Глава  8. Нейрофизиологические исследования  мозга  человека и  экстрасенсорное  восприятие

 

Быстрый прогресс в изучении пси-феноменов и особенно ЭСВ, достигнутый в последнее время, обусловлен двумя факторами: во-первых, установлением взаимосвязи между функциональной асимметрией мозга и ЭСВ, а во-вторых, возможностью использования для изучения биоэлектрической активности головного мозга в процессе ЭСВ современных хорошо разработанных нейрофизиологических методов исследования. Применение электроэнцефалографии (ЭЭГ) для изучения ЭСВ оказывается доступно потому, что ЭСВ может быть реализовано в состоянии так называемого спокойного бодрствования, которое является необходимым для применения известных ЭЭГ-методов исследования мозга. В состоянии спокойного бодрствования испытуемый находится в расслабленном состоянии, с закрытыми глазами, исследования могут проводиться в затемнённом и экранированном помещении и т.д. В то же время использование известных ЭЭГ-методов для изучения телекинеза наталкивается на серьёзные трудности, которые в первую очередь обусловлены тем, что в процессе реализации телекинеза оператор двигается, его мышцы напряжены, иногда возникают судорожные движения, и, как правило, во время телекинеза оператор работает с открытыми глазами. Всё вышеперечисленное создаёт различные помехи и наводки, резко усложняет обработку и интерпретацию полученных данных, и вследствие этого ЭЭГ-методы малопригодны для изучения силовых пси-феноменов.

 

1. Функциональная асимметрия и пси-феномены.  Одним из самых интересных для парапсихологии фактов, установленных в последнее время в нейрофизиологии, является доказательство взаимосвязи между функциональной асимметрией мозга (ФАМ) и выраженностью проявлений экстрасенсорного восприятия [20, 71, 72, 74]. Проведённая авторами работа оказалась настолько значимой, что, пожалуй, в последнее время нельзя найти ни одного экспериментального исследования в области нейрофизиологии, где бы она в том или ином виде не была использована.

Кроме ФАМ выделяют также индивидуальный профиль функциональной асимметрии (ИПФА). Под ним понимают присущее каждому конкретному человеку сочетание моторных и сенсорных асимметрий. Для его оценки можно использовать простейшие тесты, которые приведены в конце книги (более подробно — в [75]).

Опытным путём было установлено, что чем больше выражен левый профиль функциональной асимметрии человека в целом, тем ярче проявляются способности к ЭСВ. Более того, зная индивидуальный профиль функциональной асимметрии (ИПФА) человека, можно прогнозировать у него наличие экстрасенсорных способностей, хотя, вполне вероятно, он сам о них и не подозревает. Показано, что для прогнозирования у конкретного человека способностей к ЭСВ более информативным и важным является определение динамики изменения ФАМ в процессе его работы, которое определяется по изменению биоэлектрической активности головного мозга [178]. Однако такое прогнозирование возможно только в специально оснащённых лабораториях, позволяющих регистрировать ЭЭГ человека и проводить топографическое картирование головного мозга. Определение ИПФА значительно проще и доступно каждому. Вместе с тем по ИПФА трудно предсказать возможную динамику изменения ФАМ. Иногда испытуемые с исходно правым ИПФА в процессе работы, при исследовании ЭЭГ — активности головного мозга в момент реализации ЭСВ или телекинеза, показывают кратковременное и обратимое изменение профиля ФАМ с левого на правый и обратно. Так, например, наблюдали [218, 184] в момент работы испытуемых полную инверсию биоэлектрической активности мозга — от максимальной лобно-левой активности к задне-правой, продолжительностью порядка нескольких секунд. Если прогнозировать пси-способности этих людей только по ИПФА, то можно допустить ошибку, ибо, как показывают многочисленные исследования, надёжность прогноза пси-способностей по этому критерию не превышает 85 %.

