Глава  13. Опыты В. Л. Дурова  по  суггестии и  телепатии  на  животных

 

Опыты по телепатии на животных являются, пожалуй, одними из самых доказательных. Именно поэтому как у нас в стране, так и за рубежом уделяли серьёзное внимание изучению экстрасенсорного восприятия (ЭСВ) животных.

Так, уже в 1921 году В.М.Бехтерев вместе с известным дрессировщиком животных В.Л.Дуровым проводили опыты по мысленному внушению дрессированным собакам заранее задуманных действий. Владимир Михайлович Бехтерев придавал этим опытам большое значение и посвятил их описанию большую статью в научных трудах Ленинградского института мозга [10, 278а, 110а, 120а].

Аналогичные опыты на собаках были проведены в то же время в Москве, в руководимой В.Л.Дуровым практической лаборатории по зоопсихологии, при участии одного из пионеров исследования мысленного внушения в СССР инженера Б.Б.Кажинского [120а, 99а, 996].

Ниже приведено описание некоторых опытов, проводимых В.Л.Дуровым. Максимально сохранён живой, образный язык авторов, чтобы передать атмосферу опытов, энтузиазм исследователей.

Близко соприкасаясь с миром животных в течение всей своей жизни, знаменитый советский зоопсихолог, артист цирка Владимир Леонидович Дуров неоднократно наблюдал у животных (собак, львов, медведей и др.) способность понимать мысли человека на расстоянии, повиноваться его мысленным приказаниям. Он широко использовал это средство при дрессировке.

В литературе приведена масса интереснейших фактов из артистической жизни В.Л.Дурова. Однако В.Л.Дуров был не только артистом. Трибун, дрессировщик-новатор, зоопсихолог-мыслитель, смелый первооткрыватель новых путей человеческого познания. В сущности, ведь это именно он в 1880 году открыл, а в последующем изучил во всех подробностях удивительную способность животного понимать (улавливать, воспринимать) мысленные приказы человека без слов и иных видимых или слышимых сигналов.

Это открытие Дурова имеет неоценимое научное значение для биологии, а как выясняется теперь — и для физики.

В.Л.Дуров был пионером в распознавании основ поведения животных. Созданный им метод эмоциональной дрессировки — это рычаг управления поведением животных в руках человека.

Рассмотрим здесь, как этот инструмент может быть использован для решения парапсихологических проблем, а именно — экспериментального изучения телепатии, одной из форм экстрасенсорного восприятия.

Примечательно, что и в первых своих наблюдениях, и в последующей многолетней экспериментальной работе, изучая поведение животных при передаче мысленного внушения, В.Л.Дуров большое значение придавал силе человеческого взора, направленного в глаза животного или «куда-то глубже глаз — в мозг животного». Не раз испытал он силу своего взгляда и убеждался в «странном» воздействии этой силы на животное.

В ряде опытов животных намеренно разобщали с экспериментатором, они находились в другом помещении лаборатории на значительном расстоянии от В.Л.Дурова (в нашем понимании — индуктора). Дуров добился того, что животное на большом удалении воспринимало его мысленную передачу. Он установил и закономерности таких мысленных передач.

Так, уже к началу 1921 года в зоопсихологической лаборатории В.Л.Дурова за 20 месяцев было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Этот большой запротоколированный материал был статистически обработан сотрудником лаборатории проф. МГУ Г.А.Кожевниковым (большим скептиком по отношению к телепатии) и им же лично доставлен на отзыв профессору математики МГУ Л.К.Лахтину, который подтвердил малую вероятность случайности полученных результатов: «...ответы собаки не были делом случая, а зависели от воздействия на неё экспериментаторов».

Опыты с собаками показали одну важную закономерность. Для усиления передачи мысленного внушения животному не обязательно, чтобы передачу осуществлял дрессировщик. Это может сделать и другой человек — опытный индуктор. Однако необходимо, чтобы этот человек знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком данного животного. Следует отметить, что опыты проводили с собаками, имеющими определённые изменения в психике, возникающими после специальной дрессировки.

