Глава  1. Первые  шаги,  первые  эксперименты, первые  трудности

 

Но вначале несколько слов о том, как я сам, неожиданно для себя, заинтересовался необычными способностями человека. После окончания Московского института стали и сплавов я занимался масс-спектрометрией вторичных ионов (ионным микроанализом) на одном из лучших в то время масс-спектрометров вторичных ионов фирмы «Камебакс». Работа на современном оборудовании доставляла удовольствие, хотя помимо исследовательской было много и повседневной текучки. Институт был головным в своей отрасли, и к нам в лабораторию на исследования приходили наиболее интересные и сложные материалы, многослойные структуры. Работали мы и с Ленинградским физико-техническим институтом, с Ж.И.Алфёровым, тогда ещё не ставшим нобелевским лауреатом: занимались исследованием распределения элементов в тонких полупроводниковых гетероструктурах. Кроме того, в лаборатории создавали и совершенствовали физические методы анализа сверхчистых материалов. Для повышения чувствительности масс-спектрометрии вторичных ионов помимо других методов было предложено использовать бомбардировку поверхности материалов ускоренными ионами цезия.

Разработка цезиевой пушки и исследование возможностей её использования стали предметом моей кандидатской диссертации под названием «Использование отрицательных вторичных ионов для снижения пределов обнаружения в ионном микроанализе», которую я защитил в 1982 году.

Как-то мне в руки случайно попалась книга профессора, доктора биологических наук Юрия Андреевича Холодова «Шестой незримый океан», посвящённая магнитному полю Земли и его влиянию на живые организмы. Поскольку я занимался материалами, являющимися источниками постоянных магнитных полей, то прочитал её с большим интересом.

В то время тот факт, что слабые постоянные магнитные поля могут оказывать воздействие на живую материю, вызывал сомнения. Этого не должно было быть. В работах Ю.А.Холодова были описаны эксперименты по выработке у кроликов условных рефлексов на постоянные магнитные поля при непосредственном воздействии на мозг животного. Такие результаты многие воспринимали как артефакты, а изыскания учёного называли «лженаучными» и т.д., хотя многие исследователи изучали влияние магнитных полей на растения, на предотвращение образования накипи в трубах при очистке воды и на многое другое, получая положительные результаты.

Так как я работал с постоянными магнитами, они всегда были у меня под рукой. Поэтому я подумал: «Почему бы не попробовать провести такие же эксперименты по воздействию магнитного поля, например, на прорастающие зёрна пшеницы в цветочных горшочках?» К своему удивлению, я получил заметную разницу в длине ростков пшеницы. Это меня заинтересовало, и я усложнил эксперимент: поместил прорастающие зёрна в катушки, в которых создавал слабые импульсные магнитные поля. Я сделал небольшую катушку и под микроскопом посмотрел, как импульсные поля влияют на поведение микроорганизмов, заживление ран и т.д.

Пытаясь найти объяснения тому, что у меня получилось, я стал искать встречи со специалистами. В результате в 1982 году я попал в Пущино на Всесоюзный симпозиум «Биологическое действие электромагнитных полей». Был там и Ю.А.Холодов. Прекрасно помню, как заместитель президента РАН (не хочу упоминать его фамилию) называл работы Холодова артефактами, лженаукой и т.д. Для меня это было удивительно. Вроде совсем недавно в Советском Союзе примерно такими же словами громили генетику, кибернетику, и, казалось бы, учёные должны были извлечь необходимый урок, но этого так и не произошло.

Буквально через два года американские исследователи с помощью электронной микроскопии обнаружили кристаллы биогенного магнетита в нейронах мозга человека, и вопрос о возможности влияния постоянных магнитных полей на мозг человека отпал сам собой.

Именно на этой конференции я впервые познакомился с людьми, которые называли себя экстрасенсами, заявляли, что обладают уникальными способностями воздействия на расстоянии на живые объекты, необычными способностями к лечению. Там же я впервые услышал о телекинезе. Меня заинтриговали утверждения этих людей, будто физическая природа такого воздействия неясна, загадочна, не может быть объяснена современной физикой и т.д.