Впервые связь функциональной асимметрии мозга с некоторыми проявлениями ЭСВ отмечена в [74, 20]. В этих работах использованы другие термины: феномен расширения пространства видения и феномен предвосхищения, которые трактуются как клинические патологические симптомы. Перечисленные феномены чаще возникали пароксизмально (приступообразно), то есть внезапно появлялись и быстро исчезали. Оказалось, что все испытуемые, обнаруживающие описанные феномены, являются левшами. В этих же работах показано, что правосторонней ФАМ соответствуют такие любопытные феномены, как зеркальное письмо, рисование и чтение, зеркальное восприятие пространства, феномен обратной последовательности устной и письменной речи.

В литературе есть прецеденты использования идеи ФАМ с целью объяснения случаев наблюдения пси-феноменов. Путхофф и Тарг [233] предложили гипотезу, в которой учитывалась асимметрия полушарий мозга. В необычных восприятиях они видят «некоторые особенности, роднящие их с более привычными процессами, за которые ответственно правое полушарие», с которым, по их предположению, и связана «паранормальная функция».

В связи со случайным, мгновенным, приступообразным и как бы независимым от воли человека проявлением некоторых из описанных выше феноменов внимание привлекает указание на невоспроизводимость парапсихических явлений. «Многие испытуемые, с успехом участвовавшие в опытах, постепенно утрачивали свою способность, и их результаты снизились до чисто вероятностного уровня» [311]. Р.Джан [68, 69] пишет о невозможности того, чтобы хотя бы какой-то психофизический эксперимент приближался в смысле воспроизводимости к экспериментам классической науки.

В наблюдениях [71,74] необычность восприятий сочеталась с малой способностью, а иногда и с абсолютной беспомощностью в словесном описании того, как происходит восприятие. Подобная диссоциация между особой «одарённостью» в восприятии и низкими способностями или неспособностью словесно обозначить способы восприятия отмечена и И.М.Коганом: «При передаче телепатической информации логические понятия типа названия предмета не воспринимаются и в большинстве случаев не формулируются; воспринимаются, как правило, качественные признаки, вызывающие ощущения (форма, цвет, твёрдость и т.д.), указания к характеру действия (направления поиска), эмоции. Эти элементы наиболее приемлемы в качестве элементов кода передаваемой информации» [124]. Путхофф, Тарг пишут: «Часто сталкиваешься с практически точным описанием основных элементов и общего плана объекта наряду с неполным и ошибочным указанием его функционального назначения... главная часть информации, которую можно получить от испытуемого, носит неаналитический характер и относится к виду, форме, цвету, материалу объекта, но не к его назначению или названию... когда словесное описание дополнялось рисунками и схемами, то последние зачастую вернее отображали элементы наблюдения, чем речевые сообщения. Поэтому рисунки реципиентов обычно нагляднее и точнее соответствовали мишеням, чем слова... испытуемые сообщали, что они сигналы воспринимают зрительно, как будто они смотрят на данный объект или данное место, находясь в непосредственной близости».

В связи с уже упоминавшимися зеркальными феноменами интересно сообщение Р.Джана о зеркальности рисунков, в которых испытуемые передавали воспринятое ими в экспериментах по «паранормальной перцепции». Он пишет, что «общая композиция сцены может быть искажена из-за ошибок в масштабе и взаимном расположении основных объектов, а также из-за зеркальной замены правого и левого».

Связь ИПФА с проявлением пси-феноменов установлена также в [178, 162]. Было проведено массовое обследование людей с целью выявления лиц, обладающих ярко выраженными пси-способностями. Всего были обследованы более 5 тысяч человек (таблица 7). Из таблицы видно, что у лиц, демонстрирующих ярко выраженные пси-способности, преобладает левый профиль функциональной асимметрии. Наиболее устойчиво пси-феномены сочетаются с левой асимметрией рук и слуха. Максимальное количество правильных ответов по тестам на экстрасенсорное восприятие обнаружено в двух возрастных группах: дети до 15 лет (девочки лучше выполняют тесты, чем мальчики) и люди старше 50 лет. Чаще феномены проявляются у женщин, чем у мужчин.

