Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Помогает ли секс бороться с сексизмом?69Содержание книги
Поиск на нашем сайте
Кейс В начале февраля 2019 года Reebok запустила в России рекламную кампанию с феминистскими лозунгами — успешные женщины рассказывают, как преодолеть гендерные стереотипы и добиться успеха. Героинями кампании стали чемпионка Европы по спортивной борьбе Анжелика Пиляева, боец ММА Юстына Грачык и активистка борьбы за женские права Залина Маршенкулова. Лозунг, который она придумала для этой кампании, — «Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо» — вызвал большой скандал, и буквально через несколько часов после появления рекламы в соцсетях ее убрали. Андрей: Для начала я должен тебя спросить: как ты считаешь, является ли сексуальная практика, к которой отсылает этот лозунг, практикой подавления? Катя: Я считаю, что любая сексуальная практика может как быть, так и не быть практикой подавления. В зависимости от желания тех, кто в ней участвует. Но сама по себе нет, не является. А: Если бы я отвечал на вопрос «Унижает ли тебя, Андрюша, что кто-то сядет тебе на лицо?», я бы сказал, что нет. Поэтому я хочу спросить — может быть, с другой стороны... К: Подожди, ты сразу по-мужски начал на меня давить. «Тебя унижает? Не унижает? Ну и все». А история гораздо интереснее. Мне сначала показалось, что это все полная ерунда. Неудачная реклама. Но вдруг появилось огромное количество мемов — «Пересядь с иглы мужского внимания на Таганско-Краснопресненскую линию», «…на юрлицо», «…на книги» — и много рекламы, на этот раз довольно смешной. Люди очень быстро отреагировали. Если феминистский лозунг вызывает одновременно и яростную реакцию, и много шуток, значит, пришло время поговорить о том, каким образом нам проповедуют феминизм и равные права. А: И что мы при этом чувствуем. К: Мне кажется, что разговор о разнообразии и равноправии в принципе должен быть отделен от разговора о сексе и сексуальном взаимодействии. В прогрессивной культуре сексуальные практики не так прямо коррелируют со взглядами на жизнь, да и с самой этой жизнью. Например, есть огромное количество топ-менеджеров, маскулинных во всех своих проявлениях, которые в сексе любят подчинение. О чем это нам говорит? О том, что все-таки люди имеют право любить разное. Очевидно, что подход, использованный в рекламе Reebok, не работает, а значит, не надо, пожалуйста, использовать секс для обсуждения вопросов маскулинности, власти и сексизма. А: Хочу тебе задать вопрос. Я часто слышу такую фразу, в том числе я слышал ее и от тебя: «Как человек, который чего-то добился в жизни, я привыкла просто не обращать внимания на сексизм». Неужели ты действительно так часто сталкиваешься с сексизмом, что уже научилась избегать его буквально в ежедневном режиме? К: Ты так формулируешь, что, если я отвечу тебе «да», это будет означать, что я каждый день сталкиваюсь с сексизмом, шовинизмом и несправедливостью и только благодаря тренировке и выдержке умудряюсь игнорировать эту реальность. Я вот что тебе скажу. Есть много проявлений сексизма, которые я могу списывать на патриархальную культуру. Например, я вижу, как рабочий, когда мы обсуждаем, где будет стоять посудомоечная машина, обращается только к моему мужу. И когда мы ему сообщаем, что машина будет 60 см, а не 40, он говорит «Зачем вам такая большая? Моя жена сама моет посуду, и нормально». И почему я должна ему в этот момент объяснять про детей и гостей, про то, что я не хочу после работы мыть посуду? Почему я должна каждый раз устраивать дискуссию, лекцию, начинать борьбу вместо того, чтобы просто сказать: «60 см вот тут, пожалуйста». Восприняла ли я это как проявление сексизма? Да. А мой муж просто ничего не заметил. Где розетку электрическую сделать — это тоже мужской разговор. А я, наверное, могу только размер раковины выбирать и пересаживаться туда, видимо. А: Это, конечно, какой-то устаревший бред. В современной городской жизни женщина и мужчина уже примерно одинаково моют посуду и знают про розетки. К: Конечно, нет. У нас сохраняется довольно много патриархальных особенностей. Например, я умею так встряхнуть майку перед тем, как повесить ее сушиться, чтобы потом ее можно было не гладить, а мой муж не умеет. Он умеет сверлить. Я, наверное, тоже могу сверлить, но не умею. А: Хорошо. Но вот ты сталкиваешься с сексизмом. И дальше перед тобой очевидный выбор — либо сделать все быстро и удобно, либо качать права, чтобы когда-нибудь изменить реальность к лучшему. Как и в других вопросах — когда ты приходишь к чиновнику, к полицейскому, сталкиваешься с какой-то частной глупостью и несправедливостью, ты можешь ее проглотить, а можешь что-то по этому поводу сделать. К: Я не просто не качаю права, но и иногда пользуюсь тем, что ко мне относятся как к типичной женщине. Когда, например, меня останавливают на дороге, я начинаю кокетничать — «Ой, а я не знала, не посмотрела, у меня дети, у меня сумки, я беременная...» А: Тебе стыдно за это? К: Это читерство. Я понимаю, что это читерство. А: То есть тебя в принципе не раздражает, что мир насквозь сексистский? Хочешь ли ты эту сексистскую реальность изменить? К: Моя красота и обаяние не совсем канонические — я не понимаю, в каких случаях они работают, а в каких — нет. Возможно, если бы я больше соответствовала канону, мне было бы проще в этом сексистском мире и, наверное, он бы меня больше устраивал. А так я как будто зажата между двумя мирами — сексистским и феминистским. Но я понимаю