Освобождение от внутреннего мусора

Очищение тела от токсинов и освобождение от мышечного напряжения — широко распространенные в холистической медицине процедуры. Необходимость физического очищения настолько очевидна, что стала основой практик самолечения и получила признание традиционной медициной.

Например, многие известные витамины и пищевые добавки, представленные в ассортименте в крупных аптеках, рекламируются как очищающие средства. Представители нетрадиционной медицины рекомендуют многочисленные очищающие процедуры, такие как голодание, диеты с повышенным содержанием клетчатки, сыроедение, клизмы, солевые ванны и бесчисленные терапии: тепло-, водо-, дыхательные, витаминные и так далее. Сторонники движения тело-созна- ние-дух практику ют разнообразные методы, от изгнания духов до сжигания шалфея с целью очистки пространства от негативных сил.

По утрам мы принимаем душ и чистим зубы. В течение дня мы не единожды моем руки перед едой и после посещения ту алета. Мы используем специальные антибактериальные средства для обработки поверхностей — в кухне, в санузле, на рабочем месте. В наших стиральных порошках присутствуют дезинфицирующие компоненты. Наши посудомоечные машины кипятят посуду, уничтожая вредных микробов. Во многих домах и даже в некоторых автомобилях установлена

система фильтрации воздуха. Вместо обычной воды из-под крана мы используем очищенную, профильтрованную. Все больше людей носят с собой влажные антибактериальные салфетки или прочие дезинфицирующие средства, чтобы очищать свои руки от микробов, выходя из мест повышенного скопления людей — метро, супермаркетов.

Как же мы все озабочены очищением наших тел и окружающей среды от всего, что может повредить нашему здоровью, красоте и энергии! Однако мы не чу вствуем потребности очистить свой внутренний мир от того, что может озлобить нас, заблокировать интуицию, разру шить отношения и сместить цели и смысл нашей жизни. Что получают те, кто физически чист, если в своих сверкающих жилищах они живут, опускаясь вниз по спирали тьмы и страдания? Что происходит, если тело всегда вымыто, очищено от токсинов и все его поверхности продезинфицированы, если никто из тех, кого встречает это живое тело, не получает от него утешения?

В своих храмах мы говорим о той истине, что тело смертно. но наш дух вечен. Мы поем гимны, слу шаем слова осуждения всего внешнего и преходящего, слова превознесения вечного; мы говорим даже, что время закончится, и мир исчезнет, но рай останется, так как он — «внутри нас».

Однако в повседневной жизни мы явно не очень заботимся о том, что находится внутри. Все, что нас тревожит — наружная чистота. Каждый день мы выходим из дома в чистой одежде, с чистыми волосами, чистыми зубами, но наш разум загроможден бесполезными тревогами, старыми сожалениями, изношенными мнениями, ядовитыми предубеждениями и бесконечной последовательностью потрепанных образов себя. Мы не думаем даже о том, как избавиться от вну треннего мусора, полученного вчера, не говоря уже о тех залежах, которые мы накопили за свою жизнь.

Наш разум не похож на маленького бестелесного духа, способного пройти сквозь любую реальность, которую он выберет, но именно так мы предпочитаем думать. Мы смотрим фильмы и читаем книги, рожденные фантазиями и ничем не ограниченными мыслями. Мы говорим с детьми о «силе воображения». Мы посещаем семинары, на которых нам рассказывают о том, что способности нашего разума неисчерпаемы. Мы обманываем себя, полагая, что все в нашей просторной «мансарде» полезно, достойно хранения и пребывает в исправном состоянии. Но, если мы внимательно понаблюдаем за своим разумом хотя бы час, то увидим, что, вместо необъятного простора волшебства и диковин, наш разум больше походит на забитый холодильник, не очень приятно при этом пахнущий. Самый беглый осмотр выявляет настолько просроченные проду кты, что мы даже не в состоянии припомнить о том, когда их ту да поставили.

И все эти контейнеры с остатками еды и старые баночки с приправами не сидят тихо себе в уголочке, куда были поставлены. Они так обросли плесенью, что превратились в самостоятельный биологический объект, живущий собственной жизнью. В реальности эти глубинные области нашего холодильника восстали и создали свои собственные — кислые и дурно пахнущие королевства. Их вид настолько страшен, что нам тут же захочется немедленно прибраться: пусть апельсиновый сок цвета солнца, свежий манго и влажный сельдерей снова будут единственным содержанием нашего холодильника!