Примечание:

++ выраженная левосторонняя асимметрия;

+ левосторонняя асимметрия;

0 асимметрия не выражена;

— правосторонняя асимметрия;

П.Р. — положительный результат;

О.Р. — отрицательный результат.

 

Практическое использование индивидуального профиля функциональной асимметрии.   Практическое значение ИПФА определяется простотой его определения. Несмотря на это, ИПФА очень информативен и отражает глубинные сдвиги и радикальную перестройку деятельности головного мозга, ведущей к раскрытию экстрасенсорных способностей. Вследствие этого ИПФА применим для сравнения эффективности различных методов раскрытия экстрасенсорных способностей человека, сопоставительного изучения различных психотренингов и психотехник, а также для самоконтроля в процессе занятий и тренировок.

* Операторы, у которых выявлены экстрасенсорные способности.

К_пр и К_пу определены в относительных единицах, погрешность определения ±4,2 ед. Зрительный анализатор и осязание обозначены по принципу доминирования: правое — «пр.», левое — «л.».

 

В таблице 8 показана эффективность использования ИПФА при исследовании ЭСВ в специальных группах по обучению экстрасенсорным методам диагностики и лечения [178, 160, 174, 184, 243]. Определение ИПФА проводили до и после занятия. Качество диагностики и эффективность лечения контролировали по объективным клиническим данным, а экстрасенсорные способности — по данным объективного тестирования. Звёздочками в таблице обозначены операторы, у которых после обучения были выявлены экстрасенсорные способности.

Из таблицы видно, что при раскрытии экстрасенсорных способностей ИПФА операторов существенно изменяется в процессе занятий (на 16‑35 ед.), вплоть до его инверсии, и у 85 % из них происходит смещение ИПФА в сторону доминирования правого полушария.

Приведённое выше, а также другие многочисленные исследования показывают, что для успешной работы операторов необходимо увеличение активности правого полушария мозга, ответственного за психосенсорные процессы. Смещение профиля ФАМ в сторону правого полушария служит условием проявления особых состояний сознания, при которых реализуются экстрасенсорные способности человека.

Вышеописанная методическая разработка позволила в дальнейшем проводить отбор операторов для обучения нетрадиционным методам диагностики и лечения, а также контролировать эффективность обучения.

Определение ИПФА позволяет выявить людей с необычными способностями даже в том случае, если по какой-то причине они не показали высоких результатов по объективным тестам на ЭСВ. На основании определения ИПФА можно прогнозировать существование у конкретного человека пси-способностей и выявить уникальные феномены. В дальнейшем такие люди быстро добиваются высоких результатов в процессе обучения и тренировок.

Однако при массовом обследовании населения отмечено немало случаев, когда на основании определения ИПФА человек не должен был бы проявлять необычных способностей, так как имел ярко выраженный правый ИПФА, но при определении ЭСВ показывал чрезвычайно высокие результаты. Для выяснения причин такого расхождения было предпринято тщательное изучение динамики изменения профиля ФАМ некоторых испытуемых по данным ЭЭГ в процессе выполнения ими заданий [178,184].

В момент реализации явления телекинеза происходило смещение ФАМ в левую сторону продолжительностью 15‑30 секунд. По тесту на дихотическое прослушивание, проведённому до и через две минуты после выхода из особого состояния, обнаружено изменение К_пу с ‑4,2 % до ‑0,9 %.

Подобный же результат отмечен в [230]: в момент работы испытуемых наблюдали полную сопряжённую инверсию градиентов кортикальной активации — от лобно-левой ориентации фокуса максимальной активации к задне-правой, продолжительностью порядка нескольких секунд.

В результате исследований было установлено, что для прогнозирования у конкретного человека способностей к проявлению ЭСВ более информативным и важным оказывается определение динамики изменения функциональной асимметрии мозга в процессе его работы [178, 248]. Предсказать возможную динамику изменения биоэлектрической активности мозга только по ИПФА трудно.

