С. П. Перегудов. Гражданское общество как политический феномен

Не скажу, что я много занимался гражданским обществом, но меня всегда интересовало и интересует прежде всего его политическое измерение. Еще в самом начале 1990-х годов я не раз возражал и нашим, и зарубежным экспертам, которые утверждали, что между гражданским обществом и государством существует некоторая промежуточная сфера, так наз. политическое общество, которое и обеспечивает его взаимодействие с властью и государством.

Должен сказать, что подобного рода точка зрения отнюдь не ушла в прошлое. В изданной сравнительно недавно в Лондоне и переведенной на русской язык книге Д. Коэна и ЭАрато "Гражданское общество и политическая теория" [Коэн, Арато 2003] утверждается, что политическая роль гражданского общества "неизбежно сопряжена с распыленностью и неэффективностью воздействия", а потому "без политического общества как некоего посредника между гражданским обществом и государством не обойтись...". Далее авторы пишут о "дифференциации гражданского общества как от экономического, так и от политического", и именно через это последнее гражданское общество "способно влиять на политико-административные процессы". Тем самым непосредственная политическая роль гражданского общества как такового не просто принижается, она фактически сводится к нулю.

Я не стал бы обо всем этом говорить, если бы данная книга не была одной из наиболее востребованных в нашем экспертном сообществе и если бы тезис о "неполитическом" характере гражданского общества и его организаций не воспроизводился время от времени в нашей литературе и в учебном процессе.

Вопрос о политической роли гражданского общества крайне важен для понимания самой его сути и характера. Я всегда утверждал и утверждаю сейчас, что у гражданского общества как такового и у его организаций есть весьма существенное политическое измерение. Это не значит, что данные организации политические, хотя некоторые из них (к примеру, правозащитные) можно с полным правом отнести к этой категории. Очевидная невозможность отнесения большинства этих организаций к категории организаций политических и провоцирует некоторых авторов к тому, чтобы именовать их неполитическими. Но это как раз тот случай, когда подход на основе или-или не работает, и те, кто ему следует, попадают в своего рода ловушку. Когда у меня студенты спрашивают, как в таком случае называть эти организации, я рекомендую им использовать определение "непартийные". Хотя и не все они, как я поясню позже, являются таковыми.

Итак, никаких "посредников" между гражданским обществом и государством нет, его политическая роль реализуется в ходе непосредственного взаимодействия с государством. Оно, однако, осуществляется не по линии выборов и парламентского представительства (как у политических партий), а путем непосредственных контактов и связей, в рамках так наз. функционального представительства и других, во многих случаях неформальных отношений на самых различных уровнях государственной власти и местного самоуправления. Хотел бы еще раз подчеркнуть, что есть все основания говорить о политической роли не только организаций гражданского общества, но и гражданского общества как совокупного общественно-политического образования. Она, эта роль, есть, в частности, и у той его ипостаси, о которой говорил А. А. Галкин. И все те настроения и тот общий менталитет, которые он характеризовал, не просто воздействуют на общую ситуацию в той или иной стране, они воздействуют на нее, в том числе, и как фактор политический.

Гражданское общество может иметь политическое измерение разного уровня и эффективности, что особенно наглядно проявляется в России. Возьмем за точку отсчета начало 2000-х годов, когда Владимир Путин только пришел к власти и когда стали проводиться форумы, конкурсы и другие мероприятия, которые сводили бизнес, гражданское общество, власть. Все они оказывались, несмотря на то, что власть пыталась им придать вполне определенный формат, далеко не всегда подвластными этим подававшимся сверху импульсам. Это было, я бы сказал, почти полноценное политическое измерение. Но спустя некоторое время возникли общественные палаты, а форумы, конкурсы и им подобные методы общения ушли в прошлое. Организации же гражданского общества, особенно неправозащитные, оказались довольно быстро подверстаны под "зонтик" общественных палат, которые, конечно же, тоже имеют политическое измерение, но оно совсем другое, никак не полноценное. И с тем, что здесь говорилось о них, я согласен. Это институт, который не имеет четкого и самостоятельного политического "я". В результате мы имеем сейчас совсем другую, принципиально отличную от начала "нулевых" ситуацию, и она сказывается вполне определенным образом на развитии самого гражданского общества. Создана вертикаль, под которую гражданское общество, хотя и не целиком, но в значительной мере подверстано. А это значит, что ни о какой его самостоятельности и плодотворном влиянии говорить не приходится.

