Проблема соотношения человека и власти.

Проблема человека и власти многогранна. Она включает в себя различные аспекты социального бытия и возникает в результате взаимодействия людей. Отношения человека и власти присутствуют на всех уровнях человеческих отношений, но в огромной степени они детерминированы социальной властью. Социальная власть, в структуру которой включены экономическая, политическая, военная и другие ее виды влияет на всю систему человеческих отношений, в том числе и на властные. Поэтому огромное значение мы придаем личным качествам властителя.

Отношения человека и власти непосредственно связаны также с проблемой свободы человека. На наш взгляд, такая постановка проблемы (человек - власть - свобода) интересна и с точки зрения аксиологии. (Главное здесь - определить ценность власти в зависимости от состояния человеческой свободы). Мы попытались обрисовать различные аспекты этого вопроса: любая конкретная власть занимает особое место в системе ценностей; в зависимости от ее ценностного содержания в конкретной социальной системе можно судить о качестве отношений человека и власти.

Аксиологический аспект в проблеме взаимодействия человека и власти заслуживает внимания и потому, что он непосредственно связан с вопросами морали: (Моральна ли власть? Как соотнести власть и мораль?). Таким образом, аксиология и мораль есть важные составные в проблеме отношений человека и власти. Ввиду сложности, полисемантичности этих понятий, данная проблема заслуживает фундаментального исследования, результаты которого могут сыграть особо важную роль в гуманизации человеческих отношений. Такого рода исследование позволит понять и внутренние мотивы властного воздействия на подвластную сторону.

В ходе исследования отношений человека и власти и степени свободы личности в них закономерен вопрос о взаимопроникновении права и морали. Такая постановка проблемы - еще один путь познания человеческого бытия, постигающий жизнедеятельность человека в целом (изучается не отношение индивида с моралью, властью, правом и т.д. отдельно, а интегральная система отношений "человек власть - мораль - право", в результате чего возникает четкое представление о свободе личности в этих условиях, об ценности для развития первой).

Общество иерархично, оно детерминировано аппаратом социальной власти во главе с властителем (лидером, правителем и т.п.). Поэтому интересен сам процесс становления феномена властителя и зависимости от него подвластного. Но в современном обществе отношения "властитель-подвластный" лишены своей непосредственности. В силу этого (учитывая эту связь и ее влияние на всю жизнедеятельность человека) важным является исследование межличностных властных отношений, проливающих свет на затененные стороны социального бытия.

В ходе исследования мы постоянно помнили, что в силу известных исторических причин в нашей стране до недавнего времени не появлялось научных разработок проблемы символического господства, осуществляющегося посредством влияния символов на сознание, психику и языковую артикуляцию человека. К фордам такого воздействия в первую очередь принадлежит информационный способ. Возможности его в процессе управления безграничны; человек подвергается постоянному внушению со стороны печати, радио, телевидения. Следовательно, проблема информационного воздействия также связана с вопросом свободы-несвободы человека, которая зависит как от качества внушаемой ему информации, так и способности ее осмысления. Вот почему изучение

различных способов информационного воздействия на индивида имеет не только теоретическое, но и, в первую очередь, практическое значение.

Проблема взаимоотношений человека и власти пронизывает все сферы социального бытия и настоящая работа - это скромная попытка выявления и освящения ряда неизученных до сих пор аспектов.

36. Генезис национального государства: политический и культурный контексты. Национальное государство — форма и стадия развития государства, в основу которой положены принципы национального суверенитета, национального гражданства с единым языком, культурой, политической, правовой и фискальной системой. Позиционируется как государство одной государствообразующей нации, остальные народы имеют статус национальных меньшинств и нередко поражены в правах (не имеют возможности использовать на официальном уровне свой язык, отсутствует своя система образования и т.д.). Считается, что национальные государства возникают на определенной стадии развития человечества, при начале перехода от аграрного общества к индустриальному. В аграрном обществе основными формами государства выступают или феодальная монархия, или средневековая империя. И та, и другая основаны на принципе подданства определенной династии. А легитимность этой власти происходит от Бога и от крови (происхождения династии). В национальном государстве на первый план выходит понятие нации, народа, для обеспечения суверенитета которого, неприкосновенности и целостности его территории необходима сильная национальная государственная власть. Теперь не династия, а нация выступает в качестве главного политического актора государства. Нация заключает с властью Общественный договор, который теперь и определяет легитимность власти. Поскольку это власть определенной страны и определенного государства, то возникает Нация-государство, политическое понятие, из которого и вырастает национальное государство. Стремление к суверенитету и обретению собственного государства теперь являются сущностной чертой любой нации. Хронологически точкой отсчета истории национальных государств считается Вестфальский мир 1648 г., знаменовавший собой становление Вестфальской системы, в некоторой степени до сих пор определяющей принципы международных отношений в Европе. В ее основу положены принципы суверенитета государств-наций, их право на самоопределение, право на защиту своей территории. Идеологическое обоснование концепции национальных государств содержится в работах мыслителей ХVI – ХVII вв. Ж. Бодена, Н. Макиавелли, Г. Гроция, Т. Гоббса, Б. Спинозы, а также английских и французских просветителей ХVIII в.