Отсюда следует важный методический вывод: для оценки динамики изменения ФАМ в процессе реализации пси-феноменов нужно использовать скоростные способы регистрации и обработки ЭЭГ. При современных методах компьютерного анализа ЭЭГ происходит усреднение данных по интервалу от 2 до 4 секунд («эпоха анализа»). В таком случае быстропротекающие процессы в мозге, сопровождающие экстрасенсорное восприятие, окажутся не замечены вследствие их усреднения.

Суммируя сказанное выше об ИПФА, можно сделать следующие важные выводы: во-первых, между индивидуальным профилем функциональной асимметрии человека и проявлением пси-феноменов существует взаимосвязь, причём ЭСВ чаще сочетается с левой асимметрией рук и слуха. Предварительное определение индивидуального профиля функциональной асимметрии может служить прогностическим тестом для оценки у испытуемых скрытых способностей к проявлению экстрасенсорного восприятия и других пси-феноменов; во-вторых, для прогнозирования экстрасенсорного восприятия более информативно изучение динамики изменения функциональной асимметрии мозга. В процессе выполнения профессиональной деятельности у экстрасенсов возможна кратковременная (продолжительностью порядка нескольких секунд) инверсия профиля функциональной асимметрии мозга с повышением активности правого полушария при любом исходном индивидуальном профиле функциональной асимметрии; в-третьих, смещение профиля ФАМ в сторону правого полушария (долговременное или кратковременное) служит необходимым условием проявления особых состояний сознания, при которых реализуется пси-феномены. Априорно предсказать динамику изменения ФАМ у конкретного человека пока трудно в силу индивидуальных различий людей, именно поэтому при проведении экспериментальных работ упор, в первую очередь, нужно делать на результаты объективных тестов на ЭСВ.

Следовательно, создавая теми или другими способами нужный нам профиль ФАМ, можно активно управлять экстрасенсорными способностями человека. Факт взаимосвязи ФАМ и проявления ЭСВ представляется крайне важным и может быть взят в качестве рабочей гипотезы при проведении исследований в области экспериментальной парапсихологии.

 

Особенности биоэлектрической активности головного мозга при экстрасенсорном восприятии и дистантном взаимодействии.  За последние годы в области нейрофизиологии было получено много новых фундаментальных результатов, имеющих важное значение для понимания биофизических механизмов реализации пси-феноменов. Традиционно нейрофизиологические исследования в парапсихологии идут по двум направлениям: 1) большинство исследователей останавливает своё внимание на объективизации состояний мозга оператора в процессе экстрасенсорного восприятия; 2) другие изучают возможности нейрофизиологии для объективизации дистантного внесенсорного взаимодействия и телепатии.

К важным достижениям в этой области следует отнести исследования, выполненные к.м.н. О.И.Коёкиной по установлению отношений между межиндивидуальным дистанционным взаимодействием и электрофизиологическими параметрами активности мозга [128‑130]. Автор показала, что в основе возможных механизмов связей лежит один из общих принципов, основанный на эффекте резонанса, а также то, что феномен дистанционного взаимодействия проявляется в особых дискретно меняющихся состояниях сознания. В работе выявлена возможность изучения бесконтактного внесенсорного межиндивидуального взаимодействия с помощью одновременной регистрации активности мозга как оператора (индуктора, целителя), так и реципиента (пациента).

Своими работами автор открыла новое направление исследований, которое можно отнести к области так называемой виртуальной реальности мозга и сознания. Виртуальная реальность порождается бесконтактным дистанционным взаимодействием между мозгом оператора (целителя) и реципиента (пациента). Это взаимодействие выражается в синхронизации биопотенциалов, присущей каждый раз определённым участкам мозга оператора и реципиента. Автор не рассматривает вопрос о физической природе взаимодействия. Эту новую реальность предложено рассматривать как виртуальный мозг, который функционирует благодаря деятельности разных областей мозга оператора и реципиента. При этом открываются новые дополнительные каналы экстрасенсорного восприятия информации, при которых возможно бесконтактное невербальное (несловесное) взаимодействие.