По их словам, речь могла идти о необычных явлениях: возможности оказывать воздействие на больших расстояниях, проходить через любые экраны, перемещать лёгкие предметы «силой мысли», избирательности воздействия, уникальных целебных способностях биополей и многом другом.

Знакомство с необычными людьми продолжилось в широко известном тогда в узких московских кругах помещении в Фурманном переулке, так называемой «лаборатории», где собирались вместе и обсуждали соответствующие проблемы как исследователи, так и люди-феномены. Не помню точно, где и когда (но, вероятно, именно там) я познакомился с выдающимся человеком — Ларисой Ильиничной Ломашёвой, у которой сам воспринял навыки экстрасенсорной диагностики и биокоррекции человека, учился ощущать и распознавать ощущения в руках.

Поскольку опыт работы с живым у меня был, я решил изучать способности этих людей. На одной из встреч я познакомился с Андреем Владимировичем Бобровым, прекрасным экспериментатором, который использовал растения для изучения удалённого воздействия на них биополя человека. Он регистрировал электрические потенциалы на свежем срезе кактусов. А.В.Бобров научил меня своей методике: как изготовить электроды, как их установить, какие проблемы возникают при регистрации электрических потенциалов и как с ними бороться. Я использовал его рекомендации для изучения воздействия биополя человека на прорастающие семена фасоли и бобов. Приобретение первого опыта, наладка установки и накопление нужных навыков работы заняли очень много времени и дались нелегко, поскольку исследование живых организмов, в отличие от моего прошлого опыта, имело много специфических особенностей. Мне удалось познакомиться с уникальными людьми-феноменами и учёными-энтузиастами, изучавшими эти проблемы. По результатам исследований была опубликована работа в знаменитом «Угольном сборнике» («Сборник научных работ по охране труда в угольной промышленности»), который был издан усилиями профессора, доктора медицинских наук Арсения Николаевича Меделяновского. Работа была посвящена созданию биодатчика на основе растений для регистрации биополей человека при его дистанционном воздействии. Наряду с несомненными достоинствами у датчика были выявлены и существенные недостатки, например, низкая воспроизводимость (повторяемость) результатов, большая продолжительность экспериментов и побочные эффекты, которые затрудняли использование биодатчиков для выяснения физической природы воздействия.

Поступление в медицинский институт и получение второго высшего образование в то время было редким явлением, которое существенно изменило мою жизнь. В принятии этого сложного решения о поступлении мне помогла моя мама, без помощи которой я, возможно, не решился бы на такой шаг. Поступил я, естественно, на вечернее отделение. Несмотря на то, что некоторые предметы мне перезачли из предыдущего высшего образования, объём новых знаний, который я должен был освоить, был огромен. Не все правильно восприняли такой крутой жизненный поворот, многие посчитали принятое решение ошибочным.

По условиям обучения на вечернем отделении я должен был где-то работать по медицинской специальности. Так как среднего медицинского образования у меня не было (не заканчивал я профильного профессионального училища и не был ни фельдшером, ни медбратом), после долгих поисков мне удалось найти работу дезинфектора. Иначе говоря, я работал крысоловом: в течение нескольких лет травил тараканов, ловил мышей и крыс. Приходилось скрывать, что у меня уже есть высшее образование, а тем более то, что я уже кандидат технических наук. Это было бы неправильно воспринято окружавшими меня людьми и породило бы дополнительные вопросы, создало множественные трудности там, где я работал. Зато график работы оставлял достаточно свободного времени, которое я мог использовать для обучения в институте. В мединституте ко мне относились с пониманием, многие преподаватели деятельно помогали в затруднительных ситуациях. Например, очень ценна была помощь и поддержка преподавателя анатомии Татьяны Николаевны Рябовой. Благодаря ей и её методическим разработкам я смог освоить анатомию человека, и особенно — строение мозга. Нагрузка была очень велика, а объёмы изучаемых материалов были огромны, однако имелись и понимание необходимости обучения, и желание овладеть знаниями.