Так же и очищение перегруженного разума — задача не из легких. Здесь необходимо и время, и смелость, и, кро- мс всего прочего, мы должны быть готовы к неприятным открытиям. Но. когда полки нашего холодильника снова станут чистыми, на них снова появятся свежие продукты, а воздух внутри наполнится приятным ароматом, мы поймем: наша жертва была ничтожно мала в сравнении с этим блаженством!

Эта книга просит вас плыть против течения общего мнения: признайте, что счастье — необходимая часть

вашей жизни.

Любопытно, что мне или любому другому человеку необходимо прилагать усилия для достижения обычного спокойствия и чувства удовлетворения. Однако таково состояние современной культуры. Считается приемлемым и даже ожидается, что люди посвящают огромную часть своей жизни накоплению, профессиональному росту; поддержанию своей физической привлекательности, расширению социальных контактов и приобретению навыков игры в гольф. Большинство людей полагает, что наслаждение и внутренняя свобода — это те излишества, на которые никогда не найти времени, но которые можно подменить надеждой на то. что когда-нибудь они станут успешными.

Если вы хотите знать, что ощущает человек, который наполняет свой холодильник тем, что выбирает сам, а не тем, что за него выбирает культуры и семья, то просто взгляните на игру маленьких детей. Чем они занимаются большую часть времени? В среднем дошкольник смеется больше 350 раз в день. Взрослый — около десяти. Почему? Потому что дети приходят в мир с чистыми холодильниками!

Итак, начнем. Чтобы представить, сколько внутреннего мусора мы собираем в течение одного дня, давайте обратимся к одному бесполезному чувству, которое постоянно накапливаем — тревоге.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ТРЕВОГИ

Очень мало людей полагают, что тревога — это бесполезный хлам. Почему-то волнение кажется им правильным. Ведь как мы рассуждаем? Раз все так посту пают, то есть тревожатся. значит, на это должна быть причина. Это все равно что утверждать: поскольку мы все, так или иначе, предаем друг друга по мелочам, то. следовательно, предательство должно быть полезным для человечества. Совершенно неправильно заявлять, что каждое человеческое стремление имеет положительную сторону' и укладывается в «великий замысел».

Чтобы развиваться духовно, мы должны признать, что совершаем ошибки, иногда серьезные, и что некоторые из наших врожденных стремлений

вредны и неразумны.

«Мудрость тела», о которой в последнее время так много говорят, очень сомнительна, и люди, страдающие от бессонницы или аллергии, вспоминают об этом каждый день. Мудрость мозга как части тела тоже весьма сомнительна. На самом деле тело, включая мозг, ни на что не реагирует целостно. То, что хорошо для одной части тела, часто вредно для другой. Бесчисленными способами тело разделяется и воюет с собой, что часто становится основной причиной нашего саморазрушения.

ial chraneny autorskymi pr

Подобным образом разум тоже состоит из множества частей, каждая из которых со своими собственными планами. Например, мы часто стремимся к чему-то и одновременно питаем к этому отвращение — возможно, это деньги, сладости, секс или досуг Мы просто не можем понять, что находимся в этот момент в весьма взволнованном состоянии ума. Не каждая человеческая склонность рациональна, о чем свидетельствует внушительное количество заключенных, содержащихся в тюрьмах и исправительных учреждениях, а также психически неу равновешенных людей, находящихся в психиатрических клиниках по всему миру. Поэтому давайте сначала определим несколько свойственных нашей культуре мнений, «оправдывающих» тревожность, чтобы узнать, полезно ли таким образом использовать наш разум.

Семь мнений, оправдывающих тревогу

Мнение 1: тревожиться — естественно

Каждый день мы выстраиваем здание — храм тревоги и осторожно помещаем в него каждый из оберегаемых нами объектов. Часто здесь существует центральный объект поклонения, возможно грядущее событие или вопрос о нашем здоровье. Причина может казаться здравой, однако отметьте, что трудности, с которыми мы встретились вчера или даже десять лет назад, тоже могут занимать в том храме свое почетное место. Согласитесь, все это выглядит так, будто ваша цель — служить проблемам, а не пытаться разрешить их, слу жить вопросам, а не пытаться найти ответы. Как быстро мы научились находить изъяны в любом решен™, которое приходит нам на ум, или посту пает как предложение от кого- то другого, только затем, чтобы — продолжить волноваться!

Ну, разве это не «естественно»?