· Представления о «правильных» границах национального государства могут быть идеологизированными, основанными на мифологических представлениях. Об этом очень точно сказал А. И. Миллер: «Терминами “национальная территория” и “идеальное отечество” я обозначаю националистическое представление о том, какое пространство должно принадлежать данной нации “по праву” именно как нации, как “наша земля”, а не подвластная территория. Аргументы в пользу такой принадлежности могут быть самыми разными – от фактической демографической ситуации на данный момент до “исторического права” (“наши предки здесь жили”), геополитических резонов (“выход к морю”, “жизненное пространство”), ссылок на кровь, пролитую “нашими” солдатами за эту землю, и т.д.». Здесь проявляется одно из фундаментальных противоречий национального государства. В его основе лежит священное стремление нации к суверенитету и образованию своего собственного государства. Но при этом: 1) национальное государство не признает такого же права за входящими в его состав национальными меньшинствами и считает их стремление к суверенитету вредным и преступным сепаратизмом; 2) наицональное государство стремиться к объединению под своей властью всех земель, населенных представителями данной нации, что поднимает вопрос о возможности и легитимности их объединения военным путем. История знает несколько войн, которые начинались именно под лозунгом защиты «своего» национального меньшинства в соседней стране и заканчивались попыткой (успешной или нет) аннексии территории, на которой проживают «братья по нации» (проблема Эльзаса и Лотарингии, аннексия гитлеровской Германией Судетской области Чехословакии.

 

Права человека как идея.

Понятия «права» и «обязанности» имеют столь огромное значение для раскрытия феномена права, что они могут быть названы модусами права. Как известно, модус (от лат. modus - мера, способ, образ, вид) — это есть единичное проявление субстанции, поэтому права и обязанности являются не чем иным, как непосредственным проявлением идеи (смысла) права.

Что же значит «иметь право» и «иметь обязанность»? Когда говорится «я имею право», то подразумевается, что «я могу», то есть эти высказывания относятся к модальности возможности, или свободы. Когда говорится «я обязан», то подразумевается, что «я должен», то есть этот тип высказываний относится к модальности долженствования.

Из всех видов прав философа прежде всего интересуют права человека — те, которые принадлежат человеку как таковому, или субъективные права, на обладание которыми может претендовать каждый человек вне зависимости от обстоятельств.

Идея прав человека имеет нормативно-критический характер. Представляя собой «опосредующие принципы справедливости» и «нравственные критерии, которыми должен руководствоваться правопорядок», права человека не могут рассматриваться в качестве лишь одного из юридических понятий. Они оказываются в кругу основных концептов современной практической философии (моральной, правовой, политической).

По своему смысловому содержанию права человека очерчивают пространство, которое обеспечивает каждому человеку условия его самореализации, то есть пространство его личностной автономии.

Смысл прав человека определяет их особый статус как до-политических, безусловно значимых и неотъемлемых оснований современной государственности, или принципов легитимации. Это значит, что права человека рассматриваются в качестве независимых стандартов, благодаря которым могут критиковаться законы, деятельность правительства и иных политико-правовых институтов, то есть в качестве критериев легитимации.

Классические правопорядки находили форму своей легитимации в различных конструкциях общественного договора. Современные правопорядки имеют иную структуру и модус значимости легитимации, ибо они основываются на субъективных правах. Эти права предоставляют правовому лицу законное поле действий для достижения своих потребностей и интересов. Действуя в границах праводозволенного, человек освобождается от необходимости нести моральный отчет о своих действиях, не обязан давать им публичные оправдания. Тем самым разводятся мораль и право.

Права человека институциализируют коммуникативные условия для формирования разумной политической воли. Это значит, что легитимными признаются лишь те регулятивы, которые могли бы быть приняты всеми возможными заинтересованными лицами. В целом личная и публичная (гражданская) автономии взаимно дополняют друг друга, однако при этом нормативный приоритет находится на стороне личных прав.

Основной принцип обоснования прав человека с антропологических позиций выражается в следующем: «человек как человек должен иметь право». Это право он должен иметь для того, чтобы не погрязнуть в трясине повседневности. При этом он должен иметь его как человек — не как «богоподобное существо», не как «сверхчеловек», а именно как человек, а, следовательно, существо несовершенное, «приземленное», занимающее среднее положение между «совершенством добра» и «низостью зла», между святым и зверем.

Это право отнюдь не обеспечивает ему гарантированное движение к новому, а лишь не позволяет опуститься ниже определенного предела, за которым заканчивается человеческое. Поэтому это спасательное (а не спасительное) средство, наподобие «спасательного жилета» или страховки альпиниста. Права человека имеют антропологическую основу во внутренней мере стремления человека к риску и новациям, которая заключается в стремлении сохранить себя, свою экзистенцию. В моральном плане это стремление сохранить себя оказывается выше, чем достигнутые успехи в освоении все новых и новых жизненных вершин.

Таким образом, можно заключить, что самым фундаментальным человеческим стремлением является стремление сберечь свое Я, свою экзистенцию, свою идентичность. И это стремление представляет собой главный антропологический интерес. В качестве минимального условия осуществления этого интереса выступает требование отказа от насилия. Реализация этого требования является минимальным условием, делающим человека человеком, что означает требование признания права другого, его ценности и достоинства.