Одновременно с обучением в медицинском институте я по мере сил продолжал исследовательскую работу. Некоторое время я работал в качестве инженера-радиолога (дозиметриста) в отделении радиологии Института нейрохирургии им.Н.Н.Бурденко, которым руководил профессор, доктор медицинских наук Фёдор Миронович Лясс — энтузиаст, исследователь, прекрасный врач. Ф.М.Лясс поддержал мои усилия по изучению необычных феноменов и разрешил проводить исследования в подвале отделения радиологии в старом здании института на ул.Фадеева, 5.

В отделении радиологии работали два молодых инженера, которые также увлеклись необычными явлениями, — Сергей Макаревич и Дмитрий Манихин. Вместе с ними мы и продолжили исследования.

Начали мы с того, что собрали в своём подвале установку для регистрации ауры человека. Аура — это свечение, которые многие люди-феномены видят вокруг различных предметов и используют для диагностических целей. Такая установка была предложена ранее сотрудником Тверского университета А.В.Золотовым, мы же просто воспроизвели его конструкцию. Довольно скоро мы пришли к заключению, что неоднократно описывавшееся множеством авторов свечение вокруг человека, которое исследователями обычно интерпретировалось как биополе человека, на самом деле является отнюдь не проявлением чудесной способности, но всего лишь артефактом и обусловлено явлением хроматической аберрации либо в хрусталике глаза человека, либо в оптике фотоаппарата. После изготовления камеры-обскуры и съёмки ауры на камеру-обскуру свечение вокруг человека исчезло. Мы были довольны тем, что смогли разобраться в новом для нас явлении.

При некоторых условиях вокруг тела человека, других биологических объектов и объектов неживой природы при их освещением естественным или искусственным светом на тёмном фоне визуально наблюдают слабое свечение, называемое «аурой» и часто используемое многими экстрасенсами для диагностики. Действительно, в качестве доказательства существования биополя часто демонстрируют «свечение» вокруг пальцев рук, помещённых над тёмным фоном. Интенсивность свечения при уменьшении интенсивности внешнего освещения тоже уменьшается и исчезает в темноте (в отличие от биолюминесценции).

Метод, предложенный А.В.Золотовым [1], заключался в регистрации слабого свечения вокруг исследуемого объекта, который фотографируют в видимой области оптического спектра на фоне чёрного тела с большой передержкой при экспонировании. В качестве чёрного тела использовали окно в камеру, представляющую собой замкнутый объём, размеры которого значительно превышают размеры окна. Камера изнутри для усиления поглощения попадающего в неё света и уменьшения интенсивности выходящего из камеры рассеянного света в направлении регистрирующей фотоаппаратуры была выкрашена чёрной краской. При съёмке крупных предметов и людей применяли окно размерами 0,8×0,8 метра и камеру размером 4×6×6 метров; а для съёмки мелких предметов — окно 0,2×0,2 метра и камеру размером 0,8×0,8×1,0 метра. Фотосъёмку производили фотоаппаратами «Зенит-Е», «Практика» и камерой-обскурой как на цветную, так и на чёрно-белую фотоплёнку чувствительностью 125 и 250 единиц. Время экспонирования при съёмке варьировалось от долей секунды до нескольких минут. Объект, вокруг которого регистрировали ауру, размещали между окном и фотоаппаратом, сбоку объект дополнительно подсвечивали с целью увеличения интенсивности ауры специальными осветителями, спектральный состав излучения которых и углы освещения могли изменяться в широких пределах. В опытах участвовали экстрасенсы, в дальнейшем называемые наблюдателями, которые якобы обладали способностью видеть ауру вокруг объектов; они давали её словесное описание. Исследовали те объекты, у которых, по словам экстрасенсов, они наблюдали ауру.

Опыты были проведены в три этапа.

На первом этапе мы одновременно снимали один и тот же объект камерой-обскурой и фотоаппаратами с оптикой различного качества. При съёмке камерой-обскурой ни при каких экспозициях ауру зарегистрировать не удалось, хотя её отчётливо получалось зафиксировать при съёмке фотоаппаратами.