правила игры, и поэтому мне проще. А вот люди, которые сделали рекламу Reebok, не поняли, что правила игры изменились. Секс перестал быть канатом, который можно перетягивать из сексизма в феминизм. А: У тебя есть куча подруг, все они что-то делают, строят карьеру. Ты разговариваешь с ними о жизни. У тебя есть ощущение, что конкретные люди, которых ты знаешь, как-то пострадали от сексизма, чего-то не доделали и не успели? К: Да, конечно. Я тебе объясню, как это работает, на простом примере. Вот у меня двое детей. И всю жизнь, что они у меня есть, я работаю, и мой муж работает. Когда они заболевают, предполагается, что я разруливаю эту проблему, а муж идет на работу. Получается, что его работа важнее моей. И в какой-то момент, когда дети в очередной раз заболели, я сказала мужу: «Слушай, я так не могу, у меня тоже дела». А он на это мне ответил: «Но я же тебе помогаю!» И когда человек — притом что он и хороший отец, и за равноправие — использует слово «помогаю», это значит, что в его представлении есть тот, кто делает основную работу, а есть тот, кто помогает. Наличие детей увеличивает нагрузку на женщину в несколько раз. Мои подруги проходят как минимум 10-летнее обучение жесткому менеджменту. Потому что приходится жонглировать детьми, нянями, садами, мужьями, курьерами, медсправками, работой, совещаниями. И за 10 лет женщины так сильно накачивают эту менеджерскую мышцу, что их потом боятся, настолько жестче они со всем управляются, чем мужчины. А: Давай вернемся к нашей рекламе. Почему она появилась? Потому что, с одной стороны, Reebok хочет продавать спортивную одежду, а с другой стороны, какие-то люди, которые участвовали в разработке этой рекламной кампании, хотят менять мир. Они нашли друг друга, потому что спортивные бренды в принципе любят менять мир. К: Они любят миссию. А: Да. Этому я симпатизирую и не хотел бы, чтобы моим дочерям говорили «Заткнись, милочка, я тебе объясню» или перевешивали на них автоматически всю работу, которая традиционно считается женской. К: Конечно, «Ты же девочка». А: «Ты же девочка — ты моешь посуду. А вот мы печеньице печем». И, с одной стороны, я понимаю, что, если девушка печет печенье, это скорее плюс, чем минус, но с другой — я не хочу такого мира, где она это делать обязана. К: Помнишь, была реклама Nike, которую тоже ругали, — девочка выходит на сцену и поет: «Из чего, из чего, из чего же сделаны наши девчонки». И оказывается, что не из конфет и пирожных, а из железа, стремлений, самоотдачи и сражений. А под платьем вечерним у таких девочек белье вовсе не кружевное, а спортивное, мышцы и пресс. Эту рекламу ругали, потому что она из одной крайности перекидывает в другую. Людям нужно просто объяснить — даже если женщина сделана из розовых слоников, на ней кружевное белье и сексом она занимается только в миссионерской позе, она все равно может быть состоявшимся человеком со свободной волей. Это ее право — выбирать: жить ли ей в религиозном браке, быть третьей женой, мыть посуду или разбирать машины по винтикам. А: В этом месте феминистка сказала бы тебе, что ты безнадежно испорченный гегемонией патриархальный продукт. К: Конечно. Точно так же я не принимаю бодипозитива — я не хочу любить себя такой, какая я есть. Если я потолстела, я чувствую себя плохо. Да, образ, к которому я стремлюсь, отчасти навязан мне культурой, окружавшей меня, пока я росла. Мои представления о собственной красоте, конечно, нельзя вырвать из контекста. Как и мои представления о свободе, правах и толерантности. И в этом смысле я готова признать: я продукт той эпохи. Но дайте мне право дожить мою жизнь в соответствии с этим. Я слышу, что вы говорите, я слышу, что я порабощена всем на свете. Но я уже другого счастья не смогу принять. А: Но ты же понимаешь, что, когда в рекламе женщина занимается боксом, пилотирует самолет, доказывает теоремы и так далее, авторы этой рекламы просто показывают, какие карьерные варианты могут быть у женщин. К: Да. Но выпуская такую рекламу, нужно осознавать, с кем ты разговариваешь. Не все способны доказать теорему. Чтобы девочки могли преуспеть в математике, учите их в школах и университетах, занимайтесь позитивной дискриминацией, вытягивайте. Зачем людям пудрить мозги? У нас много женщин, которые еще не знают, что мужчина не должен их бить ногами в живот, если они ему ужин не вовремя подали. С этим надо что-то делать, а не на огромную и очень разную российскую аудиторию выпускать рекламы-шутки. А: Но, если ты хочешь поменять общественное представление, ты должен показывать такие вещи, которые смогут заставить людей задуматься. Условно говоря, почти то же самое — ты моешь посуду, но муж рядом держит полотенце — уже может быть важным шагом вперед. К: Почему, чтобы объяснить мне, что я могу в этой жизни, ты все время пытаешься меня поставить рядом с мужчиной? Обязательно располагаешь меня относительно него? А: Если продолжать твою логику, не нужно тогда и описывать женщину через то, как ее видят другие. К: Мне кажется, мы должны перестать на все смотреть через призму секса, на некоторое время развести мужчину и женщину в разные стороны и разговор о том, что такое быть мужчиной и что такое быть женщиной, провести отдельно. Мы никогда не договоримся, что значит гендерное равноправие, пока каждый из нас не начнет думать «А я-то чего хочу?».
Глава 26
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-01-14; просмотров: 87; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.191.68.112 (0.008 с.) |