Тревога, определенно, естественна. Как и сходные с ней по универсальности такие процессы, как разрушение зубов, смерть, ревность, простуды, несчастные случаи, икота, опоздания и так далее. Очень немногие из нас сказали бы, что эти естественные состояния и черты полезны. Тревога не помогает нам чувствовать себя лу чше или принимать наилучшис решения.

Тревога расчленяет наш разум, мешает сосредоточению, искажает восприятие и разрушает внутреннюю свободу. Тревога — это неудобство, которое мы доставляем себе сами. Она не способству ет достижению практического результата, который можно предсказать и на который можно положиться. Тревога мешает планированию. В действительности она может не только затруднить его, но и даже сделать невозможным, но в то же самое время только с помощью планирования возможно избавиться от тревоги, обнаружив и искоренив причину беспокойства. Тревога — это хаос, это источник неприятных переживаний, а следовательно, тревога — это хлам, который мы накапливаем и храним каждый день.

Избавление 2

Рекомендуемое время: одни или более дней.

Одного дня вполне достаточно, чтобы удостовериться в эффективности этого Избавления, пользоваться которым вы сможете всю свою жизнь. Это освобождение иллюстрирует несколько фундаментальных идей: что эго — это наше желание отдельности; что переживание связи или единства с кем-либо или чем-либо нейтрализует эго; и что искрсн-

ность — сосредоточенность, преданность — это ключ к успешному освобождению.

о Определите, какая именно мысль доставляет вам неудобства.

Возможно, такая мысль у вас уже есть на примете. Пожалуй, наиболее распространены мысли о том, что продолжает тревожить нас, и мысли, в которых мы продолжаем с кем-то спорить и вести вну тренний диалог. В первом случае речь идет о будущем — это страх того, что может произойти. Второй случай имеет дело с прошлым — со страданием, вызванным чьим-то поведением или тем, как закончилось некое событие.

Важно понять, что. даже если мы не можем перестать ду мать о каком-то событии, центром нашего страдания становится не это событие, а реакции других людей. Наш разум не застревает на событиях, которых не видели другие или о которых никто не узнает. Если, к примеру, мы совершаем нечто по-настоящему^ глу пое, скажем, во время пешей прогулки в одиночестве, мы можем посмеяться над этим, но мы не будем снова и снова возвращаться к этому переживанию, если будем знать, что о нашей выходке никто не узнает.

Я говорю об этом потому, что это обстоятельство всегда может создавать большу ю разобщенность между нами и другими людьми.

о В следующий раз, когда вы обнаружите в своей голове мысль, которую определили как доставляющую вам неудобства, прервите ее. Как? Просто не додумывайте!

^ Затем подумайте о чем-то или о ком-то целостном, содержащем в себе любовь или единство.

Подумайте, например, о вашей собаке. Поду майте о своем саде или, если у вас нет сада, о цветке в горшке. Или о вашем партнере, ребенке, друге или любящем родственнике. Или о Боге, наконец, о Его свете. Или, возможно, вы подумаете о глубокомыслии, о благородстве, о прощении или веселье, наполняющем отношения между людьми, о событии, которое вы наблюдали недавно или частью которого стали.

Благословлять, молиться или представлять в окружении света человека, являющегося объектом ваших тревог или осуждения, это тоже объединяющие мысли и при этом очень могущественные. Однако вы можете быть не в состоянии проделать это, если ваши чу вства к этому человеку слишком сильны, в таком случае целесообразно использовать другие мысли о единении или сплочении.

Просто определите мысль и прервите ее, а после подумайте о чем-нибудь, наполненном любовью. Проделайте это хотя бы один раз, и вы увидите, что всегда можете освободиться от неприятных мыслей в вашем настоящем. Однако порой кажется, что большинство людей об этом не знает.

Мы у верены в том, что не можем прекратить волноваться или судить обо всем на свете, что такая активность — неотъемлемая часть нашего ума. Поэтому мы и противостоим ей, испытывая гнев в отношении себя или пытаясь по-другому интерпретировать ситу ацию.

Совершенно очевидно, что гнев расходует на себя наш ум! Однако многие люди полагают, что заново интерпретировать чей-то посту пок или будущее событие — означает подойти к вопросу более разумно. В действительности эффект тот же. Мы находим новую интерпретацию, противостоящу ю нашей первой интерпретации и разделяющую, таким образом, наш ум. Мы никогда не верим до конца новой интерпретации («Он не хотел меня обидеть, просто он очень устал на работе»; «Она не пыталась меня обмануть, просто она боится, что ее магазин не выживет»), и наш ум продолжает метаться, пытаясь решить, какая из интерпретаций верная.