На втором этапе фотографируемый объект закрывали экраном, расположенным между фотоаппаратом (наблюдателем) и самим объектом. Форма и размеры экрана подбирали таким образом, чтобы полностью закрыть объект и оставить незакрытым пространство, где ранее фиксировали ауру. При полном закрытии объекта аура со свободных от экрана зон полностью исчезала и при любых экспозициях не фотографировалась. Одновременно ауру переставал видеть и человек- наблюдатель.

На третьем этапе плоский экран, первоначально расположенный вне ауры между фотоаппаратом (наблюдателем) и объектом и на большом расстоянии от объекта, подносили к снимаемому объекту, постепенно перекрывая ауру, но не закрывая объекта исследования. В этих случаях аура «появлялась» на подносимом экране. То же самое видел и наблюдатель.

Что же позволили выяснить проведённые эксперименты? На их основании появилась возможность уверенно утверждать, что наблюдаемое вокруг человека, других предметов живой и неживой природы при их освещении естественным или искусственным светом свечение есть оптическая иллюзия, обусловленная в значительной степени хроматической аберрацией оптики фотоаппарата и хрусталика и других сред глаза человека. Цвет «ауры» определяется врождёнными склонностями к цветовосприятию каждого человека. Однако, помимо этого, интенсивность, насыщенность и цвет воспринимаемой ауры зависят от яркости и спектрального состава поверхности объекта и в какой-то мере могут служить её характеристикой. Применительно к биологическому объекту яркость, насыщенность и цвет субъективно воспринимаемой ауры будут зависеть от состояния кожных покровов, их кровенаполнения, насыщенности крови кислородом и т.д. Следовательно, лжеаура несёт некую информацию о состоянии поверхности тела и может служить интегральной неспецифической характеристикой состояния организма, а значит, в некоторых случаях может быть использована для диагностических целей. По существу этот метод является не чем иным, как разновидностью спектрофотометрии — спектрофотометрией оптических иллюзий. Важно отметить, что характер ауры, её «тонкая структура» зависят от спектрального состава освещения, дополнительно направленного на объект. Особенно проблематичной становится толкование ауры как объективного подтверждения существования биополя при её регистрации за движущимися предметами, когда нельзя не учитывать следовые эффекты в зрительном анализаторе.

С другой стороны, процесс зрительного восприятия имеет психофизическую природу, которая определяется не только физическими и физиологическими механизмами, протекающими во всех отделах зрительного анализатора, но и зависит от психики человека. У отдельных операторов могут быть реализованы специфические формы функционирования психики, при которых возникающие образы обладают всеми признаками реального восприятия и неотличимы от действительно существующих объектов, то есть ожившие до степени реального восприятия представления оператора.

В ряде случаев особенности восприятия, имеющие и чувственную живость, и экстрапроекцию, с точки зрения оператора существуют объективно. Они появляются по его желанию при специальном сосредоточении внимания, когда человек начинает всматриваться, вслушиваться. Не исключено, что восприятие ауры, в отличие от собственно оптической иллюзии как таковой, есть один из способов невербализованного представления информации, получаемой какими-либо другими способами, через посредство центральных отделов зрительного анализатора.

Таким образом, при исследовании ауры, её диагностических возможностей и трактовки результатов, полученных с помощью такого исследования, необходимо чётко различать ауру как результат оптической иллюзии от других механизмов её возникновения, которые, возможно, имеют в основе необычные способы представления получаемой человеком информации о внешних объектах.

На этом исследования ауры были закончены, и мы приступили к изучению телекинеза. В литературе были упоминания, что люди-феномены могут влиять на процесс радиоактивного распада, это казалось совершенно фантастическим и нереальным. Однако поскольку мы работали в отделении радиологии, у нас были все возможности для проведения такого рода исследований: изотопы с разными периодами полураспада, всё необходимое оборудование для регистрации радиоактивного распада всех видов, счётчики, диагностическое радиологическое оборудование, генераторы короткоживущих изотопов, спектрометры, клинические лаборатории и даже редкий для того времени компьютерный томограф. Всё это позволило нам выполнить уникальные исследования, в том числе с использованием короткоживущих изотопов.