В [996] изложена его методика опытов внушения экспериментатором произвольных мысленных заданий животным на двигательные действия, на положенное по мысленному заданию число актов лая или чихания и другие действия собаки.

Вот пример методики передачи животному мысленного «приказа» на двигательные действия, рассказанный В.Л.Дуровым в 1922 году:

«Я один, предположим с собакой Марс, как говорится, с глазу на глаз. Никто и ничто нам не мешает: полная изоляция от внешнего мира. Я смотрю в глаза Марса, или, лучше сказать, в глубину глаз, глубже глаз. Я произвожу пассы, т.е. лёгкое поглаживание своими руками по сторонам головы сверху морды и до плеч собаки, чуть-чуть касаясь шерсти. Этими действиями я заставляю Марса полузакрыть глаза. Собака вытягивает морду почти вертикально вверх, как бы впадая в транс. Мои пассы выбирают весь остаток воли у собаки, и она в таком состоянии представляет собой как бы часть моего внутреннего “я”. Между моими мыслями и подсознанием Марса уже установилась связь, или “психический контакт”. При этом я в своём воображении стараюсь ясно представить объект передачи мысли, ощущения, приказа: предмет или действие (а не воображаю слова как таковые, их обозначающие). Я смотрю через глаза как бы в мозг собаки и представляю себе, например, не слово “иди”, а двигательное действие, с помощью которого собака должна исполнить мысленное задание. Одновременно я ярко воображаю себе направление и самый путь, по которому собака должна идти, как бы отпечатываю в своём и в её мозгу отличительные признаки на этом пути в порядке их расположения по предстоящему пути собаки (это могут быть трещинки, пятно на полу, случайный окурок или другой мелкий предмет и т.д.) и наконец место, где лежит задуманный предмет, и в особенности самый предмет в его отличительных чертах (по форме, цвету, положению среди других предметов и т.п.).

Только теперь я даю мысленный “приказ”, как бы толчок в мозгу: “иди” — и отхожу в сторону, открывая собаке путь к исполнению. Полуусыплённое сознание собаки, в котором запечатлелась переданная мною мысль, картина, двигательное действие и т.п., «приказ», заставляет её исполнить воспринятое задание беспрекословно (без внутреннего сопротивления), как если бы она исполнила свой самый естественный импульс, полученный из её собственной центральной нервной системы. А после исполнения собака отряхивается и явно радуется, как бы от сознания успешно выполненного своего намерения».

 

Классическими в изучении телепатии и суггестии являются описанные академиком В.М.Бехтеревым шесть опытов над дрессированной собакой Пикки (1919 год). В четырёх опытах передающим задание академика был В.Л.Дуров, а в двух остальных — сам академик, причём о своём мысленном задании он никому перед опытом не говорил. Опыты проходили в ленинградской квартире В.М.Бехтерева, то есть в обстановке, не привычной для подопытного животного. В опытах участвовали также врачи, работавшие совместно с Бехтеревым.

Опуская подробности первых двух опытов, остановимся на описании остальных. Вот что пишет В.М.Бехтерев:

«Третий опыт заключается в следующем: собака должна вскочить на предрояльный круглый стул и ударить лапой в правую сторону клавиатуры рояля. И вот собака Пикки перед Дуровым. Он сосредоточенно смотрит в её глаза, некоторое время обхватывает её мордочку ладонями. Проходит несколько секунд, в течение которых Пикки остаётся неподвижным, но, будучи освобождён, стремительно бросается к роялю, вскакивает на круглый стул, и от удара лапы по правой стороне клавиатуры раздаётся трезвон нескольких дискантовых нот.

