы говорит о зрелости той или иной научной сферы. Вы­бор определенной парадигмы обусловлен не только логическими критериями, как это принято в сфере строгой научной теории, но также ценностными и философскими соображениями.

Куновская модель развития науки предполагала чередование эпизодов конкурентной борьбы между различными научными со­обществами. Период господства принятой парадигмы — «нормаль­ ной науки» — сменялся периодом распада парадигмы, что отрази-

¹ Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 235.