Сдвиг в настроениях правящих кругов

 

Требования пересмотра политического курса раздавались также со стороны «новых» концернов, возникших главным образом в период первой мировой войны в военных отраслях промышленности (цветная металлургия, самолетостроение и т. д.). Поднявшиеся на гребне военной конъюнктуры, заинтересованные в ней и тесно связанные с военными кругами, «новые» концерны, однако, имели слабую финансовую базу. Это определяло их зависимость от государственного финансирования и, соответственно, превращало их в лоббистов такого политического курса, который предполагал бы максимальный уровень военных расходов. Одновременно, поскольку их участие во внешнеторговой деятельности было незначительным, их мало занимал возможный ущерб мировым экономическим связям от вооруженных конфликтов.

Одновременно наметился сдвиг и в позиции «старых» концернов, которые были широко вовлечены во внешнеторговую деятельность и делали капиталовложения в основном в невоенные отрасли хозяйства, а также в позиции связанных с ними политических кругов. Дело в том, что кризис, поразивший экономику развитых стран, привел к резкому обострению торговых противоречий Японии с Великобританией и США. В начале 30-х годов они вылились в настоящую торговую войну. Япония была обвинена в демпинговой политике, и против ее товаров был применен комплекс протекционистских мер.

Это усугубило положение в японских экспортных отраслях, и так серьезно пострадавших из-за «обвала» цен на мировых рынках, и заставило задуматься о том, как избавить национальную экономику от неблагоприятного воздействия хозяйственных неурядиц в других странах. Простые протекционистские меры здесь не годились, поскольку Япония была вынуждена импортировать колоссальные объемы сырья для своей промышленности. Поэтому естественным выходом представлялось создание замкнутой хозяйственной сферы, что предполагало установление японского политического контроля в сырьевых районах, а также в районах сбыта японской продукции. Собственно говоря, в этом и была суть концепции «восточноазиатской сферы совместного процветания», которая стала основой японской внешней и внешнеэкономической политики вплоть до окончания второй мировой войны.

Таким образом на повестку дня вновь встал вопрос о расширении японской колониальной империи. Но теперь уже вся японская финансовая олигархия стала превращаться в движущую силу японской экспансии и начала смыкаться с военщиной по своим интересам и целям во внешней и внутренней политике Японии.

 

* * *

 

Затруднения, вызванные экономическим кризисом, а также боязнь нарастания социальных конфликтов толкали японские правящие круги на поиски выхода из тупика. Такой выход они увидели в скорейшем развязывании захватнической войны на азиатском материке. При этом первая цель агрессии — Северо-Восточный Китай — рассматривался японцами не только как объект империалистических притязаний, но и как удобный плацдарм для захвата других районов Китая и возможного ведения войны против Монгольской Народной Республики и Советского Союза.

То, что в затеянной политической игре разыгрывалась антирусская, антисоветская карта, давало японцам определенные надежды на то, что западные державы не будут серьезно препятствовать им в осуществлении агрессии против Китая. Эти расчеты в целом оправдались. В ночь на 18 сентября 1931 г., организовав очередной «инцидент», японская армия вторглась в Маньчжурию, не встретив никакого сопротивления со стороны китайских войск, а также сколько-нибудь действенной, решительной реакции со стороны западных держав.

 

Часть 3

ЯПОНИЯ НА ПУТИ ВОЕННЫХ АВАНТЮР

 

Глава 1

РОСТ ПОЛИТИЧЕСКОГО АВАНТЮРИЗМА (1931–1936)