А тем временем тревожные или осуждающие мысли продолжают развиваться, и рано или поздно мы сдаемся и принимаем свое душевное страдание, надеясь, что скоро все закончится. И часами, а то и днями пребываем в подавленном состоянии духа.

Но даже это еще не конец. Как только исчезает одна причина для волнений, се место занимает другая. Эта динамика — одна из тысяч причин того, почему умение освобождаться настолько необходимо для нашего счастья и спокойствия ума.

После того как вы убедились, что от любой причиняющей страдания мысли можно избавиться, проблема сводится к тому, что через какое-то время — через три минуты, через час или через день — мысль возвращается обратно.

Отку да она приходит?

Любая причиняющая нам страдания мысль — это продукт нашего загрязненного, противоречивого ума, который я иногда называю «эго». Наше эго хочет отделить себя от других людей. Его цель — быть отдельным, отличным и неравным другим. Эго справедливо считает взаимоотношения своим смертельным врагом. Тревожные и агрессивные мысли создают ощущение изоляции, и чем дольше мы сохраняем их, тем более исключенными чувствуем себя, достигая таким образом цели эго.

Следовательно, чтобы навсегда избавиться от причиняющей страдания мысли, мы должны стремиться к объединению и единству ума, к его целостности. И эту цель желательно сделать наиболее важной, нежели отделение и разделение, к которому стремится эго.

о Заранее спланируйте свой ответ эго, когда оно в следующий раз предложит вам причиняющую страдания мысль.

Ваш ответ должен быть прямым и кратким. Вы прервете мысль и в тот же миг окружите себя светом человека, о мести которому думали. Или мысленно произнесете: «Будущее — в руках Божьих». Или поду маете о том, какой, скажем, смешной вот этот котенок или та птичка, что чирикает на ветке перед вашим окном. Или представите себе священный свет, наполняющий и очищающий ваш ум.

Еще раз подчеркиваю: достаточно любой умиротворенной мысли, потому' что в ней содержится объединение, а ваше эго не хочет, чтобы вы концентрировались на объединении.

Примите решение быть искренним. Скажите себе: «Не важно, сколько раз мое эго предлагает мне эту мысль, я отвечу так, как задумал(а). Я буду упорнее моего эго. Если оно предложит мне мысль тысячу раз, я отвечу ему тысячу и один раз».

После того как эго увидит, что вы, например, окру жили светом человека, которому оно приготовило кровну ю месть, ему придется прекратить всякие попытки настаивать, предлагая вам эту^т мысль. Возможно, оно проверит вашу искренность еще несколько раз, но эта своеобразная форма страдания исчезнет на удивление быстро, как только вы проявите твердость.

Описанная мной процедура избавления от причиняющей страдания мысли работает не так четко и последовательно, как это может показаться из приведенного описания. Я и сам

часто испытываю затруднения, применяя ее. Это происходит не из-за того, что процеду ра сложна или утомительна, а потому; что я часто не у верен в своем желании оставить мысль.

Когда мы волнуемся или осуждаем, то все причиняющие страдания мысли приходят к нам из нашего желания быть обособленными, правыми, отдельными, исключительными и так далее. Это желание перевешивает в нас желание целостности, единения и спокойствия. Будь все иначе, такое напряжение не возникло бы. Когда я понимаю, что сам не всегда совершаю описанные выше шаги (определить мысль, прервать ее и подумать о единении и целостности, создать план ответа на случай возвращения этой мысли), я останавливаюсь, чтобы осознать, чего я хочу в действительности. Как правило, оказывается, что я хочу прекратить эксплу атировать свой ум, нацеленный на попытки нарушить мое спокойствие, сделав меня бесполезным для тех, кого я люблю. Кроме того, я должен подтвердить себе, что хочу смотреть на людей, присутствующих в моих мыслях, с мягкостью и пониманием, а не с осуждением. Это может быть нелегко, если я злюсь на них. Так или иначе, в итоге я всегда оказываюсь перед вопросом, ответить на который могу только я сам: действительно ли я хочу идти к Богу и Любви или, через оправдания и осуждения, я хочу уйти от него прочь?