В четвёртом опыте собака должна была, после известной процедуры внушения, вскочить на один из стульев, стоявших у стены комнаты, и затем, поднявшись на стоящий рядом круглый столик, поцарапать лапой большой портрет, висевший на стене над столиком. Казалось бы, что это сложное действие собаке не так легко выполнить. Но Пикки превзошёл все наши ожидания. После обычной процедуры (Дуров сосредоточенно смотрел в глаза собаке в течение нескольких секунд) Пикки спрыгнул со своего стула, подбежал к стулу, стоящему у стены, затем с такой же быстротой вскочил на круглый столик и, поднявшись на задние лапы, достал правой передней конечностью портрет и стал царапать его когтями...

Если принять во внимание, что оба последние опыты были осуществлены по заданию, известному только мне и Дурову, и что я был всё время рядом с Дуровым и неотступно следил как за ним, так и за собакой, то нельзя было сомневаться в способности собаки проделывать какие угодно сложные действия.

Чтобы иметь полную уверенность, я решил сам проделать аналогичный опыт, не говоря никому о том, что я задумаю. Задание же моё состояло в том, чтобы собака вскочила на стоящий неподалёку круглый стул и осталась на нём сидёть. Сосредоточившись на форме круглого стола, я некоторое время смотрю собаке в глаза, после чего она стремглав бросается от меня и начинает бегать вокруг стола. Опыт не удался, и я понял, почему: я сосредоточился исключительно на форме круглого стула, упустив из виду, что моё сосредоточение должно начинаться движением собаки к круглому стулу и затем вскакиванием на него. Ввиду этого я решил повторить опыт, не говоря никому о своей ошибке и поправив себя в вышеуказанном смысле. Я снова усаживаю собаку на стул, обхватываю её мордочку обеими ладонями, начинаю думать о том, что она должна подбежать к круглому стулу и, вскочив на него, сесть. Затем отпускаю собаку и не успеваю оглянуться, как она уже сидит на круглом стуле. Пикки разгадал мой “приказ” без малейшего затруднения...

К проведённым опытам я не делаю никаких особенных пояснений. Сами по себе эти опыты настолько поразительны, что заслуживают внимания безотносительно к тем или иным комментариям. Условия, в которых проводились опыты, исключают всякое допущение о том, что животное при внушении пользуется какими-либо не замеченными самим экспериментатором знаками. Что касается последних двух опытов, то они не только рассеивают всякие сомнения на этот счёт, но дают основание для допущения возможности передачи мысленного воздействия одного индивида на другого с помощью какого-то вида лучистой энергии» [10].

 

В начале века, когда только что было открыто радио, телепатию объясняли как результат электромагнитного взаимодействия между объектами. Исследователи строили экранированные камеры — клетки Фарадея (рис.9) и усиленно искали тот частотный диапазон в электромагнитном излучении, который лежит в основе телепатии. Мода не обошла и лабораторию Дурова, где также проводили такие опыты совместно с инженером Б.Б.Кажинским, активно разрабатывающим электромагнитную гипотезу телепатии как биологической радиосвязи.

В лаборатории Дурова были проведены опыты для проверки его гипотезы. Было построено несколько экранирующих камер для опытов с животными.

На основании этих опытов Б.Б.Кажинский пришёл к выводу, что основы телепатии — электромагнитное излучение. Здесь, однако, следует напомнить о том, что проф. Л.Л.Васильев в своих экспериментах показал: экранирование металлом экспериментатора от испытуемого не препятствует осуществлению телепатического феномена (см., например, [23]).

Исследовательская работа в лаборатории В.Л.Дурова шла интенсивно. Ко времени кончины В.Л.Дурова (03.08.1934 г.) количество опытов мысленного внушения животным превышало 10 тысяч, был накоплен богатейший экспериментальный материал.

Вот описание опыта, поставленного с участием академика Бехтерева в зоопсихологической лаборатории в 1926 году.

Задание состояло в том, что экспериментатор В.Л.Дуров должен передать собаке Марсу мысленный «приказ» пролаять определённое число раз. В.Л.Дуров находится вместе с другими сотрудниками в зале лаборатории. Проф. А.В.Леонтович уводит собаку в другую комнату, отделённую от зала двумя промежуточными комнатами. Двери между этими комнатами А.В.Леонтович плотно закрывает за собой, чтобы достичь полной звуковой изоляции собаки от экспериментатора.

