Глава II . Возникновение науки и основные стадии ее развития 111

зрение Р. Бэкона, с одной стороны, формировалось под влиянием естественнонаучных интересов оксфордского кружка, руководи­мого Гроссетестом, а с другой — в неприятии умозрительных рас­суждений схоластиков. Схоластике Р. Бэкон противопоставял про­грамму практического назначения знания, с помощью которого человек может добиться своего могущества и улучшения жизни. Ему принадлежат идеи, которые предвосхищали будущее разви­тие науки и техники: о создании судов без гребцов, управляемых одним человеком; о колесницах, передвигающихся без коней; о летательных аппаратах, птичьеобразными крыльями которых дви­гал бы один человек, сидящий в его середине; о приспособлени­ях, которые позволили бы человеку передвигаться по дну рек и морей; о создании зеркала, концентрирующего солнечные лучи, способные сжигать все встречающееся на их пути, и др. Некото­рые историки считают, что «удивительному доктору» удалось со­здать порох.

Вслед за арабскими философами и естествоиспытателями Р. Бэкон создает энциклопедию, значительное место в которой отводит математике, представляющей из себя комплекс дисцип­лин, прежде всего геометрии и арифметики, затем астрономии и музыки (предполагают, что имеется в виду акустика). Мысли­тель считает, что только математика достоверна и несомненна и с помощью ее необходимо проверять все остальные науки. Она же и самая легкая из наук, ибо она «доступна уму каждого», следова­тельно, с нее и надо начинать обучение детей. Все «науки должны познаваться не с помощью диалектических и софистических до­водов, а с помощью математических доказательств, доходящих до истин и дел других наук и управляющих ими»; благодаря при­менению математики «наука, полная сомнений, мнений и неяс­ных мест, может быть удостоверена и достичь очевидности и ис­тинности»¹. Но для получения истинных знаний одних только математических доказательств недостаточно. Для лучшего пони­мания и устранения сомнений необходим опыт.

Р. Бэкон выделял два основных способа познания — «с помо­щью доказательств и из опыта». Также существует и два вида опыта. Один из них приобретается посредством «внешних

¹ Антология мировой философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 870— 872.

112                                                                   Основы философии науки

чувств» — человек может полагаться на свои органы чувств (на­пример, зрение), на свидетельства очевидцев, а также на специ­ально изготовленные инструменты (если мы, например, исследу­ем небесные явления). Однако этого внешнего опыта недостаточ­но, «ибо он не вполне удостоверяет нас относительно телесных вещей из-за трудностей познания и совсем не касается духовных вещей». Поэтому необходим другой вид опыта — опыт «внутрен­ний», который становится возможным только в мистических со­стояниях избранных благодаря обретению внутреннего озарения, божественной «иллюминации»: Причем, добавляет Бэкон, этот второй род опыта гораздо лучше первого. Допускает Р. Бэкон и третью разновидность опыта.

В. В. Соколов отмечает: «Он учил, что существовал некий со­всем уже фантастический праопыт, которым всемогущий бог на­делил «святых отцов и пророков». Они совсем не опирались на свои органы чувств, ибо бог открыл им науки через внутреннее озарение (как открывает он их некоторым верующим и впослед­ствии). Ветхозаветные патриархи и пророки оказались в соответ­ствии с этой концепцией первыми философами и учеными, знав­шими всю истину и все науки, греческие же философы, в частно­сти Аристотель, заимствовали от них только часть этих истин. И вообще бог, недовольный людьми, сообщает им лишь частичную истину, правду смешивает с ложью. Опираясь на опыт, они мо­гут выявить ее, но истина в ее полном объеме не может быть доступна людям»¹.

Р. Бэкон подчеркивал, что «голое доказательство», не сопро­вождаемое опытом, не может доставить полного удовлетворения. Как ни неопровержимы, например, доказательства различных те­орем относительно равностороннего треугольника, окончательную убедительность они приобретают, если доказывающий строит дан­ный треугольник и все, что связано с доказательством той или иной теоремы, собственными усилиями. Философ заключает: «Опытная наука — владычица умозрительных наук». Предпола­гают, что здесь впервые введен термин «опытная наука». Опыт включает в себя физику, в которую входят алхимия, астрономия, астрология, медицина, в известном смысле и математика. Соглас­но Р. Бэкону, опытная наука, являясь источником новых истин,

¹ Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979. С. 331.