То же самое относится и к политическим партиям. Их массовые организации есть органическая часть гражданского общества, и я думаю, что сейчас никто не будет это отрицать. Хотел бы пару слов сказать и об отношениях между партиями и непартийными организациями. Отношения эти, как известно, могут быть весьма тесными, и там, где гражданское общество активно и эффективно, это действительно так. Да и в России связь эта, пусть и не всегда столь очевидная, есть. Но это ни в коей мере не означает, что партии являются каким-то особым институтом, транслирующим исходящие от гражданского общества и его организаций импульсы к государству. Взаимодействие непартийных и партийных общественных организаций происходит в рамках самого гражданского общества. Когда же непартийные организации работают с партийными фракциями представительных органов разного уровня, - это уже их взаимодействие с государством. Будучи одновременно частью и гражданского общества, и государства, партии реализуют особые, специфические функции. Но никак не представляют собой некое образование, играющее роль посредника.

В связи с этим хотел бы сказать об одной крайне важной тенденции - о прогрессирующем ослаблении связей гражданской активности, и особенно протестной, с политическими партиями. Причем это относится и к странам Запада, в которых эта активность в последние годы заметно усиливается, и к России. Красноречивый пример тому - прошедшие сразу после выборов в Государственную думу 4 декабря 2011 г. массовые акции протеста против фальсификации в ходе этих выборов. Хотя некоторые партии, и в частности "Парнас", пытались и пытаются использовать протестную активность в своих интересах, непартийный, чисто гражданский характер этой активности очевиден. Эти акции и их неизбежное продолжение есть не что иное, как самое убедительное подтверждение непосредственной политической роли российского гражданского общества. Роли, которая, если не случится чего-то непредвиденного, будет только возрастать.

Но коли я заговорил о партиях, хотел бы возразить тем, кто не устает повторять, что полноценные политические партии в России не могут развиваться и конституироваться, потому что наш народ инертен, апатичен и т.д. На деле, однако, здесь все тот же чисто искусственный пресс со стороны власти, который не позволяет якобы пассивному и ни на что не годному населению проявлять свою гражданскую и политическую заинтересованность. Давайте вспомним для начала середину 1990-х годов, когда Ельцин избирался на второй срок. Наши СМИ настолько активно действовали, забивая всех оппонентов Ельцина, что рейтинг его резко подскочил, и в результате он одержал верх. Если бы всем другим кандидатам была предоставлена такая же возможность, исход наверняка был бы иным. Я уже не говорю о тех фальсификациях, которые были при подсчете голосов. То же самое повторилось в ходе думской предвыборной кампании 1999 г., когда 1-й канал и его тогдашняя "звезда" Доренко "мочили" Примакова, Лужкова и других возможных претендентов на первые роли в государстве. Я не пытаюсь давать какие-то оценки этим деятелям, но факт в том, что и на этот раз была осуществлена мобилизация и бизнеса, и находящихся в распоряжении государства СМИ ради того, чтобы заблокировать реальное волеизъявление избирателя и "написать" угодный власти результат. С помощью СМИ ситуация была таким образом решительно изменена в пользу власти, а последующая победа Путина стала и победой тех партий, которые потом превратились в "Единую Россию".

Но что сделал, придя к власти, Путин? Он, по существу, институционализировал систему организации выборов и всего избирательного процесса, в результате которой на выборах побеждает партия, созданная властью, чтобы одерживать верх в любых ситуациях. Эта партия - "Единая Россия". Я считаю, что мы подошли к рубежу, когда данная система исчерпала свой ресурс и работать дальше уже не может. Она должна или ужесточаться, или же постепенно перетекать в какую-то другую систему, переформатироваться, как здесь уже говорили. Я считаю, что именно эти альтернативы - авторитарная и демократическая - сейчас стоят перед нашим обществом. И весь вопрос в том, хватит ли у нашей политической элиты и у нашей власти креативного потенциала, чтобы организовать действительно полноценную и эффективную команду, которая смогла бы переформатировать систему. На этот счет существуют очень большие сомнения, но, тем не менее, я считаю, что такая возможность существует. С Путиным или без Путина.

Сейчас очень много говорят о Путине "втором" или о "новом" Путине и т.д., и это не пустые разговоры. Ибо дело не только и не столько в нем самом, а в новом соотношении политических и общественных сил, которое складывается в стране и которое вынуждает власть делать то, что она совсем недавно делать решительно отказывалась. Поэтому говорить о том, что мы сейчас подошли к рубежу, когда все должно измениться сразу, на 100%, можно будет только в том случае, если произойдет коллапс власти. Но если мы прогнозируем более спокойное, хотя и не бесконфликтное переформатирование, тогда, наверное, без взаимодействия с существующей властью не обойтись. И я полагаю, что пока у нас не созрела дееспособная альтернатива данной власти, на этот путь и нужно ориентироваться.

Коэн Д., Арато Э. 2003. Гражданское общество и политическая теория. М.: Весь Мир.