Мне повезло, судьба свела меня с уникальными феноменами: Н.С.Кулагиной, Э.Д.Шевчик, В.В.Авдеевым, Д.Ю.Давиташвили (Джуной), А.Г.Кавтарадзе, А.В. и С.М. Чернетскими, В.И.Балашовым и многими другими. Эти люди с энтузиазмом участвовали в экспериментах, что помогло быстро выполнить намеченные исследования.

Для регистрации радиоактивного распада мы использовали детекторы радиоактивного распада, работающие на различных физических принципах, — фотоэлектронные умножители и счётчики Гейгера. Было установлено, что исследованные люди-феномены могут влиять на работу датчиков и систем регистрации, работающих на различных физических принципах. Именно тогда стало ясно, что для фиксации быстропротекающих и слабовоспроизводимых феноменов нужно использовать одновременно системы регистрации, основанные на различных физических принципах. Тогда в наших исследованиях не удалось установить факт воздействия на процесс радиоактивного распада, но удалось достоверно установить воздействие на системы регистрации, которые могли привести к неправильной трактовке результатов исследований. Были сформулированы требования и рекомендации к проведению экспериментов по изучению телекинеза. Всё это очень пригодилось впоследствии.

Вообще в конце девяностых годов прошлого (XX) века в нашей стране парапсихологией занимались множество уникальных исследователей-профессионалов, представителей различных отраслей знаний, вышедших из советской научной школы. Они внесли важный вклад в изучение экстрасенсорики и биоэнергетики. Особо следует упомянуть Л.Б.Болдыреву, Э.Э.Годика, A.Г.Гуртового, В.И.Докучаева, Г.Н.Дульнева, А.П.Дуброва, B.П.Казначеева, О.И.Коёкину, И.П.Когана, И.В.Мирзалиса, Э.К.Наумова, А.Г.Пархомова, В.Б.Полякова, И.В.Родштата, Н.Б.Сотину, Н.Н.Сочеванова, Ф.Р.Ханцеверова... Конечно, список этот далеко не полон, но все имена и не перечислить. Исследований было много, и следует отметить, что качество большей части тогдашних исследований было хорошим, даже сегодня они по-прежнему актуальны. Однако не было единого журнала или издания, где такие работы могли быть опубликованы.

Для исследования необычных феноменов первоначально мною был создан Научный кооператив «Психофизика» (впоследствии Научное объединение «Психофизика»), а позднее, в связи с ликвидацией кооперативной формы собственности, в 1991 году основана общественная организация — Фонд парапсихологии имени Л.Л.Васильева. Фонд парапсихологии продолжил традиции научной школы известного ленинградского учёного Леонида Леонидовича Васильева, поставившего изучение аномальных явлений на научную основу. Под эгидой Фонда парапсихологии в 1991 году мною был учреждён и в течение многих лет издавался единственный в своём роде журнал «Парапсихология в СССР», который после распада СССР получил новое название — «Парапсихология и психофизика». В течение длительного времени я являлся главным редактором этого журнала. Очень радостно, что мне удалось опубликовать в нём все или почти все наиболее важные исследования по данной тематике, выполненные в нашей стране до 1991 года. Были изданы архивы многих известных исследователей, переведены на русский язык наиболее значимые работы иностранных исследователей, подготовлены обзоры иностранных работ по соответствующим направлениям и многое другое.

Уже во время самых первых наших опытов стало очевидно, что одной из основных причин низкой воспроизводимости результатов, не позволяющих проводить исследования в рамках общепринятых в современном естествознании подходов, является сам человек-оператор («экстрасенс»).

Проявление необычных феноменов связано с неосознаваемыми психическими процессами, которые плохо контролируются сознанием человека. Один из путей повышения воспроизводимости — управление теми состояниями сознания (особыми состояниями сознания), во время которых реализуются феномены. Управление предполагает целенаправленное воздействие на человека и на его мозг. Проведение подобных экспериментов связано с огромной ответственностью, которую исследователи — физики, биологи, инженеры и другие мои коллеги и сотрудники — представители точных наук, а также врачи, взять на себя не могли.