Мнение 2: отсутствие тревоги рискованно

и даже опасно

Очень распространено мнение, что «беспечные люди» рано или поздно попадают в неприятности. Беспечность приравнивается к безрассудству — мы все знаем, что случается с теми, кто не волнуется (не беспокоится) о неприятностях.

Само слово счастливый иногда используется как синоним таких определений, как «опрометчивый», «не от мира сего» и «неразумный». Многие дети росли, впитывая в себя предостережения из, например, басни про глупу ю стрекозу, которая радовалась лету, и мудрого муравья, что провел все лето, делая запасы на зиму, а затем, наслаждаясь сознанием своей правоты, отказал в помощи голодающей стрекозе!

Более того, мы все выросли, наблюдая и, что даже болсс важно, чувствуя, что наши родители волнуются из-за своего веса, погоды, страховки, банковских счетов и сотни других обстоятельств. Большинство детей школьного возраста, родители которых настолько небрежны или бесчу вственны, что позволяют себе скандалы и склоки в присутствии ребенка, и которые уже обзавелись собственным крутом знакомств, и в него входят дети из неполных семей или приемные, волнуются из-за того, что и их родители могут развестись. Эта тревога может стать особенно глу бокой и истощающей, потому что она связана с ощущением опасности и безопасности, с самооценкой и выживанием. По этой и по многим другим причинам большинство из нас начинает свою взрослу ю жизнь со страха, вызванного тем, что все кажется ненадежным, даже собственный дом.

Через родительскую бесчувственность нам передается не только тревога. Большинство родителей агрессивно учат своих детей тому, что те должны волноваться обо всем: сколько они едят и весят, как избежать бесконечного числа болезней, как подавить свою природу или здравый смысл, а также — об успеваемости, отношениях и многом-многом другом.

Более того, уже в детстве мы приобретаем базову ю — всепроникающую — тревогу, благодаря задаваемому нам вопросу: «Ты уверен(а)?»

«Ты уверсн(а), что хочешь именно этот водяной пистолет? Вот тот прослужит дольше».

«Ты уверен(а), что хочешь пригласить Яна на свой день рождения? Он не приглашал тебя на свой».

«Ты уверсн(а), что тебе не нужно готовиться к проверочной работе по частям растений? Ты же не хочешь всю жизнь проработать дворником».

«Ты увсрсн(а), что этот человек тебе подходит? Ты же не хочешь начинать все сначала позже, когда вы расстанетесь и ты уже не будешь так хорошо выглядеть, как сейчас?»

Хотя наша склонность к волнениям рождается, как правило, в нашем детском общении с родителями, есть и другие источники. Мнение, что волноваться хорошо — увы — часть нашей культуры. На западе мы собираемся, чтобы прослушать бесконечну ю череду сообщений о всевозможных проблемах, не думая о том, чтобы найти какие-либо им решения. Погру жения в проблемы вполне достаточно для удовлетворения. и средства массовой информации об этом знают.

Религия, которой следует распространять утешение и исцеление, может порождать тревогу и даже ужас! Священники, монахи и раввины часто использу ют страх, чтобы продать доктрину и у величить приток пожертвований. Даже некоторые группы двенадцати ступеней пытаются выдвигать свои мотивировки через страх.

Несомненно, наша система образования тоже способствует тревоге. Наши школы ставят недостижимые цели, карая «последствиями» неимоверное множество «непристойных» поступков. Оценки ставятся ради многих, часто противоречащих друг другу целей: ответственности, социализации, самооценки, расовой гордости, знаний о наркотиках, контроля времени и так далее. Домашние задания составляются так.

aterial com direitos autor

что отражают множественное количество различных аспектов, и, выполняя их. дети не понимают ожиданий учителя. Что и говорить, сами учителя при этом не имеют единства мнений, относительно того, какое влияние они хотят оказывать на детей, потому что у чебники и расписание дисциплин сотканы из паутины сложных и запу танных компромиссов.

Эти ранние уроки, полу ченные нами внутри своей ку льтуры, дома, в церкви, в школе барабанным боем отдаются в противоречивых преду преждениях: «Будь осторожен», «Берегись», «Не торопись», «Помедленней», «Используй голову», «Включи мозги», «Смотри, куда идешь», «Смотри под ноги», «Знай, кто твои друзья», «Никому не доверяй», «Думай, что делаешь», «Заглядывай вперед», «Будь дальновидным» — и классика жанра: мое любимое — «Подумай дважды». Очевидно, все эти высказывания могут использоваться как во благо, так и наоборот, подобно современным «духовным» предупреждениям типа «Прояви внимание», «Бди!», «Осознавай», «Смотри, что несешь в мир», «Страхи материализуются» и, пожалуй, самое страшное из всех — «Помни: ты сам создаешь свою реальность!» Все они содержат один скрытый смысл: мы наиболее внимательны и защищены, когда тревожимся.

