Глава IV . Динамика науки как процесс порождения нового знания 287

В сферу психофизики и физиологии выдающийся русский фи­зиолог И. М. Сеченов (1829—1905) ввел идеи рефлексологии, ут­верждавшей, что по способу происхождения все акты сознатель­ной и бессознательной жизни суть рефлексы, в которых выделя­лись два признака: быть орудием различения условий действия и быть регулятором последнего. Сеченов пытался вскрыть психо­физиологический механизм логического мышления. Согласно его представлениям, исходные логические операции заложены в чув­ственной деятельности организма и потому никакой априоризм в их объяснении не состоятелен.

По инициативе выдающегося специалиста по невропатологии, психиатрии и психологии В. М. Бехтерева (1857—1927) в 1918 г. был создан Институт мозга, который впоследствии возглавила его внучка Наталья Бехтерева. Бехтерев предлагал взглянуть на психические процессы с точки зрения их энергетического содер­жания, связать психические явления с реакцией на физические и социальные раздражители, обратить энергетический подход на сферу общественных явлений. По мнению ученого, в социальной жизни, в деятельности общественных движений и больших кол­лективов мы встречаемся с теми же рефлексами, с таким же их развитием и течением, какое находим в жизнедеятельности от­дельного индивида. Коллективы людей следует рассматривать как «собирательные личности», а основу общественной жизни искать в коллективных рефлексах, т. е. в реакциях коллективов людей на различные стимулы внешней среды. Энергетический подход заставлял обращать внимание на влияние космических фак­торов на исторические события.

Нобелевский лауреат, русский физиолог//. П. Павлов (1849— 1938) — родоначальник объективного экспериментального изуче­ния высшей нервной деятельности — выразил свой подход в трех главных положениях: детерминизм, связь динамики с конструк­цией, единство анализа и синтеза. Следует особо подчеркнуть, что исследования в области кибернетических систем, моделирую­щих конкретные аспекты деятельности головного мозга, опира­лись на результаты естественнонаучных разработок Павлова. Вывод о сигнальной функции психического был основополагаю­щим для развития учения о высшей нервной деятельности. Су­щество принципа сигнализации состоит в том, что он определяет такие формы приспособления организма, когда последний в сво-

288                    ___________________   Основы философии науки

их ответных действиях предвосхищает течение будущих событий. Огромное значение для философии науки имеет и концепция воз­никновения второй сигнальной системы, понимаемой в качестве физиологической основы абстрактного мышления. Павлов был уверен, если наши ощущения и представления, относящиеся к окружающему миру, есть для нас первые сигналы действитель­ности, конкретные сигналы, то кинестезические раздражения, идущие в кору от речевых органов, есть вторые сигналы, сигналы сигналов.

Извечная философская проблема об отличииживого от нежи­вого упиралась в определение жизни, возникшее еще во второй половине XIX в.: «Жизнь — это способ существования белковых тел». Действительно, наиболее важными компонентами живого считаются белки, аминокислоты, нуклеиновые кислоты, а отли­чительной способностью живого является воспроизведение, рост и обмен веществ. В XX в. академик В. А. Энгельгардт указывает на чрезвычайно важную характеристику живых систем, а именно способность «создавать порядок из хаоса», т. е. на антиэнтропий­ный характер жизненных процессов. Живые организмы способ­ны творить упорядоченность из хаотического теплового движе­ния молекул.

Отечественный исследователь Я. К. Анохин (1898—1974), уче­ник В. М. Бехтерева и И. П. Павлова, ввел в современную куль­туру и научно обосновал потенциал идеи опережающего отраже­ ния. Он исходил из того, что живая материя в процессе эволюции как бы «вписалась» в уже готовую пространственно-временную структуру мира и не могла не отразить на себе ее свойства. Воз­никла необходимость приспособления к существующим услови­ям, в процессе которого огромное значение имели внешние вре­менные параметры.

Примером опережающего отражения может служить следу­ющий: осень, опадает листва, физиологические процессы замед­ляются, деревья обезвоживаются, готовясь встретить зиму, одна­ко холода еще не наступили. Следовательно, изменение организ­ма (субъекта) произошло раньше, чем на него подействовали вне­шние обстоятельства (объект). Опережающее отражение—"это реакция живого организма, подготовленная сериями прежних по­вторяющихся воздействий со стороны неорганического мира, ок­ружающей среды. Опережающее отражение возможно вследствие

Глава IV. Динамика науки как процесс порождении нового знания 289

разновременности физического (внешнего) и биологического (внут­реннего) времени. Оно делает живые системы надежными и ус­тойчивыми в мире, полном изменений. У человека способность к опережающему отражению перерастает в форму научного пред­видения и прогностики.