Дальнейшее продолжение экспериментов без медицинского образования стало невозможным, и не только потому, что другие специалисты отказывались сопровождать и давать заключения, так как опыты ставились на людях, но и потому, что нужно было правильно ставить хорошо продуманные опыты, делать квалифицированные выводы и нести ответственность за полученные результаты. Так как область исследования была новой, имела междисциплинарный характер, специалистов найти было трудно, приходилось полагаться только на себя.

Поэтому, повторюсь, в 1983 году я поступил на лечебное отделение Московского медицинского стоматологического института, который и окончил в 1989 году по специальности «лечебное дело», став врачом-психиатром.

В исследованиях всегда лучше опираться на свои экспериментальные результаты, полученные на своём оборудовании и по своим методикам. К сожалению, как показал наш опыт в области парапсихологии, делать серьёзные выводы на основании чужих данных опасно. Обследование большого количества испытуемых лучше проводить в отдельном помещении на нейтральной территории, так как большое число последних может дезорганизовать работу любой организации. Для этого при Фонде парапсихологии им.Л.Л.Васильева и был создан Музей истории парапсихологии — буферная организация-лаборатория, в которой можно было проводить предварительные быстрые исследования и отбирать людей с действительно выраженными экстраординарными способностями. В дальнейшем их исследование продолжалось в специальных институтах, располагающих хорошим оборудованием и квалифицированными специалистами. Музей в течение многих лет успешно решал эту задачу.

Итак, Музей истории парапсихологии был организован нами в 1991 году и в то время оказался единственным в мире, где на популярном уровне, но с жёстких естественно-научных позиций людям рассказывали о таких интересных явлениях, как ясновидение, телепатия, телекинез, полтергейст, нетрадиционные методы диагностики и лечения, экстрасенсорика, биоэнергетика, биолокация (лозоходство). Все эти феномены на протяжении многих веков захватывают воображение людей и вызывают неослабевающий интерес. В музее были представлены сведения о людях, обладающих экстраординарными способностями, — например, феноменальной памятью, способностью к быстрому счёту, предсказанию будущих событий, перемещению «силой мысли» лёгких предметов, возможностью «парить в воздухе», уникальными физическими и физиологическими данными, а также многими другими. В нём имелись новейшие материалы по основным направлениям развития научной парапсихологии, деятельности ведущих групп в нашей стране и за рубежом, освещались вопросы формирования особых состояний сознания — тех самых, при которых и реализуются необычные способности психики человека. Мы рассказывали об осознаваемых и неосознаваемых психических процессах, подсознании человека, о механизмах их взаимодействия, реализации скрытых резервных возможностей психики человека. Изучение мозга и психики человека находилось тогда в центре внимания исследователей во всём мире. Впрочем, и в последние годы дело обстоит сходным образом: по данным ЮНЕСКО, на исследование мозга тратится больше средств, чем, например, на исследовательские программы в области ядерной физики.

Главная особенность музея, которая отличала его и выделяла среди прочих, — организация работы в интерактивной форме. В отличие от других музеев, у нас все экспонаты можно было трогать руками, а не только смотреть на них «через стекло» на стендах (рис.1‑3). В музее находились действующие установки для исследования пси-феноменов, а также многообразные приборы, которые позволяли с помощью объективных тестов выявить другие необычные способности у посетителей. Часто приходившие в музей люди и сами не знали, что обладают теми или другими необычными способностями, вот тогда-то тестирование и позволяло им впервые обнаружить их у себя. Способности выявлялись как случайные находки. Это привлекало посетителей, и обычно тесты всегда вызывали большой интерес. Многие исследовательские программы и тесты были специально облечены в игровую форму, что значительно повышало интерес к ним со стороны молодёжи.

Используя серию психологических тестов, можно было проверить себя и определить свой психологический портрет, провести тестирование с целью определения возможной профориентации — области деятельности, где могут быть максимально реализованы способности испытуемого. Этой же цели служили оригинальные методики определения индивидуального профиля функциональной асимметрии человека и функциональной асимметрии мозга, которые позволяли обосновать правильный выбор будущей профессии, с учётом физиологических особенностей человека.