Обычно настройка индуктора на реципиента начинается с формирования противофазных отношений альфа-ритма. В этом диапазоне частот наблюдается структура биоинформационных связей между индуктором и реципиентом, подобно показанной на рис.30.

На примере, представленном на рис.31, видно, что в процессе диагностики между ЭЭГ двух участников возникали значимые корреляционные связи положительного знака в бета-диапазоне, отражающие фазовые взаимоотношения передних отделов левого полушария одного партнёра и центральных отделов — другого. Эта структура биоинформационных связей сосуществовала одновременно с предыдущей. При этом отрицательная корреляционная зависимость в альфа-диапазоне, по мнению автора, отражала явление контрастности в механизме экстрасенсорного восприятия.

На рис.32 представлена структура биоинформационных связей в тета-диапазоне частотного спектра ЭЭГ, которая возникала в процессе проведения биокоррекции состояния реципиента.

Таким образом, в процессе биоинформационного взаимодействия наблюдалась взаимосвязь между индуктором и реципиентом в виде усиления синхронизации (коэффициент корреляции 0,6‑0,9) отдельных частот биоритмов мозга по сравнению с фоном, где эти значения не превышали уровня 0,5.

Необходимо отметить, что, когда индуктор работает с реципиентом, он обычно подключает все вышеописанные механизмы одновременно, проводя биокоррекцию и используя диагностику в качестве обратной связи для оценки биокоррекции. Образуется сложная динамическая система связей, в которой попеременно участвуют разные области мозга как индуктора, так и реципиента. При этом биоэлектрическая активность мозга каждого из участников сохраняет свои индивидуальные особенности, относительно независимые от активности мозга другого участника. Возникают три относительно независимые системы мозговых связей: индуктора и реципиента в отдельности и система межиндивидуальных связей, которая названа виртуальным мозгом. Структура связей виртуального мозга отличается от структур функциональных связей мозга как индуктора, так и реципиента (см.рис.33).

Автор [128‑130] показала, что к исследованию деятельности виртуального мозга применима та же методология, которая используется для изучения мозга человека в нейрофизиологии. Однако необходимо учитывать, что виртуальный мозг — это результат взаимодействия двух лиц — индуктора и реципиента, и за этим стоят специфические особенности виртуальной реальности.

В работе [130] представлена оценка условий, при которых может проявляться виртуальная или потенциальная область сознания. Показано, что при сохранности основных механизмов деятельности мозга трансформация его активности, обеспечивающая реализацию виртуального сознания, выражается в перераспределении биоэнергетических источников, которые можно обнаружить в виде траектории последовательного вовлечения в активность локальных нервных центров. Используя методику вычисления дипольных источников медленных позитивнонегативных волн максимальной амплитуды обнаружили их происхождение в глубинных структурах межполушарной области мозга (рис.34), где расположены важнейшие центры восходящих влияний на активность мозга — ретикулярная формация среднего мозга, медиальные зоны таламуса, а также области, имеющие отношение к регуляторным процессам в зависимости от светового режима и репродукции, — это в основном области, прилегающие к стенкам третьего желудочка, и эпифиз. Отмечаются высокая концентрация этих источников по поперечной оси и рассеяние по вертикальной и передне-задней осям головы.

В работе [155] проведено исследование электрической активности мозга испытуемых, относящих себя по субъективным оценкам к категории сенситивов («экстрасенсов»). Выявлены характерные изменения ЭЭГ в состоянии относительного покоя и особенно при аутогенной деятельности (диагностика по фотографии человека, направленное воздействие — лечение выявленного заболевания и медитация). Они представлены в основном гиперсинхронизацией корковых ритмов различных диапазонов частот с эпилептоидными знаками различной формы и степени выраженности.