Гла ва II- Возникновение науки и основные стадии ее развития    113

не входящих в эмпирическое содержание других наук, должна обеспечить верификацию (т. е. подтверждение или опроверже­ние) умозрительных начал. Кроме того, она «предписывает, как делать удивительные орудия и как, создав их, ими пользоваться, а также рассуждает обо всех тайнах природы на благо государства и отдельных лиц и повелевает остальными науками, как своими служанками»¹.

Как омечает А. В. Ахутин, «когда средневековые ученые па­тетически призывают к опытному исследованию, порицают, по­добно Роджеру Бэкону, ложный авторитет, дурную традицию и невежественные мнения толпы, отсюда еще никоим образом нельзя делать вывод, что здесь закладывается фундамент «экспе­риментальной науки» в современном смысле слова. Ни Гроссете-сту, ни Альберту Великому, ни Р. Бэкону не приходило в голову сомневаться в основах христианского мировоззрения. Речь шла только о необходимости и, может быть, даже о преимуществе опытного постижения божественных истин через наблюдение порядка творения. Никто из них не нарушал иерархии средневе­ковых наук с теологией и метафизикой во главе. Даже Р. Бэкон отводит лишь одну часть своего «Большого сочинения» для указа­ния преимуществ опытной науки, в которую он включает астро­логию и алхимию. Может быть, еще большую роль играла кон­цепция мистического опыта, непосредственного, чувственного по­стижения божественных истин внутренним созерцанием, озаре­нием, для которого простой «натуралистический» опыт служит лишь подготовительным этапом, известного рода упражнением и очищением².

Английский философ и логик Уильям Окнам (ок. 1300—1349/ 1350) внес большой вклад в развитие логического учения. Он ро­дился недалеко от Лондона, учился и преподавал в Оксфордском университете и, несомненно, испытал значительное воздействие эмпирической философской школы, связанной с именами Грос-сетеста и Роджера Бэкона. Среди работ Оккама наиболее значи­тельны — «Распорядок», «Избранное», «Свод всей логики» («Summa totius logicae»). В эпоху Оккама в формировании знания преобла­дали вербальные псевдообобщения, которые становились тормо-

1 Антология мировой философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 873.

2 См.: Ахутин А. В. История принципов физического эксперимента. М.,
1976. С. 148.

114                                                                   Основы философии науки

зом развития действительно научного, предметного знания. Це-: лям разрушения такого тормоза служила знаменитая «бритва Ок-кама». Чаще всего она формулируется словами: «Без необходи­мости не следует утверждать многое». Реже фигурирует другая формулировка: «То, что можно объяснить посредством меньше­го, не следует выражать посредством большего». В последующей традиции оккамизма была выработана еще более краткая форму- \ лировка «бритвы Оккама»: «Сущностей не следует умножать без необходимости», что означает, что каждый термин обозначает | лишь определенный предмет. Для Оккама реально существуют f только единичные вещи и интенция — устремление человеческой «души на предмет познания.

Оккам развивает учение о существовании двух разновидное- '
тей знания. Первое из них он называет знанием интуитивным
(notitio intuitiva). Интуитивное у него означает наглядное и вклю- \
чает в себя как ощущение, так и внутреннее переживание его. ]
Поэтому «с него и начинается основанное на опыте знание»¹ (notitia \
experimentalis). Такая трактовка интуитивного знания приближает \
его к линии сенсуализма. Основное его назначение — констати-:
ровать наличие той или иной вещи.                           |

Вторую разновидность знания Оккам именует абстрагирован- I
ным знанием (notitia abstractive). С одной стороны, это общее зна- *
ние можно непосредственно постичь в душе и тогда он называет \
его тоже интуитивным. Но первый смысл абстрагированного зна- j
ния в том, что оно относится к множеству единичных вещей, и |
здесь наиболее очевиден его концептуалистический смысл. В от- I
личие от интуитивного знания абстрагированное может отвлекаться 1
от их существования или несуществования.              1

Теорию общих понятий Оккама называют терминизмом. Тер- | мин — простейший элемент всякого знания, всегда выраженного J словом. Будучи единичным, оно становится общим (в уме) в свя- I зи с тем или иным значением, которое ему придается. Поэтому I универсалии трактуются как знаки. Одни из них естественны и | могут быть непосредственно отнесены к соответствующим вещам ^ (дым — к огню, смех — к радости). Другие же искусственны, ус­ловны, когда словам придается то или иное значение, относимое не к одной, а ко многим вещам.

¹ Антология мировой философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 893.