 

 

Так, например, в музее можно было:

— посмотреть свою ауру или ауру другого человека «невооружённым» глазом;

— посмотреть ауру с помощью эффекта Кирлиан;

— измерить свои экстрасенсорные способности по классическому тесту Райна с использованием карт Зенера;

— определить свои способности к ясновидению, телепатии и проскопии;

— определить способность к кожно-оптическому зрению и биолокации;

— определить состояние так называемой биоэнергетики, энергетический баланс и оценить свои способности к биокоррекции и целительству;

— с помощью флаттографии определить степень влияния на себя других предметов и людей и наоборот, оценить своё воздействие на других во время биокоррекции и работы другими нетрадиционными методами;

— определить способности к телекинезу, возможность воздействовать на луч лазера, на радиоэлектронные приборы и многое другое.

Экспозиция Музея истории парапсихологии позволяла привлечь внимание посетителей к самым острым проблемам современного естествознания на популярном, доступном для неподготовленных людей языке. Для каждого начинающего наибольший интерес представляли, разумеется, его собственные необычные способности и потенциальные возможности конкретно его психики и организма. Обнаружив у себя необычные способности, человек, как правило, был заинтересован в их дальнейшем развитии. В этом ему помогала экспозиция музея, которая рассказывала о возможных путях решения проблемы самореализации и самосовершенствования.

Посетители знакомились с научными методами изучения необычных проявлений психики человека, с методами исследования мозга человека и измерения физиологических параметров. Вопросы методологии позволяли расширить знания посетителей в области биологии и физики, особенно по таким разделам, как физиология сенсорных систем, нейрофизиология, основы биофизики и биохимии, информатика, основы физики пространства и времени. Особое место было уделено репрезентации роли отечественных учёных, таких как И.М.Сеченов, В.В.Бехтерев, Л.Л.Васильев, Б.Б.Кажинский, А.П.Дубров и др., в становлении и развитии парапсихологии как науки.

В музее проходили показы видеофильмов, в которых посетители могли увидеть, как именно проявляются необычные способности у известных людей-феноменов. Здесь же хранились видеоматериалы Фонда парапсихологии им.Л.Л.Васильева по изучению телекинеза, полтергейста, биопритяжения и других пси-феноменов.

В те годы интерес населения к рассматриваемым в парапсихологии вопросам, то есть разным нетрадиционным методам лечения, биоэнергетике, философским и мировоззренческим проблемам нашей жизни был огромен, что вполне понятно: ведь были, наконец, сняты цензурные ограничения, да ещё и шёл процесс активной смены мировоззренческих установок (и я не рискну утверждать, что это всегда было положительным явлением). В музей постоянно шли большие потоки экскурсантов не только из Москвы, но и удалённых городов России и зарубежных стран. У многих из них также вызывали интерес используемые нами тесты и методики обнаружения скрытых способностей человека.

В музее имелась открытая библиотечка, где можно было познакомиться с научной и научно-популярной литературой в области парапсихологии и психофизики на русском и английском языках, журналами «Парапсихология и психофизика», «Сознание и физическая реальность», «Физическая мысль России» и другими.

Такая организация работы музея позволила в кратчайшие сроки выявить большое количество людей, обладающих выдающимися способностями.

Располагался Музей истории парапсихологии в подвале обычной школы — у нас там было несколько более или менее оборудованных помещений. В соседних с музеем комнатах, где могли располагаться группы в 10‑15 человек, мы проводили исследования по изучению возможности использования для раскрытия феноменальных способностей человека различных психотехник: гипноза, йоги, ребёфинга, практикумы по раскрытию способностей к биолокации, биокоррекции и многому другому.

Пожалуй, наивысшим моим достижением во время работы в музее было воспроизводимое получение явления макротелекинеза в группах за счёт синхронизации усилий их участников. Мне удавалось два, а то и три раза в течение одного вечера вызывать явление телекинеза продолжительностью несколько десятков секунд. Участники групп могли вращать лёгкую вертушку из различных материалов внутри стеклянного защитного колпака. Мне даже удалось вызвать телекинез в группе из пяти японцев, работая с ними посредством русскоговорящего переводчика! Мы смогли сформулировать набор требований к участникам группы, для того чтобы такая группа могла успешно работать.