Полученные данные позволяют предположить, что одним из нейрофизиологических механизмов, лежащих в основе экстрасенсорной деятельности, является направленное создание функционального очага раздражения в регуляторных системах мозга с ведущей ролью лобных областей коры. Это свидетельствует о возможности произвольной регуляции сознания у человека.

 

Интересное объяснение авторы [155] дают такому давно замеченному факту, что экстрасенсорные способности усиливаются либо проявляются после травм головного мозга, комы и т.д. Исходя из того что при выходе из комы и появления сознания [155] происходит не восстановление распавшихся межцентральных связей электрических процессов, а поэтапное формирование новых связей, авторы предполагают, что складывающиеся новые системы связей ЭЭГ в посткоматозном периоде в лобных областях коры обусловливают возможность возникновения экстрасенсорной деятельности человека.

Для многих работ [149, 218, 364, 340, 148, 355, 346, 247, 70, 25, 106, 14] характерен один общий недостаток: отсутствие объективного контроля за экстрасенсорными способностями и проявлением пси-феноменов в процессе ЭЭГ-исследования. Поэтому остаётся спорной связь той или другой картины биоэлектрической активности головного мозга с проявлением конкретных пси-феноменов. Для ответа на этот вопрос необходимо проведение топографического картирования активности головного мозга с одновременным определением ЭСВ и пси-феноменов объективными методами [178]. Одновременное тестирование пси-феноменов объективными методами является обязательным условием проведения нейрофизиологических исследований. В противном случае научная ценность полученных результатов резко снижается.

 

Топографическое картирование головного мозга.   В методологическом отношении исследование экстрасенсорного восприятия в нейрофизиологии близко примыкает к проблемам изучения восприятия стимулов малой интенсивности («подпороговой стимуляции») и вопросам изучения соотношения осознаваемых и неосознаваемых форм психической деятельности [160,174].

Так, в [2] было статистически достоверно показано, что у реципиента возникают слабые реакции в виде неспецифической активации биоритмов мозга с некоторым запаздыванием в секундах по отношению к началу реакций у индуктора. Исследователи подчёркивали, что длительные латентные периоды, скорее всего, означают характерную для подпороговых сигналов задержку ответных реакций центральной нервной системы. Под внесенсорным бесконтактным взаимодействием авторы понимали возможность реакции одного испытуемого (реципиента) в ответ на какие-либо, например, стрессовые или болевые, реакции другого испытуемого (индуктора) при отсутствии известных сенсорных контактов. Полная сенсорная разобщённость между ними достигалась путём удаления реципиента от индуктора на несколько километров, при этом исследования проводились в помещениях, экранированных от электромагнитных помех и оборудованных для регистрации ЭЭГ.

Ключом к пониманию повышенной у отдельных индивидов по сравнению с другими чувствительности к стимулам малой интенсивности и ЭСВ могут служить представления о неосознаваемых психических процессах [139, 252, 361]. С точки зрения современных знаний о соотношении элементов осознаваемого и неосознаваемого в когнитивной деятельности человека принципиальное значение имеют данные о функциональной дифференциации полушарий мозга [20, 252]. Их специализация в отношении способов переработки информации (аналитической и синтетической, последовательной и параллельной) создаёт предпосылки для разноуровневого — подсознательного и осознаваемого — восприятия и оценки экстрасенсорных стимулов. Изучение пси-феноменов идёт в тесной связи с исследованием внелогических форм мышления (основанных на подсознательном принятии решений), таких как поисковая деятельность, инсайт, творческое воображение и т.д. В настоящее время существуют современные инструментальные методы наблюдения за сопровождающей их реализацию функциональной активностью мозга, например, топографическое картирование биоэлектрической активности головного мозга.

К настоящему времени установлено, что подсознательный процесс, по каким бы законам он ни протекал, находит своё отражение в электрической активности мозга. Он готовится постепенно на неосознаваемом уровне и уже тогда может быть выявлен электрографически, хотя лишь только на последнем этапе достигает сознания и вербализуется [140]. Благодаря применению топографического картирования ЭЭГ и исследованию распределения функциональных связей между областями мозга по показателям кросс-корреляции и когерентности биопотенциалов стало возможным изучение специфичности нейродинамических структур, сопутствующих не только осознаваемым, но и неосознаваемым процессам.

