М. В. Рац. Гражданское общество и политика

Я имел возможность обсудить перспективы гражданского общества в России со своим коллегой, замечательным методологом из НИИ культурологии и Минкульта России С. И. Котельниковым, и мы пришли к следующим соображениям, которые я представлю в тезисной форме.

1. Гражданское общество в паре с правовым государством мыслится как основа попперовского "открытого общества", в котором господствует критическое мышление и которое открыто по отношению к возможным проектам своего будущего. Все это находит выражение в политической системе, начинавшей формироваться в России дважды: в первом и последнем десятилетиях XX в., но в начале века уничтоженной большевиками, а в последние годы выродившейся в формы "управляемой демократии". Так что фактически ничего такого у нас пока нет.

2. Можно обсуждать гражданское общество как отдельно взятый феномен, но вырастить его можно только в паре с правовым государством. У нас, однако, нет не только этой пары, но и публичной политики как таковой, если понимать ее как конкуренцию разных политических и управленческих программ и проектов. Мы предлагаем понимать ее именно так, и в этом смысле ни общество, ни государство, по идее, не являются политическими субъектами, поскольку выражают - каждое по-своему - интересы целого: страны, народа. А политические субъекты могут мыслиться как таковые, только если выражают частичные интересы, как правило, оформляемые в партийных программах. Интересы государства в целом направлены преимущественно на функционирование и воспроизводство существующей системы, а политическая и гражданская организация общества в ходе общественно-политической жизни обеспечивают ее инновационное развитие.

3. Итак, в наших глазах политические субъекты - это, вопреки бытующим представлениям, отнюдь не государство и общество, а носители политических программ и проектов. Государство и общество - не субъекты, а объекты политики. Политика не сводится к борьбе за власть: власть - это только средство (хотя и важнейшее) реализации представлений политического субъекта о будущем своей страны и народа, государства и общества (города, профессии, сообщества). Именно эта картина будущего в первую очередь задает лицо политического субъекта, а не популистские обещания стабильности или повышения зарплат бюджетникам. Какими мы хотим видеть свою страну, государство и общество - этим определяется направление движения сегодня, в том числе, пусть и опосредованно, решение самых практических вопросов.

В некотором смысле все политики оказываются при этом экстремистами, поскольку вынуждены отстаивать свое видение будущего, свой проект в борьбе с противниками. Но именно с противниками, а не с подлежащими уничтожению врагами, что и отличает цивилизованного политика, мыслящего и работающего в рамках права.

4. Здесь резонно говорили, что формы гражданского общества историчны и зависимы от местных условий. Тем не менее, по-видимому, гражданское общество - это всегда разного рода неформальные сообщества: по интересам, профессиональные, этнорелигиозные, региональные и политические, с которыми (обычно с несколькими из которых) идентифицируют себя граждане. Мы полагаем, что в России, где актуальной задачей является самоорганизация и структурирование населения, процессы формирования гражданского общества и политической системы будут идти параллельно. Собственно, это и будет (если будет) нормальная общественно-политическая жизнь страны.

5. С нашей точки зрения, нынешние протестные настроения и митинговая активность сами по себе еще не означают возвращения политики, а должны лишь способствовать самоорганизации населения и, в первую очередь, формированию политических субъектов - в отличие от наших парламентских симулякров и несистемных "революционеров". Вместо этого в оппозиционных СМИ и в Интернете основное место заняло обсуждение возможных переговоров представителей "общества" с государством. Перспектива таких переговоров, однако, во-первых, вряд ли реалистична, а, во-вторых, вредна, поскольку блокирует формирование жизненно необходимой стране общественно-политической системы.

6. Публичная коммуникация, тем не менее, является важнейшим элементом необходимых стране общественно-политических отношений, но, с нашей точки зрения, направлена она должна быть в другую сторону: на формирование политических субъектов и гражданского общества. Каковы ее отличительные особенности? Каждое публичное высказывание политика должно иметь двойную адресацию: к массовому сознанию, с одной стороны, и к прочим политическим субъектам - с другой. Это то, что сейчас понял Путин, риторика которого после митингов заметно изменилась. Для политика недопустимо дистанцироваться от публики: проектные разработки должны впитывать в себя "глас народа" и получать непосредственное продолжение в намечаемых действиях, что обеспечивается опережающей разработкой программ и сценариев.

Из сказанного следует, что:

- любое публичное высказывание должно соответствовать предлагаемой программе, это соответствие проверяется публикой по мере освоения программы, которая должна также иметь встроенные механизмы проверки на реализуемость;

- не важно, находится ли политик при власти или в оппозиции, важна программная "легитимность" его предложений: они должны органически вырастать из программы.

7. В России, как и на Западе, принято думать, что конкуренция политических программ реализуется в форме дебатов на ТВ и полемики в СМИ. Однако это могло быть так только при специальной организации коммуникации, обеспечивающей наглядное сопоставление основных программных положений, как это сделано, например, в программе М. Прохорова, специально реконструировавшего для этого несуществующую в виде текста программу В. Путина и представившего оба документа "в два столбика".

Для нашей ситуации характерно, что журналисты, увлеченные эффектами реалити-шоу, не в состоянии организовать упомянутое сопоставление, а так наз. парламентские партии избегают этого по причине дублирования популистской фразеологии, заменяющей им программы и не имеющей реального деятельностного содержания.

(Окончание следует) ПОЛИС. №2, 2012, C.117-140