В отечественной науке после острого увлечения проблемати­кой бессознательного в ее психоаналитическом варианте новый интерес к ней возник благодаря деятельности Д. Узнадзе (1886— 1950) — грузинского психолога и философа, одного из организа­торов Тбилисского университета, который в качестве альтерна­тивной модели фрейдовского «бессознательного» предложил «те­ орию неосознаваемой психической установки». Согласно после­дней, действия, реакции, поступки и мысли человека всегда зави­сят от особого психического состояния — готовности к данному процессу. Кардинальной формой бессознательного оказывается установка, связанная с направленностью личности на активность в каком-либо виде деятельности, общей предрасположенностью к деятельности. Установка возникает при встрече двух факторов: потребности и ситуации удовлетворения этой потребности. Она определяет направление проявлений психики и характер поведе­ния субъекта. Установка обладает сложной структурой, содержит эмоциональные, смысловые и поведенческие аспекты предраспо­ложенности к восприятию или действию в отношении социальных объектов и ситуаций. Д. Узнадзе экспериментально и теоретичес­ки доказал, что установка как неосознаваемая психическая дея­тельность является составляющим элементом любого акта чело­веческого поведения. Особенно велика ее роль в творческих про­цессах, в области межличностного общения, в сфере избиратель­ной целесообразной активности.

Говоря о проблеме включения теоретических представлений в культуру в контекст отечественной философии науки, невоз­можно обойти период деформации института науки в связи с то­талитарным режимом и системой репрессивно-террористическо­го контроля в истории нашей страны, установленного над всеми сферами общества. Угроза давления ненаучных, идеолого-поли-тических принципов и ориентировок нависала над судьбой не толь­ко отдельных ученых, но и целых научных направлений. Широко известный в марксизме тезис о классовой борьбе в науке обер­нулся многообразными акциями разоблачения «вредительства».

¹ 0. Основы философии науки

290___________________________________ Основы философии науки

Классический тип кабинетного ученого был назван чучелом и пу­
галом и подвергался всяческой критике. Лозунги типа: «Догнать
и перегнать природу!», «Борьба с природой!», «За революцию в
природе!» — выдавали чудовищно агрессивный настрой лженау­
ки. В контексте лженауки — евгеники планировалась и борьба за
перестройку собственно человеческой природы.    I

Большой урон понесла археологическая наука: прекратили свое I существование Русское и Московское археологические общества, I были арестованы десятки выдающихся археологов, некоторые из I них расстреляны. Широкую практику имели массовые репрессии I среди музейных работников, места которых отдавались воинству-1 ющим невеждам, широко известно дело врачей-отравителей. I Уничтожение культурных ценностей, икон, библиотек, повсеме-1 стное разрушение церквей, соборов и архитектурных памятников ' было атрибутом тоталитарной системы, стремящейся к реализа­ции механизма безусловного подчинения. В качестве критерия истины выступали идеи и замечания «корифея всех наук» и «отца всех народов» — товарища Сталина.

Примечательно, что когда научные конференции, прошедшие в 1947—1948 гг. в стенах МГУ, подвергли сокрушительной кри­тике взгляды Т. Д. Лысенко, его поддержал сам Сталин, и вся мощь научной критики стала недействительной. Бесконечный | страх, переходящий в ужас перед государственной репрессивной I машиной, делал науку угоднической лженаукой. «Отец всех на-1 родов» волюнтаристски определял правильность или ошибочностьЛ направлений многообразных научных исследований. Выдержки из письма Т. Д. Лысенко весьма убедительно иллюстрируют мЯ ханизм развития лженауки: «Дорогой Иосиф Виссарионович! СпгЯ сибо Вам за науку и за заботу, преподанную мне во время ВашепЯ разговора со мной в конце прошлого года по ветвистой пшенице.* Этот разговор я все больше и больше осознаю. Вы мне буквально открыли глаза на многие явления в селекционно-семеноводчес­кой работе с зерновыми хлебами».

Когда же перед Институтом генетики от имени того же «ко­рифея» была поставлена задача «критического пересмотра основ генетики», весь институт мучительно переживал этот период. Ди­ректор института Н. И. Вавилов отказался от подобной програм­мы, заявив, что при таком критическом пересмотре нужно сжечь всю мировую литературу на большом участке биологии, наиболее