Это не так. Противоположностью тревожного ума является не глупый ум, а спокойный. Легко увидеть, что тревожный ум занят, загроможден и распылен, в то время как спокойный ум способен на более широкую и стабильную осознанность, если нет какой-либо другой причины, объясняющей, почему он менее отвлекаем. Волну ющийся ум не защищает. Спокойный ум может оценить окружающую ситуацию быстрее и точнее, чем ум, в котором доминирует тревога, и поэтому он с большей вероятностью заметит присутствующую в настоящем опасность.

Мнение 3: тревога — это интуитивное предчувствие

Тревожный водитель будет вести машину более осторожно, чем расстроенный или невнимательный водитель. Но просто потому, что при некоторых обстоятельствах некоторый вид внутреннего мусора выглядит более предпочтительным, чем другой, он не перестает быть мусором. Водитель с простудой более безопасен, чем водитель с пневмонией, однако в обоих случаях существуют иные физические состояния, более благоприятные для вождения машины.

Эта книга посвящена тому, что очищает наш ум, сосредотачивает его и делает целостным в противоположность тому, что расщепляет его и лишает спокойствия и присутствия в настоящем моменте. Убеждение, что всем следует жить с взволнованным умом просто потому, что этому состоянию может сопутствовать предчувствие, которое может сбыться, глупо.

Правда, нить интуиции иногда вплетается в тревогу, но нет надежного способа определить, присутствует она в настоящий момент или нет. Например, многие взрослые принимают решения в отношении своих детей из-за тревоги. Взгляните на противоречивые результаты. Вот наш с Гейлой случай. В детстве Гейлу заставляли убирать постель каждый день, а меня нет. Сейчас я с удовольствием застилаю кровать, а Гейла отлынивает. Когда я был ребенком, меня заставляли втягивать живот, а Гейлу нет. Сейчас Гейла не сопротивляется посещению спортзала, как я.

Из-за тревоги о том, каким вырастет их ребенок, большинство родителей могут буквально обрушивать на детей шквал воспитательных и дисциплинарных мер. Чаще всего такого рода дисциплина приводит к продолжительным негативным последствиям.

Если цель в том, чтобы открыть наиболее интуитивное состояние ума, тревога должна быть отринута на основании несовместимости.

Уже достаточное количество людей понимает, что страхи не интуитивны, но даже это понимание превратилось в тревогу. Не приходилось ли вам слышать: «Случается то, о чем меньше всего волну ешься»? Буквально это означает, что чем

в'                                                                              v

больше вы видите причин волноваться, тем меньше неприятностей с вами случится! К сожалению, хаос этого мира означает, что некоторое из того, о чем вы волну етесь, все же слу чится. Существует высказывание: «Если у вас есть фобия полетов, это еще не означает, что самолет не упадет». В тревоге нет победителей.

Избавление 3

Рекомендуемое время: один день.

Наш страх перед тем, что сказанное нами вчера другу гиги подруге могло быть неправильно им или ею понято, не имел бы смысла, если бы мы точно знали, что человек сразу забудет о нашей беседе. Если бы это было так, мы бы знали, что наши дружеские отношения остану тся нетрону тыми, несмотря на наши комментарии. Следовательно, мы боимся не того, что сказали, а того, что случиться в будущем. Выполняя практику Избавления 2, помните: хотя наши страхи уходят корнями в прошлое, все они направлены на будущее.

В период между пробуждением и отходом ко сну записывайте все страхи, что приходят к вам в голову. Включайте в ваш список любые волнения, неясные предчувствия, ноющие подозрения или фантазии о возможных катастрофах, которые вы заметите.

о Прежде чем засыпать, выберите из списка те страхи, которые, как вам кажется, имеют больше всего шансов сбыться, или, если так вам больше нравится, оцените каждый свой страх по шкале от одного до десяти, где десять будет означать абсолютную уверенность. Другими словами, выделите те страхи, которые кажутся вам интуитивными предчувствиями, а также те, которые, как вам кажется, могут исполниться из-за силы или частоты ваших мыслей о них.