На основе в том числе и этих экспериментов в 1993 году я защитил докторскую диссертацию, получив учёную степень доктора медицинских наук, и в том же году был удостоен звания профессора. Содержание диссертации было тесно связано с управлением особыми состояниями сознания, в которых у человека и проявляются необычные способности. По сути это была и есть единственная такая докторская диссертация в Европе.

При Фонде парапсихологии была создана единственная в мире Служба скорой помощи при полтергейстах. Служба на научной основе расследовала обращения граждан касательно аномальных явлений: самовозгораний предметов, их произвольного перемещения и разрушения, необычных звуков и пр. (группа по научному рассмотрению заявлений граждан в области аномальных явлений). Особенно нас интересовали проявления спонтанного телекинеза — перемещение предметов, их саморазрушение, самовозгорание и т.д. Просуществовала служба пятнадцать лет (с 1995 по 2010 год). За это время было выявлено несколько интересных случаев. К сожалению, в подавляющем большинстве эпизодов мы сталкивались с добросовестными заблуждениями, болезненными состояниями, а также розыгрышами и мистификациями со стороны участников полтергейста.

В рамках Фонда парапсихологии были также организованы научные экспедиции на Филиппины для изучения филиппинских хилеров (пси-хирургии), в Бразилию для изучения материализации предметов бразильским феноменом Амиром Амиденом, в Японию для изучения методики целительства Рэйки.

Усилиями Фонда мы наладили нужные контакты, и я сумел посетить крупнейшие в мире исследовательские лаборатории за рубежом, где изучают экстраординарные способности человека. В первую очередь, конечно, необходимо упомянуть «Мекку» исследователей аномальных явлений — Лабораторию PEAR в Принстонском университете и тесные деловые контакты с Робертом Джаном и Брендой Данн, признанными лидерами изучения психофизических явлений. Меня удивило, что всемирно известная лаборатория Р.Джана располагалась в подвале инженерного корпуса Принстонского университета, так же, как и наш Фонд в подвале школы. Я убедился ещё раз, что большую науку можно делать в любом месте, а многие передовые технологии начинали свою жизнь в подвалах, гаражах и квартирах.

У Фонда и лично у меня самого сложились прекрасные отношения и научные связи с Э.Мэй из Стэнфордского университета, Д.Радином из Университета Невады, Райновским исследовательским центром Дьюкского университета, Центром передовых наук Университета Темпля в Филадельфии, Американским обществом психических исследований, Сайбрукским институтом и его руководителем Стэнли Крипнером. Я и наши сотрудники неоднократно выступали с рассказами о полученных результатах в Великобритании: в Обществе психических исследований в Лондоне, в Эдинбургском университете у проф. Р.Морриса, научной и медицинской сети (Д.Лоример и П.Фенвик) в Лондоне, Кембридже, Дареме.

Наши исследования были высоко оценены и в немецкоговорящих странах: Институте пограничных исследований в психологии и психогигиене во Фрайбурге (проф. Мишо), К.Вайзендагером в Германии. Особо хорошие отношения были установлены с японскими учёными. В то время японские исследователи в рамках научного обмена часто приезжали в Россию, активно посещали российские исследовательские организации и принимали участие в наших конференциях. Следует отметить, что исследования в этом направлении финансово поддерживаются японским правительством. Мы тоже посетили (правда, на средства Фонда) Японию, где и доложили свои результаты по телекинезу и управлению особыми состояниями сознания на крупнейшей конференции в Токио, а затем в ряде лабораторий. Из японских друзей следует в первую очередь упомянуть выдающегося учёного, энтузиаста и просто хорошего человека профессора Кокубо Хидейки. Деловые и научные связи были установлены также с Аргентиной (А.Парра) и Бразилией (Вальтер да Роза Боргес). В это же время я был принят в научную и медицинскую сеть (Великобритания) и Отдел передовых исследований Американской академии наук.

Мы установили связи со всеми ведущими изданиями в области психофизики и парапсихологии и на основе безвалютного обмена получали все последние номера иностранных журналов, труды научных конференций и информационные материалы. Взамен мы отправляли зарубежным коллегам очередные выпуски своего журнала и были в курсе самых свежих мировых новостей.