На рис.35 представлены обобщённые результаты изучения пространственного распределения синхронных электрических процессов в коре головного мозга экстрасенсов в процессе экстрасенсорного восприятия [178, 160, 248]. Можно утверждать, что для реализации ЭСВ необходима организация деятельности головного мозга, подобная изображённому на рис.35 варианту C. Было установлено, что в большинстве случаев получение правильных результатов при ЭСВ коррелирует с возникновением очагов повышенной активности в передних областях левого полушария и задних — правого.

Очаг повышенной синхронизации биопотенциалов в передних областях левого полушария обусловлен формированием функционального состояния, способствующего успешной деятельности, но неспецифического по отношению к её характеру. Второй очаг в задних областях правого полушария относится к специфическим для экстрасенсорной деятельности зонам.

Следовательно, объективными критериями успешности экстрасенсорных действий, позволяющими прогнозировать как индивидуальные способности, так и состояния, помогающие их реализации, могут служить топографические признаки синхронизации электрических процессов коры головного мозга, которые выявляются при их топографическом картировании. Это открывает перспективы для контроля деятельности экстрасенсов в процессе их обучения, а также при отборе контингента для работы в условиях необходимости распознавания экстрасенсорно получаемой информации.

Таким образом, появляется возможность выявить характерную картину биоэлектрической картины головного мозга, на фоне которой реализуется экстрасенсорное восприятие. Подобная картина возникает у опытных операторов после длительной тренировки, но можно предположить, что, создав такую картину любыми другими методами, мы создадим «фон», на котором в максимальной степени раскроются экстрасенсорные способности человека. Именно этот подход, по нашему мнению, является наиболее перспективным в парапсихологических исследованиях.

Было отмечено, что состояние релаксации и гипнотического транса способствуют усилению и концентрации специфических для ЭСВ очагов активности. На основании полученных данных можно полагать, что существует связь между гипнабельностью индивида и его способностью концентрировать нервные процессы в специфических для экстрасенсорной деятельности областях мозга. Отсюда следует, что высокогипнабельные индивиды могут быть более успешными по сравнению с низкогипнабельными при выполнении разных видов деятельности, в том числе и экстрасенсорной, поскольку они имеют более совершенную физиологическую основу в виде специфических очагов повышенной активности.

Погружение в гипнотическое состояние вызывает ослабление диффузных активационных процессов, особенно в левом полушарии. На этом фоне остаётся очаг активации в его передних областях, который может быть связан с процессами селекции информации и её осознавания. Можно думать, что его интенсивность является признаком сосредоточения внимания испытуемого на работе с той информацией, которая предлагается исследователем, т.е. отражает степень «настройки» на деятельность, способность к активации селективного внимания [178,160,248].

Можно полагать, что переход в изменённое состояние сознания, характерное для экстрасенса, сходен с переходом в гипнотическое состояние сознания. Особенностью изменённого состояния сознания у экстрасенса, очевидно, является снижение порогов восприятия, возможно, по нескольким видам ощущений, а также своеобразный характер осознания этих ощущений в виде образов, нередко более ярких, чем реальные.

В связи с этим с методологической точки зрения представляется важным изучение переходных моментов при изменённых состояниях сознания. Скачкообразность преобразования нейрофизиологических показателей впервые была обнаружена на уровне сверхмедленных колебаний потенциалов мозга при изучении стадий гипноза [2]. И у опытных индукторов и целителей наблюдалась быстрая скачкообразная смена нейрофизиологических показателей связей между структурами мозга, которая позволяла им оставаться практически в обычном состоянии бодрствования [23, 218]. Такая ступенчатость свидетельствует о возможном существовании триггерных механизмов, запускающих некоторые преобразования в работе мозга, влияющие на самореализацию изменённых состояний сознания.