о Прикрепите или поместите этот список в такое место, где время от времени вам будет проще всего его проверять. В последующие дни и недели наблюдайте за тем, сбудется ли что-нибудь так, как вам представлялось. Записывайте все события, идущие вразрез с тем, что вы себе навыдумывали.

о Когда пройдет время, достаточное для того, чтобы большая часть или все ваши страхи произошли, снимите список и положите его в свою сумку или кошелек. Он станет вашим новым удостоверением личности. Теперь вы — человек, не боящийся страха (простите за каламбур). Если ваше эго похитит это удостоверение, вы сможете восстановить его, просто повторив это однодневное Избавление.

о Если вы решите не выполнять это освобождение даже единожды, то вам придется навсегда отречься от права тревожиться.

Мнение 4: тревоги уместны в определенное время

и в определенном месте

Когда мы утрачиваем контроль над у правлением автомобилем, когда мы осту паемся и падаем, обычно наш ум бывает на удивление спокоен. Лишь позднее мы начинаем тревожиться из-за случившегося. Что хорошего в том, чтобы волноваться из-за вариантов действий, возможных физических последствий или о том, какой «урок» Вселенная пыталась или пытается нам преподать, в то время как вы пытаетесь смягчить варианты падения или пытаетесь обрести контроль над своей машиной? Если бы мы использовали свой ум. чтобы тревожиться во время критической ситу ации, мы замешкались бы и внесли беспорядочность в свои реакции. Мы не смогли бы отвечать мгновенно. Означает ли это, что тревога может быть полезной, когда мы не находимся в критической ситуации?

Младший брат

Когда мы с моим братом были еще подростками, пас пригласили на ранчо в горах Колорадо. Однажды во время прогулки мы набрели па великолепный водопад высотой почти в две сотни футов. Я на спор предложил брату взобраться со мной к его началу, и он принял вызов.

Мы хотели подняться, карабкаясь позади воды. У пас не было с собой снаряжения, но мы не посчитали это препятствием. так как подъем казался несложным. Как часто случается с неопытными скалолазами, склон, который не воспринимается отвесным снизу, оказывается именно таким, после того как восхождение начато. К том}' моменту, когда я понял, что наша задумка оказалась болсс трудной и опасной, чем мне казалось вначале, я осознал и то, что спускаться вниз будет еще опаснее.

Мы были приблизительно в тридцати или сорока футах от вершины, под большим каменным выступом, когда начался град. Вскоре град превратился в дождь. Я не видел пути наверх, выглядывая со своей стороны, и собрался выглянуть со стороны своего брата, но внезапно сланец, на котором мы стояли, начал терять свою твердость и крошиться.

На мне лежала ответственность, потому что я был старшим и я затея:! это соревнование. По мерс того как дождь вымывал опору у нас из-под ног, мне становилось все более и более тревожно. Чем дольше я стоял там, думая о катастрофических последствиях каждою варианта действий, тем сильнее напрягались мои мышцы. Мой брат решил именно в тот момент сообщить мне, что слышал о смерти двух скалолазов, пытавшихся покорить этот водопад. Услышав это, я окаменел. Я не мог двинуться ни на дюйм.

Несмотря на свое состояние, я все еще мог говорить. Я заверил брата, что вижу путь к вершине, идущий с его стороны каменного пласта. Это была ложь, но я не смог придумать ничего другого, чтобы вытащить нас из этой опасной ситуации. К счастью моя догадка оказалась правильной, и, когда браг забрался наверх, он помог мне.

В отношении этой истории естественно было бы сказать, что я разволновался не в то время. Если бы я волновался до того, как мы начали подниматься, то, возможно, мы во вес не стали бы подвергать себя опасности. Ясно, что правило «Волнуйся до. а не во время» не работает. Это правило заставило бы меня сомневаться в том, следует ли принимать приглашение посетить ранчо, гулять по незнакомой территории и так далее. Часто даже не ясно, на какой момент приходится начало.