В.Л.Дуров приступает к опыту. В.М.Бехтерев вручает ему вдвое сложенный листок бумаги, на котором написана одному Бехтереву известная цифра 14. Посмотрев на листок, В.Л.Дуров пожал плечами. Затем достал из кармана блузы карандаш, что-то написал на обороте листка и, спрятав листок и карандаш в карман, приступил к действию. Со сложенными на груди руками он устремляет взгляд перед собой.

Проходит пять минут. В.Л.Дуров в свободной позе садится на стул. Вслед за тем появляется А.В.Леонтович в сопровождении собаки и делает следующее сообщение: «Придя со мной в дальнюю комнату, Марс улёгся на полу. Затем вскоре привстал на передние лапы, навострил уши, как бы прислушиваясь, и начал лаять. Пролаяв семь раз, Марс снова улёгся на полу. Я уже думал, что опыт закончен, и хотел уходить с ним из комнаты, как вдруг вижу: Марс снова приподнялся на передние лапы и опять пролаял ровно семь раз.

Выслушав его, В.Л.Дуров торопливо достал из кармана блузы листок бумаги и подал его Леонтовичу. Все увидели на одной стороне листа цифру 14, на другой стояли дописанные рукой Дурова знаки: 7 + 7. Волнуясь, великий укротитель объяснял: «Владимир Михайлович (Бехтерев) дал мне задание внушить Марсу пролаять 14 раз. Но ведь вы знаете, что передавать число лаев больше семи я сам не рекомендую. Я и решил: в уме разбить заданное число пополам — как бы на два задания, и передал ощущение лая сначала семь раз, а потом, после некоторой паузы, ещё семь раз. В таком именно порядке Марс и пролаял».

Все были ошеломлены виденным. Даже присутствовавший при опыте профессор Г.А.Кожевников вынужден был признать, что «получилось в точности так, будто передан был телеграфный код Морзе: семь точек, пауза и ещё семь точек».

Другой пример эксперимента по передаче мысленных «приказов» В.Л.Дурова собаке Марсу.

Кроме В.Л.Дурова на опыте присутствовали профессора А.В.Леонтович, Г.А.Кожевников, Г.И.Челпанов и зоолог И.А.Лев. Б.Б.Кажинский вёл протокольную запись хода опытов. Опыт, о котором идёт речь, явился весьма важным с точки зрения доказательства не только состоявшегося восприятия Марсом переданной ему мысленной информации В.Л.Дурова, но и обстоятельства, не менее замечательного в другом принципиальном отношении. Заключается оно в том, что, восприняв извне пришедшую мысль, ощущение, эмоцию, животное переживает её как свою собственную и поступает при этом так, как поступает под командой нормального своего импульса, посланного его собственным мозгом через элементы его нервной системы в тот или иной исполнительный аппарат его собственного организма.

Многие ставили под сомнение именно эту важную деталь в явлениях телепатии. Например, присутствующий на этом же опыте проф. Г.А.Кожевников, склонный вообще к скептицизму в вопросах передачи мысленной информации на расстоянии, утверждал, что если дрессированная собака что-нибудь и воспринимает при опытах мысленного внушения, то выполняет она полученное задание лишь как артист, исполняющий свою роль в спектакле. При этом все движения собаки как бы подневольны и чужды ей, лишены её собственных эмоций и переживаний.

Для В.Л.Дурова такое утверждение прозвучало как чудовищное искажение действительности. Несмотря на поздний час (было далеко за полночь), он тут же предложил проделать опыт и с волнением принялся обсуждать условия его проведения.