 

Электроэнцефалография и оценка экстрасенсорного восприятия.   Установление связи между высокими результатами при тестировании и специфической биоэлектрической активностью головного мозга можно использовать для решения обратной задачи. Так, например, если в предыдущем эксперименте учитывать только те ответы испытуемых, которые сопровождаются специфической для ЭСВ биоэлектрической активностью мозга, то суммарная результативность тестирования группы повышается до 95 %.

Предложенный подход открывает чрезвычайно перспективный путь борьбы с невысокой воспроизводимостью ЭСВ. Его суть заключается в том, что рассматриваются только те высказывания (результаты), которые были получёны на фоне специфической биоэлектрической активности мозга. Подтверждена [178, 174] его высокая эффективность на примере работы с 6 операторами с выраженными экстрасенсорными способностями, находящимися в состоянии лёгкого гипнотического транса (покоя), с одновременным проведением электроэнцефалографического обследования по вышеописанной методике. Количество правильных ответов по тестам на ЭСВ без учёта и с учётом данных электроэнцефалографии возросло в среднем с 71 до 94 %. Видно, что предложенный подход позволяет существенно повысить надёжность получаемых результатов.

На практике создать для регистрации ЭЭГ условия, подобные лабораторным, трудно. В основном весь накопленный нейрофизиологами опыт анализа ЭЭГ применим только для испытуемых, находящихся в спокойном, комфортном состоянии, при отсутствии мышечных нагрузок и максимально возможном снижении активности сенсорных систем. Поэтому для повышения надёжности ЭСВ при решении практических задач перспективен другой путь: не анализ ЭЭГ, а активное воздействие на мозг человека с целью создания необходимой для ЭСВ биоэлектрической активности головного мозга.

Необходимо выделить работы И.В.Родштата [237, 238], в которых впервые с физиологических позиций предпринято обсуждение механизма фантомных эффектов и выхода из тела (ВИТ) на основании современных данных о биохимической и сенсорной рецепции. Суть концепции состоит в следующем. Одна из форм сверхчувственного восприятия, а именно ВИТ, по-видимому реализуется с помощью серотонинергической медиации, подавление которой галлюциногеном LSD-25 за счёт блокады 5-ОТ₂-рецепторов в мозге и тромбоцитах крови сопровождается предположительным увеличением амплитуды информационных сигналов по отношению к шуму, понимаемому как эффект базальной активности нейронов. Создаётся впечатление, что механизм сверхчувственного восприятия, по крайней мере отчасти, сводится к увеличению информативности внешне-средовых сигналов за счёт снижения информационного шума в функциональных системах головного мозга. Такого рода соображения находят своё подтверждение в классических работах Брэдли [342] о повышении реактивности альфа-ритма к зрительным раздражителям в ЭЭГ практически здоровых людей при введении им диэтиламида лизергиновой кислоты (LSD-25). В работе [342а] для этого предложено использовать кетамин.

В отсутствие галлюциногенного действия LSD-25 эффекты ВИТ, возможно, связаны с колебаниями стимулирующего влияния CO₂ на нейроны ретикулярной формации и определяются темпом и ритмом произвольного дыхания, достигая максимальной яркости при длительной произвольной гипервентиляции.

Станислав Гроф наблюдал возникновение феномена ВИТ при сеансах продолжительной гипервентиляции [49]. Эффект гипервентиляции лишь частично объясняется гипоксическими явлениями в мозге и в основном связан с уменьшением стимулирующего влияния CO ₂ на нейроны ретикулярной формации [154].

Выводы автора [237] совпадают с результатами нейрофизиологических исследований [178, 248, 128‑130], в которых показано, что одной из характерных черт особых состояний сознания у экстрасенса является снижение порогов восприятия, а состояние релаксации и гипнотического транса способствует усилению и концентрации специфических для ЭСВ очагов активности. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что результаты ЭЭГ-исследований, полученные независимыми исследователями в различных лабораториях, хорошо согласуются друг с другом.