Когда наступает время для волнений? Наш план мог состоять в том, чтобы не подниматься до конца, а преодолеть лишь часть подъема и полюбоваться видом. Если бы это было так, то стоило ли нам применить правило «волноваться до, а не во время»? На самом деле, на нашем пути было несколько точек, когда мы могли безопасно повернуть назад. Стоило ли нам волноваться из-за того, сможем ли мы распознать последнюю такую точку; после которой уже не будет возврата? Если бы мы оба сошлись во мнении, что мы достигли этой точки (мнения разных людей относительно того, когда остановиться, редко совпадают), стоило ли нам помедлить и начать волноваться тогда? Во время подъема мы видели змею, которую никто из нас прежде не встречал, и мы придвинулись ближе к ней. чтобы лучшее ее рассмотреть. Должны ли мы были начать волноваться, когда приближались к ней или когда отвернулись от нес?

Очевидно, не существует формулы для того, чтобы вычислить время, подходящее для волнения. Пожалуй, можно сказать, «немного волнения» — это хорошо. Возможно, важна степень, а не длительность. Может быть, если бы я немного поволновался, мы не оказались бы в опасной для жизни ситу а-

т>

ции. Однако тот факт,что подъем вызывал беспокойство, и делало его столь привлекательным. Кто стал бы на спор забираться на широкий, пологий склон, покрытый гу стым ковром тра- вы? Если бы мы не «волновались немного», то подъем не был бы вызовом нам. Кажется, что мне стоило волноваться больше. чем я волновался в той ситуации, но насколько больше? И я явно «слишком» волновался, когда стоял под выступом.

Мысль о том, что существует правильное количество тревоги. — это еще один повод для беспокойства. Еще раз подчеркиваю: не существует формулы для подсчета необходимого количества тревоги. Факт: тревога порождает тревогу; и ни ее степень, ни количество затраченного на нее времени нельзя проконтролировать, а ее последствия — невозможно предвидеть. Тревога не помогает.

Мнение 5: тревога — признак разумности

Мы думаем, что тревога — это разумный выбор индивидуума. Тревога может объединить любых людей и любые группы. Она действует, невзирая на политические, религиозные, расовые и половые различия. Новости и телевизионные программы собирают огромные аудитории, потому что предлагают все новые причины для тревоги. «Журналистские

расследования» обнаруживают опасность там, где о се существовании даже не подозревали. Тревога вызывает химические изменения, к которым тело привыкает, и зависимость от тревоги в се самых различных проявлениях — это, пожалу й, самая распространенная зависимость.

Многие люди думают, что вопрос: «Каков самый худший вариант развития событий?» — полезен, потому что несет в себе некую объективность и не дает принимать происходящее слишком близко к сердцу'. В нашей культу ре человек, который не волнуется, считается наивным. Мы думаем, что цинизм — признак разумности и практичности. Так как несчастья приключаются со всеми, мы склонны к тому, чтобы рассматривать спокойствие ума как нереалистичну ю или наигранную эмоцию. Не вес ли подходит к концу, причем происходит это удивительно быстро? Сильные живу т за счет слабых до тех пор, пока сами не станут слабыми и не начнут позволять дру гим жить за свой счет. Все, что мы видим, живет за счет чего-то другого.

Вывод неумолим. И вы, и я зачахнем и умрем, как все на свете, будь то планета, человек или растение. Лу чшее, что можно приду мать о том, как все закончится лично для нас, это то, что мы умрем, страдая меньше, чем другие. Это та декорация, которую не замечают лишь те, кто погрузился в отрицание. Следовательно, мы приходим к выводу, что тревога — это эмоция осознания, порожденная нашими страхами.

Наш выбор прост. Мы можем сосредоточиться на «неизбежных» фактах жизни или на том, где мы находимся и что делаем. Когда мы расслабляемся в некоторой ситуации, какой бы она ни была, мы начинаем открываться другой реальности, которая не присутству ет на картине нашего воображаемого буду щего. Осознание этой реальности позволяет нам пережить Божественное. Тревога всегда направлена в будущее, даже если будущее — это следующий момент. Волнение блокирует осознание Божественного, потому что Божественное — это сейчас. Имя Бога — «Я Есмь», а не «Я Буду». Отсутствие осознания Бога — неразумность.

Мнение 6: тревога — признак сострадания

Еще мы думаем, что те, кто тревожатся, являются более чуткими и социально ответственными. Мы верим, что наше беспокойство свидетельствует о том, что нас не оставляют равноду шными страдания многих людей в мире. Объединяет ли тревога нас с этими людьми? Исцелила ли она кого-нибудь? Так как тревога неприятна и утомительна, может возникнуть ложное чувство достижения. Приступ тревоги часто дарит нам ощущение того, что мы выполнили свою часть, хотя мы всего лишь немного подумали или поговорили.