С общего согласия было решено использовать собаку по кличке Марс. Опыт должен был проходить в непривычных для животного условиях. Сам Дуров предложил Г.А.Кожевникову вместе с ним обойти помещение лаборатории, чтобы подыскать какой-нибудь необычный объект для подноски собакой. Оба вышли из зала лаборатории (где оставались Б.Б.Кажинский с собакой Марсом) в просторный вестибюль.

За ними через щель полуоткрытой двери он и наблюдал. Постояв с минуту, Дуров и Кожевников обвели взглядом стоявшие вокруг предметы в последовательном порядке: у одной стены вестибюля шкафчик с лежащей на нём тряпкой, рядом с ним ледник, подзеркальный столик с находившимися на нём многочисленными головными уборами, у другой — высокий круглый телефонный столик. На столике телефонный аппарат и три книги абонентов разных годов издания и разной величины, одна из которых была толще других, похожих, скорее, на блокноты. Ни к одному из этих столиков ни Дуров, ни Кожевников близко не подходили и к предметам не притрагивались. Избрав объект будущего задания (телефонную книгу, как потом оказалось), оба они возвратились в зал.

Вот более подробная запись хода этого эксперимента, запротоколированная особым актом от 17 ноября 1922 года за подписью В.Л.Дурова и Б.Б.Кажинского:

«По инициативе В.Л.Дурова проф. Г.А.Кожевников даёт В.Л.Дурову задание внушения собаке Марсу следующих действий: выйти из гостиной в переднюю, подойти к столику с телефонным аппаратом, взять в зубы адресную телефонную книгу и принести её в гостиную. Предложено было проф. Кожевниковым вначале, чтобы дверь в переднюю закрыть и заставить Марса открыть её, но это предложение было отвергнуто и отставлено. Опыт начался внушением В.Л.Дурова Марсу обычным путём. Дверь в переднюю была открыта. После полуминутной фиксации взглядом Марс устремился к середине комнаты (т.е. задание не исполнено). В.Л.Дуров усаживает Марса вновь на кресло, держит в руках его морду, полминуты фиксирует и отпускает. Марс направляется к двери, ведущей в переднюю, и хочет её закрыть (т.е. задание не исполнено).

В третий раз В.Л.Дуров усаживает Марса на кресло и через полминуты отпускает его вновь. Марс устремляется в переднюю, поднимается на задние лапы у шкафчика, но, не найдя ничего на нём, опускается, подходит к подзеркальному столику, опять поднимается на задние лапы, ища что-то на подзеркальном столике, и хотя там лежали разные предметы, вновь опускается, не взяв ничего, подходит к телефонному столику, поднимается на задние лапы, достаёт зубами телефонную книгу и приносит её в гостиную. Кроме телефонной книги на том же столике лежали ещё алфавитные книжки и стоял телефонный аппарат.

Несмотря на две неудавшиеся попытки исследователи посчитали опыт блестяще удавшимся. В течение опыта все находились в гостиной. Собака была в передней одна. За её действиями наблюдал проф. Кожевников через щелку открытой двери. В.Л.Дуров находился в гостиной вне поля зрения собаки».

Позже, в книге «Дрессировка животных» Дуров писал об одном из случаев: «Предположим, что установился сочетательный рефлекс, часто повторяемый (посадка в кресло, фиксация) заставляет собаку соскочить с кресла и желать что-то сделать. Предположим, что я непроизвольным движением дал ей нужное направление. Предугадкой собака догадалась (видя полуоткрытую дверь и будучи возвращённой назад при желании её закрыть), что надо через неё войти в другую комнату, но, что касается дальнейшего поведения Марса, я никаких предположений делать не могу. Здесь начинается загадочная часть. В смежной комнате никого не было. Видёть нас собака не могла. Проф. Кожевников следил в полуоткрытую щель и видел, как Марс проходил мимо подзеркальника с лежащими на нём вещами, мимо ледника, другого столика с вещами и, наконец, видел, как Марс подошёл к телефонному столику, взял из трёх книг задуманную. Задаю себе вопрос: может ли в этом случае играть какую-либо роль предугадка? Не мог ли Марс догадаться исполнить задание по предыдущим каким-либо аналогичным действиям? Этот опыт с Марсом ведь был произведён в первый раз, когда собаке внушалось войти в другую комнату и выполнить там задание. Книги, лежащие на телефонном столике, она могла видеть каждый день, но брать именно их в зубы ей не приходилось никогда. На все эти вопросы я не могу найти ответа. Никак не могу допустить совпадения, т.к.задания не были однородны, разве только установленный рефлекс аппортировать, т.е. брать и приносить, но и это привычное зазубренное действие в некоторых опытах по мысленному заданию видоизменялось».

Мнение В.Л.Дурова о том, что внушённый животному эмоциональный рефлекс вызывает у животного его собственную ассоциацию идей и движений особенно важна для объяснения «механики» той последовательности ряда движений животного, которая приводит в конце концов к выполнению мысленного задания экспериментатора. Вот любопытнейшее описание внушения двигательного рефлекса человеку — сотруднику В.Л.Дурова Б.Б.Кажинскому:

«— Владимир Леонидович, вы хорошо умеете передавать мысленное внушение. Заставьте меня мысленно сделать то или иное движение. Интересно, что я при этом буду сознавать или чувствовать. Однако удастся ли это?

— Пустяки, только сидите спокойно! — решительно ответил Дуров, и мы приступили к делу.

Я оставался неподвижным в течение не более двух минут и видел, как мой знаменитый собеседник, не глядя на меня, взял листок бумаги и что-то спешно написал на нём карандашом, который он извлёк из кармана своей любимой чёрной бархатной блузы. Записку он положил на столе надписью вниз, прикрыв её ладонью, а карандаш водворил на место. Затем Дуров стал смотреть на меня. Ничего особенно я не почувствовал, только вдруг машинально притронулся пальцами правой руки к коже головы у себя за ухом. Не успел я опустить руку, как В.Л.Дуров протянул мне листок, на котором я с изумлением прочитал: “Почесать за правым ухом”. Поражённый случившимся, я спросил:

— Как вы это сделали?!

— Вообразите себе, что у меня за правым ухом сильное раздражение кожи и что надо поднять руку и почесать это место. Ощущение зуда за ухом я постарался представить себе наиболее резко. Вот и всё. А что же вы почувствовали?

— Конечно, никакой передачи я не почувствовал. Просто мне захотелось почесать за ухом.

Дуров торжествовал:

— В том-то и заключается самое замечательное, что вы воспроизвели продуманное мной движение как свою собственную ассоциацию идей и движений, как приказ из своего собственного мозга, да к тому ещё двойного свойства: почувствовали эффект раздражения кожи за ухом и выполнили движение к уху, именно к правому, как я и задумывал».

 

Книги В.Л.Дурова [99а, 996] содержат массу интересных наблюдений. Многие заключения исследователей лаборатории зоопсихологии В.Л.Дурова, касающиеся изучения телепатии и суггестии, и особенно их механизмов, спорны.

После смерти Дурова исследования такого масштаба, глубины и систематичности по телепатии и другим проявлениям экстрасенсорного восприятия у животных никто и нигде в мире не проводил. В крайнем случае мне такие сведения не известны. А жаль!

Хотелось бы возобновить интерес дрессировщиков и просто любителей к необычным способностям животных. Приведённые выше описания показывают, что для проведения опытов не требуется какой-либо сложной сверхсовременной аппаратуры и насилия над животными.

Важные для науки, фундаментальные по значению данные могут быть получены в результате наблюдения за поведением ваших любимых животных, продуманно поставленных экспериментов и хорошей дрессировки.

Особенный интерес представляет отработка методов суггестии. Как отмечал ещё В.Л.Дуров, самое занимательное заключается в том, что и животное, и человек воспроизводят задуманные человеком движения как свои собственные ассоциации идей и движений, как «приказ» из своего собственного мозга. Несомненно, изучение суггестии на животных позволит глубже понять механизмы экстрасенсорного восприятия.